Я на паперти вороном горькие зерна не жрал,
задыхаясь от скуки, тоски и от голода тоже,
не молчал и не пел, не воскликнул и не зарыдал –
я тебя провожал как Офелию… или дороже
той, которая в путь – как меня – провожала не раз,
снарядив лишь улыбкой прощальной и горькой до срока –
тех, чье сердце дрожало, чей лимб и стрела, и компас
на пороге истерики и в ожидание вздоха
океана…
...кипит под форштевнями снова тугая вода –
это чайки визжат или серые гуси взлетают?
это ржавые цепи и скрип крепостного моста,
это факелы замка и крики, и эхо преданий,
это в тысячный раз – нараспев, на разрыв, на петлю! –
я кольцо твоих рук разрываю как кольца аорты,
чтоб кричать и рыдать, и шептать, и молчать – я люблю!
не молись за меня! я не верю ни в бога, ни в черта –
я огни табаков и свечей, я из камня и льда,
из стекла лепестков и колючек, и роз ароматов –
закален, уличен, леденел и горел от стыда –
я холодный расчет и горячее сердце солдата!
Паладины Любви, узнаете? я сед как парик
и мукой пересыпан, и солью, и тальком скрипучим!
я себя собирал по осколкам и вновь раздарил
жемчугами улыбок и смеха… и солнечный лучик
что для взора и сердца милее, чем отблеск клинка
и стило, и навек сквозь пергамент проросшее слово
и поэзия слез и восторга, и слов жемчуга
и палящего зноя, и чувств опаляющих словно
и заварка крута, и бокалы грохочут как ночь
от шампанского выстрела в сердца и ночи причуды –
мы умрем от любви! если некому будет помочь…
– Ты о чем? – без пяти, без минуты... скорее посуду
наполняй до краев, до конца веселящим как черт!
и шипения шепотом, брызг золотых эскападой –
если горная речка игриво и шумно течет,
значит хочется ей, ах!… как хочется стать водопадом!
Водопадами слез, поцелуями, глаз огоньков
как алмазы и темные в темные ночи сапфиры...
– мы срываем оковы, мечтаем и жаждем оков
для мятежной души словно звука смеющейся лиры...
Эрато! столько лет я в объятьях твоих и мечтах,
столько дней и часов я как стражник застыл у порога
этой музыки… той, что упрятана в старых часах
золотыми ключами в руке вездесущего бога,
золотыми ключами для наших мятежных сердец,
молодеющих душ с каждым годом во тьму уходящим,
золотыми ключами и тайн сундуками, и бес…
беспардонною ложью и сказок как прежде манящих
в берендеи лесов, в подземелий и ужас и шок,
и хрустальных дворцов, и струны разговоров душевных!
Я себя растерял и рассыпал, искал и нашел
золотые колечки цепи, и креста… и на шею
возложил этот собранный из обещаний и слов,
из горячечных снов и бредовых надежд, из сомнений
драгоценный наряд, и прекрасней не сыщешь оков,
эшафотов... я снова у ног и дразнящих коленей...
Эрато! это ты уводила меня по камням,
по тропинке лесной и по горной тропе, по сыпучим
берегам из песка и обломков разбитых на днях
кораблей о коварство скалы или рифов колючих –
разве это поэзия?
– Да! – отвечала, – и клик
карнавала, и танцы на улицах старой Каперны,
и следы на песке, на душе, на скрижалях твоих
испещренных резцом словно горечью неим...моверной!
сладкой болью и горькой разлукой с Мечтой, или вот –
на круги своя, на эшафоты, на поиски слова,
что растопчет, раздавит – погасит и снова зажжет!
Разве я выбирала твои золотые оковы?
Разве я напевала тебе, мол, спокойно усни,
позабудь о коптилке в лачуге без дров и улова –
той где девушка ждет и очаг, и вздыхает старик,
мастеря корабли из обломков и щепок былого?
Только то в этом мире имеет и смысл и резон,
что горячей слезой и любовью, и сердца биеньем
ты найдешь у подножия гор, у каньонов… и взор
загорится от страха и радости от восхожденья.
Здесь и птицы поют и птенцы здесь щебечут не так,
как в искусственной клетке печально поет канарейка,
здесь уступы и кручи во мхах и цветах – не чета
тем перилл переливам и тех кулуаров скамейкам,
здесь срываются вниз и, цепляясь взахлеб на лету
за упругие ветви и ветра веселое пенье,
здесь не спрячется злоба и страх не заставит в поту
задрожать... – где найдешь ты больней и чудесней паденье!?
Я надежда твоя и подруга, твой смех и печаль,
я твоя как Диана в объятиях славного графа –
если совесть твоя, если жалость как острая сталь,
если нежность твоя до конца, до могильного праха,
если боль твоя слаще столетнего меда и смех
также звонок как мой, так же весел, лукав и беспечен –
значит скоро, вот–вот от обид и душевных прорех
нас избавит гавот или вальс, или девичьи плечи –
не спеши просыпаться, держись за свою Эрато!
как мальчишка расплачься, вздохни как усталый мужчина –
я загадка твоя, я девчонка в весеннем пальто
и асфальт площадей в знойном мареве летнего сплина.
Я твой город и мир на ладони и в шуме машин,
шелестение шин и гудков, голосов и сигналов,
и горящие окна, и неба ночной креп–де–шин,
и фокстрот кабаре, и вино, но и этого мало!
Я поэзия жизни и счастья короткого грусть,
я твоя Эрато и другой называться не буду,
я любовь и надежда, и ты про меня не забудь –
я люблю, я вернусь... я тебя никогда не забуду...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
