Блажен, кого Господь простил,
Блажен, в чьем сердце нет лукавства,
Тому духовное пространство —
Из луговых цветов настил.
Душою Богу покорись,
Грехи, покаясь, исповедуй;
Не забывай — во всем он сведущ,
Пред Ним твоя раскрыта жизнь.
Его не сможешь обмануть,
Свою лишь искалечишь душу,
Тропу к спасению разрушишь,
Прервешь к Его жилищу путь.
Он сердце чистое поймет,
Грехи невольные отпустит,
Из пропасти достанет грусти,
Вернет твоей душе полет.
И горе тем, ползущим лгать,
А внешне быть благочестивым;
Мы люди даже не простим им,
Хотя не нам их осуждать.
Блажен, кого Господь простил,
Блажен, кто стоит покаяния.
О люди! Искреннее станем,
Чтоб благосклонность обрести.
* * *
Цветет черемуха весною,
Такой нисходит аромат,
Но руки тянутся к ней снова —
Побольше веток наломать.
А в комнате тепло и душно,
Под вазой опадь лепестков.
Черемуха, ты так послушна —
Цветя в низине у песков.
Как можно — после экзекуций —
Дарить нам ягод туесок? —
Не разберется сам Конфуций,
Хоть пулей пригвозди висок.
* * *
Раньше жили триста лет, —
Верных доказательств нет.
Нынче — сорок, и уйди, —
Доказательств - пруд пруди.
* * *
То верит, то опять в сомнении
Необъяснимая душа.
Наверно прав сказавший: «Тени
Всем сущим на земле вершат».
Не предсказать, что ждет за гробом,
Там не земные виражи.
Гляди внимательнее в оба,
Пока ты здесь, пока ты жив.
Хватает пятен и отметин,
Которым тяжкая цена,
Как ни силен безумец-ветер,
В конце приходит тишина.
И если ты чего-то стоишь
На этой тропке возле лип:
Там отзовется — за чертою,
А как — не нам с тобой судить
* * *
Как долго длится этот зной,
Земля потрескалась, устала,
Травы пожухло покрывало,
Ни облачка над головой.
Нельзя, наверно, без разлук:
Жар превращается в насилие...
Влечение в тряпки износили,
И поцелуй — несносный звук.
* * *
Цвели цветы когда-то в мае,
И я махал рукой стрижу...
Сейчас я тихо отступаю,
И ухожу, и ухожу.
Не нами в жизни так устроено,
Любой из нас микробов снедь, —
Не только надо жить достойно,
Но — и достойно умереть.
Пусть не страшит необратимость, —
Другим идти, другим цвести, —
Они подхватят, несомненно,
Что не сумел ты донести.
* * *
Хотелось, чтобы пир горой,
А получилось — лоб с дырой.
* * *
Стихи — это те же звуки,
Что птицы в лесах издают.
Поют о любви, о разлуке,
Про радость, про верность поют.
Тревога живёт к сожалению
С намёком своим на предел.
Исчезнуть твоё может пение,
Да, может, но, все же ты пел.
* * *
Тишина — уставшему,
Юным — непокой;
Радость потерявшему —
Добрый взмах рукой.
Солнце — лугу зябкому,
Полю в сухость — дождь;
Песню звонче — зяблику,
А бездомным — дом.
На все небо радугу —
Всем в смурные дни...
Много в жизни радостей —
Разные они.
* * *
Тебе крылья тоже давал Дедал, —
Ты верил, полёту верил,
А если и он ведет в никуда,
И правда лежит за дверью?
* * *
Падают желтые листья,
И под ногами шуршат;
А за рекою выстрелы
Уток облаять спешат.
Осень. Усталость. Россия.
Капель сентябрьских дрожь.
И золотятся осины,
Где не посеяна рожь.
Выстрел. Попал все же, каин, —
Глаз не туманит слеза...
Краем моим помыкают,
Снова смеются в глаза.
* * *
И вновь мысль ответа хочет,
И снова вопросов рать.
Что за опахалом ночи? —
Но этого нам не узнать.
Великая зиждется тайна,
Чтоб каждый боялся листок.
Бескрайна иль не бескрайна,
Вселенная — нам-то что?
|
