* * *
Прогневали мы Бога все же,
Поэтому наш краток срок,
Все потому, что мы не можем
Понять Его заветных строк:
Мешают вечные заботы,
Желаний непомерный груз, —
И добрые стремления вспороты,
И беззаконие тычет в грудь.
Достойны мы короткой жизни,
Болезней страшных, неудач,
И тянет труд из нас все жилы, —
Упорный, медленный палач.
И землю покидать нам страшно,
И ветхость старости страшна.
Мечты мир сильно приукрашен,
Возможности скудна мощна.
Так тянемся к кончине цугом,
Срываемся в глухой проем.
Мы получаем по заслугам
За блудожитие свое.
* * *
А по библии из храма
Гнали этот «вид» взашей.
Ох, родимая ты мама!
Не люблю я торгашей?
Этот век во всю торгующий —
К тем — лицом, а к тем — спиной,
У штурвала - в уши дующий,
Беспокойный, деловой.
Чтобы быть удачной повестью,
А не ползать-бедовать,
Писаниной или совестью
Обязали торговать.
* * *
Костер мой отодвинул мрак,
Не хрустнет под ногой плитняк.
Вдруг, мотылек упал в огонь,
За ним — другой, со всех сторон,
Кругом, летят, бело, как снег,
И пламя гасит их разбег…
На этом берегу реки
В костер летели мотыльки.
* * *
Деревья цветут и зимою,
Как будто черемухи цвет
С деревьев слетает порою,
На старый завьюженный снег.
Да, наши Уральские ели
Свой снег рассыпали не зря…
На щечки твои вдруг уселись
Два розовые снегиря.
* * *
Сердцу не укажешь,
Сердцу не прикажешь,
Лед ума не в силах
Погасить тоски.
Говорят, что разум
Чувств превыше. Разве?
Сердце не уступит
Хоть зажми в тиски.
Битвы чувств с рассудком,
И, порою, жутко...
Кто же победитель?
Мудрый, подскажи.
Все мы, поневоле,
Длинной битвы поле,
Этой битвы поле —
Под названием жизнь.
* * *
А небо осеннее — зонтик дырявый,
Повсюду занудливой сырости гнус,
И словно мочалки пожухлые травы,
Листву растерял над рекой тихий куст.
Дорога набухшая, серая чавкает,
Резина ей нравится видно сапог,
Вороны с утра в небе повесть печатают,
Уводят октябрь месяц под локоток.
* * *
Опять упреки застрочил,
Волос вздымая ветошь;
Ты все, что надо, получил,
А лишнее во вред уж.
* * *
Да, когда-то, нечего скрывать,
Я себя считал повыше многих,
С жаждою искать и открывать,
Не хотел пропасть на полдороге.
Наконец, заметно помельчал,
За удачей не бросаюсь брассом,
Не увял, и лавры не встречал,
Но, зато умишка поднабрался.
* * *
Разве плохо у печки свернуться
И дремать безмятежным котом?
Пусть другие во всем разберутся,
Кулачищами машут при том.
А натура моя чисто ватная,
А мозги не исписанный лист,
Совесть тоже не испечатана:
Многоспящий всегда вроде чист.
Пусть сознанием правят мистики,
пусть насилия плещет гроза...
Разве можно назваться чистеньким
Коль на зло закрывал глаза?
* * *
Легко сказать, что ада нет и рая,
Что в пустоту уходят умирая.
А если все же будет рай и ад?
Что будешь говорить при этом, брат?
* * *
Силач при силе — это так,
А случай — он сильнее:
Любому наперекосяк
Свернуть способен шею.
|
