Торниэн сел на кровати, закрыв ладонями лицо. Страшный сон ещё стоял перед глазами.
«Я виноват… виноват во всём... Грэйккон был прав… - он зажмурился от боли, вновь сжавшей сердце, - Путь в Золотой Город… Я всегда хотел вести мой народ этим путём, а теперь сам блуждаю во тьме».
Он вспомнил слова отца:
«Каждый может сбиться с пути - мы всего лишь люди, но не забывай: когда ты увидишь, что потерял путь, не пытайся снова искать его, иначе ты заблудишься ещё больше. Возвращайся на то место, где ты с верного пути свернул. Туда, где позволил горькому корню прорасти в твоём сердце…»
«А дальше? Смогу ли я победить это?»
Отец долго и грустно смотрит на него.
«Ты можешь бороться с этим… Но есть лишь один Победитель».
Странные звуки за занавеской внезапно отвлекли Торниэна. В зале послышалось оживление, необычное и, как он болезненно остро ощутил, недоброе. Потом чей-то голос произнёс: «Айви». По пещере, словно эхо, тревожно пронеслось: «Айви… Айви…»
«Айви…» - мысль о ней неожиданно отозвалась где-то внутри небывалым теплом. Но тут кто-то снова сказал: «Оползень накрыл их, Айви тоже…»
Когда смысл услышанного дошёл до Торниэна, он окончательно очнулся. Выскочив из комнаты и увидев Саксиля и Друана, измазанных в глине и еле стоящих на ногах, он бросился к ним, надеясь лишь, что всё это – неправда, что ему это только послышалось или приснилось. Но Айви нигде не было. Пронзённый страшной мыслью и чувствуя, что сердце вот-вот остановится, он подбежал к выходу и дрожащим голосом прохрипел:
- Что случилось? Где Айви?
- Она у себя, - ответил Саксиль. – Ей здорово досталось! Оползень в горах…
Торниэн посмотрел на него почти безумным взглядом, словно не веря, и не дослушав, ринулся назад в пещеру.
- Айви! – позвал он, остановившись перед задёрнутой занавеской.
- Да… - тихо откликнулась она.
Торниэн быстро вошёл и голосом, срывающимся на крик, заговорил:
- Ты могла погибнуть!
Айви стояла, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. На бледном лице виднелось несколько кровоподтёков, платье было сплошь вымазано в глине, а в волосах застряли стебельки травы. Торниэн шагнул к ней, схватил за плечи и, тряхнув, повторил:
- Ты могла погибнуть! Ты слышишь меня, Айви!
Она открыла глаза, в них стояли слёзы. То состояние, когда донельзя натянутые усталостью и неудачами нервы готовы сдать от самого незначительного толчка, набрало силу и теперь душило её, словно спрут свою жертву: медленно и безжалостно. Торниэн почувствовал это и, спохватившись, отступил назад.
- Прости! Я испугался за тебя! – он тяжёло вздохнул, почти застонал, словно измученный погоней раненый зверь, и, прислонившись к стене, упёрся лбом в поднятую руку. - Я знаю, тебе тяжело… Мне тоже.
Айви смотрела на него несколько мгновений, собираясь с силами. Великий Царь ещё никогда не оставлял её отчаявшейся и обессиленной, и она знала, что никогда не оставит. Торниэну было тяжелее, намного тяжелее. Ей показалось, что она видит, как чёрная цепь змеёй сдавливает ему горло, и почувствовала, что должна говорить, и если не скажет сейчас, то будет виновна перед ним. Она тихо подошла и тронула его за локоть.
- Торниэн, - она впервые назвала его так, без привычного «владыка». – То, что ты прячешь под кольчугой…
Он поднял голову и тревожно взглянул на неё.
- Не так давно я тоже носила чёрную цепь…
- Ты?!..
- Да, я…
Он поглядел на неё так, будто увидел в первый раз. Айви продолжала:
- Что бы ни случилось, знай, что я буду сражаться за тебя, Владыка Торниэн!
Он горько усмехнулся и снова бессильно повесил голову.
- Я – раб, Айви… Ты будешь сражаться за раба? Зачем?
Она шагнула ближе и заглянула ему в лицо.
- А разве Великий Царь отдал свою жизнь за свободных?
- Великий Царь… Зачем я Ему? Мне нечего Ему сказать.
- Нет, Торниэн, и ты знаешь, что это не так! – Айви проглотила подступившие слёзы, – Тебе есть, что сказать Ему! Я не знаю, почему враг поработил тебя, но ты-то ведь знаешь это! Почему ты ничего не делаешь?! Ты же знаешь, как избавиться от цепи! Почему ты медлишь? Почему?!
Она опять судорожно вздохнула, пытаясь справиться со слезами. Торниэн медленно поднял на неё взгляд: обычное холодное презрение вдруг, словно шелуха, спало с его лица. Осталась только боль и смертельная усталость от этой боли.
- Я буду сражаться за тебя, Торниэн, до тех пор, пока ты не одержишь победу! – глаза Айви сверкали сквозь завесу слёз тёмно-голубыми искрами. - И ты будешь сражаться! Ты не можешь дальше оставлять всё, как есть! Ты должен сражаться! Слышишь?
Торниэн тяжело оторвался от стены и, глубоко вздохнув, провёл ладонью по лицу.
- Что ж, сражайся, Айви, дочь Грэйккона, если в сердце у тебя ещё жива надежда. Да поможет мне твоё оружие!
Он выпрямился и, положив ладонь на рукоять меча, шагнул к выходу. Когда занавеска опустилась за ним, Айви снова прислонилась к стене и закрыла глаза.
***
Саксиль, всё ещё не до конца пришедший в себя после пережитого, молча стоял, вытряхивая из кудрей песок и куски глины, а товарищи, столпившись вокруг, засыпали его вопросами. В конце концов, он окинул их многозначительным взглядом и важно заявил:
- Если я когда-нибудь умру, то кому-то из вас придётся меня хоронить. Но если бы я умер сегодня, я бы избавил вас от этих хлопот. Засыпало, как надо! Если бы не эта псина!.. - кивнул он в сторону Куки, которая только теперь доковыляла до пещеры и спокойно направлялась к очагу, совсем не помышляя о своих заслугах.
- Пойду, спущусь поглубже, приму горячую «ванну», - Саксиль мечтательно прикрыл глаза, - А то я стал похож на пещерного человека…
- Да ты и есть пещерный человек! Что, ещё не привык? – загоготали воины.
Саксиль раскрыл рот, чтобы ответить, но в этот момент увидел Торниэна: тот был в доспехах, из оружия на перевязи висел только меч. Сурово и сосредоточенно глядя прямо перед собой, он молча прошёл мимо воинов, ведя коня в поводу.
- Владыка! Ты куда это собрался, на ночь глядя? – начал, было, Саксиль. – Поехать с тобой?
Торниэн повернул голову и посмотрел не на Саксиля, а куда-то сквозь него. Потом так же, молча, вскочил в седло и, пришпорив коня, быстро скрылся в ночи.
***
Он выехал на небольшое плато, лежащее к востоку от пещеры. Ночь уже вступила в свои права. Небо, прояснившееся после долгой непогоды, сияло звёздами. Полная луна слабо освещала землю, умытую перед зимним сном.
Но Торниэн не видел всего этого. Он остановился на небольшой возвышенности, спрыгнул с коня и, вынув меч из ножен, огляделся.
Далеко во все стороны простиралась каменистая равнина, на которой росла только чахлая трава и редкий кустарник. И земля и воздух вокруг были неподвижны. «Плато Встречи» - называли это место с давних времён. Торниэн не знал почему, но зато точно знал, что он здесь не один, и встреча обязательно состоится. Он стоял, опёршись на меч обеими руками, и ждал.
«Он придёт… Я один – и он не упустит такой возможности… Эти твари таких возможностей не упускают… Он не откажется, не сможет отказаться. Пусть поединок решит всё… или, наконец, закончит…»
В памяти Торниэна всплыло лицо отца, совсем молодое, с задорным блеском в глазах. Отец стоит в трёх шагах от него, подняв меч. «Нападай!» - командует он. Торниэн делает неловкий выпад. Отец легко, словно играя, принимает удар и плавно отводит в сторону. «Нападай!» - всё повторяется снова. Торниэн начинает вскипать и машет мечём, куда попало до тех пор, пока слабую мальчишескую руку не сводит судорогой. «Стоп! - командует отец. - Во-первых, не теряй хладнокровия. Во-вторых, не делай лишних движений, иначе ты быстро устанешь. В-третьих, смотри на противника так, чтобы он не понимал, куда ты смотришь, и не смог предугадать твоих действий…»
Внезапно воздух вокруг Торниэна задрожал, как лёгкое марево перед дождём, и из темноты возникла высокая фигура, закутанная в чёрный плащ. Из под тяжёлых, словно высеченных из камня складок, виднелась только рукоятка меча, отливающая багрянцем в лунном свете. Бледное лицо было холодно и бесстрастно.
- Я пришёл сразиться с тобой, служитель мрака, демон горечи, предводитель чёрных отрядов! - Торниэн отстегнул плащ и, бросив его на землю, поднял меч.
Демон слегка наклонил голову и прошипел:
- Ты знаешь наизусть все мои титулы, это мне льстит! И говоришь, что хочешь сразиться? Подожди! Стоит ли напрасно проливать кровь? Давай поговорим.
- Нам не о чем говорить. Я уже слишком долго говорил с тобой!
- Так ли уж, не о чем? – голос демона зазвучал мягче. – Я знаю, ты любишь справедливость. Зачем же ты пришёл сражаться со мной? Разве не я показал тебе, что такое справедливость? Ты хочешь, чтобы твой негодный брат был наказан? Знаю, что хочешь!
Торниэн почувствовал, как знакомая ненависть зашевелилась где-то глубоко в сердце, а рука, держащая меч, начала быстро слабеть.
«Глупец! Какой я глупец! На что я рассчитывал? На то, что он вступит в открытый бой? Нет! - он будет только снова мучить меня!»
Демон молча наблюдал за ним, насмешливо улыбаясь.
- Он мой брат! – с усилием выдавил Торниэн.
- Тем страшнее то, что он сделал! – демон будто ожидал этого ответа, а его голос приобрёл слегка скучающее выражение, словно у наставника, вынужденного в десятый раз повторять надоевший урок нерадивому ученику, - Если бы он был сыном сапожника, его поступок можно было бы понять. Но королевский сын! Знаешь ли ты, чем он занимался там, в далёкой стране? Я знаю! Я был там! Я охотно снова расскажу тебе!
Торниэн понимал, что не должен слушать, но не мог пошевелиться.
- Эти голубоглазые красавицы из Западных Земель, - продолжал демон, - Они любят драгоценности! А твой брат щедр, в этом ему не откажешь! Ты помнишь эти камни, Торниэн, эти самоцветы, великолепнее которых нет во всём мире? Он расплачивался ими в Весёлом квартале, когда у него кончилось золото! Как я был рад за него! – демон хрипло засмеялся, - Ему тяжело было удержаться! - он вдруг оживился, словно напал на какую-то новую, интересную мысль, - Ты же знаешь, Торниэн, этих красавиц с волосами цвета спелой пшеницы? Ты знаешь, не отпирайся! Ты похож на своего братца, во всяком случае, в том, что касается вкуса. Она хороша, не правда ли, эта дочь Запада, живущая в твоей пещере, да ещё, к тому же, так близко от тебя? Так в чём же дело, Владыка? Разве ты - не мужчина? И разве ты - не король? – демон наклонился к нему и многозначительно ухмыльнулся.
Кровь жарко прилила к лицу Торниэна. Это придало ему сил.
- Замолчи, тварь! – сказал он и поднял меч.
- Ну-ну! – торопливо произнёс демон и отступил. – Я согласен, мы отвлеклись. Не будем зря терять время. И ты, и я знаем, что женщины – это не то, чем можно сбить тебя с ног! Хотя, я не понимаю, почему… Ведь любить, пусть даже всего одну ночь, гораздо приятнее, чем ненавидеть так, как ты! Но вернёмся к твоему братцу. Твой отец не знает, что такое справедливость, не правда ли? Иначе он бы не поступил так. Он всегда питал слабость к этому ничтожеству. Он простил бы ему и большее! Ты помнишь, как он каждый день смотрел на дорогу, ожидая его? Но он не остановил тебя, когда ты уходил из дома! Ты не нужен ему! Его любовь принадлежит не тебе. Почему ты не хочешь это признать?
Торниэн опять почувствовал, как обида и горечь заливают сердце, словно желая утопить его навсегда. Тяжело дыша и с трудом удерживаясь на ногах, он бессильно опустил меч и съёжился под неумолимо-злобным голосом.
- Ты ещё трепыхаешься, Торниэн, хотя рабам не пристало изображать из себя воинов. Ты ещё сражаешься с моими слугами! Ради чего? Чтобы защитить тех, кому нет до тебя никакого дела? – голос демона перестал быть мягким. – Отдай мне меч, Владыка! В твоей борьбе нет смысла!
Торниэн стоял, обливаясь потом и чувствуя, как предательская слабость окутывает руки и ноги. Он знал, что у него теперь нет сил сражаться. Чёрная цепь непомерным грузом тянула к земле. Всё больше слабея, он упал на колено, пытаясь удержать рукоятку меча. Демон шагнул к нему и протянул руку:
- Отдай меч!
***
- Великий Царь, будь милостив, помоги ему! – ещё раз горячо прошептала Айви, и, открыв глаза, стала спешно умываться и причёсывать волосы. Она не была у старого Короля с самого утра и начинала волноваться за его рану.
Покинув свою комнату, она двинулась вдоль стены, по пути ещё успев мельком оглядеть пещеру и поискать глазами Торниэна. Его нигде не было. Сердце тревожно заныло.
Старый Король лежал на подушках, и на его лице отражалась какая-то тяжёлая дума. Айви вошла и поклонилась.
- Вы желаете чего-то, государь?
Старый Король повернулся и устремил на неё лучистый и тёплый взгляд.
- Да, желаю. Желаю, чтобы ты рассказала мне о себе, Айви, дочь Грэйккона. Обычно старики любят поучать молодых, но я бы с удовольствием лучше послушал твою историю, ибо нет ничего прекраснее историй о милости Великого Царя!
Айви слегка смутилась, отчасти потому, что никому, кроме отца Грэйккона, никогда не рассказывала о своей прежней жизни, а отчасти от того, что задав вопрос, государь уже почти ответил на него. Да, она испытала милость. Ей вдруг показалось, что старый Король всё знает про неё: про жизнь в Песчаном Городе, про встречу с Грэйкконом, про Кру, про Торниэна… Ей показалось даже, что и она знала этого человека давным-давно, и теперь вновь увиделась с ним после долгой разлуки.
Государь с ожиданием смотрел на неё, и она начала рассказывать. Старый Король слушал, не говоря ни слова и не отрывая от неё внимательного взгляда. Иногда его лицо подёргивалось дымкой печали, и глаза становились влажными, а иногда, когда Айви рассказывала что-то забавное, начинали искриться неудержимым весельем. В эти моменты она, взглянув на него, не выдерживала и начинала смеяться, и старый Король хохотал вместе с ней.
Когда она закончила рассказ, государь долго задумчиво молчал, а потом произнёс:
- Спасибо тебе, Айви, ты согрела моё сердце. Я бы отдал многое, чтобы услышать подобную историю из уст моего сына… - и, тяжело вздохнув, добавил: - Но ты кое-что не рассказала мне. Ты же знаешь о Торниэне больше, чем говоришь, не так ли? Ты же знаешь, почему молодой Владыка Серебряного Города прячется в пещере, убегая от людей и всех радостей жизни, почему он больше не умеет улыбаться, и почему никогда не снимает кольчуги?
Айви опустила глаза и промолчала.
- Ты знаешь, я вижу… - государь мягко улыбнулся и тронул Айви за руку. - Ты правильно сделала, дочь моя. Умение хранить чужие тайны - это величайшая редкость и бесценный дар для всех, кто будет рядом с тобой.
Айви взглянула на старого Короля и тихо спросила:
- Есть ли надежда для Владыки Торниэна?
- Надежда всегда есть, дочь моя. И пусть враг сумел обмануть его, - милость Великого Царя безгранична. И, хотя, сильному тяжело надеяться на милость, но даже сильный нуждается в милости. Он должен понять это.
Старый Король замолчал и вновь глубоко задумался. Внезапно занавеска шевельнулась, и на пороге появился генерал Крафт.
- Государь, - сказал он, кланяясь, - Ты звал меня?
- Да, - откликнулся старый Король, я хотел обсудить с тобой всё, что касается обороны Серебряного Города. Где Торниэн? Он лучше нас знает теперь, что к чему.
- Владыка Торниэн уехал не так давно. Он был вооружён и отправился на восток, – отрапортовал генерал.
- Значит, он всё-таки поехал туда… - старый Король тревожно нахмурился.
Айви взволнованно посмотрела на него.
- Куда, государь?
Но старый Король не ответил, а только прикрыв глаза, тихо прошептал:
- Великий Царь, будь милостив, помоги ему!
- Помоги ему! – эхом повторила она.
***
Торниэн стоял, опустив голову и из последних сил пытаясь не упасть. Мысли его то мутились, то начинали лихорадочно метаться в поисках какого-то важного решения, которое всякий раз, не успев родиться, умирало под тёмными волнами горечи, захлёстывающими сердце.
Демон напряжённо ждал, вытянув руку и сверля Торниэна холодным взглядом. Внезапно он наклонился ближе, и его глаза коротко вспыхнули, словно лезвие кинжала. Торниэн вздрогнул, как от удара, - и тут же знакомое лицо возникло перед ним: брат улыбался, весело и беззаботно, словно никогда и не было этого позора, который он принёс в их дом, – и Торниэн снова почувствовал, как ненавидит его: люто и неистово.
«Я не смогу справиться! Не смогу победить это в себе! Поздно! Я пришёл слишком поздно! Я слишком долго тянул. Враг имеет слишком много прав на меня!» - чёрное отчаянье начинало глухо шевелиться внутри, подобно вулкану, готовому вот-вот проснуться и принести с собой смерть. Мысли снова помутились, провалившись в какие-то мрачные, бездонные глубины.
«Конец?.. И нет ничего, кроме конца?..» - ещё сумел подумать он, но внезапно дивный, ослепительный свет властно прорвал тёмную завесу, а в нём на мгновение вспыхнул образ Золотого Города - пронзительно прекрасный и славный. Торниэн затрепетал, и всё его существо отозвалось давно забытым, горячим чувством: «Золотой Город - моя цель, моя любовь, моя радость!..»
Он подался вперёд, пытаясь удержать чудесное видение, но Город, сияя, удалялся от него, как корабль, навсегда уплывающий в чужие страны. Торниэн видел, как в тёмной дымке мутнеют и исчезают его очертания, а зловещая завеса готова вновь сомкнуться, безжалостно и безвозвратно.
- Нет! – задрожал он, - Нет! – и с трудом разомкнув запёкшиеся губы, едва слышно прошептал: - Великий Царь, будь милостив, помоги мне!
В то же мгновение тёплая волна прокатилась по его телу, возвращая крепость членам и ясность мыслям, и он совсем отчётливо осознал, зачем он здесь и на что должен решиться. Он поднял голову и, сжав меч, взглянул в лицо демону.
- Мой брат – гражданин Золотого Города. И даже если мне придётся быть его слугой, я приму это из рук Великого Царя с радостью!
В глазах демона мелькнуло замешательство, он отшатнулся, но в этот момент Торниэн, с криком вскочив и взмахнув мечом, одним ударом снёс ему голову. Огромное тело рухнуло и заискрилось красным светом. Торниэн, всё ещё тяжело дыша, подошёл и, наступив на останки демона, сдёрнул цепь со своей шеи и с силой швырнул её на землю. Цепь вспыхнула, на мгновение ударив в ноздри смрадным дымом - и исчезла вместе с чёрным телом. Торниэн выпрямился и полной грудью вдохнул холодный ночной воздух.
«Свободен!» - он вскочил в седло и галопом помчался на запад.
***
Айви вышла наружу, оставив старого Короля беседовать с генералом Крафтом. Она стояла у входа в пещеру, поёживаясь от ночной прохлады, и смотрела на восток. Внезапно на фоне розовеющего неба показался быстро приближающийся силуэт всадника.
«Торниэн!»
Соскочив с коня и отдав поводья подбежавшему часовому, всадник обернулся в сторону леса, темнеющего далеко на востоке, и несколько мгновений стоял, задумчиво вглядываясь в предрассветный сумрак, словно пытался запечатлеть в памяти что-то очень важное. Потом, заметив Айви, просветлел лицом и, смерив поляну несколькими размашистыми шагами, подошёл. Да, это был Торниэн: непривычно грязный, вспотевший и взъерошенный, и какой-то совсем незнакомый… или, напротив, только теперь ставший знакомым, - этого Айви не смогла бы сказать, - но невероятно, немыслимо настоящий! - словно сбросивший уродливую, безобразную маску. Айви стояла, как заворожённая, не в силах оторвать взгляда от его лица. Наконец, почувствовав, что смотрит слишком долго, и все правила приличия уже нарушены, она опустила глаза, но тут же опять вскинула их от непреодолимого желания снова посмотреть, забыв про приличия и понимая, что не может насмотреться.
«Я знаю этот взгляд! Где-то я уже видела его... – замирая, веря и не веря, думала она, и, наконец, догадалась: - Ну, конечно, старый Король! Как они, оказывается, похожи!»
В глазах Торниэна сиял тот же спокойный и тёплый свет. Он склонился перед Айви в глубоком поклоне и произнёс:
- Ты победила, Айви, дочь Грэйккона!
Глава 14
Осенний Праздник
- Завтра мы выходим в бой за Серебряный Город! Готовьте оружие и лошадей. Мы двинемся утром, как только рассветёт. – Торниэн не успел договорить, как вся пещера взорвалась оглушительными криками. Он обвёл товарищей сияющим взглядом, не пытаясь скрыть радости. Улыбка играла на его губах, будто он не хотел отпустить её, как давно потерянную, но вновь обретённую драгоценность.
Саксиль, сидящий рядом, со вздохом произнёс:
- Эх! Жаль, что мы не успели отбить Город до Осеннего Праздника. Повеселились бы сегодня!
- Да, сегодня же середина осени! Праздник урожая! – загалдели воины. – Помните, какой пир закатывал старый Король? Какое было угощение! А вино из дворцового погреба! – воины ахали и прищёлкивали языками.
- Ну, угощение мы можем устроить - в лесу полно дичи,– весело отозвался Торниэн. – А насчёт вина… - он загадочно улыбнулся и, хлопнув Саксиля по плечу, заговорщицки прошептал: - Пошлём послов к Грэйккону в Северный Лес. Мы ведь охотились в тех местах прошлой осенью, помнишь? Думаю, наши запасы в хижине никто не тронул.
Саксиль весело присвистнул и подмигнул рядом сидящим воинам.
***
- …Генерал, ты же знаешь, что шитьё государственных штандартов – обязанность и привилегия королевы! – объяснял Торниэн, озабоченно сдвинув брови и быстро шагая по пещере рядом с генералом Крафтом.
- И что теперь? – генерал возмущённо взмахнул рукой, - Если в стране до сих пор нет королевы, мы должны идти в бой под рваным знаменем? Взгляни! На что это похоже? – он тряхнул остатками серебристого стяга и сокрушённо покачал головой, а потом, язвительно прищурившись, сердито пробормотал: - Или, может быть, ты сам возьмёшься за иголку?
Торниэн только хмыкнул в ответ и промолчал. В этот момент Айви вышла из комнаты старого Короля и направилась в их сторону. Увидев её, Крафт резко остановился и, подняв бровь, многозначительно посмотрел на Владыку. Торниэн неожиданно смутился, но тут же встряхнувшись, будто отгоняя неуместную мысль, покосился на непреклонного генерала и шагнул навстречу Айви:
- Скажи, Айви, - осторожно спросил он, - Ты умеешь шить?..
***
- Тувал! Что у тебя? – Торниэн остановил здорового детину в кожаном фартуке, несущего большой громыхающий мешок.
- Куём, Владыка! – немногословно ответил тот, - К вечеру закончим.
- Славно! Возьми в помощь ребят из Сырого Бора, они знают толк в этом! И скажи по пути Друану: пусть не торопится, я позабочусь о его лошади.
Кинув быстрый взгляд наружу, где около больших костров в дыму и пламени суетился добродушный Друан с огромным окровавленным ножом в руке, Торниэн невольно усмехнулся: общепризнанный и непревзойдённый, а теперь слегка закопчённый мастер по части приготовления дичи выглядел весьма устрашающе.
Саксиль конечно вызвался ехать за вином в Северный Лес и тут же сколотил отряд добровольцев.
- Будьте осторожны! – напутствовал их Торниэн, - Чтобы наша затея не обернулась худо. Хотя, я думаю, все чёрные всадники сейчас стянуты к стенам Серебряного Города, но кто знает… И возьмите несколько свободных лошадей. Может, вы встретите Грэйккона или кого-то из людей, не успевших укрыться. Привезите их сюда. Здесь они будут в безопасности.
- Владыка-то наш! Словно заново родился! – воины украдкой смотрели вслед Торниэну и многозначительно кивали друг другу.
А потом кто-то запел. В пещере не пели очень давно, а вернее сказать, совсем никогда не пели. Но теперь песня вдруг ожила и загремела, будто река, проломившая лёд и вырвавшаяся, наконец, на свободу.
На коней! На коней!
Клич звучит! Труба зовёт!
Эй, смелей! Эй, смелей!
Всадник, двигайся вперёд!
К бою, меч! К бою, меч!
Эй, сверкающий клинок!
Будешь сечь! Будешь сечь,
Сокрушая вражий рог!
На коней! На коней!
Жаркий бой не страшен нам!
Веселей! Веселей,
Песня, взвейся к облакам!
К вечеру последние приготовления, и к битве, и к празднику подошли к концу, и отряд Саксиля вернулся в пещеру. Когда их лошади показались на тропе и огласили окрестности приветственным ржанием, Друан, всё ещё хлопочущий у костров, оторвался от внимательного исследования оленьей туши на предмет прожарки и, подняв голову, протёр слезившиеся от дыма глаза. Перед Саксилем, крепко вцепившись руками в лошадиную гриву, сидела черноволосая девчонка.
-Дэль! – выдохнул Друан и кинулся к ней.
Маленькая Дэль проворно соскочила с коня и с визгом «Папа!» прыгнула ему на шею. Он подхватил её, подбросил в воздух, а потом обнял, так что она почти совсем исчезла за его огромными ручищами.
Не меньше сотни встречающих тут же вывалило из пещеры, весело балагуря, и бросая на счастливого Друана слегка завистливые взгляды. Прибывшие спускались с коней и стаскивали с сёдел драгоценный груз: несколько бочонков вина, множество фруктов, головки сыра и коробочки с пряностями.
Дэль уже вырвалась из объятий отца и теперь мчалась в пещеру, оглашая её весёлым щебетаньем. Дарина лихо спешилась и помогла слезть Эмерите. Кто-то из воинов подбежал и, забрав у неё поводья, повёл коня в стойло. Она нехотя опустила руки, словно боясь лишиться последней опоры в виде седла и стремян, и осталась стоять одна, слегка нахмурившись и неловко поглядывая вокруг. Друан подошёл к ней и, улыбнувшись, ласково погладил по щеке. Потом вдруг вздрогнул и осторожно коснулся пальцами её шеи, будто не веря тому, что видит. Она подняла на него большие чёрные глаза и что-то горячо проговорила. Друан сгрёб жену в объятия и, уткнувшись лицом в густые тёмные волосы, долго стоял, что-то шепча и не желая разомкнуть рук.
- Как чувствует себя государь? – первым делом спросил Грэйккон, торопливо шагнув навстречу Торниэну.
- Выздоравливает! – Владыка протянул ему руку, а потом крепко обнял, - Я так рад тебе, друг! И ты даже не представляешь, как я тебе благодарен!
Грэйккон с интересом глянул на огромные кучи полыхающих углей, на разделанные туши на вертелах и, втянув носом воздух, многозначительно заключил:
- Судя по всему, выздоравливает не только старый Король, но и молодой!
Торниэн только качнул головой.
- Страшно вспомнить! Но ты был прав: твоё оружие оказалось сильным на разрушение всех вражеских твердынь. Этот урок я запомню на всю жизнь!
- Пусть безвозвратно канет в прошлое это скорбное для нас время, Владыка! Не будем говорить о нём! – Грэйккон махнул рукой, – Я рад видеть прежнего Торниэна! – и кивнув на раскидистые оленьи рога, виднеющиеся в траве у костра, восторженно воскликнул: - Вот это был зверь! Где вы нашли такого красавца?
- На огороде! Дом сгоревший там, никого нет, - так он, шельмец, капусту объедал. А я его… - весело начал один из охотников, но, поймав болезненно взметнувшийся взгляд Торниэна, осёкся и торопливо закончил: - Лес-то там совсем рядом… Вот они и озорничают… - он отвёл глаза, не в силах выдержать горестной тени, лёгшей на лицо Владыки.
- Пошли, парень, покажешь, где мне найти государя. Мы не виделись с ним почти полгода, - попытался развеять тучи Грэйккон и, хлопнув по плечу смущённого охотника, быстро двинулся прочь.
Торниэн вернулся в пещеру и, в очередной раз окинув пристальным взглядом стену с оружием, опустился за стол рядом с генералом Крафтом и, затвердев лицом, произнёс:
- Ну, что ж, генерал, похоже, всё готово.
- Ты это о чём? – усмехнулся Крафт.
- О битве, конечно!
Внезапно из толпы воинов вывалился Саксиль и, воровато оглядываясь, ринулся к столу. Плюхнувшись на скамью, он обхватил голову руками и устало простонал:
- Я бы предпочёл лучше встретиться с чёрными всадниками, чем с этой… козой! Я чувствую себя так, словно весь день махал мечом! – он снова быстро огляделся. – Кажется я, наконец, сбежал! Никогда не думал, что встречу человека, который может болтать больше, чем я! Бедная моя матушка! Когда она в детстве говорила мне: «Саксиль, ну помолчи хоть минуту!», я не понимал, чего она хочет. Но теперь… как хорошо я её понимаю!
- Ну, что ж, со временем, мы все становимся мудрее, – усмехнулся Торниэн.
Саксиль больше ничего не сказал, только страдальчески закатил глаза и тяжело вздохнул.
В это мгновение маленькая Дэль, которая на мгновение потеряла Саксиля в непривычной сутолоке, снова заметила его и с радостным визгом подскочила к столу. Саксиль уронил голову на руки и закрыл глаза. Дэль остановилась, как вкопанная, внимательно глядя ему в лицо. Тут Саксиль открыл один глаз - и Дэль, снова взвизгнув, отпрыгнула в сторону.
- Дэль! Довольно! Иди сюда! – строго окликнула её подошедшая Дарина, - Поприветствуй Владыку Торниэна и господина генерала.
Дэль поклонилась и, слегка смущённая и испуганная присутствием рядом столь высокородных особ, тихо встала возле матери, лишь иногда поднимая глаза и осторожно оглядываясь по сторонам. Саксиль издал глубокий вздох облегчения и отправился помогать воинам, которые уже тащили на стол дымящиеся блюда, наполняющие воздух пещеры волшебными ароматами.
- Всё готово, Владыка! – Друан, приобняв жену, с лёгкой усмешкой наблюдал, как та опасливо рассматривает каменные стены.
Торниэн поймал её взгляд.
- Я слышал, южане не любят пещеры… Прости, Дарина, - он виновато развёл руками, - Надеюсь, это ненадолго!
Дарина попыталась улыбнуться, но страх так и остался в её глазах. Друан снова усмехнулся: похоже, замешательство жены его даже забавляло.
- Моя бесстрашная южанка, наконец-то, чего-то испугалась! – весело сообщил он.
Дарина укоризненно посмотрела на него, но он, ничуть не смутившись, повлёк её вглубь пещеры. Торниэн повернулся к Крафту и с лёгкой усмешкой пояснил:
- Южане верят, что в пещерах живут злые духи. Даже обращаясь к Великому Царю, они с большим трудом преодолевают этот страх – он у них почти в крови. Ну, а нам пора начинать! - он обвёл глазами зал и неожиданно почувствовал, как сердце застучало чаще. Он нахмурился и попытался подумать о чём-то другом, но это не помогло: ему хотелось видеть её. Он поднялся и быстро зашагал в комнату старого Короля.
Айви была там. Они о чём-то весело болтали с государем, причём тот уже не лежал, а сидел на постели и выглядел довольно бодро.
- Отец, - с мягкой улыбкой сказал Торниэн, - Я вижу, ты уже почти на ногах!
- Да, сынок, госпожа Айви умеет творить чудеса!
- Я знаю, мне и самому приходилось убедиться в этом! – Торниэн кинул на Айви многозначительный взгляд. – И поэтому, тебе, Великая Волшебница, и тебе, отец, уже пора идти к столу. Мы ждём вас!
- Нет, сынок, позволь мне остаться. Сидеть за столом на Осеннем Празднике и охать от каждого неловкого движения – не слишком большое удовольствие. А вот если я доживу до середины осени в следующем году, я покажу тебе, Айви, как умеют веселиться в Серебряном Городе!
- Весь дворец сияет огнями, а придворные дамы надевают свои лучшие платья и драгоценности! – пряча улыбку, добавил Торниэн.
Айви украдкой взглянула на своё видавшее виды платье и вздохнула.
- Сынок! Как тебе не стыдно! – со смехом вмешался старый Король, - Сейчас же перестань смущать Айви! Айви, не слушай его!
- Да, не слушай меня, Айви, - улыбнулся Торниэн, - Ибо ни одна придворная дама в самом прекрасном наряде не была бы для меня столь дорогой гостьей, как ты! - он поклонился и, отдёрнув занавеску, жестом пригласил её пройти в зал.
Когда все расселись вдоль стола, заставленного самыми невероятными блюдами, от одного вида которых глаза воинов загорались, а лица расплывались в улыбке, Торниэн встал и поднял свою чашу. В зале стало тихо.
- Я приветствую вас, друзья мои, на Празднике Урожая! Я не могу сегодня пригласить вас во дворец - и это - моя вина… - он на мгновение опустил глаза, и голос его осёкся, - Но Великий Царь помиловал меня! И, да останется каждый из нас навсегда верен Ему! А сегодня - веселитесь! Пусть этот день будет днём радости и благодарения!
Каменные своды огласились радостными криками, воины подняли чаши – и пир начался.
Торниэн сидел во главе стола, а по обе стороны от него - генерал Крафт и Грэйккон. Дальше разместились Друан с женой и маленькая Дэль, а напротив - Айви, Эмерита и Саксиль. Грэйккон положил на тарелку очередной дымящийся кусок мяса и, прикрыв глаза от удовольствия, заявил:
- Я не ел такого с прошлой весны! Айви, это – молодой кабан, и так его могут приготовить только в Серебряном Городе!
- Ты научишь меня, Друан? – улыбнулась Айви.
- Что ты! Даже не думай! – Грэйккон, быстро жуя, махнул рукой, - Это блюдо готовят только мужчины!
- Почему?
- Ну… - Грэйккон, перестав жевать, растерянно посмотрел на Друана и кашлянул. Было видно, что вопрос застал его врасплох, но на выручку ему никто не спешил. Торниэн только на мгновение вскинул на него смеющийся взгляд - и снова невозмутимо принялся за еду.
- Ну-у-у… - опять глубокомысленно протянул Грэйккон.
Но в этот момент с дальнего конца стола послышался перелив свирели, и несколько человек, придвинувшись поближе друг к другу, заиграли задорную мелодию. Генерал Крафт чуть заметно улыбнулся и, покачав головой, пробормотал:
- Сущие дети!
А своды пещеры уже оглашало дружное пение.
У одного крестьянина, вы слышали о нём?
На горке тыква выросла, огромная, как дом!
Ходил, чесал затылок он: «Куда её девать?
Устроить в ней конюшню или выгодно продать?»
Внезапно вражьи всадники, как туча, пронеслись!
А тыква покачнулась, вдруг, и покатилась вниз.
Снесла забор и кузницу и пять сараев в ряд,
И раздавила по пути весь вражеский отряд!
Эх, богатый урожай
Вырос не для пирогов.
Эй, приятель, не зевай!
Закидаем им врагов!
«Эх!» - вскрикивали воины так, что стены пещеры дрожали, а свет факелов колебался и мерцал. Торниэн сидел, обхватив подбородок рукой, и улыбался одними глазами. Потом, повернувшись к Крафту и долив вина в его чашу, с виноватой улыбкой спросил:
- Ты, наверное, считаешь меня легкомысленным, генерал? Завтра – битва, а мы тут празднуем, песни распеваем…
Крафт вскинул бровь и, усмехнувшись в бороду, покачал головой.
- Легкомысленным? Это тебя-то? Я бы хотел, чтобы ты хоть немного побыл легкомысленным, тебе полезно! Ты вообще ещё помнишь хоть что-нибудь, кроме того, как махать мечом?
Торниэн только снова улыбнулся и пожал плечами.
- Вот скажи: ты помнишь, как пахнет земляника? - генерал приблизился к нему и расплылся в улыбке, по-детски счастливой и совсем неожиданной на его суровом лице.
- Если скажу, что помню, как ты проверишь? – не задумываясь, весело парировал Торниэн.
- Ишь ты, выкрутился! – снова усмехнулся генерал, - Ладно, вопрос попроще: ты помнишь, какого цвета розы на Дворцовой Площади?
- Розы… - Торниэн взглянул на Айви и неожиданно смутился, - … Красные?..
- Малиново-красные! – возмущённо поправил генерал, и его разрумянившееся от вина и мяса лицо запылало от удовольствия.
- Надо же… - с лёгкой ухмылкой пробормотал Торниэн, снова взглянув на Айви, наблюдающую за ними искрящимися глазами и готовую вот-вот расхохотаться.
- Я так и думал! – Крафт покачал головой с видом доктора, оглашающего диагноз, - Вы тут совсем одичали! – он снова наклонился к Торниэну и наставительным тоном добавил: - А что касается песен: пусть поют! Особенно, когда идут в бой! Запомни: когда человек поёт, он перестаёт бояться!
И вот, про тыкву спелую услышал сам Король,
Призвал «вояку» смелого, сказал ему: «Изволь!
Изволь надеть доспехи, меч на пояс пристегнуть.
Беру тебя на службу! Вместе с тыквой, не забудь!»
Теперь засажен тыквами весь королевский двор!
И враг обходит стороной те земли до сих пор.
Придворным всходы дружные приказано полить,
Чтоб грозным тем оружием всю армию снабдить!
Эх, богатый урожай
Вырос не для пирогов.
Эй, приятель, не зевай!
Закидаем им… вра-гов!
Потом были ещё песни: одни весёлые, другие спокойные и протяжные. Воины пели о далёких землях, о боевых походах и о Золотом Городе: тогда их голоса звучали не громко, но глубоко и торжественно.
- По традиции, в этот день в Серебряном Городе устраивают состязания лучников, – рассказывал Айви Грэйккон, довольно и расслабленно привалившись спиной к стене и потягивая вино из чаши, – Воины сражаются за право получить венец победителя из рук самого Короля. Думаю, и в этот раз они не упустят такой возможности. Ну, точно, смотри, кажется, начинают! – он встрепенулся и, напрягшись, подался вперёд.
Несколько воинов вышли из-за стола и неторопливо направились к стене с оружием. Другие, сразу сообразив, к чему идёт дело, стали оборачиваться - и вскоре уже несколько десятков человек, пристегнув колчаны и взяв в руки луки, двинулись к выходу. За ними, возбуждённо галдя, повалили остальные. Послышался чей-то выкрик:
- В яблоко! Начинаем с пятнадцати шагов!
Глаза Грэйккона загорелись, а лицо опять словно помолодело.
- Ты пойдёшь, Торниэн? – он стал похож на жениха, боящегося опоздать на собственную свадьбу.
Владыка отрицательно мотнул головой.
- Как хочешь… Пошли, Айви, это будет интересно! – Грэйккон нетерпеливо схватил лук и пошёл догонять толпу.
Торниэн с задумчивой полуулыбкой посмотрел им вслед, а потом, наморщив лоб, повернулся к Крафту, пытаясь вспомнить, что же хотел у него спросить… О битве думалось с трудом. Мысли норовили улететь в какие-то светлые дали, выплывающие то ли из детства, то ли из других, никому не ведомых миров: это было приятно, но уж слишком необычно; Торниэн не привык позволять мыслям такие вольности. Он с усилием заставил себя сосредоточиться и, крепко сжав кулак, словно обхватив рукоять меча, вперил пристальный взгляд в побелевшие пальцы и проговорил:
- Скажи, генерал, ты знаешь, что проход к Старой Охранной Башне Серебряного Города разрушен врагом?
- Да, ты говорил мне об этом. Это не удивительно - я бы тоже на их месте его разрушил, кто хочет получить удар в спину!
- Проход был разрушен с самых первых дней осады. Прошло уже около двух недель, – продолжал Торниэн. – Теперь Башня отрезана от городской стены и окружена вражеским войском. Как ты думаешь, не могло ли так случиться, что кто-то из наших остался там? Дозорные или… не знаю…
Генерал пожал плечами.
- Пока мы с государем ездили на север, гарнизоном Серебряного Города командовал генерал Альтэр. Он один может ответить на твой вопрос. Одно я знаю точно: врагу эта Башня ни к чему, разве что… они захотят полюбоваться окрестностями.
- Понимаешь, - в голосе Торниэна звучала тревога, - Эта Башня не выходит у меня из головы в последние дни… Наваждение какое-то!..
Он замолчал и задумался. Потом, тряхнув головой, и потерев пальцами лоб, решительно закончил:
- Что ж, завтра всё станет ясно.
Грэйккон и Айви вернулись к столу довольно быстро.
- Никакого шанса! – возбуждённо выдохнул Грэйккон, ещё не остывший от охватившего его боевого задора, - Слышишь, Владыка, твои воины не оставили мне, старику, ни единого шанса! Они неплохо стреляют, а? Почему ты не пошёл?
- Если бы он пошёл, - вмешался генерал Крафт, - Им бы пришлось стрелять не в яблоко с пятнадцати шагов, а в орех с тридцати!
Грэйккон удивлённо посмотрел на Торниэна.
- Это правда? Ты многого требуешь от своих воинов!
- Он требует от них не больше, чем требует от себя, – опять вставил генерал. – Но не каждый может выполнить эти требования. Я знаю только одного воина в Серебряном Городе, который может попасть в орех с тридцати шагов, - Крафт многозначительно посмотрел на Владыку.
- А я знаю ещё одного! – отозвался тот, хлопнув по плечу старого генерала.
- Ну, это было давно… - довольно крякнув, пробурчал тот. – А, правда, Торниэн, зря ты не пошёл! Вот увидишь: сейчас какой-нибудь молодой выскочка одержит победу и ещё выше задерёт нос. Это не полезно для молодых…
Не успел он договорить, как в пещеру ввалилась шумная толпа, несущая на плечах улыбающегося Саксиля.
- Вот! Что я говорил! – возмущённо воскликнул генерал, всплеснув руками и укоризненно воззрившись на Торниэна. Тот сделал непроницаемое лицо и начал внимательно изучать содержимое своего бокала. Крафт досадливо махнул рукой и сдался: - Ладно, утешает только то, что это - твой ученик.
- Но ведь тогда - и твой тоже, старый ворчун! – смеясь, ответил Торниэн, на что генерал не стал возражать, только опять довольно крякнул.
Воины, опустив Саксиля на землю, дружно загалдели:
- Желание победителя! Давай, придумай что-нибудь повеселее, дружище!
Саксиль, важно подбоченившись и вскинув подбородок, начал громко и напыщенно:
- Я желаю… - тут вдруг его глаза сверкнули, и он, торжествующе оглядев товарищей, весело воскликнул: - Осенний хоровод!
- Ого-о-о! – пронеслось по толпе. – Куда хватил!
- Для этого у нас нет дам… - неуверенно отозвался кто-то.
- У меня – есть! – выпалил Саксиль, делая шаг к Айви и галантно кланяясь.
Маленькая Дэль, услышав про хоровод, громко взвизгнула и, в мгновение ока нырнув под стол и вынырнув с другой стороны, встала рядом с Саксилем, глядя на него сияющими глазами и, на всякий случай, крепко ухватив за руку.
- … Даже две! - обречённо выдохнул тот.
Айви растерялась. В голове всплыл вечер в доме у моря: оглушительно звенящая музыка, резкие движения потных тел, горящий взгляд короля и чёрные люди. Ей стало не по себе. Но обидеть Саксиля отказом она не хотела. Осторожно взглянув на Грэйккона, она с облегчением заметила, как тот улыбнулся и слегка кивнул ей. Немного ободренная, она протянула Саксилю руку и вышла из-за стола.
- Не бойся, это не сложно. Будешь повторять за мной, – быстро шепнул он ей.
Тут же зазвучала весёлая музыка, воины вставали с мест и собирались в большой круг в центре зала. Друан повернулся к жене и многозначительно подмигнул ей. Она кокетливо улыбнулась в ответ - и они тоже встали из-за стола. Какой-то воин попытался пригласить в хоровод Эмериту, но она, смеясь, замахала на него руками и осталась на месте.
Когда плотный круг сомкнулся, Саксиль поднял руки над головой и на правах учредителя и, соответственно, солиста, хлопнул в ладоши и начал притопывать в такт мелодии. Остальные подхватили – и зал сразу наполнился ритмичным гулом. Мелодия взвилась, – и танцоры разбились на пары и закружились, встав плечом к плечу. Новая трель – и все снова встали в круг, хлопая и притопывая.
- Хэй! – выкрикнул Саксиль, - и танцующие через одного шагнули внутрь, - и вот уже два круга, словно два огромных живых кольца, двинулись один внутри другого. Снова взлёт мелодии – и новые пары, теперь уже в два ряда, закружились плечом к плечу.
- Хэй! – Саксиль сделал ещё шаг вперёд, - и третье кольцо отделилось от второго.
Когда в центре нескольких колец остался только Саксиль, всё пошло в обратном порядке, пока посреди зала снова не образовался один большой круг. Как оказалось, это был ещё не конец: некоторые танцующие вышли, другие встали на их место, музыка звучала, не переставая - и танец продолжался. Попадая в пары, воины делали каменные лица и кружились, едва касаясь друг друга плечом, а недостаток дам компенсировался возможностью вдоволь похулиганить: иногда кто-то «неумышленно» наступал партнёру на ногу или «случайно» пихал локтем, а в ответ слышалось такое громкое «ой», что пещера взрывалась хохотом и бурными рукоплесканиями.
- Экий пройдоха! – возмущённо пробормотал Крафт, стоящий в толпе зрителей и давно уже зацепившийся взглядом за одного, особо задиристого танцора, без конца вызывающего в хороводе весёлую сутолоку и смех. – Как его звать?
- Это Гаммо, сын Гиммона. – усмехнулся кто-то рядом.
Гаммо стоял через одного человека от Айви и спустя несколько мгновений должен был шагнуть вперёд и соединиться с ней в пару. Он уже многозначительно приосанился, и в его глазах вспыхнули яркие искорки.
- Сейчас я ему… станцую! – Крафт хитро усмехнулся и, ловко метнувшись из толпы, быстро занял место рядом с Айви, как ни в чём не бывало, хлопая и притопывая, словно стоял здесь с сотворения мира.
Музыка сделала очередной взлёт, пары соединились. Неудачливый «пройдоха», обнаружив у своего плеча не золотоволосую даму, а седую шевелюру генерала, присел от неожиданности и изменился в лице так, что, глядя на него, от смеха грохнули не только зрители, но и танцоры, и даже музыканты. Музыка оборвалась.
- Беги, Гаммо! – весело гаркнул кто-то.
Гаммо рванулся, было, в сторону, но крепкая рука Крафта пригвоздила его к генеральскому плечу, заставив сомлевшего беднягу дотанцевать положенные такты под вновь зазвучавшую музыку.
Торниэн стоял, засунув большие пальцы рук за пояс и с удовольствием постукивая ногой в такт музыке, а потом вдруг шагнул вперёд и, тоже встав в круг, отыскал взглядом Айви, танцующую на другой стороне: щёки её разгорелись, глаза весело блестели. Торниэн невольно засмотрелся…
«Она… эта девушка… Я хочу, чтобы она стала моей женой!» - эта мысль, прятавшаяся где-то на задворках сознания, вдруг вырвалась наружу и поразила Торниэна, как молния. Он тут же сбился с шага и встал, ошеломлённо глядя на Айви и не в силах пошевелиться. Кто-то из танцующих наткнулся на него… потом ещё… Он не замечал этого.
- Эй, Владыка! – недовольный голос Саксиля вывел его из оцепенения. - Уж что-что, а танцевать ты разучился! Ты спутал нам весь хоровод!
Торниэн вздрогнул и торопливо шагнул из круга, чувствуя, как кровь горячим фонтаном ударила в голову, и боясь, как бы кто-нибудь не догадался, что с ним происходит. Но все, похоже, сразу забыли про него, а круг зрителей снова сомкнулся.
Вернувшись на своё место за столом, он сел и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. «Спокойно, Владыка Торниэн, спокойно…» - скомандовал он и тихо усмехнулся, вдруг вспомнив, как несколько раз мысли о женитьбе «в интересах страны» пролетали где-то неподалёку от его головы. Сейчас он чувствовал, что несказанно рад тому, что они всякий раз так быстро улетали, что не успевали не только свить гнёздышка, но даже просто ненадолго в его голове задержаться. И вообще, «интересы страны» внезапно померкли и съёжились настолько, что Торниэн даже слегка испугался и вновь приказал себе: «Спокойно, Владыка, не горячись, не горячись…»
Тем временем, музыка стихла, и все начали возвращаться за столы, громко переговариваясь и вновь наполняя чаши. Торниэн не поднимал глаз на Айви, боясь, что взгляд выдаст его. Но не успела она опуститься на скамью, как один из воинов подошёл и с поклоном доложил:
- Государь зовёт тебя, госпожа!
Торниэн встревожился и быстро поспешил к отцу вслед за ней. Они вместе вошли к государю. Увидев сына, старый Король оживился и радостно воскликнул:
- Хорошо, что ты тоже здесь, сынок! Смотри, помнишь ты эту вещицу? - он приподнял руку – и в свете факелов заблестел изящный золотой браслет. - Это браслет твоей матери. Айви, я хочу подарить его тебе. Цена его в золоте невелика, но он дорог мне, как память о ней. Подойди сюда! - он взял её руку и защёлкнул золотую застёжку.
- Благодарю тебя, государь, – сказала она и поклонилась. – Но я - лишь дочь рыбака, и не достойна такой чести.
- Ты не всегда будешь дочерью рыбака, – медленно и значительно произнёс старый Король, но тут же, словно догоняя убегающую мысль, продолжил: - Дни мои на исходе, и мне уже не нужно хранить браслет в память о моей Королеве. Я скоро увижусь с ней в Золотом Городе! И даже если бы я смог взять его с собой, то там цена его – не больше глиняного черепка. А теперь ступай, Айви, мне нужно поговорить с Торниэном.
Айви ещё раз поклонилась и вышла из комнаты. Торниэн присел на край кровати рядом с отцом и вопросительно посмотрел на него.
- Ты, наверное, хочешь спросить меня, сынок, зачем я сделал это? – поинтересовался старый Король.
- Ты угадал, хочу. Ты… что-нибудь заметил?
- Ничего, - невозмутимо ответил отец, - И не подумай, что я на что-то толкаю тебя, сын мой. Но мы, старики, часто видим сердцем лучше, чем глазами. Я сделал этот подарок только потому, что она достойна его.
Они помолчали.
- Спасибо, отец. Ты всегда умел помочь мне…
Старый Король улыбнулся и положил свою крепкую руку на руку Торниэна.
- Ступай, сынок, веселись сегодня. Король должен быть со своим народом не только в сражении, но и на празднике. Да, и скажи Айви: пусть отдыхает этой ночью. Со мной побудет Крафт, нам надо обсудить кое-что.
***
Покинув комнату отца, Торниэн зашёл к себе и, опустившись на кровать, глубоко задумался. Мысль, поразившая его в хороводе, сияла всё ярче, вовсе не собираясь исчезать.
«Великий Царь, людям свойственно ошибаться… даже самым лучшим и верным Тебе людям… а уж мне-то и подавно! Помоги мне! Я не хочу ошибиться в том, что никогда нельзя будет исправить».
Так сидел он долго, пока, наконец, и Осенний хоровод, и подарок отца, и его слова, и даже встреча с Айви в охотничьем домике, да и многое другое начало складываться в его сознании в одну большую картину, обретая смысл и законченность, а на сердце стало тепло и спокойно.
Торниэн глубоко вздохнул, покачал головой и, усмехнувшись, сказал самому себе:
- Что ж, всё ясно! Ты сражён, Владыка Торниэн, бесповоротно и навсегда! Сдавайся! Видно, пришло твоё время…
Он вернулся в зал, когда воины уже начали разбредаться по своим лежанкам. Друан и Дарина ушли прогуляться под загорающимися звёздами, а Айви, уложив маленькую Дель спать в своей комнате, присела к очагу рядом с Грэйкконом. Кука, чрезмерно сытая и сонная, приковыляла следом и в нерешительности остановилась у ног людей, не зная, кого выбрать. В конце концов, она улеглась мордой к огню и закрыла глаза.
- Завтра мы увидим Серебряный Город… - задумчиво проговорил Грэйккон.
- Я бы тоже хотела увидеть его, хоть одним глазком. Но женщин не берут в поход, не так ли? – повернулась Айви к подошедшему Торниэну.
- Да… - протянул он. – Ты хочешь увидеть Город? Я могу показать тебе!
Айви и Грэйккон удивлённо уставились на него.
- Ты шутишь?!
- Пойдёмте со мной, быстрее, пока не скрылось солнце! – Торниэн схватил факел и быстро зашагал в один из боковых проходов.
Нырнув под низко нависший свод, они очутились в узком туннеле, ведущем вглубь и вверх. Торниэн шёл впереди, держа факел и освещая путь.
- Вулкан сделал эти ходы ещё в те времена, когда горы были мягкими, – объяснял он. – Некоторые из них глухие, но есть такие, которые выходят на поверхность. Здесь направо.
Он свернул в ещё более низкий проход, так что им пришлось согнуться и в таком положении пробираться дальше по круто поднимающемуся вверх пути. Айви вконец запыхалась, когда вдруг на них повеяло лёгким ветерком. Через мгновение они шагнули на небольшой скалистый уступ, который, как балкон без перил, висел на склоне горы. Перед ними на горизонте светился узкий краешек солнца, ещё не успевшего укрыться на ночной покой.
- Поразительно! Как ты нашёл это место? – произнёс Грэйккон, стараясь перевести дыхание.
- Случайно… - Торниэн грустно улыбнулся. – Когда бродил здесь ночами, убегая от самого себя. Смотри, Айви, видишь, там, точно там, где ещё виден край солнца?..
Айви посмотрела туда - и не поверила своим глазам: далеко за холмами на ярко-красном светящемся фоне виднелись тёмные очертания города.
- Вечером это не так красиво, - Торниэн, прищурившись, вглядывался вдаль, - Тебе надо прийти сюда на восходе.
Они долго молчали, глядя, как за горизонтом исчезают последние лучи солнца, и ночная мгла опускается на землю, окутывая дальние холмы и скрывая от глаз Серебряный Город.
Глава 15
Старая Башня
Торниэн стоял неподалёку от входа в пещеру, скрестив руки на груди, и смотрел вдаль. Солнце уже позолотило край неба на востоке, наступал день битвы за Серебряный Город.
- Доброе утро, Владыка. – Грэйккон вышел из пещеры и легко поклонился. – Сдаётся мне, ты так и не спал всю ночь?
Торниэн, не отрывая взгляда от светлой полоски над лесом, задумчиво усмехнулся:
- Спал, как убитый! Уже не помню, когда я так спал в последний раз! Наверное, ещё дома, во дворце… - он потёр ладонями лицо и, снова скрестив руки, продолжил: - Ты мудрый человек, Грэйккон, и хорошо знаешь наш народ. Как ты думаешь, что скажут жители Серебряного Города, если их королевой станет чужеземка?
Грэйккон кинул на него быстрый и пристальный взгляд и невозмутимым голосом ответил:
- Смотря, какая чужеземка, Владыка.
Торниэн обернулся и удивлённо посмотрел на него.
- Я думал, ты понял…
Грэйккон вздохнул, как человек, который хотел спрятаться, но его, всё равно, нашли.
- Если ты про Айви, то она – свободная подданная Великого Царя. Её происхождение не имеет значения. А разве она уже дала тебе своё согласие?
- Нет… я ещё не спрашивал… - глаза Торниэна блеснули. Он положил руку Грэйккону на плечо и тихо сказал: - Друг Грэйккон, скоро начнётся битва, и я не знаю, выживу ли я. Но я чувствую, как огонь загорается внутри меня. Я хочу поговорить с Айви. Ты пойдёшь со мной?
Грэйккон в ответ положил руку на плечо Владыки.
- Ты уже не юнец, Торниэн. И никто не станет сомневаться в том, что ты умеешь держать свой огонь там, где ему место. В своё время он зажжёт то, что нужно. Ты не раскидывал его на всех перекрёстках и никогда не терял своей чести. И ты умеешь уважать честь других. Иди к ней, Торниэн, поговори, я благословляю тебя.
- Спасибо, Грэйккон, но я прошу тебя пойти со мной. Ты знаешь обычай: мне нужен свидетель. Вообще-то, ведро холодной воды на голову мне тоже сейчас не помешало бы! - признался он, взъерошив волосы и слегка покраснев, - Я видел, как Айви пошла в западный проход, - он повлёк Грэйккона за собой вглубь пещеры. - Я думаю, она наверху. Идём, мы ещё застанем её там.
Они поднялись по извилистому туннелю и вышли на западный уступ. Айви, и вправду, была там. Услышав шаги, она повернулась, - лицо её сияло.
- Смотрите, какая красота! – воскликнула она и показала рукой на запад.
Там, за холмами, в лучах восходящего солнца искрился Серебряный Город, похожий на бриллиант, затерявшийся в горах.
- Айви… - медленно начал Торниэн. - Помнишь, я хотел принёсти тебе свой дар?.. Примешь ли ты в дар моё сердце? Станешь ли моей королевой и владычицей Серебряного Города?
Айви вскинула на него удивлённый взгляд, растерявшись и, будто не осмеливаясь до конца вместить смысл услышанного, потом вспыхнула и опустила глаза.
- Примешь ты его, или нет, - спокойно и деловито продолжил Грэйккон, тихо радуясь возможности несколько смягчить неловкость и смущение, почти осязаемо повисшие в воздухе, - Знай, что ты - больше не чужеземка, а гражданка Элефтерры и навсегда останешься драгоценной дочерью нашего народа.
Айви стояла, не в силах выговорить ни слова. Увидев, что она молчит, Торниэн нахмурился и, глядя в сторону, добавил:
- Не отвечай сейчас, – он снова взглянул на неё, - Я приду за ответом в день новолуния, - он поклонился и, повернувшись, быстро пошёл вниз.
***
Саксиль, вынув меч, задумчиво повертел его в руках и, поймав лезвием несколько солнечных бликов, одёрнул перевязь и зашагал в конюшню. Вокруг царило сильное оживление: сквозь говор и смех звенело, бряцало, щёлкало – пятисотенный отряд в полном вооружении покидал Горячую Гору. Саксиль затянул подпругу и, похлопав верного конягу по холке, огляделся. Торниэн выводил своего Аркана – конь игриво приплясывал и взволнованно прядал ушами.
- Владыка… - Саксиль неловко переступил с ноги на ногу, - Позволь мне быть сегодня среди мечников, когда начнётся битва.
- С чего бы это?
Саксиль виновато вздохнул и признался:
- Мне всю ночь снился меч: огромный, огненный, будто отлитый из солнечного света! Глупость, конечно…
- С каких это пор ты начал верить в сны, дружище?
- С сегодняшнего утра… - насупился Саксиль.
- И что я скажу Грэйккону, если заберу у него лучшего лучника?
- Не знаю… - Саксиль совсем скис.
- Ладно, будешь держаться рядом со мной. Тебе, по твоим годам, вообще бы ещё не ходить в битвы. Но представляю, что будет, если я попытаюсь запретить!
- Лучше не пытайся, Владыка! – Саксиль радостно вскинул поникшую, было, голову и запрыгнул в седло.
Поляна перед входом уже была заполнена всадниками, остальные выезжали на дорогу, ведущую к ущелью, выстраиваясь по отрядам и перекликаясь с командирами. Когда последний воин покинул пещеру и встал в строй, старый Король, опираясь на руку Айви, вышел наружу. Он слегка прищурился от солнечного света и поднял руку. Всё стихло.
- Воины Серебряного Города! Будьте тверды и мужественны! Если кому-то из вас суждено умереть в этой битве, то пусть о вашей смерти сложат песни! Пусть ни страх, ни отчаяние не коснутся вашего сердца! Да будет с вами Великий Царь!
- Да будет! – крикнули воины, выхватив мечи и вскинув их над головой.
Торниэн взмахнул рукой и, развернув коня, поскакал в начало колонны. Войско рысью двинулось к ущелью.
Маленькая Дэль провожала взглядом проезжающих воинов, часто моргая и нервно теребя край платья смуглыми пальчиками. Слова Короля про смерть ей не понравились, подбородок её вздрагивал, а глаза были наполнены слезами. Саксиль не выдержал и, соскочив с коня, подбежал к ней. Опустившись на колено и сжав тоненькую ручку, он заглянул в поникшее личико:
- Почему моя пташка не чирикает сегодня?
Дэль шагнула к нему и, порывисто обняв, прижалась к его щеке. Почувствовав, как горячие слезинки коснулись лица, Саксиль развёл руками и весело посетовал:
- Ну вот, теперь я промок до нитки! Как я пойду в бой?
Дэль всхлипнула ещё раз и улыбнулась, а Саксиль, легко погладив её по тёмным волосам, быстро вскочил в седло и поехал догонять свой отряд.
Через час они миновали холмистую равнину, лежащую между Горячей Горой и Серебряным Городом. Торниэн, ехавший впереди под развевающимся серебристо-белым знаменем, на котором ещё его матерью был искусно вышит золотой герб, дал шпоры коню и выскочил на вершину ближайшего холма.
Город лежал перед ним, совсем рядом. Он видел зубцы его стены, а за ними – верхушки крыш и шпили замков. Он знал здесь каждый дом, каждый сквер, каждый поворот улиц, и сейчас снова остро чувствовал, как всё это ему невыразимо дорого.
Вся долина вокруг Города была заполнена чёрным войском. Оно колыхалось, бурлило и шумело, как река, вышедшая из берегов. Было видно, как кривые потоки отделяются от него в сторону городской стены, словно ветви корявого дерева. Один из них, самый широкий, тёк прямо по Центральному Тракту. Оттуда слышались глухие ритмичные удары: враги таранили ворота.
Шёл штурм Серебряного Города. Со стены в сторону чёрного войска, поблёскивая на солнце, тянулись тонкие серебристые нити - это защитники Города осыпали врага стрелами.
Чуть севернее ворот, на склоне холма возвышалась Старая Охранная Башня. Когда-то давным-давно её построили те короли, чьи имена уже не сохранились в памяти людей. Много позже, когда прапрадед Торниэна закладывал Серебряный Город в долине, он не стал разрушать Башню, а оставил её, как память о глубокой древности. Да, и правду сказать, она ещё служила свою изначальную службу, так как находилась выше всех остальных сторожевых башен Города, и, благодаря ей, дозорным не раз удавалось издали увидеть надвигающегося врага и вовремя предупредить жителей.
Башня находилась на расстоянии полёта стрелы от городской стены. Дед Торниэна решил соединить Город и Башню проходом. Это имело важное стратегическое значение, так как создавало дополнительный рубеж обороны в случае осады Города. Он построил этот проход в виде крытого моста, опирающегося на мощные каменные колонны. Стены прохода имели бойницы и уже добрую сотню лет верой и правдой служили жителям Серебряного Города.
Но теперь в самой середине прохода зияла огромная дыра, а под ней виднелась груда камней – всё, что осталось от среднего пролёта моста.
Торниэн смотрел на безобразный пролом, и сердце его сжималось, будто от тоски по безвременно умершему другу. Он вспомнил, как годы назад они с братом, тайком утащив отцовский лук из оружейной, убегали в Старую Башню, чтобы поглазеть на дальние холмы и пустить несколько стрел в воображаемого врага.
«Давай, видишь вон тот жёлтый камень? Попадёшь туда?» - Торниэн отдаёт лук брату, а сам приплясывает рядом от нетерпения. Брат стреляет, но стрела даже не долетает до камня.
«Сильнее натягивай тетиву!»
«Да, это у тебя силы, как у медведя, а я не могу сильнее!»
«Давай, держи лук, а я буду натягивать…» - предлагает Торниэн. Брат упирается обеими руками в отполированные изгибы рукоятки, а он тянет тетиву изо всех сил. При этом оба забывают прицелиться – и стрела улетает невесть куда. Лук пружинит - и они с хохотом валятся на каменный пол.
Что-то родное и тёплое зашевелилось в сердце Торниэна от этих воспоминаний. Он не заметил, что улыбается.
- Владыка! – генерал Крафт и Грэйккон встали рядом, пристально оглядывая долину. Крафт удивлённо присвистнул:
- Ну и набежало их! – он повернулся к Торниэну и с лёгкой ухмылкой учителя, задающего каверзный вопрос незадачливому ученику, спросил: - Скажи, Владыка, как долго воин, вооружённый мечом, сможет рубиться с вражеским войском такой плотности, прежде чем у него кончатся силы?
- Полчаса, не больше.
- А что потом?
- А потом, генерал, нам останется только надеяться на Великого Царя и думать о том, как подороже продать свою жизнь.
Крафт хмыкнул и удовлетворённо кивнул головой.
- Грэйккон, веди лучников на левый фланг. – Торниэн прищурился и снова посмотрел вдаль, - Ударите со стороны дубовой рощи, как и было спланировано. Старайся сильно не высовываться, в ближний бой не вступай, если не будет особой нужды.
- Будет, Владыка, не сомневайся. - Грэйккон провёл ладонью по рукоятке меча.
- Мы ударим по центру, - продолжал Торниэн, - Попробуем освободить ворота. Потом ты, генерал, со своим отрядом двинешься левее, а я буду двигаться вправо в сторону Старой Башни. А там будет видно…
Торниэн ещё раз взглянул на Башню, пустую и безжизненную, вокруг которой сновали тёмные силуэты вражеских воинов, потом приподнялся в стременах во весь рост и затрубил сигнал к атаке. Высокий и чистый звук рога разнёсся далеко вокруг, эхом отражаясь от каменистых склонов холмов. И тут же издалека, со стороны крепостной стены донёсся ответный сигнал, более низкий и глубокий - Город приветствовал своего Владыку.
Торниэн выхватил меч и, сорвавшись с места, понёсся вниз по склону. За ним двинулся знаменосец, а следом серебристым потоком хлынули всадники, обнажая мечи и оглашая склон громкими криками. Вражеское море заволновалось. Чёрные воины разворачивали коней и с дикими завываниями устремлялись к холму.
Два войска стремительно сближались, пока, наконец, серебристый клин не вонзился в тёмную массу, прорезав её почти до середины долины. Натиск конников Торниэна был таким яростным, что несколько сотен врагов были сразу опрокинуты и втоптаны в землю. Началась битва. Засверкали мечи, со всех сторон слышались крики, злобное шипение, лязг оружия и конское ржание.
Торниэн медленно продвигался к воротам, прорубая себе дорогу сквозь чёрную злобную реку. Враги бросили таран и обратились назад, чтобы встретить удар и оттеснить серебристых всадников. К ним на помощь спешили отряды, рассыпавшиеся вдоль городской стены и теперь собирающиеся в шеренги и накатывающие на Торниэна и его людей волна за волной.
Внезапно снова раздался звук рога, низкий и глубокий. Ворота Города дрогнули и начали медленно открываться. Оттуда на врага ринулся ещё один отряд под серебристо-белым знаменем – гарнизон под командованием генерала Альтэра вышел на помощь Владыке.
Несколько мгновений Торниэн смотрел, как кони сталкиваются грудь с грудью и как яркими искрами полыхает на солнце серебро доспехов. Враги, оказавшись стиснутыми с двух сторон, отчаянно заметались, пытаясь прорваться в сторону Старой Башни, где их войско было особенно плотным и покрывало долину, словно толстый, беспросветный саван. Оставив генералу Альтэру покончить с ними, Торниэн развернул своих бойцов направо, откуда на них медленно надвигались новые чёрные отряды. Въехав на небольшой холм, он поднялся в стременах и взглянул на север сквозь разрушенный проход к Старой Башне. Он увидел, как вражеское море вздрогнуло вдалеке и медленно двинулось по долине в сторону Центрального Тракта. Обернувшись, он увидел почти такую же картину со стороны юга. Теперь враг зажимал их в тиски.
Центральный Тракт был уже полностью очищен от чёрных всадников, и генералы Крафт и Альтэр двинули свои отряды к югу. Торниэн снова повернулся к Старой Башне. Она притягивала его взгляд, как магнит. «Ну, что ж, нам всё равно двигаться в ту сторону…» - он издал зычный клич и, подняв меч, ринулся вперёд.
Он без устали рубил врагов направо и налево, но их не становилось меньше. Чёрные волны наползали снова и снова, не кончаясь и не редея. Он видел бледные, злобные лица и оскаленные рты и начинал замечать, что больше не продвигается в сторону Башни, а остаётся на месте, едва сдерживая натиск врага.
«Их слишком много…» - пронеслось в голове. Он быстро огляделся, пытаясь прикинуть, сколько бойцов ещё в строю и надолго ли им хватит сил. Повсюду виднелись тёмно-красные вспышки, будто кто-то раскидал по всей долине угли огромного костра. Среди них серебрились тела поверженных товарищей Торниэна. Он знал, что и сам уже ранен. Боли он не чувствовал, но тёплое и липкое пропитывало одежду под доспехами, а во рту стоял солёный привкус крови. Конь его храпел и припадал на одну ногу.
Краем глаза он видел совсем неподалёку Саксиля, который отчаянно отбивался сразу от нескольких чёрных воинов. Шлема на нём не было, всё лицо было залито кровью. Слева от него Друан, размахивая палицей вместо меча, пытался пробиться к товарищу, но враги наседали и наседали на него, не давая сдвинуться с места.
Торниэн повернул коня в их сторону, но конь вдруг споткнулся, припал на передние ноги и начал заваливаться на бок. Торниэн рванул ногу из стремени, но тут же один из чёрных воинов прыгнул на него и занёс над его головой багряный меч.
«Конец…» - подумал Торниэн, и странное чувство охватило его. Он не боялся умереть, но смерть вдруг показалась такой уродливой и неуместной, что он напрягся и ещё одним отчаянным усилием попытался скинуть с себя врага…
Внезапно что-то неуловимо изменилось в воздухе, висящем над долиной. Пространство всколыхнулось. Чёрный воин, занёсший меч, оглянулся на Старую Башню – и его взгляд вспыхнул страхом и жгучей ненавистью. Он злобно зашипел и, вскочив, направил меч против какого-то невидимого врага. Торниэн повернул голову и замер.
Небо вокруг Старой Башни дрожало и искрилось тысячами огненных сполохов. Потом вдруг, словно разорвавшись, вспыхнуло невероятно ярким светом, образуя огненную дорогу, ведущую от верхушки Башни ввысь.
Торниэн зажмурился.
И тут он услышал звук трубы, такой чистый и прекрасный, что сердце подпрыгнуло и затрепетало в груди. Он открыл глаза: над Башней, прямо из сияющего воздуха возник величественный силуэт Воина в блистающем венце. Воин спускался на землю, подобно солнцу, падающему с неба. Вслед за ним двигалось несметное полчище огненных исполинов. Оно вылилось в долину, как поток лавы, сметая визжащих и мечущихся чёрных всадников, как ветер сдувает пыль.
Торниэн подумал, было, что это ему снится. Потом вспомнил нависший над ним меч и подумал, что враг, всё же, успел убить его. Но почувствовав, что одежда всё так же липнет к телу, а во рту стоит всё тот же, солёный привкус, понял, что он – всё тот же, живой Торниэн, лежащий посреди поля битвы перед Серебряным Городом.
Он с трудом встал на ноги и, шагнув к огненному великану, упал на колено и поклонился. Потом поднял голову и в трепете взглянул в блистающее лицо - грозное и прекрасное. Воин молча смотрел на него.
- Кто ты? – выдавил из себя Торниэн, чувствуя, что язык не слушается, а сердце готово выпрыгнуть из груди.
- Я – вождь воинства Золотого Города. Я пришёл на помощь тебе, Владыка. Меня позвал твой брат.
- Брат?.. - Торниэн медленно оторвал взгляд от сияющего лица и взглянул на Башню, вновь повинуясь какому-то неведомому и мощному побуждению.
В дверях Башни стоял человек. Он был одет в простую одежду, доспехов на нём не было, и он вообще выглядел странно и неуместно здесь, среди поля боя. Человек шагнул наружу и, слегка пошатнувшись, опёрся рукой о косяк двери.
- Брат! – прошептал Торниэн.
Он вскочил с колен и, спотыкаясь, побежал к Башне. Человек смотрел на него горячим, тревожным и одновременно просящим взглядом.
- Брат! – Торниэн подбежал и, обняв его, крепко прижал к груди. – Брат!
- Торниэн… - всхлипнул человек, слегка отстраняясь, - Прости меня! Прости! Я всегда хотел быть таким же сильным, как ты, но у меня плохо получалось, ты же знаешь… А потом, когда я ушёл… - он опять всхлипнул и зажмурился. Слёзы потекли по его щекам, но он продолжал говорить, запинаясь и путаясь. – … А потом вернулся, и отец принял меня… я хотел поговорить с тобой, но тебя не было… А потом эта осада… И отца не было, и тебя… Я не знал, что делать!
- Брат! – Торниэн не мог больше выговорить ничего, только опять прижал к себе брата, пытаясь сдержать комок, подступивший к горлу.
- Знаешь… - брат вдруг заговорил шёпотом, как в далёком детстве, когда делился с Торниэном своими мальчишескими тайнами, - Тот, кто освободил меня от цепи… Я знал, что Он поможет мне. И я ушёл сюда в Башню и просил Его. Я знал, что мне помогут…
Торниэн заглянул в лицо брату, всё ещё держа его за плечи, будто боясь, что он исчезнет.
- Но как ты попал в Башню? Ведь проход разрушен!
- Как разрушен?.. – брат обернулся, и расширенными от удивления глазами уставился на пролом. – Он был цел, я прошёл по нему!
- Проход разрушен уже больше двух недель. Когда ты пришёл в Башню? - внезапная догадка пронзила Торниэна. – Ты что, был там всё это время?!
- Ну, да…
- А что ты ел и пил?!
- Я не думал об этом… - брат выглядел совершенно ошарашенным.
Тут только Торниэн заметил, как он худ и бледен, что ноги его дрожат, и что он вот-вот свалится без чувств.
- О, брат! – снова только и сумел выдохнуть он и вдруг вспомнил про огненного Воина. Обернувшись, он увидел, как блистающий силуэт медленно тает в воздухе. Воин смотрел на них с братом и… может быть, Торниэну только показалось это, - улыбался. Потом он поднял руку и со словами «будьте благословенны!» - исчез.
Торниэн огляделся. Чёрных всадников не было и в помине. Он опять подумал, что всё это было только сном. Но долина была сплошь усеяна пятнами обугленной травы, сильно пахло гарью, вокруг испуганно носились лошади, лишённые седоков. Друан, всё ещё сжимая в руке палицу, оторопело глядел на небо над Старой Башней. Со стороны Центрального Тракта к ним бежали люди – воины и горожане с громкими криками: «Победа! Победа!»
Нет, это был не сон!
Совсем рядом стоял чуть живой Саксиль, пошатываясь и не сводя с брата Торниэна изумлённого взгляда. Потом он опустился на колено и поклонился ему. Брат растерянно посмотрел на Саксиля, потом на Торниэна, но в этот момент их окружили подбежавшие люди.
Торниэн ещё раз взглянул на Старую Башню, глубоко вздохнул и обнял брата за плечи.
- Пошли! – сказал он, - и они зашагали в сторону городских ворот.
Глава 16
Серебряный Город
Айви стояла на балконе своей великолепной комнаты в особняке Грэйккона, который выходил окнами на Дворцовую площадь, покрытую первым снегом и поэтому особенно поражающую красотой и размерами. Надо сказать, в Серебряном Городе всё было сделано с размахом: и широкие улицы, и высокие дома, каких Айви не видела никогда в жизни, и скверы, и парки, и фонтаны, теперь спящие зимним сном.
Наступал вечер. На небе загорались звёзды, а окна домов начинали светиться приветливыми огоньками. Несколько всадников неспешно проехало мимо. Великолепные лошади, поблёскивающие одежды и… - Айви напряжённо пригляделась, - незнакомые лица.
Вздохнув, она поёжилась от лёгкого морозца и плотней закуталась в меховой плащ, невероятно пушистый и тёплый – подарок старого Короля. При воспоминании о нём Айви улыбнулась. Государь уже несколько раз наносил визиты ей и Грэйккону, неизменно наполняя весь дом от пола до потолка шумом, новостями, хохотом и кучей подарков. Едва переступив порог, он, казалось, сразу забывал о времени, высоком положении и государственных заботах. Он никуда не торопился. Грэйккон, ухмыляясь, только качал головой и в очередной раз повторял: «Я поражаюсь этому уже лет тридцать: у тебя всегда есть время!» Старый Король только загадочно улыбался и удобнее вытягивался у камина. Они были друзьями с молодости, с того самого времени, когда молодой разбойник, не по годам хитрый и свирепый, встретил молодого правителя страны Элефтерры, а тот рассказал ему о Великом Царе…
Саксиль тоже часто забегал к ним. Увидев его первый раз, одетого в тонкую тунику и блестящий камзол, какие носят мужчины в Серебряном Городе, Айви даже не узнала его. Без доспехов он выглядел совсем мальчишкой, но улыбка всё так же, почти не сходила с его лица.
Торниэна Айви не видела в эти дни, только пару раз, издали, когда он проезжал по площади, окружённый придворными и слугами.
В дверь тихо постучали. Айви обернулась – Грэйккон, стряхивая с плеч снежинки, вошёл в комнату и огляделся.
- Здравствуй, отец!
- Привет, дочка! Вот ты где! Любуешься звёздами или луной? – он многозначительно улыбнулся и вышел к ней на балкон.
Айви промолчала, а потом задумчиво спросила:
- Отец, почему ты не живёшь здесь, в своём доме всегда? Тут так хорошо, и столько места!
- Ну, это место редко пустует. Здесь всегда живёт кто-то: гости, приезжающие ко двору, мои друзья, а часто – мои дети, такие, как ты. А мой дом – не здесь…
- А где? В охотничьей хижине? – улыбнулась Айви.
- Нет… Мой дом там, куда меня пошлёт Великий Царь, - и, помолчав, заметил: - Ты грустная…
Она вздрогнула и виновато призналась:
- Я скучаю по нему. Почему он не приходит?
Грэйккон взял её за руки и заглянул в глаза.
- Мужчина не должен ходить в дом к девушке. Это может скомпрометировать обоих. Он всё делает правильно, дочка: так, как подобает человеку чести, слуге Великого Царя и королевскому сыну. Помнишь? - дети Золотого Города не могут делать всё, что попало, они должны вести себя достойно того Имени, которое носят. И, кроме того, ты ещё не ответила ему.
Он торжественно поднял палец и показал на полумесяц, поднимающийся над Серебряным Городом.
– Сегодня новолуние, ты знаешь? И я ведь не просто так зашёл к тебе сейчас. Угадай, кто меня послал и зачем?
Айви взглянула на тонкий серебристый серп. Глаза её засияли, а щёки залились лёгким румянцем.
- Какой ответ мне принести ему, Айви?
- Отец… неужели ты думаешь, что я могу ответить ему «нет»?
***
Зима только начиналась. Шёл лёгкий снег, и гости, приехавшие, а некоторые и приплывшие в Серебряный Город на свадьбу Владыки Торниэна и веселившиеся во дворце уже несколько дней, теперь торопились разъехаться, пока дороги совсем не замело, и лёд не сковал Большую Реку. Последние шумные толпы одна за другой покидали дворец, с заметным сожалением прощаясь с Владыкой и его весёлой молодой женой.
– До весны! – кричали они, пересекая Дворцовую площадь и направляясь к Центральному Тракту.
- До весны! – махая рукой, отвечали Айви и Торниэн, стоя на мраморных ступенях парадной лестницы.
Когда последние всадники скрылись за воротами, Торниэн обнял жену:
- Замёрзла? Надо сказать слугам, чтобы прочистили камины… и у нас в комнате тоже.
- Я могу сама, мне не нужны слуги.
Торниэн удивлённо поднял бровь. Айви виновато развела руками и, вздохнув, пояснила:
- Ну, я не привыкла… Что ж поделать, если твоя жена – дочь рыбака!
Владыка приложил палец к её губам.
- Не хочу слышать про дочь рыбака, вдруг ставшую королевой, - ни-ко-гда!
- А про что же ты хочешь слышать? – слегка опешила Айви.
- Про самую прекрасную на свете девушку, которая была предназначена Великим Царём стать моей женой. Что ж поделать, если я оказался королём! С этим тебе придётся смириться. А теперь пошли, нас ждут наверху. Есть ещё кто-то, кто уезжает сегодня.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Наш друг Саксиль отправляется в Восточный гарнизон до лета, а мой брат… ну, сейчас ты сама всё узнаешь.
Они поднялись в большой обеденный зал, ярко освещённый огнями и богато украшенный золотом и бархатом. Вдоль стен висело оружие, инкрустированное драгоценными камнями, а охотничьи трофеи в виде чучел оленей, огромных вепрей и оскалившихся медведей выглядывали из под серебрящихся драпированных занавесей и могли бы потягаться с ними в блеске: выделка меха была превосходной. На боку одного из медведей белело неровное пятно, окружённое такими же неровными кольцами, – мишень, нарисованная Торниэном ещё в детстве. Шкура, конечно, была безнадёжно испорчена, но старый Король не стал выбрасывать чучело, а оставил его на память: не ради меха, а ради рисунка.
Не успели Торниэн с Айви войти в зал, как на другом его конце открылась дверь, и появился Саксиль, как всегда, весело улыбающийся. Одет он был в тёплый дорожный плащ и высокие сапоги.
- Приветствую тебя, Владыка! – Саксиль учтиво поклонился, - И тебя, госпожа… то есть, королева… - он взглянул на золотой венец, усыпанный драгоценными камнями, сияющий на голове Айви, и развёл руками. – Не знаю, как тебя теперь называть!
- Ваше Величество, – подсказал Торниэн, стараясь выглядеть серьёзным.
Айви улыбнулась.
- Как бы ты называл сестру?
- Ну… когда моя старшая сестра вышла замуж, я стал называть её… занудой, – засмеялся Саксиль.
- Почему? – удивилась Айви.
Торниэн, уже не в силах прятать улыбку, пояснил:
- Потому что у неё теперь двое детей, и она больше не лазает с Саксилем по горам, не скачет на лошади и… о, ужас! не стреляет из лука.
Глаза Айви блеснули. Она медленно подошла к Саксилю, обняла его за плечи и, приблизив к себе, церемонно поцеловала в лоб. Это было так величественно и так по-королевски, что Саксиль оробел и перестал улыбаться.
- Я благодарю тебя, друг мой, за всё, что ты сделал для меня!.. – торжественным голосом начала она, а потом вдруг шагнула в сторону и сняла висящий на стене лук. Наложив стрелу на тетиву, она быстро прицелилась и выстрелила, попав почти точно в центр намалёванной белой краской мишени на боку медведя. Тут Торниэн тоже перестал улыбаться, и они с Саксилем уставились на неё, словно на заморскую диковинку на городской ярмарке.
- … но, надеюсь, я не стану занудой! – закончила она и, взглянув в их растерянные лица, весело расхохоталась, сразу превратившись из королевы в прежнюю Айви.
Торниэн первый снова обрёл дар речи и, не сводя с жены восхищённого взгляда, воскликнул:
- Ваше Величество, Вы полны сюрпризов!
- Погоди, сынок, всё только начинается! – старый Король стоял в дверях и, улыбаясь, смотрел на них.
- Молодец, дочка! – Грэйккон, вошедший следом, приблизился к Айви и, взяв лук у неё из рук, стал внимательно его рассматривать. – Какой интересный орнамент... и надпись… никогда не замечал…
- Дочка, забери у него лук, - смеясь, попросил старый Король, - А иначе, сегодня мы лишимся нашего друга на целый вечер! А что ты там сказал про надпись?.. – он шагнул к Грэйккону и тоже склонился над луком.
- Ну вот! – хохотнул Торниэн, - Теперь мы лишились их обоих! Выручай, Королева, меня они не услышат!
- Отец! - позвала Айви.
- Да, дочка! – старый Король и Грэйккон одновременно повернули головы. Оба тут же замолчали и посмотрели друг на друга.
- Айви, не слишком ли много у тебя отцов? – Торниэн шутливо взглянул на жену.
- Нет, Владыка! – отозвался Грэйккон, - Тем более что один из них уезжает и, видимо, надолго.
- Да, сынок, не жадничай! – подхватил старый Король. - Налей нам лучше вина, проводим наших родных.
В это время в зал вошёл брат Торниэна. Он, как и Грэйккон, был одет по-дорожному. Все уселись за стол и наполнили золотые чаши.
- Значит, это решено? – Торниэн вопросительно взглянул на брата.
- Да, мы с Грэйкконом едем сегодня же. Мне нужно вернуться туда. Может быть, хоть что-то можно исправить…
Глаза брата затуманились.
- Я уже скучаю! – заявил Торниэн, - Может, останешься ещё на пару дней?
Брат взглянул на него с благодарностью и виновато мотнул головой. Все молчали.
- Да уж… - нарушил тишину брат, аккуратно отставив в сторону чашу с вином, которое даже не пригубил, - Когда я год назад уезжал из дома, всё было по-другому: я думал, что стану свободным, а стал… бездомным.
- Ладно, не вспоминай! – Торниэн положил руку ему на плечо.
- Иногда, всё же, надо вспоминать, - вмешался Грэйккон, - Чтобы не повторять прежних ошибок.
- Каким путём вы поедете? – спросила Айви.
- Так же, как мы шли сюда летом, вдоль побережья. На хороших лошадях весь путь займёт недели две. Ну, ещё мне нужно будет заглянуть в пару мест, да и навестить кое-кого… - Грэйккон отпил вина и задумался.
- Будьте осторожны, если пойдёте через Перевал, отец. Ты помнишь, там орудуют разбойники?
- Я уж точно этого не забуду! – отозвался брат Торниэна. – Однажды я уже попал в их руки. Как раз, когда решил вернуться домой. Они на меня накинулись вечером на дороге, наверное, кто-то из них видел меня в Столице и узнал. Но у меня тогда уже ничего не было. Со злости они так меня отделали, что до сих пор не пойму, как я остался жив! Я и очнулся-то только на постоялом дворе, у Песчаного Города. Хозяин сказал, что какой-то чужестранец с дочерью подобрали меня ночью на Перевале и привезли туда. Они даже денег оставили: и хозяину за постой, и мне положили под одежду. Через пару дней я очухался и успел на последний корабль. Тогда и деньги пригодились. Если бы найти того человека, поблагодарить… - закончил брат и замолчал, задумавшись.
Айви украдкой подняла на Грэйккона полные изумления глаза. Их взгляды встретились. Он был поражён не меньше неё!
- Ты мне не рассказывал об этом, сынок, когда это было? – спросил старый Король.
- Почти в середине лета…
Грэйккон кашлянул и равнодушным голосом заметил:
- Ну… если это был чужестранец, то ты вряд ли теперь найдёшь его. Можно сразу оставить эту затею!
(конец)
***
Притча о блудном сыне
…У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу:
«Отец, дай мне следующую мне часть имения».
И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно.
Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
Придя же в себя, сказал:
«Сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче, я согрешил против неба и перед тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих».
Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
Сын же сказал ему:
«Отче, я согрешил против неба и перед тобою и уже недостоин называться сыном твоим».
А отец сказал рабам своим:
«Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся».
И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил:
«Что это такое?»
Он сказал ему:
«Брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым».
Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу:
«Вот, я столько лет служу тебе, и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка».
Он же сказал ему:
«Сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё – твоё. А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся».
Евангелие от Луки, гл.15
Комментарий автора: «Золотой Город - моя цель, моя любовь, моя радость!..»
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Дорогой автор, я прочитала только выложенные здесь главы оканчивающие произведение. Понравились используемые образы. Задумалась и о нашей жизни... Кто мы пред Господом а Он предлагает нам спасение и вечную жизнь в Его присутствии. Только бы жить для Него.
Ещё соглашаюсь с мыслью: когда человек в сражении с грехом, он делает всё что может, но побеждает лишь с Божьей помощью и по Его милости
с удовольствием начну читать с начала.
Спасибо и да благословит вас Господь. Комментарий автора: Спасибо за тёплый отзыв и за то, что сумели извлечь драгоценное из ничтожного. Надеюсь, остальные главы Вас не разочаруют. Божьих благословений и Вам тоже.
Ирина Фридман
2015-12-09 15:35:28
Большое спасибо за произведение. Прочитала полностью. Во многом увидела себя и прославила Бога за Его дивную милость.
Да благословит вас Господь.
