* * *
И что же, смертный, ты хлопочешь?
И добиваешься чего?
До Господа подняться хочешь? —
Стремясь к разгадкам тайн Его?
Сыграешь ты в еловый ящик,
Окончится земная жизнь;
Живи подлунным, преходящим,
К непостижимому не рвись.
В знакомой белоствольной роще
Березкам косы заплетай.
В ближайшем-то не разберешься,
Куда уж там — до высших тайн.
* * *
«Тронуть шлюпки бечеву».
(И. Северянин)
Уезжал. Уходил. Отчаливал.
По металлу, песку, воде...
Бунтовало сердце отчаянно.
Бунтовало, просилось к тебе.
Ни покоя, и ни успеха
На чужбине. Как ветка сох.
И готов возвращаться пехом,
Хоть по плечи сыпучий песок...
И кляня бечеву шлюпки,
Ту, которую отвязал,
В чемодан побросав шмотки
Отправляюсь я вновь на вокзал...
Скуки дома забудутся пятна,
Оскорбят чужедалья слова;
Тороплюсь я домой обратно,
Хоть и ждет меня там бечева.
* * *
Тот счастлив, кто, встретив, влюбился,
Кого полюбила она,
В тумане цветном растворился,
Дорога его не темна.
Но только бы налюбоваться
На ранние розы зари,
И нее разомкнуть пальцы,
Но слушать и говорить.
Да что им грядущие беды,
Теснины житейских колец...
Скажите мне, кто это изведал -
Слияние глупых сердец?
* * *
Земной мир заполнили звуки,
Они лишь с землею умрут,
Мы с ними пока не в разлуке,
Тревога в них и приют.
Срываются звонкие капли,
За лесом грохочут грома,
Шуршат по асфальту скаты,
Врывается вечер в дома.
Рассыпалась птичья стая,
Лес свищет свободный душой.
А птицей одной меньше станет –
Убыток не очень большой.
* * *
Не удержать руками струи,
Полёт ветров не уследишь,
Своё сыграть сумеют струны,
Своё смолчать сумеет тишь.
Нет, не для нас сверкают звезды,
Нет, не для нас игра дождя.
Мудреем мы ужасно поздно,
Когда строки вернуть нельзя.
ВАНЯ СОЛНЫШКО
Он по рынку ходил — переросший ребенок,
Он всегда улыбался, про злобу не знал.
Ваней Солнышко звали, дурачкам
нет закона:
Говорили в народе. Да, таков сериал.
Он зимой появлялся в валенках рваных,
(И не валенки вовсе — голенища одни).
Впечатление, если взглянуть, создавалось:
Мамки нет у него и прочей родни.
У него за спиной — вечно кучей детишки:
«Покажи, Ваня, солнышко,
пять копеечек дам».
Воздух в грудь наберет, поднатужится
лишка,
Станет красным, как пьяница, что
что выпил «Агдам».
И частенько детишки его обижали:
Грязи бросят комок, то с разбега толкнут;
Ваня переносил эти детские жала;
Мог заплакать, и слезы рукавом
промокнуть.
Так и жил Ваня Солнышко.
«Солнышко» делал,
Получал пятачки — за проделанный труд.
Приглядеться – не так уж и плох свет
наш белый,
Если ломоть отломят – тебе подадут…
А зим в том году оказалась суровой.
Ваню Солнышко только весною и нашли:
(Он в сугробе лежал, под дощатым забором).
Помешал он кому? Кто его порешил?
Не гордись, мой приятель, накаченным торсом,
Не гордись, мой приятель, обширным умом;
Может ты и быка сковырнешь,
как тот Тайсон,
Только случай любого укроет дерном.
* * *
Птиц весенний смех и ругань,
Надо же продолжить род…
Мы с тобой нашли друг друга:
Тот, кто ищет, обретет.
Вместе добывали пищу,
Грели общую кровать...
Для чего друг друга ищут?
Чтоб однажды потерять?
* * *
По лучику скатилась;
По синеве, по маю, —
Ну, как так получилось,
И сам не понимаю?
За что такая милость? —
И не проворонил!
По лучику скатилась
Ты, на мои ладони.
* * *
Угольками заря отгорела,
И небес потемнел шелк.
Я к тебе нес душу, ни тело.
Но, видать, очень медленно шел.
Ошибаться легко может
Сердце, глядя с большой высоты.
Я искал на тебя похожих,
Но, похожие были — не ты.
Рвется листья смешать ветер,
О победе поспешно трубя.
Наконец, я тебя встретил,
Непохожую на тебя.
|
