* * *
И все-то пашем, пашем, пашем
(Наш порох Небесам смешон);
Тот честолюбием ошарашен,
А тот тщеславием оглушен.
И денег хочется, и славы;
Большой костер спешим раздуть...
Но лезет серой ватой слабость
Из наших маломерных душ,
Которым не достичь вершины,
Которых смехотворна власть.
Для Бога славу отыщите,
И отблеск упадет на вас.
* * *
Прорвался сквозь тучу лучик,
Прорвался и снова угас.
Нам не встречаться лучше бы,
Своих не обманывать глаз.
Не знал я, и ты не знала;
Как можно об этом знать?
Зачем выходить из подвала
Если в подвал нам опять.
* * *
Куда-то несется пушинка
Гонимая ветра рукой;
Попробуй, останови-ка,
И предложи ей покой.
Все мчится она, мчится —
Приняв непокоя дар.
Мы здесь — на земле числимся,
А душу все тянет вдаль;
За синь ее тянет, за солнце,
За звезд золотой хоровод...
Куда-то пушинка несется,
И где-то она упадет.
* * *
Над лесом солнце показалось.
И блестки птичьих голосов
Прервали луга краткий сон,
И озеро заулыбалось.
И ты от радости поешь,
Переливаясь, как росинка,
Душа трепещет, как осинка,
И лучше доли не найдешь.
Умчится птичье пение вдаль,
И успокоит травы вечер.
Да, ты за звуки не отмечен;
А для чего певцу медаль?
* * *
На горе ли, под горою;
Угодил в навоз ли, в мед, —
Время всех своей рукою
Нежалеючи сомнет.
Будешь славен иль бесславен;
На трибуне ль, на суку...
Не успеет пес долаять,
Как ему — «кукареку».
Всем одна блестит удача:
Бугорок, и крест на нем.
Ну, денек-другой поплачут,
И молчок — как в водоем.
* * *
Не распутано хитростей кружево;
Властолюбцев речь часто темна.
И гигантские идолы рушатся,
Даже если — из чугуна.
Да история любит напористых,
Кто умеет трещать как дрозд;
Но наглец все равно напорется
На подставленный временем гвоздь.
Помнят пусть Тамерланов и прочих;
Крови попил иной паразит.
Лично я из семьи рабочей,
Мне подобный успех не грозит.
* * *
И я бы мог сейчас — на «Вольво»,
А, может быть, на «Мерседесе»,
Миллионером не подпольным
Гнать золотом жену завесив.
И справил дочери бы виллу
Не в Боровой, а на Канарах.
Но нет, хожу худой, как вилка,
Как побывал под автокаром.
Ах, растуды-сюды — Сейшелы,
Ах, растуды-сюды — Канары!
Ох, за лопату платят стервы
Мне крохотные гонорары.
* * *
Шапку напялю по самые уши,
Чтобы не слышать как бухает жена,
Она на меня упреками дышит:
Мол, у соседа, что справа, денег до хрена,
Мол, у соседа, что слева, супруга
в пушнине,
У соседа, что сверху, пол прогибается
от паласов,
А у тебя заплата на штанине,
И картошку жрешь третий день без масла.
Я игнорирую, я в апатии,
Я говорю, как плюю в бездну:
«Ну, перестань, любимая моя
демократия»,
Они новорусские, а я старый, болезный.
* * *
Много раз на мороз одиночества
От горячки сердечной бежал...
А сейчас мне с тобой быть хочется —
Потерять, что осталось жаль.
Круговерть: из огня в полымя, —
За весельем следует грусть;
То бегу от тебя - прочь голову,
То к тебе я – прочь голову мчусь.
И, видать, не подскажет сердце
Путь попроще: отсель досель.
Ну, когда перестанет вертеться
Эта странная карусель?
* * *
«Сегодня волны не звучат».
. ( И. Северянин)
И падает беззвучный дождь,
И стук шагов почти не слышен,
И никуда ты не пойдешь —
Останешься под этой крышей.
Вот так неслышно и сгоришь,
И тягостно, и одиноко;
И эта тяжесть, эта тишь
Остановили сердце Блока.
НЕМНОГО О ЦВЕТЕ
Пожелтела нынче пресса —
Это результат прогресса.
Вот такие, брат, дела, —
Раньше красною была.
* * *
Пока идешь, ты видишь травы,
Ты видишь берега песок,
Ты видишь речку и купавы,
И недозревший колосок.
Ты восхищаешься рассветом,
Ты крохотной дождинке рад,
Любуешься росою летней,
Зимой пленяет снегопад.
От грязи не уйти, от зноя,
И о себе напомнит лед...
Свой путь пройдешь, и все земное
Тебя уже не всколыхнет.
* * *
Мы пришли не по собственной воле:
Нас послали, и мы пришли.
Колоски дозревают в поле,
А дозревают ли колоски?
В мире хаоса нет - все разумно!
Только многого нам не понять.
Дождь опять понаделал шума,
Но скатился в овраг он опять.
Смысл во всем: и в луче, и в пылинке,
Ничего не придет невпопад...
Уподобься цветку у тропинки,
И порадуй хоть чей-то взгляд.
|
