* * *
Ложь, вражда да и цепи коварства
Не поможет безмозглый восторг.
Погибали огромные царства,
Не помог им расчетливый торг.
Но не гибла душа христианства,
Ей замены нигде не найти.
Постоянство за ней, постоянство,
Постоянству не сбиться с пути.
Да учение Иисуса нетленно,
Да учение Христа не для драк,
Неизменно оно, неизменно,
И за ним торжество добра.
* * *
Долго хотели
По жизни шататься,
Сладкое пить,
И отлично питаться,
Верили - дней
бесконечная рать -
Надо ложиться
И умирать.
Думали - мы
Совершенство природы,
Дети рассудка,
телесной свободы,
Мысли о небе пора забывать -
Надо ложиться
И умирать.
Думали смерть
Несёт разложение,
Рай, мол, и ад
Воображение;
Кто там бывал
Чтоб рассуждать?
Надо ложиться и умирать.
* * *
Не надо лишних расходов,
Не надо траурных лент
Тому, кто уходит-уходит
Сгибаясь под тяжестью лет.
Он все свои зори встретил,
Он выпил свое вино...
Живущий на белом свете
Обязан уйти все равно.
А в речке пред ледоставом
Гораздо спокойней вода.
И ты простодушнее станешь
Пред тем, как уйти навсегда.
* * *
Тик-так, тик-так: металла крик,
Осознанного стоны.
Здесь каждый шаг и каждый миг
Совсем немало стоит.
Кус хлеба, для одежды нить,
Колеса для движения, —
Все это надо оплатить
Монетой напряжения.
И если ты, мой дорогой,
Сидеть здоров без дела,
А это значит, что другой
В два раза больше сделал:
Вспахал поля, расчистил сток,
И замостил дорогу,
Над речкой сколотил мосток, —
Не зря! — и Слава Богу!
По трубам катится вода,
Машин все гуще стаи.
Чем больше вольного труда,
Тем меньше негодяев.
* * *
Иной на добрые дела
Напрячь желает удила,
Не ради благородства,
А ради с добрым сходства.
* * *
И при дородности я хил,
Пищу птенцом прося подачки.
Друг мой, ты тоже не Ахилл
Имея ассигнаций пачки.
Живя в покое ли, в труде
Мы очень крохотные тельца,
Нет насыщения нигде,
Хоть и удачей жизнь отелится.
С тревогою глядим на гроб,
Грозы ждем и боимся ночи.
И боль пройдет, и жизнь пройдет,
Надменность тоже, между прочим.
* * *
За мечтой, за мечтой
Как безумец иду,
Рву не яблоки, листья
Рву в желтом саду.
Золотою листвой,
Золотою листвой
Оплачу свету я
За короткий постой.
ЗАРИСОВКА
Небо стало тяжелей,
Ветер тише и теплей,
В мареве полуисчез
Дальний лес.
Тропки серая струя,
По которой тихо я
Шел, водицы напилась,
И не просто так, а всласть.
Солнце блещет в мутной мгле.
Март шагает по земле.
* * *
Что там будет через час,
Разве знает кто из нас.
ХАНАНЕИ
Там, у устья Иордана,
Пышный город процветал,
И народ в нём неустанно
Пил, гулял и хохотал.
Были все там мыты, бриты,
Развращённые кругом.
Город очень знаменитый
Под названием Содом.
Гости говорили мэру:
“Прекратить содом вели.
Вы же сами, для примера,
Трёх любовниц завели”.
Содомяне-хананеи
(Чтоб им вечно кости грызть)
До таких пор охамели —
Скотоложством занялись.
Трещины образовались,
Стен посыпались куски;
От Содома не осталось
Ни полена, ни доски.
Надо ж так себе нагадить
(Видно так им — на роду).
Не содомьте, Бога ради, —
Очень плохо там в аду.
* * *
Осени узорочье.
Речки притихшей гладь.
Жёлтые, красные строчки.
Елей зелёная мгла.
Солнце тепло сеет.
Жнивы колючей отрез.
Скоро всё станет серым
Здесь на фактуре небес.
* * *
Да, шумят здесь дожди, да, грозят холода;
Поселили нас жить не куда-то, — сюда.
Глупо сравнивать: лучше там будет иль тут.
Вот закончим мы путь, и откроется суть.
|
