Гость

Пауль лихо подкатил на своём БМВ к пиццерии, где сегодня вечером решила собраться их молодёжь и куда не стыдно было пригласить гостей, задержавшихся у них на пару дней после молодёжной конференции. Пиццу здесь делали просто суперскую: что после того, как проглотишь её в одно мгновение и оближишь пальчики, то непременно закажешь добавки. Пауль, активно принимавший участие в организованной их церковью молодёжной конференции и за весь день съевший всего одну булочку на завтрак, и то по требованию и под наблюдением матери, уже на подъезде к пиццерии представлял себе пышный круг запечённого теста сдобренного круглишками колбасы, сыром и острым пепперони.
За большими, почти до самой земли окнами внушительных размеров пиццерии он видел, что большую часть столиков заняла их, христианская молодёжь. Многие увидели его и теперь махали ему руками и у некорых между пальцами были зажаты аппетиные ломтики пиццы. Паулю было приятно внимание как молодёжи, так и настойчивое урчание в животе. А когда он открыл дверь в саму пиццерию, то сказочный запах итальянской выпечки чуть не сбил его с ног. Вечер обещал быть приятным и интересным.
-Пауль! Мы тебе здесь место заняли!- позвал его Артур, размахивая обеими руками за столиком у окна после того, как Пауль сделал заказ у стойки.
За столом, к которому он был приглашён, сидели почти все парни из их компании, кроме одного, совсем не знакомого Паулю.
-Знакомся это – Борис,- сообщил Артур Паулю на русском.- Он только сегодня прилетел. Из Узбекистана. На конференцию не попал, хотя торопился. Должно быть, ради этого и прилетел.
Артур, из всех собравшихся за этим столом ребят их круга, лучше всех говорил и общался на русском. Но это и понятно: половина из них родилась уже здесь, в Германии, а остальные приехали сюда маленькими детьми.
-Как дела, Борис?- почти без акцента спросил Пауль нового знакомого.
-Слава Богу – у меня всё хорошо,- ответил молодой человек практически одного возраста с Паулем.- Меня из аэропорта привезли прямо сюда, в пиццерию.
-А у вас в этом, в Узбекистане, тоже есть пиццерии?- спросил кто-то из компания после затянувшейся паузы для поддержания разговора.
-Где-то точно есть,- заверил его Борис.
Пауль, пока за их столом налаживалась беседа с гостем, стал осторожно глазами искать Эвилину – девушку, к которой с недавнего времени стал питать самые тёплые чувства, или, как на русском прокомментировал это увлечение лучший друг Артур: в которую по уши втюрился. Не совсем понимающий это точное, как клятвенно заверил его Артур, русскоязычное выражение, Пауль, тем не менее, в размышлениях с самим собой, был вынужден согласиться с тем, что не только по уши, но и со всей головой погрузился в незнакомые и тем ещё более привлекательные воды страстного влечения.
Эвелина, как и подобает натурам активным и целеустремлённым верховодила за переполненным девушками столиком на другом конце зала. Но в отличии от Бетины, местной звезды изяществ и церковного гламура, требующей всеобщего внимания к своей, определяемой анатомическими достоинствами и результатам шоппинга персоне и самолично коронующей сейчас себя за соседним столиком, Эвелина искусно могла концентрировать внимание собеседников на какой-нибудь теме и увлекать других участвовать в беседе. Поэтому многие девушки хотели быть поближе к общительной Эвелине, нежели восхищаться Бетиной, купившись на её броскую красоту и выразительность жестов.
После осторожных поисков Эвелины и убедившись, что она на месте и никуда не денется, Пауль наконец заметил, что почти весь огромный зал главной пиццерии города был заполнен христианской молодёжью. Человек пятьдесят-шестьдесят - по самым скромным подсчётам. И для Пауля Эвелина сейчас была центром этой маленькой вселенной. Но переполненный энергией общения друг, словно специально занимал место рядом, чтобы нарушать романтический настрой свежевлюблённого.
-Вот это да!- воскликнул Артур, с чувством хлопнув друга по плечу.- Ты это слышал?
-А? Что?- Встрепенулся Пауль, поспешно отрывая взгляд от Эвелины.
-Да у них там, в этом Узбекистане, верующих на полном серъёзе притесняют,- прокомментировал сказанное только что гостем Артур и тут же уточнил:- А разве Узбекистан не часть России?
-Да нет, это уже много лет отдельное и независимое государство,- ответил Борис.- Это Средняя Азия.
-По-ня-тно,- растянул слово Артур, пытаясь мысленно представить себе карту мира, чтобы, придя домой, неприменно узнать, где находится эта загадочная страна «Узбекистан» - которая не Россия, но где говорят по-русски.
Борис мог бы ещё рассказать про их проповедника, которого суд, за его служение, привлёк к принудительным общественным работам, про то, как тяжело приходится некоторым семьям, которые государство облагает огромными денежными штрафами за их свидетельства о Иисусе и спасении. Мог бы рассказать с какими страхами преследования и унижения сталкивается их молодёжь, когда становится перед выбором своего жизненного пути: с Иисусом, или без Него?.. Просто, он был от-туда, где на долю народа Божьего выпали гонения. Но он понимал, что в данное время и в данной обстановке ему пока не стоит углубляться в ответах на заданный Артуром вопрос о его церкви.
-А кем ты работаешь?- спросил Пауль, чтобы продолжить разговор за их переполненным, но притихшем столом.
-Я работаю в небольшой фирме занимающейся ремонтом и отделкой помещений,- ответил Борис.
Больше половины ребят за их столом не поняли ответа и Пауль, посмотрев на главного местного переводчика Артура, уже сосредоточившегося в поисках заинтересовавшего его Узбекистана в своём смартфоне, решил сам истолковать сказанное на русском:
-Короче, он работает... э-э-э.. в домах и квартирах и... ремонтирует их,- начал объяснять зачем-то на русском Пауль, но, видя выражающие ещё большее непонимание лица друзей, понял, что легче будет просто перевести:- Also, er ist ein Baumeister.
Все с облегчением вздохнули, понимающе заулыбались, а некоторые даже прониклись уважением к такой простой, но столь труднообъяснимой на русском языке профессии.
Пауль только теперь обратил внимание на крепкие и сильные руки гостя, да и на всю его сбитую и жилистую фигуру, которую было тяжело заметить под совсем немодной одеждой. Сам Пауль, как и некоторые ребята за их столом, регулярно посещал фитнес-центр и одевался, опять-таки как и другие в, подчёркивающую мускулистое и построенное на протеине и прочих добавках тело, соответствующую моде одежду. Но сравнивая Бориса, без всякого сомнения их одногодку, к примеру, с Эдиком – самым усердным из них фитнес-спортсменом – чувствовалась огромная разница между ними: гость выглядел каким-то более «настоящим» молодым мужчиной. Но эту разницу, скорее всего, заметил только Пауль: все за их столом стали наперебой хвастаться своими профессиональными и житейскими достижениями.

* * *
Через день после шумных посиделок в пиццерии Пауль, снова поздновато возвращаясь с работы домой (время - это одна из многих жертв, которые требуют карьерные успехи), всё-таки решился заехать по дороге к Эвелине, чтобы как-то по-серъёзному заявить о себе и своих всё ещё скрываемых к ней чувствах. В голове всё ещё гудело от, казалось, бесконечной информации новых проектов, в которых участвовала их фирма. Пауль был самым молодым сотрудником их проектного отдела и это его положение часто вызывало в нём гордость и уверенность в своих силах и взглядах на успешное будущее. Он понимал и не раз о том свидетельствовал и на собраниях и на конференциях, что благодаря своему рождению и воспитанию в христианской семье в нём вырабатывались и усидчивость в учёбе, и усердие в работе, и терпение к нужным людям и многое другое, что вкупе с верой в Бога способны сделать из любого достойного в обществе человека.
Дом семьи Эвелины он нашёл без труда: в последний месяц он уже не в первый раз проезжал мимо него не решаясь остановиться и зайти. Припарковавшись на соседней, но так, чтобы был виден её дом, улице, Пауль принялся теребить модную небритость на своём лице. Колкая и ухоженная щетина всегда помогала ему собраться с мыслями. Как всегда в его вымуштрованных прагматикой мыслях всплывал ставший навязчивым вопрос: почему именно Эвелина? Не торопит ли он события? Не сделает ли ошибку? Ведь именно она, из многих ему знакомых девушек, менее всех давала ему повод влюбиться в себя. Хотя они рядом с самого детства и повзрослели в одной большой церкви, но замечать её он стал не больше полу-года назад. Его внимание к ней привлекло обсуждаемое среди молодёжи её новое чудачество. Пауль впервые тогда прислушался к разговорам о этой, слегка не дотягивающей до современных идеалов девушки, но имеющей в себе загадочную изюменку, которая, после успешной сдачи всех абитуриентных экзаменов, помчалась не к новой студенческой жизни, а на два года перед институтом подвязалась поработать санитаркой в больнице. Пауль, услышав такое, не мог не вспомнть себя: когда он, закончив учёбу, с завидным упорством и рвением искал для себя работу. Он не мог упустить ни минуты этой жизни для своего профессионального роста и жизненного утверждения. Да и многие, кого он знал из молодёжи, были не в состоянии понять поступка Эвелины, которая с такой лёгкостью смогла вычеркнуть целых два года своей жизни. Может, эта вот противоположность характеров и привлекла его внимание? Что-то ведь в ней явно притягивало его к себе.
Пауль подскочил на водительском сиденье и ударился о руль от неожиданного стука по стеклу автомобиля. С другой стороны, на тратуаре, стояла Эвелина и заглядывала в салон. Он опустил стекло и через сиденье, снова ударившись, но уже локтём о рычаг ручного тормоза, вежливо (это первое, что он смог изобразить) поздоровался:
-Привет.
-Здравствуй,- ответила она, всё ещё сгибаясь перед укомплектованным до минимального зазора с асфальтом и пытающегося этим быть похожим на гоночный, автомобилем.- В этом районе живём только мы и ты как раз разглядывал наш дом, но ещё из... вежливости, я просто не могла пройти мимо.
Пауль, уже давно уверенный, что набрался достаточно опыта в общении с клиентами и поставщиками в кабинетах и на банкетах, понял далеко не сразу, что его беседа завязывается с желанной девушка совсем неподобающим образом: он развалился на двух кожанных, молочного цвета, сиденьях, а дама вежливо склоняется перед полуоткрытым окном. Молодой человек резво, чуть не дав проезжавшему мимо автомобилю возможности помочь ему ещё дальше распахнуть водительскую дверцу, выскочил из роскошного средства передвижения. Оказавшись один на один с Эвелиной на широком и пустом тротуаре, посреди большой улицы, и ещё раз протянув ей для приветствия руку, Пауль только сейчас осознал, что она невысокая ростом, худенькая и... совсем другая, нежели он привык её видеть в церкви, или на молодёжных посиделках, на которых она появлялась очень редко. Очень, очень милая.
-Я тут мимо проезжал и подумал, что уже почти у всех из молодёжи был в гостях, а вот у тебя... как бы не был,- заявил Пауль.
-Ну, тогда, пойдём,- пригласила его Эвилина.- Попьём чаю, я как раз из магазина – спохватилась, что кое чего не будет хватать на столе.
На пороге небольшого дома их встретила мать Эвилины и, слегка удивившись спутнику дочери, тут же радушно пригласила гостя в зал, к накрываемому празднично столу. Пауль понял, что в этом доме, скорее всего, ожидали какого-то гостя, или гостей и этим гостем, конечно же, он быть не мог. Ему стало неудобно за свой неожиданый визит и он даже готов был за это извиниться, но хозяева, своим искренним вниманием к нему, просто не дали ему этого сделать. Отец Эвилины, которого Пауль, как и её мать, совсем плохо знал, не в состоянии припомнить даже их имён, усадил гостя на диван и стал распрашивать про родителей и работу. Эвилина же принялась усердно помогать матери на кухне и с сервировкой стола. Они явно торопились. Пауль, отвечая на стандартные вопросы отца любимой девушки, представлял себе своё объяснение в любви совсем по-другому.
Минут через пятнадцать позвонили в дверь и вся суета в доме и даже неугомонный (таким он ему сейчас казался) отец Эвилины на мгновение замерли, словно пассажиры взлетающего в непогоду самолёта. По лестнице со второго этажа сбежали две сестрёнки Эвилины.
-Это он?- спросила одна, что бы тут же умчаться на верх при виде идущей к двери старшей сестры.
Пауль ещё никогда не видел Эвилину такой... возвышенной и привлекательной, когда она шла открывать дверь. Весь её образ просто излучал грацию настоящей молодой женщины, и причиной тому было даже не платье (которые в Германии женщины одевали всё реже и реже, и если кто-то из женщин его одел, то это сразу бросалось в глаза) и не прекрасно уложенные богатые волосы, и не лёгкая походка. Эта девушка просто излучала необъяснимую словами женственность и чистоту.
В дверь, которую открыла Эвелина, вошёл парень с цветами. Пауль, котрому его место на диване позволяло видеть плохо освещённый коридор, не сразу смог разглядеть его.
-Жених,- тихо сообщил Паулю отец Эвилины, по-отцовски сдержанно и с плохо скрываемым интересом наблюдая вместе со своим собеседником чувствительную сцену у входной двери.
-Чей жених?- шёпотом выдавил из себя Пауль, обескураженный развернувшейся перед ним картиной.
-Эвелинкин,- ответил отец девушки и внимательно посмотрел на Пауля.- Ты разве не с его стороны на сегодняшнее сватовство пришёл?
Пауль, вдруг словно воспалившейся кожей почувствовал, как по его спине скатился холодный пот.
-Ну, как бы, да,- неопределённо заверил Пауль, ещё не понявший, кого он собрался сватать за девушку, в которую сам влюблён.
-Это вы молодцы, молодёжь – помогаете друг другу,- похвалил хозяин дома и встал на встречу входящей в зал паре.
Перед тоже вставшим со своего места Паулем предстал тот самый гость из Узбекистана... Поражённый Пауль не смог вспомнить его имя.
Из кухни вышла смущённая мать невесты и тоже получила от жениха букет цветов. Гость из Узбекистана, взволнованный не меньше хозяев, поздоровавшись с отцом невесты, который его ещё и крепко обнял, протянул руку Паулю.
-Рад тебя снова видеть,- до боли искренне заверил его новоиспечённый жених.
Через десять минут все пили чай, включая и других детей хозяев дома, обрушившихся к столу с верхнего этажа. Обескураженный происходящим на его глазах Пауль, начавший осознавать, что попал в очень неприятную ситуацию и не в состоянии разделять всеобщую радость, думал только о том, как бы выбраться из этого дома в который уже столько времени так мечтал попасть. Съёжившись на самом краю дивана от холодящего чувства неудачи и боясь выпустить из рук бокал остывающего чая, он был вынужден с болью смотреть на мило улыбающихся друг другу Эвелину и неравномерно загоревшего под азиатским солнцем гражданина Узбекистана. Тревожных взглядов (должно быть всё ещё?) любимой девушки, которые она бросала на него с самого приветствия у машины, в то время он и вправду не замечал. Или не понимал их смысла?
Когда в доме появились подружки и ещё несколько родственников Эвелины, чтобы поздравить пару, Пауль нашёл эту новую суматоху хорошим прикрытием, чтобы удрать. Осторожно, с натянутой улыбкой обходя радующихся чужому счастью и громко (ему, с воспалившимися от этого праздника нервами и чувствами, всё казалось нестерпимо шумным и резким) излагающих свои эмоции людей, он добрался до оставшегося в тени коридора. Натягивая второй туфель и расчитывая расстояние до спасительной входной двери, он вдруг услышал интересную просьбу:
-Многие хотят узнать как вы познакомились! Расскажите?
Любопытного родственника поддержали все участники сватовства. Гости стали рассаживаться и Пауль, чуть не попавшись на глаза матери Эвелины, которая поспешила на кухню сделать свежего чаю, тоже присел на низкий обувной комод. Он посчитал, что обязан услышать историю чужой любви разбившую сегодня вечером его сердце.
-Борис, ты расскажешь?- смущённо спросила Эвелина своего молодого человека, понимая, что уже точно не избежать рассказа о их встречи и завязавшихся отношений.
-Если кто-то и расскажет, то только ты,- категорически ушёл от «ответственности» жених.- Рассказчик из меня плохой, особенно если о себе. Я... дополню.
Пауль осторожно выглянул из-за угла, что бы видеть Эвелину и этого... Бориса. Они сидели рядом на двухместном диванчике, боясь дотронуться друг до друга. Пауль где то видел подобные картины... Точно! На старых фотографиях родителей и дедушек с бабушками. Сегодня современные сватающиеся (после долгой и насыщенной дружбы) были куда более лояльны к позывам разгорячённых гормонами тел. Но это, видать, к этой паре не относилось.
-Вы все знаете, что два месяца назад я летала в Узбекистан, где родилась и жила до двух лет,- непринуждённо и даже бойко, скрывая этим своё волнение, начала Эвелина.
-Да, там есть наша старая церковь, членами которой до переезда в Германию мы были, а родители Бориса - наши старые друзья ещё с юности,- вмешался в рассказ дочери разволновавшийся отец, которому тут же сделали замечание младшие сёстры Эвелины.- Я ведь, как и Борька – только дополнить,- оправдался он.
-Но он почему то молчит и слушает!- были категоричны дочери.
-Да ладно вам, пусть и папа дополняет!- заступилась за отца Эвелина.
-Тогда оно не так интересно!- аргументировала молодость.
Все рассмеялись, а мать Эвелины подлила своему супругу горячего чаю.
-Мне было очень интересно познакомится с церковью родителей,- продолжила Эвелина.- Папа с мамой часто, получая от-туда письма, общаясь по телефону, рассказывали о их старой церкви и... переживали, беспокоились о тех, кто там остался. Особенно в последнии года там стало очень тяжело и опасно проповедовать Иисуса. Сильно страдают христиане из местного населения – узбеки, уверовавшие в Христа...
Эвелина рассказала о тех запретах и наказаниях за веру и служение Иисусу о которых она узнала за время своего отпуска в Узбекистане; какие семьи, подвергшиеся нападкам властей, она посещала; со сколькими горящими любоью Христа людьми она познакомилась...
Сперва Пауль старался пропускать мимо ушей всю эту душещипительную информацию, нетерпеливо дожидаясь самого важного для себя – как именно и почему она познакомилась с этим неприметным Борисом? Потом, когда до него стал доходить смысл рассказываемого Эвелиной, он серъёзно задумался: как родители вообще разрешили этой молодой девушке ехать в этот ужасный Узбекистан? Его самого родители в Турцию-то отдохнуть с друзьями с огромным трудом отпускают!
-...В нескольких поездках по церквям мне помогала молодёжь,- наконец-то подошла к концу своего эмоционального рассказа Эвелина.- Среди них был и Борис, готовый всегда помочь и заступиться. От которого за весь мой «узбекский» отпуск я услышала, может, всего пару фраз, но переделавший столько дел, что... я даже не подозревала, что столько сделать может всего один человек.
Эвелина не заметила, что уже давно перешла на немецкий язык и ни кто не мог ей об этом сказать – так глубоко коснулся этот рассказ их сердец, что все позабыли о языковых барьерах. Но Борису, который время от времени с осторожной нежностью смотрел на свою невесту и видя с каким вниманием её слушают окружающие, не было нужды понимать чужой язык – он сердцем следовал их истории.
Пауль из своего укрытия видел, как заблестели от слёз глаза отца семейства. Но в них он видел и гордость за свою дочь.
-Ну и вот, позавчера позвонили родители Бориса моим родителям и сказали, что их сын, после огромных трудностей с визами и билетами, вылетел к нам,- с улыбкой и на русском завершила свой рассказ невеста.- И хотя там, в Узбекистане, я была одинакова со всеми, старалась никого не выделять, я надеялась на нашу новую с ним встречу. Вчера он сделал мне предложение и я с радостью согласилась!
Всех людей, собравшихся этим вечером в доме Штраков, невозможно было удержать от молитвы благодарности за молодых и того, как их жизни свёл сам Бог. В то время, пока все вставали на молитву, Пауль незаметно выскочил за дверь на улицу.
Осторожно тронув с места автомобиль, он поехал блуждать по городским улицам без всякой цели. После получасовой езды по пустеющему и готовящемуся к ночи городу, он вдруг понял, что его любовь была абсолютно односторонней. Да и можно ли это было вообще назвать любовью? Ведь, как оказалось, он даже не знал Эвелину. Он даже не подозревал чем она живёт, что её волнует!.. Хотя, нет, наоборот - с самого начала он был уверен в том, о чём в стандарте думает каждая девчёнка и этим бросался ей в глаза (но, какой парадокс – её, Эвелину, он как раз-таки за «нестандарт» и полюбил): хорошо оплачиваемая работа, крутая машина, одежда, фитнес... Именно то, что ей, как оказалось, было безразлично...

На следующий день, на обед, когда Пауль наконец-то решился включить свой смартфон, ему тут же позвонил Артур.
-Да.- Даже в этом коротком слове Пауль не мог скрыть того, насколько он расстроен.
-Привет, друг,- поприветствовал его Артур и такой сентиментальности от него не ожидал даже он.- Ты уже слышал о... ней?
-Я там даже был.
После такого ответа тишина затянулась и Паулю пришлось даже посмотреть на экран своего телефона - на связи ли ещё с ним его друг?
-Ты вчера вечером был там, на сватовстве?
-Так получилось.
-Ну, и как ты?
-Переживу.
А что ему ещё остаётся? Главное, чтобы Артур об этой неудачной любви не рассказал дальше.
-Да тут вся церковь ошеломлена этим событием,- теперь Артур обрадовался сообщить новости, под церковью подразумевая, конечно, молодёжь.- Девчёнки, узнав вчера поздно вечером эту новость, всю ночь переписывались и перезванивались. Только об этом все и говорят!
-А что тут такого интересного?- вспылил Пауль.- Влюбились они там, в Средней Азии, за пять минут, женятся теперь, свадьба, он сюда из своего жалкого Узбекистана приедет на всё готовое...
Пауль чувствовал как его всего трясёт. От обиды он даже был готов расплакаться.
-Нет, нет, стой!- стал успакаивать его друг.- Ты что не знаешь главного?
-А что я ещё должен знать?- ещё больше вскипел Пауль.- Что они тебя усыновят?
-Да нет! Слушай!- Незнание друга ещё больше раззадорила новостной почин Артура.- Эвелина в Узбекистан переезжает, к Борису! Ты представляешь?
Ещё пару дней назад такого Пауль себе представить не мог: чтобы кто-то добровольно из благополучной Европы в Средневековье телепортировался?..
Но вчера вечером, послушав немного Эвелину и понастоящему узнав её, он готов был в это поверить...

ГостьПроза

Гость
Проза