БРАНЬ АРХИСТРАТИГА(ПЕРВОВОЕВОДЫ) МИХАИЛА С САТАНОЮ
О ТОМ: ЛЕГКО БЫТЬ БЛАГИМ
Написана в 1783-м году
Возлюбленный друг Михаил!
Прими от меня и эту книжечку в дар, именем твоего тезоименита названною. Если имя Михайлово принял, прими и сердце его, воспевая из книги царственной такую песнь: «Сердце моё твоё, твоё же есть моё»(Иоанн 17:22-23). Тогда, о Михаил, сущий ты друг хранителю твоему Михаилу, единосердечно восклицая: «Кто как Бог?»
Я эту книжечку начал в Бурлуках, кончил в Бабаях. Не пашу, не сею, не торгую, не воинствую, отвергаю всякую житейскую печаль. Что же делаю? Вот что: «Всегда благословляя Господа, пою воскресение Его!»(Псалтирь 7:18; 137:1).
Вот моё дело и надежда! Что же есть воскресение? Воскресение есть вся земля Израилева. Прямо сказать, весь библейский мир, новая и древняя Ева. В этой землице спал Иаков с покоем. Как же не с покоем? Сам камень был ему вместо подушки. Самая жесткость была ему мягкостью там, где после него Самсон нашел соты. Точно говорю! Обрел и я. Там и сам я покоюсь, наслаждаюсь, веселюсь. Пою с Мароном: «Deus nobis haec otia fecit» — «Бог нам это празднество даровал».
А ещё более пою с моим Давидом: «Я уснул, и спал, и восстал»(Псалтирь 75:6-10). И с моим Исаиею: «Покой нам дал Бог на горе сей»(Исайя 25:6-10). Не знаю ли, что разумеет Плутарх через свою Надежду (нарицаемую у него) Пиндарскую? Он ее творит доилицею старцам. Так же знаю, воистину, как старцы Соломоновы: «Венец хвалы, старость...»(Притчи 16:31) и проч. — кормятся, сосущие сосцы двоих матерей и безневестных невест — праматери Евы и матери Мариам, как написано: «Сосали мед из камня»(Псалтирь 80:17) и «там дам тебе сосцы мои»(Исайя 66:10-11). Скажешь, почему же не все в той земельке наслаждаются, но алчут, ропщут и клянут ее?
Ответ. Потому что эта земличка имеет две части— дольнюю и Горнюю, здешнюю и тамошнюю, проклятую и благословенную, бесовскую и Господню, как два сосца и два источника. «Изошел Иаков от источника клятвенного». Понял ли ты? «И пошел в Харрань»(Бытие 28:10). Понял ли ты? «И обрел место»(Бытие 28:11). Понял ли? «И спал там»(Бытие 28:11). Понял ли ты? Если бы одинаковые места, не искал бы второго и не шел бы отсюда. Не напрасно и Исайя: «Не только, — говорит, — в земле этой, но на горе её».(Исайя 11:9) Там! Скажи, кто же благую часть избирает?
Ответ. Поэтому библейская книжечка открывает на поднебесное зрелище два сердца: ангельское и сатанинское, борющиеся между собою. Эти два царства в каждом человеке ведут вечную борьбу. Когда же чистое сердце одолело злобную бездну, тогда врата ада сокрушаются. Освобождаются пленники. Открывается путь на воскресшую из бездн гору: «Кто взойдет на гору Господню?»(Исайя 2:3). Какая же сласть и утеха на горе той? Возвести нам, о Исайя! «Покой даст Бог на горе сей». О довольно! Еще что-то? «Изопьют-де вино. Изопьют радость на горе сей»(Исайя 55:1). О, предовольно! «Помажутся-де миром на горе сей»(Исайя 55:12). О, предовольно, довольно! Вот где наш Иаков покоился! «И спал там». Спал в Харране, во граде любви спал. «Там дам тебе сосцы мои».
Видишь ли, возлюбленный Михаил, вот где покоится друг твой! Старец Варсава Даниил Мейнгард.
Июня 19, 1788 года.
ГЛАВИЗНА ТВОРЕНИЯ
«Убьет дракона, сущего в море» (Исайя). «Как спадет денница!»(Исайя 14:12)
«Нечестивый, кляня сатану, сам клянет свою душу» (Сирах 21:30).
«Пока день озарит и денница воссияет в сердцах ваших» (2 Петра 1:19).
БОРЬБА И СПОР О ТОМ: ПРЕТРУДНО БЫТЬ ЗЛЫМ, ЛЕГКО БЫТЬ БЛАГИМ
Возлетев нетопырьскими крыльями Сатана из преисподних в горнее, остановился на пределах атмосферы. Узрев же ночным оком лучезарный дом: «Премудрость построила себе дом и вытесала семь столбов его»(Притчи 9:1), адским рыком, словно громом, возревел так: «Зачем этот дом сотворен?»
На буйный шум сребровидными крыльями с золотым обрамлением, как орел на лов, ниспускаясь, Михаил возопил: «О враг Божий! Почему ты здесь? И что тебе здесь? Издревле отрыгнул ты предо мною хулу на Моисеево тело». Ныне тот же яд изблеваешь на дом Божий. Кто как Бог? И что добрее и прекраснее, чем дом Его? Да запретит тебе Господь мой, ему же предстою ныне!..
Сатана. Не подобает небесных воинств архистратигу быть сварливому, но тихому, кроткому и...
Михаил. О змий! Умягчил ты слова свои до елея, но они словно стрелы. Не тебе разуметь, что благовременный гнев есть любовь Божия, а безвременная милость - твое сердце.
Сатана. Странную песнь пропел ты!
Михаил. Странное новое и преславное воспевают небесные силы во граде Божием. Это истина.
Сатана. Силы преисподние что ли поют?
Михаил. Силы твои поют подлое, мирское, мерзкое. Сказать же Петровым в «Деяниях» словом (commune, κοινόν, coemim) — просто сказать грязь рыночную и обвившую иезекиилевский опреснок экскременты(Иезекииль 4:12-17)
Сатана. Ха-ха-хе! Странное поют силы небесные...
Михаил. О ругатель! К чему пёсий смех твой? Не спрячешь предо мною лукавство своё. Нарицая странною, тайно клевещешь небесную славу и догматы её, воздавая ей мнимое тобою неблаголепие и непреподобие, просто сказать, вздор.
Сатана. Ныне, без обиняков, озвучил ты причину, почему преисподнее жительство в тысячу крат многолюднее вашего небесного?
Михаил. И лжешь, и темнишь. Приоткрой, если можешь, отчётливей сердца твоего черноту.
Сатана. О, толмач, а странность в догматах, неравность в пути, трудность в деле, не это ли троеродный источник пустыни вашей небесной.
Михаил. Нельзя ли попонятнее?
Сатана. Претрудно быть жителем небесным. Внял ли ты? Вот причина, опустошившая небеса ваши.
Михаил. Откуда такой камень и кто его положил в основание?
Сатана. Так я глаголю! Претрудно быть, и было так.
Михаил. Ты ли творец такого догмата?
Сатана. Сей догмат есть несокрушимый адамант.
Михаил. «Внемли, небо, и слушай, земля!..» Услышь и преисподняя! Есть ли большая на Господа Вседержителя хула и клевета? Вот улица, всех уловляющая! Вот ключ, врата ада открывающий! Вот соблазн, путь на небеса оскорбляющий! О украшенная гробница царская, полная мертвых костей и праха, мир блудословный! Прельщаешь старых, молодых и детей. Вяжешь в прелести, как птенцов в сети. Весь мир дышит его духом. Он есть сердце миру. Сердце нечистое, сердце плотское. Вот она, богомерзкая троица: сатана, плоть, мир. Кто даст мне меч Божий, да проколю этого мадианита, любодействующего с блудницею и любодейницею мира сего, и обличу срамоту ее?
И, подняв Михаил молниевидное копье, поразил адамантовым острием Сатану в самое сердце его и поверг его в облако вечернее. Он же, падая стремглав, воскликал: «Ура! Ура! Победил! Победил!» Из средины же облака возревел: «О, о толмач и пророк! Призови небо и землю в свидетели, я же тебе не покорюсь, даже тогда я тверд в моем догмате».
Михаил. О нетопырь! Горе тебе, творящему свет тьмою, тьму же светом, нарицающему сладкое горьким, легкое же бременем.
Сатана. Не писано ли: «Нужное есть царствие Божие?..»
Михаил. Онемей, пес лживый!
Сатана. И не прилагающие усилие достигают ли его?..
Михаил. Лай, лай ныне, пес, издалека на солнце... Господи Боже мой! Правда твоя, как полдень. Кто, как Ты? Ты сам дракону челюсти его, всех пожирающие, заградил не одним ли днём Твоим, который есть, как тысяча лет! Аминь.
На сей шум и рев, как аистовы птенцы слетают с гнезда к матери своей, поправшей змия, — он же под ногами ее вьется, развивается — так низлетели к Михаилу Гавриил, Рафаил, Уриил и Варахиил. Михаил же, как боголюбивый аист, терзает и попирает домашнего врага, воздавая благодать дому владыки, позволившему на семи башнях, надзирающих премудрый дом его, возгнездиться птицам по Писанию: «Сколь возлюблены селения твои!..» «Птица обрела себе храмину». «Там птицы возгнездятся»(Псалтирь 103:17). «Аистово жилище предводительствует ими»(Иеремия 8:7; Псалтирь 103:17). «Блаженны живущие в доме твоем...»(Псалтирь 83:5).
БЕСЕДА АНГЕЛЬСКАЯ О КЛЕВЕТЕ ДЬЯВОЛЬСКОЙ И О КОЗНЯХ, ОТВОДЯЩИХ ОТ ИСТИННОГО УТЕШЕНИЯ
Небесные архивоины воссели на радуге, Михаил же так повел слово: «Наша брань не против крови и плоти, но...»(Ефесянам 6:12). Сердце человеческое - неограниченная бездна. Она, что воздух, носящий плавающие планеты. Если бездна темна, и не сбылось на ней: «Просвещаешь тьму мою»(Псалтирь 17:29), «Бог, велевший из тьмы свету воссиять, который и воссиял в сердцах наших...»(2 коринфянам 4:6), тогда она бывает адом, то есть темницею, и исполняется, как ночных птиц, мрачных мечтаний и привидений. Ночной орел, царь и отец всем прочим, есть сатана. Пустые мечты есть злые духи, а злые духи - злые мысли; злые же мысли - мысли плотские, владеющие миром. И так написано: «К миродержателям тьмы века сего, то есть брань наша против злых духов, державу имущих над непросвещенным миром и над всею смесью беззаконников»(Ефесянам 6:12). Что же далее? Началом садовых плодов есть семена. Семенами же злых дел есть злые мысли. Тоже написано: «К началам и к властям... к духам злобы поднебесным». Поднебесные духи злобы есть мечты плотского, скотского и зверского сердца, которому очи колет Божией правды острый меч: «Сатана, не мыслишь, что есть Божие, но что человеческое»(Матфей 6:23).
Любезная моя братия! Видите, как по всей Вселенной рассеял сатана семена свои! От его рода семян и эти блудословные сиренские и блудогласные песенки:
Жесток и горек труд
Быть жителем небес;
Весел и гладок путь —
Жить, как живет мир весь.
И опять:
Святыня страждет без утех,
А злость везде свой зрит успех.
Исторгая хляби услаждённых вод, ангельское око ваше остро провидит, как мудро погасил во всех сердцах божественный огонь: «Кто даст мне крылья?.. И полечу и почию»(Псалтирь 54:7) «Крепка, как смерть, любовь. Крылья ее — крылья огня...»(Песнь песней 8:6). «Кто нас разлучит от любви Божией?»(Римлянам 8:35,39) «Согрелося сердце мое, и в поучении моем разгорится огонь»(Псалтирь 38:4).
Василисковым ядом начинённый мир, глухой, как аспид, и холодный, как лед, набычился к матери нашей, к премудрости Божией, согревающей нас в недре своем и утешающей. «Сын! Если поспишь, сладостно поспишь, если пойдешь, безбоязнен будешь, и радость будет на всех путях твоих»(Притчи 3:21-25). Поэтому не удивительно, как все уклонились вместе. «Не сладок Бог» и «Нет Бога»(Псалтирь 13:1) есть то же. Растлели и омерзели в самых началах и семенах своих, в самом корне сердца своего.
Кто может поднять на пути золото или бисер, если мнит его бесполезным? Какой тетерев не дерзнет вскочить в сеть, почитая её рогом изобилия? Какой агнец не устрашится матери, мнящий ее волком, и не приласкается к волку, мнящий его матерью? Не вините мира. Не винен этот мертвец. Отнят пленнику кураж, выколото око, прегражден путь; связала вечными узами печаль сердце его.
Какая печаль? Когда что любят и желают мысленно, тогда и плотское сердце внутри нас распространяется, раздувается, радуется, во время же угнтения стесняется, жмется, тужит, как недужный, отвращается от пищи и уста сжимает. Сатана, погасив огонь божества в мирском сердце, связал туго тугою, печалью, дабы оно вечно гнушалося царствием Божиим и вовек не разрешилось к обретению его; дабы не воспело победной песни: «Сеть сокрушилася...»(Псалтирь 123:7) «Путь заповедей твоих тек, когда расширил Ты сердце мое»(Псалтирь 118:32). «Желает и кончается душа моя...»(Псалтирь 62:2) «Сердце мое и плоть моя возрадовались...»(Псалтирь 15:9).
И когда пишется: «Да возвеселится сердце мое...»(Псалтирь 32:21), это значит: «да закуражится». «Отвергнутая утешится душа моя...»(Псалтирь 87) — значит, не приемлет куража и желания. Отнять кураж и навести ужас — значит стеснить, затворить и связать душу, дабы она не веселилась, но тужила в благом деле. Это престрашная обида, плен и убийство — растлить человека в самых мыслях и в сердце его, как в семенах и в корне, как написано: «Растлели и омерзели в начинаниях своих», то есть в главностях: подобны колесничному или корабельному бесноватому управителю. Не повинен же мертвец, повинен человекоубийца. Мир есть орех, червем растленный, слепец без очей и вождя, медведь, влекомый за ноздри свои, раб сатане, пленник дьяволу, львиная ограда. Какая ограда? Послушаем притчи.
ЛЬВИНАЯ ОГРАДА
Лев дремлющую дубраву с дебрями её ограждает, оставив ей одни врата, где и сам вблизи притаился. Ограждает же не стеною и рвом, но своим следом. И как только проголодался, так возревел. Звери, вострепетав, ищут спасения и, прибежав к спасительным путям, отскакивают вспять от львиного следа, дышущего в чувства их нестерпимым ужасом и преградившего путь. Убоявшись там, где не было страха, ищут безопасного пути до тех пор, пока не приблизятся к вратам, где нет подлинно следа и не чувствуется действитльный ужас. Здесь и уловляются. Вот врата ада! Здесь всему миру исход и кончина. Сатана «ловит, как лев в ограде своей и как львиный щенок, обитающий в тайных»(Осия 13:7), всех тех, о ком написано: «Убоялися страха, где не было страха»(Псалтирь 52:6).
В этом страшном месте замолчал Михаил. Горние же военачальники, сидя на благокруглой дуге облаков, отдалися в размышления, взирая на круг земной и унывая пред видом разоряемого Содома или Вавилона. И в это печальное время возблаговестил Гавриил вместо уныния кураж, вместо страха радость последующим словом.
ПУТЬ СПАСИТЕЛЬНЫЙ
Он прежде запел песнь, а за ним все архангелы:
Сойдет архангел в Назарет ко деве,
Приносит радость праматери Еве.
Радуйся, Ева! Радуйся, дева! Обрадованна.
Господь с тобою! Радость тобою Всем будет данна...
Потом открыл цветущие уста в нетленное благоухание, благовествуя день ото дня спасение Бога нашего: посланник я не только к одной деве Марии, но ко всей Вселенной: «Господи, в чреве нашем зачал», всех зачав в утробе своей, и вместивших в сердце своём дух заповедей Господних, посещаю, ублажаю и целую таким целованием: «Радуйся, благодатная! Господь с тобою! Благословенна ты в женах!»(Лука 1:28)
Они истинные дети матери Божией: ни от крови, ни от похоти плотской, ни от похоти мужской, но от Бога рождающие детей своих. Рожденное от плоти плоть есть, рожденное же от духа есть дух, освятивший сердца и утробы наши. Господи! Сей дух есть закон твой, посреди чрева нашего — путь, истина и жизнь. Мир многолюбящим его, и нет им соблазна. Мир на Израиля и на всех, которые правилом таким жительствуют; мир на них и милость! Внимай, небо, и скажи... Жизнь безопасна; есть то путь сладкий — путь Господень. Любезные мои братья! Отвратите от содомлян ангельские очи ваши и зрите на грядущего пред вами странника на земле. Он шествует с жезлом веселыми ногами и спокойно воспевает: «Пришлец я на земле, не скрой от меня заповедей Твоих»(Псалтирь 118:19).
Воспевая, обращает очи то налево, то направо, то на весь горизонт; почивает то на холме, то при источнике, то на траве зеленой; вкушает пищу беспритворную, но сам он ей, как искусный певец простой песне, придает вкус. Он спит сладостно и теми же Божиими видениями во сне и вне сна наслаждается. Встает утром свеж и исполнен надежды, воспевая исаиевскую песнь: «Взалчут юнейшие, и утрудятся юноши, и избранные не крепкие будут; терпящие же Господа обновят крепость, окрылатеют, как орлы, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут»(Исайя 40:31).
День его — век ему и есть как тысяча лет, и за тысячу лет нечестивых не продаст его. Он по миру более всех нищий, но по Богу всех богаче. И что лучше, как «веселие сердца — жизнь человеку»? Жезл его есть Господь страстей и вожделений его, и радости его никто не отнимет от него. Приобрёл он сей мир не как мир обычно приобретают. Он возлюбил путь и славу Божию. Сей есть истинный мир и жизнь вечная, а весть его — благовестие. «Да слышит земля слова уст моих!»
Этот странник бродит ногами по земле, сердце же его с нами обращается на небесах и наслаждается. «Праведных души в руке Божией». У безумных почитаются погибшими и заблудшими: «Они же суть в мире». Хотя телесные наличности, досаждая, беспокоят, но сей урон с излишком награждает упование их, бессмертия исполнено, и воцарившийся Господь в них вовеки. «Не слышите ли, что сей пешеходец поет?» «Как не слышать? — воскликнули архангелы. — Он руками машет и поет песнь: «На пути откровений твоих насладился, как во всяком богатстве»(Псалтирь 118:14).
Он один нам милейшее зрелище вместо всех мирских содомлян. Мы его познали. Сей есть друг наш Даниил Варсава.
И все рассмеялись. Потом же Гавриил простер смарагдовые крылья и, прилетев, сел сбоку Рафаила, обоняя в руках своих сладковонный куст и лилию полевую. Рафаил, смотря на Варсаву и посмеявшись, как Сарра, помянул духовного своего сына, любезного путника Товию, сына Товитына. Он долгую повесть соткал: каким образом поручил ему старик сына своего, какие напасти и припадки встречались на пути, сколь счастливо юноша вошел в невестник и переспал с невестою Божиею? «Когда он боялся воды или рыбы, -— повествовал Рафаил, — тогда я его научал: «Сын мой Товия! Сын мой, не бойся! Вода не потопит тебя. Но воды блевотин змииных, но потопные речи советов мирских, но волнения плотских устремлений — вот всемирный древний потоп, всех пожирающий! Ей, глаголю тебе: вот чего бойся! И рыба, сын, не проглотит тебя. Но чрево, но сирище и чресла твои есть ад и кит, поглощающий всех, им же бог — чрево и слава в стыде их.
(Сирище - слово старославянское, означает телесную внутренность, какая всю сырость пищи варит, то есть желудок. Он всех зол источник во всю жизнь. Отсюда брани, хищения, убийства и все беды. Он царь всем мирским сердцам. Сей есть архимагир, то есть архиповар, поминаемый в «Книгах Царств», возмутивший весь Иерусалим, царь поварам и царям. Весьма красиво моя мать Малороссия называет его богом, то же, что Павел: «Для них же бог — чрево...» В древние времена в Египте иерей, погребая мертвеца, повелевал вырезать сирище и, подняв перед народом, воскликнул: «Сей в жизни всех зол виною!»)
Ей, говорю тебе: сего убойся. И утроба рыбная, и дым внутренностей ее не спасет тебя. Но дым дыма и дух духа, говорю тебе, он спасет тебя»». «Слышь, Израиль! Господь Бог твой посреди тебя, во внутренностях твоих, в сердце твоем и в душе твоей». Тот есть дым дыма и дух духа; дым от утроб твоих, от содомского зажжения вожделений восходящий до небес; и дух, не разделяющийся от тебя, но превосходящий дебелость плоти и тонкость души твоей, тот спасет тебя. Он есть смирна, и стакта, и касия от утроб твоих. Он да изойдет, да явится тебе, да зачнешь в утробе и вместишь в сердце, да в благовоние мира его течешь, да не удавит души твоей смрад бесовский и мирских вожделений зловоние.
Сжечь утробы по Моисеевому повелению и умертвить члены, составленные с праха, есть то же. Это всё сбывается верою, то есть помышлением себе — мертвым быть по плоти, живым по Богу. Сжечь и убить душу твою, разумей: отнять у нее власть и силу. Тогда останется в тебе один фимиам Божий, спасительное благоухание, миро мира и помазавший тебя Дух Господень и сбудется: «Направить ноги наши на путь мира»(Лука 1:79).
ПУТЬ МИРА, НАРЕЧЕН ПУСТ
— Этим благовестием воодушевлён, — продолжал Рафаил, — пошел мой Товия направо, в путь покоя, которым ныне шествует наш Варсава. Это путь царский, путь верховный, путь горний. Таким путем Енох, Илия, Аввакум и Филипп, восхищены, не обрели себя в мире. Сим путем взошел на гору Авраам вознести на жертву Исаака и принял от Бога печать веры. Этим путем взошел на гору Фасга Моисей и упокоился. Сим путем шествует весь Израиль в обетованную землю. Сим путем вошел в Сион Давид, насытился священных хлебов, раздав и сущим с ним по сковородному блину. Сим путем восходит в горнее Мариам, целует Елисавету и ублажается. Этим путем шел Христос в пустыню, победил сатану. Таким путем восходят на гору Галилейскую апостолы и видят свет воскресения. Сей есть путь субботний, разумей — мирный. Сим путем шествовали Лука и Клеопа. Сошелся с ними третий блаженный собеседник, преломивший им хлеб небесный и открывший им очи видеть невидимое его благоухание.
Напоследок таким путем ехал в колеснице евнух царицы Кандакии и познакомился с Филиппом. Филипп открыл ему в человеке человека, в естестве — естество, благоухание Христово и новым благовестием, как чудным фимиамом, накадил ему сердце, омыл его поверх стихийной воды нетленною водою и отпустил его в дом свой. Он же поспешил в путь свой, радуясь. Этот путь есть радостный, но пустой, пустой, но радостный, и вне его нет спасения. Пустой же, ибо людям избранным только открыт. Мир мнит его быть пустым, то есть суетным. Это клевета. Мнит же опять его быть горним, то есть горьким. И это клевета. Гора означает превосходство, не труд и горесть. Горе говорящим: сладкое — горькое и наоборот. «Путь Господень есть суд, рассудить злое — избрать благое»(Притчи 10:29). Любезный путь! «Не зайдет солнце тебе, и луна не оскудеет тебе. Есть Господь тебе свет твой, и исчезли дни рыдания твоего»(Исайя 60:20). Так возгласив, Рафаил умолк. Уриил же воззвал: «Уширьте вдаль взор ваш и увидите несколько путников, предваривших Варсаву». Но Рафаил начал понуждать: «Любезные мои братья! Взгляните хоть немного на путь левый и на козлищ, на несчастных путников его...» «Ах! Отвращаешь нас, друг, — вскричали архангелы, — от прекрасного зрелища к страшному». Обращаясь же, воспели все песнь такую:
О мир, мир, мир украшенный!
Весь притворный, весь гроб раскрашенный!
Прельщаешь старых, младых и детей.
В прелести вяжешь, как и птенцов в сети.
Свет кажется украшенный,
Но он, как гроб раскрашенный,
Внутри же его выну, зрю мерзость едину.
ПУТЬ ЛЕВЫЙ, НАРЕЧЕННЫЙ ВЕНТЕРЕМ
— Сей путь, — сказал Рафаил, — нарицается вентерем. Вентерь - рыболовная ловушка, сотворенная по образу чрева: широкая во входе, тесная в исходе. Такой путь, уклоняясь от востока, скрывает конец свой не в светлой южной стране, но во мраке полуночном.
— Вот путь, — говорит Товиин вождь, — вот и несчастный его путник грядет пред вами! Судите его! Небесные силы, взирая на путника с унынием и милосердствуя о нем, возгласили: «О бедный страдалец! О сребролюбец! Боже мой! Весь обременен мешками, сумами, кошелями, кошельками, едва движется, будто навьюченный верблюд. Каждая ступень ему мукою. «Горе вам, богатые, ибо отстоите от утешения вашего»(Лука 6:24).
— Но он этого, — сочувствет Рафаил, — не понимает, но еще более ублажает себя и почитает путь свой благословенным вовеки. Он благодушествует, шествует и поёт.
— Возможно ли? — вскричали духи.
Пожалуйте, — просил Рафаил, — внемлите песне его.
БОГАЧ, ПУТЕШЕСТВУЯ, ПОЕТ ПЕСНЬ
Пусть я во свете скверн — только бы был богат.
Ныне не в моде совесть, но злато идет в лад.
Как нажил, не спросят, только бы жирный был грош.
Сколь богат, столь всем брат и честен и пригож.
Что у нас бесчестно в мире? Кошель пустой.
Нищим ли жить? Лучше пущуся в смертный гной.
И смерть сладка, поколь рубль за рублем плывет.
О святое злато! Над тебя в свете нет.
Не столь милый отец, не столь родившая мать,
Не столь любезные и чада веселят.
И если такая у Венеры краса,
Не дивно, что в нее влюбилась тварь вся.
Ангельские силы ужаснулись, видя, что сатана столь хитро сумел растлить бесноватую душу, обожающую мёртвое и уповающую на кумира. «О сатана! — воззвали они, соболезнуя. — Родная божия обезьяна!» Он им вместо слов: «Горе вам, богатые...», «блаженны нищие...» положил на сердце в основание свой смрад: «Блаженны богатые, ибо тех есть царство всяких утех». Таковая душа есть аспид, отнюдь не слышащий призывающей милости: «Придите ко мне, все трудящиеся и обремененные, и я успокою вас...»(Матфей 11:28)
— Боже мой! — возгласил Уриил. — Этот беспокойный путь толпами людей, как торгами, весь засорен. Слышь, Рафаил! Что за толпа на переднем плане?
— Грохот колесниц, — отвечал он, — шум бичей, конский топот и свист обличает, что эта громада есть полк честолюбцев; а предварившая толпа есть торжество сластолюбцев. Это сопровождается пищанием и ржанием музыкальных органов, восклицанием торжествующих и козлогласованием, кулинарными запахами, гарью и курением. И прочее в дальних таких сволочах и стечениях: там тяжбы, брани, татьба, грабительство, лести, купли, продажи, лихоимства...
Братья! Приглядитесь к правой стороне — вот они! Несколько путников, откравшись от левого пути, пробираются через неровные места к пути мирному. «Как Бог, искусил Я и обрел их, достойных себе...»(Псалтирь 16:3)
— Ба, ба, ба! Какое странное вижу зрелище! — возопил, как молния, вдруг Варахиил. Пятерка человеков бредут в преобширных епанчах, на пять локтей по земле стелющихся. На головах капюшоны. В руках не жезлы, но колья. На шее каждому по колоколу с веревкою. Сумами, иконами, книгами обвешаны. Едва-едва движутся, как быки, приходской колокол везущие. Вот уж действительно трудящиеся и обремененные! Горе им, горе!..
Это лицемеры, — сказал Рафаил, — мартышки истинной святости: они долго молятся в костелах, непрестанно в псалтырь барабанят, строят и обихаживают кирхи, бродят поклонниками по Иерусалимам, по лицу святые, по сердцу всех беззаконнее. Сребролюбивы, честолюбивы, сластолюбцы, ласкатели, сводники, немилосердны, непримиримы, радующиеся злом соседским, полагающие в прибылях благочестие, целующие всякий день заповеди Господние и за алтын их продающие. Домашние звери и внутренние змии наподобие тигров, крокодилов и василисков. Эти нетопыри между правым и левым путем суть ни мужского, ни женского рода. Обоим враги, хромые на обе ноги, ни теплые, ни холодные, ни зверь, ни птица. Левый путь их чуждается, как имущих образ благочестия; правый же отвергает, как силы его отвергшихся. В сумах их песок иорданский с деньгами. Обвешанны богослужебными книгами, псалтырями, сборниками житий святых и проч. Вся их молитва в том, чтоб роптать на Бога и просить тленностей. Вот останавливаются, молясь, и петь начинают. Послушаем безбожные их песни божии.
ЛИЦЕМЕРЫ, МОЛЯСЬ, ПОЮТ:
Боже, восстань, что спишь?
Почто о нас не рядишь?
Вот путь беззаконных цветет!
На путях их бедностей нет.
Мы ж тебе свечищи ставим,
Всякий день молебны правим!
И забыл Ты всех нас.
Два раза постим в неделю.
В пост не употребляем хмелю.
Странствуем по святым градам,
Молимся и дома и там.
Хоть псалтыри не внимаем,
Но наизусть ее знаем.
И забыл Ты всех нас.
Услышь, Боже, вопль и рык!
Дай нам богатство всех язык!
Тогда-то Тебя прославим,
Златые свечи поставим,
И все храмы позлащенны
Восшумят твоих шум пений —
Только дай нам век злат!
— О смердящие гробы со своею молитвою! — возопил Варахиил. — Такие блудолепные лавры под видом Божиим сатану обожают. Злоба, в одежду преподобия одетая, есть сатана, преобразившийся в ангела светлого. Нет сего злее во всем аду: опустошение царствам, церкви поколебание, избранных Божиих прельщение... Отвратим очи наши от богомерзких этих ропотников, просителей, льстецов и лицемеров. Не слышите ли, что шум, треск, рёв, вопль, вой, свист, дым, жупел и смрад содомский восходят от сего пути?
Архангелы обратили светлые лица свои от севера к ясному югу и воспели песнь сию:
АНГЕЛЬСКАЯ ПЕСНЬ В СИЛУ СЕГО: «БЕЗДНА БЕЗДНУ ПРИЗЫВАЕТ.)
Нельзя бездны океана горстью персти забросать,
Нельзя огненного стана скудной капле прохлаждать.
Возможет ли в темной яскине гулять орел
Так, как на небесный кран вылетел он отсель?
Так не будет сыт плотским дух.
Бездна дух есть в человеке,
Вод всех ширший и небес
Не насытишь тем вовеки,
Чем пленяет мир сей весь.
Отсюда-то скука, внутри скрежет, тоска, печаль
Отсюда несытость, чтоб из капли жар горший встал.
Знай: не будет сыт плотским дух.
О род плотский! Невежды!
Доколе ты тяжкосерд?
Возведи сердечные вежды.
Взглянь выспрь на небесну твердь.
Чему ты не ищешь знать, что то зовется Бог?
Чему не толчешь, чтоб увидеть Его ты смог?
Бездна бездну удовлит вдруг.
КЛЕВЕТА
По-эллински — диавол, ио-римски — traductio.
Воспев же, вопросили: что есть клевета? Скажи нам, молния Божия, Варахиил!.. Он же отвечал так: «Клевета есть называть сладкое горьким, и наоборот; она есть то же, что татьба; татьба крадет вещи, а клевета мысли. Мысль есть руководительница человеку и путь. Дьявол, украв у человека добрую мысль, перекидывает будто сеть и препону через добрый путь, и этим самым сводит и переводит его на путь злой. Вот почему по-эллински диаволос, то есть переметчик, по-римски же traductor, то есть сводник, или переводник, дано имя клеветнику, по-славянски же клеветать значит то же, что колотить, мешать горькое со сладким, и наоборот. Так бывает тогда, когда на место сладкого поставляется горькое, и наоборот. Таков источник всех адских мук».
КОЗНИ
«Ты же, о свет Божий, Уриил! Изъясни нам, что значит то козни?» Отвечал Уриил: «Козни есть образ клеветы, по которому она растет и сеется. Она то же, что машина. Машина хитрствует в делах, а дьявольские козни — в мыслях. Птицелов и рыболов ловят сетями, а дьявол — кознями. Козни есть ловкая машина, например засада, силок, капкан, западня, сеть, вентерь, верша, по-эллински — строфа, то есть увертка, вертушка и проч. У строителей и ныне некая машина именуется по-латински сарег, то есть козел. Ныне ясно видно, что хитрость в татьбе, а козни в клевете есть то же. О сколь прелестная улица! Ею, точно взбесившись, человеческая воля ужасается преподобия, стремится за нелепостями, как олень, раненый в печень, не видя, как в погибель свою течёт. Эти души услаждаются песенками такими:
Древний век был для святцов,
Ныне век есть не таков.
Плюнь, брат, на Сион,
Пой на светский тон.
Скоро ль святость жить дождется?
Наша ж здесь жизнь наживется.
И опять:
В молоды лета не зажить света?
Что ж за корысть свет молодому?
И опять:
В старом веке нет покою,
Только болезнь со бедою.
Тогда счастие хоть бы и было.
Но в старости не так мило...
Какое же это счастье, если оно мне изменяет во время старости, как неверный друг? «Друг верен — кров крепок...» «Не оставь меня во время старости...»(псалтирь 70:9,18) «Все преходит, любовь же нет!»(1 коринфянам 13:8) «Бог любви есть...»(1 Иоанна 4:8,16) «Слышь, Израиль! Господь Бог твой посреди тебя»(Захария 2:10; Иоиль 2:27).
Это явно злая удочка, бесноватыми душами пожираемая. А как волк овец на пажити и при водопое похищает, как тайный обольститель в самом чертоге и при трапезе, как червь в орехах обретаясь, растлевает, так дьявол на самых злачных местах, во Эдеме священной Библии, хитро уловляет, примешав, как змий, в материнское для детей молоко яд свой, так он вкус и дух свой в благоуханные плоды Божиего рая. «Нужное есть царствие Божие, и прилагающие усилие достигают его»(Лука 16:16; Матфей 11:12).
Этого оракула сатана растил. Он в нем осквернил Христово благоухание. Он в нем, украв дух Христов, вложил в него свой душеубийственный вкус. Он перековал нужное на трудное. Поют германцы притчу сию: «Бог строит кирху, а черт там же часовню». Поет Христос: «Нужное есть царствие Божие». Дьявол подпевает: «Трудное есть царствие Божие». Нужда и нужное не в том состоят, чтобы трудно его заиметь, но то есть нужное, без чего никак жить невозможно или с мучением живется без него. А чем же что нужнее, тем достать легче. Например, воздух необходимо нужен, без обуви же зимой можно жить с мучением.
О пакостная обезьяна! Тем же мостом грядет, а в разный город; тем же звоном поет, да чего-то как нет. Ангельский тон — адская думка, голос Иаковлев — сердце Исава; лобзает, как друг, — продает, как Иуда. И смех и плач нам есть божия сия мартышка... «Внимай, небо, и заговорю!»(Второзаконие 32:1) Вот клевета на Господа Вседержителя! Нужность с трудностью так не вмещается, как свет со тьмою. Нужно солнце — великим ли трудом добывается? Нужен огонь, а труден ли? Нужен воздух, но труден ли? Нужна земля и вода, и кто без неё? Видите нужность? Где же при боку её трудность? Ах, исчезла! Нет ей места в чертогах непорочной и блаженной нужности! Дом её есть дом мира, дом любви и сладости. Покажите мне, где водворяется трудность? Не в аде ли? Верую, Господи, там-то обитают труд и болезнь, печаль и вздыхание. Но там ли нужность? Ах, не бывала она там. Ее присутствием ад в мгновение преображается в рай. В аду делается всё, что не нужное, что лишнее, что не надобное, не приличное, противное, вредное, пакостное, гнусное, дурное, непригожее, скверное, мучительное, нечестивое, богомерзкое, проклятое, мирское, плотское, тленное, ветреное, дорогое, редкое, модное, заботное, разорительное, погибельное, адское... и прочий неусыпающий червь. Сия бесноватая и буйная дева, трудность, именуется по-эллински Αта, то есть пагуба, по-еврейски же Ада, Ламехова жена, то есть блуднокрасующая и заботная, противная жене, именуемой Селла и Мирна. Сколь же разнится чистая наша дева — святая нужность! Она не Αта, но Лита и Литургисса; не Ада, но Сеяла; не Фурия, но Анна, но Хария, но Грация, разумей: возлюбленная, милостивая, даровитая. С небесных кругов и от горних пределов возлюбленной этой царицы исчезла всякая горесть с трудом, а печаль с воздыханием. Оттуда сатана со всеми своими тьмами низвержен в ад. Какая сила низвергла? Та, что там жизнь не зависит от заботных сует и суетных забот. Там живет одно только нужное: «Едино нужно»(Лука 10:42). Оно есть и сродное, и легкое, и благолепное, и преподобное, и веселое, и полезное, без серебра и без горестей стяжаемое, как написано: «Даром примете, даром дадите»(Матфей 10:8). Внемли, земля! Услышь, род человеческий! Напиши на ногте адамантовом, на вечных сердца своего скрижалях Господню славу сию: «Благословен творящий нужное нетрудным, трудное ненужным»(Эпикур).
Как только Уриил возвестил господствующую эту славу Вышнего, поднялся от преисподних хульный шум, рык, вой, свист, стон... каков бывает от дубравных зверей, от ночных птиц, от болотных жаб во время землетрясения. Замялся, свиваясь и развиваясь в бесчисленные свертки, адский змий, пронзенный изощренною стрелою сильного и жаром палящих углей осыпанный, по слову: «Он устами произносит премудрость, жезлом бьет мужа бессердечного». На крыльях Урииловых виден был вид многоценного сапфира, превосходящий голубой свод благовидного неба. Этот божественный ум, пустивший из уст своих меч обоюдоострый, поразил Сатану в самое чрево его и убил блудодеяние. Варахиил же выстрелил праволучную стрелу молнии, пронзил дракона в самое око его и убил похоть очей по Писанию: «Око, ругающееся отцу и досаждающее матери своей, да выколят вороны из дебрей»(Притчи 30:17). Прежде же всех умертвил копьем Михаил любодейственное сердце его. С того часа царство его и козни разорены.
АДСКОЕ ЦАРСТВО
На чем основано?
Простер Рафаил яшмовидные крылья свои с Гавриилом и, перелетев, сел рядом с Варахиилом. Потом, рассмеявшись, весело изрек: «Возрадовался дух мой, как Уриил, как Финеес(Псалтирь 105:30), во чрево, ты же, как Сисаре, в самое око пробил ему голову». Вид же Варахииловых крыльев, как вид углей, разожженных от такого углия: «Стрелы сильного изощренны с угольями поедающими»(Псалтирь 119:4). «Разожжено слово твое очень, и раб твой возлюбил его...»(Псалтирь 118:140) «Слово плотью было и вселилось в нас»(Иоанн 1:1).
Тогда сей пламенеющий орел, служитель в молнии Вышнему, божественный Варак распростер крылья свои и, помахав ими, возгласил: «Вот победа, победившая мир, плоть и дьявола — любовь наша. Крепка, как смерть, любовь. Жестока, как ад, ревность Божия. Крылья ее — крылья огненные. Углие огненное воспламеняет её. О углие! О возлюбленный наш анфракс!» «Золото земли оной доброе, и там анфракс»(Откровение 21:19-21). Сей дражайший анфракс нас, серафимов, воспламеняет, творя ангелов своих духами и слуг своих пламенем огненным». Глас его... «Глас брата моего...» Он один утешает и укрепляет нас «Возвеселись, бесплодная!»(Исайя 54:1). Сей есть глас его. «Смиренная и колеблемая! Не имела ты утешения. Вот я уготовляю тебе анфракс — камень твой — и на основание твое сапфир. И положу забрала твои, яшму и врата твои, камни кристалла и ограждение твое, камни избранные — и правдою вознаградишься... Всякое орудие, сделанное на тебя, и всякий голос, который на тебя встанет на бой, не благопоспешу. Одолеешь их всех. Все сыны твои научены Богом, и во многих мирах дети твои. Сие есть наследие служащим Господу, и вы будете мне праведны»,(Исайя 54:11-17) — говорит Господь. Ныне желание наше исполнилось. Ныне услышана тричастная молитва Сирахова:
Господи, Отче и Боже живота моего!
Да не пожрет мя бездна мирская!
Возведя очи на прелесть его,
Да не поглотит мя пропасть чрева,
Угождающего, как богу, И да не свяжет мя
Стыдодейство, ищущее сладости в мертвом блате.
На сей тричастности стоит все адское царство. Ныне мудрость одолела злобу, и все воспели так:
О сын, рожден от девы,
Во бесстрастия глубине!
Тричастную злобу души
Потопи, молюсь.
Да как же во тимпане,
В умерщвленном телесе
Воспою победную песнь.
— О язык трегубый! — возгласил Варак, разоривший города и превративший дома вельмож. — Блажен обладающий тобою. Вот царствие Божие! Нет его легче, как нет нужнее, и нет нужнее, как нет врожденнее его. И кто есть Бог, если не внутри нас пламенеющая, как искродышащий уголь, блаженная красота: «Без меня не можете творить ничего»(Иоанн 15:5). Что же есть? Она носит горы, и воды, и весь труд наш. Она тонкополотное небо и огонь десницею своею жмёт и держит. Кто же присноблаженную и пренепорочную эту матерь нашу дерзает наречь трудною? Если сатана сатану изгонит? Так не трудностью труд врачуется. Господи! Вот труд воздают Тебе! Ты же — веселие и радость, мир и успокоение. Правда Твоя, как солнце. И только сатана помрачает! Мир свидетельствует о лжи. Господи! Если возможно, да мимо пройдёт от Тебя горькая чаша сия. Если же не может сия ложь миновать от Тебя, будет воля Твоя. (При Боге, как при зерне и истине, неразлучно держится, как шелуха, ложь; но шелуху едят свиньи, хлеб же - дети).
ПЛАЧУЩАЯ БЕСПЛОДНАЯ
В это время слышим был жалостный голос на небесах. Вдова, бродящая по земле, облаченная в темные ризы, должная родить сына, ищет места, но не обретает, гонимая змием, пожрать плод чрева её хотящим и в след её изблевающим потоп блевотин. Потому скитается, рыдающая и вопиющая песнь:
Кто даст мне крылья ныне? Кто даст посребренные?
Кто даст мне плечи ныне? Кто даст восперённые?
Да лечу сквозе присно о бозе,
От земного края даже до рая.
И почию.
Се ехидн лютый бежит! Се мя достигает!
Се челюсть адску на мя люто разверзает!
Поглотить хочет, ядом клокочет,
Василиск дивый, аспид пытливый.
Ах, увы мне!
Вод горьких хляби стыдно изблевает черный.
Се мрак! Се облак покрыл мя ныне вечерний!
Увы мне ныне! Увы, едине!
Гонит всем адом меня со чадом.
Нет мне мира.
Увы мне! Горе! Увы! Что творить? Кого о помощи, бедной, молить?
Увы мне ныне! Увы, едино!
Гонит всем адом меня со чадом.
Нет мне мира. Боже!
Ты призри на мя с высоты святыя
И приклонися, странный, на слезы мне сия:
Дай крепость силы, бы не сдолели
Твоей рабыни уста змиины.
Ах! О! Боже!
Кто даст мне крылья ныне? Кто даст голубины?
Да выспрь парю от сей адской глубины...
Архангелы возлюбили прекрасную невесту Божию, скитающуюся по земле и не имеющую, где главы преклонить, милосердствуя о ней. Михаил же, воодушевлённый ревностью, распростёр посребренные крылья свои и устремился, как к страждущему своему птенцу орёл, схватил жену и посадил её на радуге. Тогда целомудренная эта Сусанна(лилия) не находится между смертными на земле, да не изменит злоба разум её, или лесть прельстит душу её. Непраздная мать воссела с сыном своим на благокруглой радуге облаков, и сама стала радугой, прекратившей потоп.
«Глянь-ка на радугу и благослови сотворившего её. Прекрасна сиянием своим».
Досаждающие же ей суть таковы: «Премудрость и наказание уничтожающей есть окаянный, и праздно упование их, и труды бесплодные, и ненужные дела их. Жены их безумны, и лукавые дети их, проклято рождение их, как блаженная есть бесплодная неоскверненная!»
Тогда из облака возгремел Михаил к живущим на земле таким голосом: «Сыновья человеческие! Зачем любите ложь, поедая землю во все дни жизни вашей? Так ли безумны вы, сыновья Израиля?» Не испытав, не уразумев истины, осудили вы дочь Израилеву. О обветшалые злыми днями вашими! Зачем судите суды неправедные и не слышите говорящего Бога: «Неповинных и праведных не убивай». «Имеющий уши слышать да слышит!» После сего грома услышана была издалека в горнем воинстве ангельском воспеваемая песня:
ПЕСНЬ
В конец сего: «Испустил змий за женою из уст своих воду, как реку, да её в реке потопит».
Воньми, небо и земля! Ныне ужаснися.
Море безднами всеми согласно двинься!
И ты, быстротекущий, возвратись, Иордан.
Прийди скоро крестить Христа, Иоанн.
Краснозрачные леса, стези отворите,
Предтечу Иоанна ко Христу пустите.
Земные же языцы, купно с нами все ликуйте,
Ангельские хоры все, в небе торжествуйте.
Сошел Спас во Иордан, стал в его глубине.
Вот сошел и Дух Святой на него в образе голубином.
«Сей есть сын мой возлюбленный», — Отец изоблак вещаше.
Сей мессия обновит естество всё ваше.
Освяти струи и нам. Змию сотри главу.
Духа твоего, Христос, росу дай и славу,
Да не потопит нас змий.
И мы все от земного края
Почить полетим до твоего рая.
ОБНОВЛЕНИЕ МИРА
Семь голов сатане, как одна; голова же — как заходящее солнце, мглою обезображенное. Вскоре потом лицо земли покрыл мрак вечерний. Бесчисленные нетопыри и ночные птицы, летая во мраке, ненужную хулу и клевету на славу Вышнего возвещали. Тогда явилось и ангельское многое воинство, как звезды небесные, но расслабленно сияющие. Архангелы, исполняя написанное: «Во время это разумный умолкнет» и пленяясь краснейшей всех земных дочерей красотою небесной Сусанны, терпели и пребывали, молясь так: «Господи, Боже наш! Правда твоя в свете Твоём. Свет же в правде Твоей. Истина Твоя в солнце живет, солнце же стоит на истине Твоей». Это знамение Твое, от Тебя о Тебе у нас. От Тебя глагол сей Твой и о Тебе. Ты один и сотворишь его. Вот лестница семиступенная к Тебе нам. И вот сатана низверг её! Он сотворил из нее врата ада, нарек нужное трудным, сладкое же горьким. И эти врата ада одолевают людей твоих. Встань, Господи! Встань, слава наша! Встань рано!.. Возлег, почил Ты в тучной горе Твоей, как лев, многие лета спящий. Возбудись, как Самсон. Сотвори величие неплодной Твоей, коснись гор Твоих — и воздымятся, блесни молнию и разгони супостатов, да во свете Твоем узрим новый свет. И обновишь лицо земли. Ты и вчера, и ныне, и вовеки: бывший, сущий, и будущий. Аминь!
Помолившись же, всерадостным воскликнули голосом: «Да будет новый свет!»
И был новый свет. Сразу проникло радостное утро. Воссияло солнышко, просветило небеса, проповедующие славу Божию, и обновило лицо земли. И нарекли ангелы вчерашний день тьмою, нынешний же день светом. И был ветхий, и был новый свет, но день один и мир один. Издревле сотворил Бог мир в семь дней для людей; в последние же века ради ангелов обновотворил его в один день, который есть, как тысяча лет. Да исполнится пророчество верховного Петра: «Покайтесь! Ибо да придут времена прохладные от лица Господнего». «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят(2 Петра 3:10)» «Новых же небес и новой земли чаем; в них правда живет»(2 Петра 3:13). И Иоанново: «Дети! Последняя година есть, и мир преходит, и похоть его, творящий же волю Божию пребывает вовеки»(1 Иоанна 2:17-18). «Не взалчут к тому, и не вжаждут. Не должно же упасть на них солнце, ни всякий зной; как агнец, который посреди престола, упасет их, и наставит их на живые источники вод, и отнимет Бог всякую слезу очей их...»(Откровение 7:17). А как только перешел и зашел ветхий мир, воссияло же вместе и Ноево, и новое время, и лето; тогда во мгновение ока в последней трубе все ночные птицы, все ядовитые гады, все лютые звери, всякий труд, и болезнь, и все злых духов легионы, все бесчисленные свитки, изблевающие хулу на Вышнего, вихрем возметаемые от лица земли, исчезли. И воспевая, воспели архангелы и все ангельское воинство в псалмах и пениях и песнях духовных победную.
ПЕСНЬ ПОБЕДНАЯ
Пой и воспой, сколь благ Бог твой!
Скор рукою за тобою
В день брани твоей стать
Враги твои, супостаты,
Погоняй, поборяй.
День и вечер пой. Ночь и утро пой.
Сколь десница, прославися!
Сколь мессия, возвысися!
Во победе дивных, на хребте противных!
АНТИФОН(ответная песнь)
Я, Боже, Тебе песнь нову,
Песнь Моисескую, песнь Христову,
Воспою в духовной лире,
В десятиструнной псалтыре.
Всяк царь в бою цел тобою,
Цел твой и Давид, мечом не убит.
Ты изволил мя изъять,
Злоплеменным не дал взять.
Из уст их меч смерти готов мя пожерти,
И злая их десница правды не держится.
В полках же ангельских слышаны были се сии!
Воспоем Господу! О Боже всесильный!
Еще наш принял Ты вопль и плач умильный.
Еще нас не судишь в конец отринуть.
Победил! Пал супостат наш лютый.
И антихрист принял казнь, домашний враг велий.
Ко нам же возвратившись, грядет мир веселый.
Он безбедное здравие ведет за собою.
Ныне и день лучшею красен добротою.
И солнце сильнейшие лучи испускает,
И лицо краснейшее цвет полний являет.
Зима прошла. Солнце ясно
Миру открыло лицо красно.
Из подземной клети явилися цветы,
Морозом прежде побиенны.
Уже все райские птицы
Выпущены из темницы.
Повсюду летают, сладко воспевают,
Веселья исполненны.
Зеленые поля в травы
Шумящие, в лист дубравы
Встают, одеваясь, смотря, воссмеваясь.
Ах, сколь сладко там взирать!
Ныне открылись в жаждущих полях и пустынях живой воды источники. Явились города и жилища. «Сколь красны дома твои, Иаков!» Неровные горы отворили пути свои, одеваясь цветами: «Я цвет полевой и лилия долин»(Песнь песней 2:1).
Дикий и нестранноприимный неприступный Кавказ открыл гостиницы своим странникам. Море указало дорогу кораблям всем плывущим. Показались плодоносные острова, камни, скалы, гавани и мысы Доброй Надежды. Отворились спасительные пристанища всем мореплавателям даже до древнего Фарсиса и до Одигитрии(путеводницы) заблуждающим, до облачной огнедышащей горницы, взирающей на Александрию Фарийской пирамиды.
Увидели славное царство и святую землю: «Там родила тебя мать твоя»(Песнь песней 8:5). «Царя со славою узрите, и очи ваши узрят землю издалека»(Исайя 33:17). Преупокоились на злачных местах и на блаженных долинах, по Писанию: «Едите, ближние, и пейте, и упейтесь, братия...»(Исайя 55:1). Ныне воссияли над главами святых человеков лучезарные венцы, окружающие в себе адамантову славу: «Легко быть благим». Тогда и на мою главу возложен венец нетленный. Архангелы, песнь победную спев, взлетели в горнее и опять вселились в семи пирамидах, субботами великими нареченных, взирающих и соблюдающих премудрости дом семисубботний, славя Отца и Сына, и Святого Духа вчера, днесь и вовеки.
Это видение я, старец Даниил Варсава, воистину видел. Написал же в просвещение невеждам блаженным: «Дай премудрому повод...»(Притчи 4:2)
Конец
|
