КРАСОТА СПАСЁТ МИР?
Она всегда на нас взирала
Со всех сторон и с высоты,
И нам её казалось мало,
Недоставало красоты.
И кровосос, и злой убийца, —
Кто скажет, что не может быть? —
Мог красоты шутя напиться
И жертве череп раздробить.
Спасёт мир только вера в Бога,
Когда путём добра идёшь.
И с красотой душа убога
Когда души хозяин — нож.
* * *
Правы, конечно, мудрецы:
Презренны лишние желания,
А зависть — это наказание.
Правы, конечно, мудрецы.
Правы, конечно, мудрецы:
Не надо плыть за океаны —
Там тоже есть свои изъяны.
Правы, конечно, мудрецы.
Правы, конечно, мудрецы:
И дома можно быть счастливым,
Дела себе найти по силам.
Правы, конечно, мудрецы.
Я мудрецам охотно верю,
Но вновь гляжу за океан:
Приятен мне мечты обман,
И хочется мне хлопнуть дверью.
* * *
Не завидуй власть имущим,
Я им тоже не завидую.
Под охраною живущие
Улыбаются для виду лишь.
А за ними шлейфом тянется
Нечисть дел, лжей разных стадище;
К темноте их жизнь корячится,
Хоть умрут в глубокой старости.
Ты, не вскормленный сосисками,
Не поённый бренди-ромами,
Только сердце не науськивай,
Не прельщайся их хоромами.
Пусть твоя душа очистится.
Богатеют пусть на вычеты
Те, кто нищим позавидует.
* * *
Во всем есть глубочайший смысл,
Но человек понять не может
Его, хоть много сил положит,
Всем существом срываясь ввысь.
Но не без смысла человек,
В него заложено значение, —
Как звёздам дадено свечение,
Как времени отпущен бег.
И нет бессмыслия ни в чем,
Но есть нетронутые струны,
Есть неиспытанные струи.
Наш мир на тайны обречён.
* * *
Я верю, что не исчезает,
Бесследно, в никуда душа;
Куда уйдёт — никто не знает, —
Не знает, кто рождён дышать.
Предполагать, гадать — умеем,
А дальше этого — ни зги:
От выкрутасов дум мелеют
Незрелые квашня - мозги.
Совсем никчёмны наши схемы,
И знаний низок потолок,
И убедимся в этом все мы,
Когда узнать наступит срок.
* * *
Я не пойму чем ум гордится,
Чем он гордится — не пойму;
Он к облакам взлетал как птица,
Он падал с высоты в траву.
И вновь взлетал чуть отдышавшись,
И снова падал, как всегда;
И как всегда его хлестали
Немилосердные года.
Он как обиженная птица,
Он словно ураган больной;
И суждено ему носиться
Так между небом и землёй.
* * *
Ещё все смутно от тумана,
Едва лишь ночи плед распорот;
Я непременно встану рано
И сердце посвящу простору.
А вечером приду измотан,
В постель, почти не раздеваясь,
Давно бы от такой охоты
И терпеливый пёс залаял.
Нуль — оправдание, — не отстанут:
Объявят с язвой: «Едет крыша!»
И все равно я утром рано
Уйду, чтобы никто не слышал.
* * *
Не ищи для себя оправданий,
Виноватых вокруг не ищи:
Не построил ты стройного здания,
А построил какой-то ощип.
Не хватило ни силы, ни воли;
Пожалел ты себя, пожалел:
Много холил и мало неволил
Сам себя, опасался дел.
И получено то, что заслужено,
И, навряд ли, иное грядёт.
Кто не хочет барахтаться в луже —
К морю через пустыню идёт.
* * *
Лето. Короткое лето;
Вот и желтеет листва.
Больше не ищешь ответа,
И от вопросов устал.
Моет листву ясень
В струях небесных вод.
Все уже кажется ясным,
И не понять ничего.
* * *
Не надо злиться и ругаться
Споткнувшись о бугор ногой; —
Неровная дорога, братцы,
А что поделать? Нет другой.
Ну, нет её — не умостили,
Не сгладили, не подмели,
Местами грязь пораспустили,
До вида скотского свели.
А будет лучше? — я не знаю, —
Предвиденья не дали власть...
Учу-учу, а сам ругаюсь -
Начерпав в свой ботинок грязь.
* * *
« А у поэта — ничего…»
(Ю. Мориц)
Да хватит умалять поэтов,
Мол, беззащитны, то и се;
Что целят в них из пистолетов,
И в клюве их беда несёт.
Мол, нервы у бедняг наружу,
И теплотой обнесены;
Сухарь размоченный — на ужин,
С прорехою пиджак, штаны.
Мол, фрукты не для них на блюде;
Страданий вороха в пути...
И, все-таки, поэты — люди,
Хоть так, хоть этак их крути.
|
