* * *
Все мы подвержены страсти,
Пламя бушует в ней;
Это, конечно, странно, —
Есть ли кто страсти сильней?
Страсти сильней молитвы…
Мы же, пока молоды,
Выйдем биты из битвы,
На полшага от беды.
Разное делать можем,
Чёрную бурю и гладь…
Только Всевышний Боже
Вправе определять.
* * *
Средь забот земных и денег,
Машек, Дашек, Гюльчитай
Злое не ворочай дело,
Господа предпочитай.
* * *
Кое-кто не верит,
Что ледок прозрачный,
Видимо доверие
Навсегда утрачено.
Так же не уверены,
Что на всех ромашках,
Мелкими злодеями
Ползают букашки.
Не понять им гладким
Верою слепою,
Что букашек гадких
Нет у нас с тобою.
ХМУРЫЙ ВЕЧЕР
Дождь осенний не пенит лужи,
Тополиной листвой не шуршит,
Вечер хмурый, сырой, простуженный
Грубо к тучам тяжёлым пришит;
Жёлтый свет вытекает из окон,
Не увидишь лица из-за штор;
Кто-то плачет, смеётся кто-то,
Кто-то в деле любовном скор.
Каждый занят своим кровным,
Припечатанным крепко уже:
Суп куриный, пирог неморковный,
Телевизор, книжный сюжет.
А за окнами черные ветки,
И прохожий в намокшем пальто.
Вечер хмурый, простуженный вечер,
И навстречу не выйдет никто.
* * *
Протянул ладошку,
Протянул несмело,
Но, увы — снежинка
Мимо пролетела;
Пролетела мимо
И в траве пропала,
Но снежинок меньше
Оттого не стало.
* * *
Прикован болезнью к постели
(Такая его юдоль).
О, эти белые стены,
Как будто в солонке соль.
А он всё равно пишет.
Дни, словно колёса спешат.
Он будет писать, ибо дышит.
Умрёт — перестанет писать.
Кому-то нравится шляться,
Кому-то — фисташки грызть...
Снимите пред ним шляпу.
Какая красивая жизнь!
* * *
Может зацветёт денёк
Вспомнив вдруг о чем-то.
Радость вспрыгнет на пенёк
Озорным зайчонком.
И прибрежные цветы
Речка не забыла...
Обернувшись скажешь ты:
Я же пошутила.
ЗАРИСОВКА
И откуда ветерок?
Гладь да тишь, а он проснулся,
Как пуховый свитерок
Краешком своим коснулся,
Легким крылышком взмахнул,
В ненавязчивость вписался,
Даже лист не колыхнул,
На воде не расписался,
На закорки не полез
Камышу, куге прибрежной.
Улыбнулся и исчез,
Удалился очень нежно.
МЯТА
Ах ты мята! Ах ты мята!
Ароматом ты богата,
И тебя не любят травы
За подобные забавы,
И средь постных не душистых,
Кучерявишься, стоишь ты.
* * *
Нет, ты совсем не виновата,
Что я тобою был распят;
И не искал на солнце пятен,
Был для меня твой образ свят.
Конечно, я не прежний ныне,
Мне прежняя не шепчет грусть.
А не развенчанной богини
Я только памятью коснусь.
* * *
Опять красота обласкает,
Возьмет в свой чарующий круг,
И ветка березы простая
Волшебной окажется вдруг,
О чем-то зашепчутся стебли,
В реке заискрит солнца гроздь.
И если бы этого не было —
Ужасно бы скучно жилось.
* * *
За минутою минута,
Вот и дня под вечер нет.
Говорят, что есть как будто
Послежизненный рассвет;
Будут, росы, будут птицы,
Будет солнца новый диск,
Будут волны серебриться,
И пичуг нездешних писк.
Да, конечно, так и будет,
В это верил я всегда.
Есть дорога к свету, к буре, —
Нет дороги в никуда.
* * *
Затянулись холода.
Мерзнет по утрам вода.
Не торопятся кусты
Распускать свои листы.
Не торопишься и ты
Верить радуге мечты.
* * *
Не вернёшься, не вернёшься,
Отмелькаешь, отзвенишь,
Эту землю, это солнце
На другое заменив.
Там, за гранью, ветер дует,
Неземной встречает зной.
И зачем об этом думать,
Если ты ещё живой.
|
