* * *
Вечер ещё не пролит,
В чаше ещё вино.
Многое есть кроме,
Главное только одно:
Это дорога к Богу,
Это — Его суд.
В жизни соблазнов много,
Что-то они принесут.
ЛЕД
Подошли подзимки,
Птица-жар в печи.
Воробей о льдинку
Клювиком стучит.
Он вчера купался
Здесь и воду пил,
Зря теперь старался —
Клювик свой тупил:
Корка ледяная,
И вода под ней,
Но не улетает,
Скачет воробей.
И любовь умчаться
Может без следа,
Чтоб не оказаться
Перед коркой льда.
У ОКОН
Уснули дома. Потёмки,
Как серый, намокший снег.
Стою я у дома девчонки,
Которая лучше всех.
Не выйдет она — я знаю,
Но долго ещё стою.
Меня полюбила другая,
Которую я не люблю,
Которая понимает,
Что надо мне быть не с ней.
Неразбериха сплошная,
И наяву, и во сне.
А тот, кто любимой ближе —
Он любит мою-немоЮ...
Лениво дождь стекла лижет,
У окон намокший стою.
* * *
На грусть не наложишь вето,
Но где взять радость строки?
Вот с нами простилось лето —
И холодно у реки.
Не ласков песок сыпучий —
У берега в пене волна,
Насыщены влагой тучи,
И чаща лесная темна.
Лишь изредка выглянет лучик,
О чём-то своём спросить.
И снова ветер колючий,
И снова дождик бусит.
РУЧЕЙ В СНЕГУ
Суров декабрь-палица,
Остуда велика, —
Недаром просыпается
Тревожная строка.
Трещит мороз — куда ещё! —
Но, все же, чуть паря,
Ручей незамерзающий
Живёт средь декабря —
Протягивает пальчики,
Ощупывает снег,
И остаётся памятью
О прожитой весне.
* * *
Вот опять цветут цветы,
Бабочки порхают.
Братцы, вечной черноты
В жизни не бывает.
Нет её и за чертой,
За чертой надлунной.
Да, наш мир не золотой,
Но и не чугунный.
* * *
И опять я из дому,
Чемодан в руке.
Машет верба издали:
«Подойди к реке —
Брось туда желания
И порви тетрадь,
Хватит тебе странником —
Между тёть и дядь.
Нахлобучат взбучкою,
В стан введут зануд,
Снова недоученным
Вздорным назовут...»
Не боюсь нисколечко,
И пойду опять.
Мне бы хоть на троечку,
Ну, зачем мне пять?
* * *
Ты мечтал закончив жизнь —
Просто превратиться в слизь?
Но, а если твой расчёт
Принятым не будет в счёт?
* * *
И до нас объяснить порывались свет,
Объяснения верного все-таки нет.
Много что наплетёт учёный мочёный,
В свои замыслы-вымыслы облачённый.
* * *
Можно быть мрачнее тучи,
Ярче солнечного дня.
Я хочу, чтоб крошка-лучик,
Был до смерти мне родня.
Бродят по лесу поганки,
Мухоморов ярких взбрык,
Лупят по дроздам берданки,
И двустволок грозный рык.
Ну, конечно, много гнили
И разбитых кирпичей...
Не живи я в этом мире
Радость бы была бойчей?
* * *
Мы, конечно, улетим
Тополя пушинкой,
Будет солнышко светить
Жёлтою кувшинкой,
Будет дождик сеять дробь,
Поле петь ромашками,
И трудяга-хлебороб
Изнурен букашками.
Мы пушинкой улетим
Радостно и весело...
Вон нам сколько на пути
Лето лип развесило.
ОБЛАКА
Они улетают куда-то,
Они раствориться спешат.
Наверно, судьба виновата,
Не виновата душа.
Порою они торжествуют,
Порою заметно грустны.
Они пролетают впустую?
И глупостью дышат их сны?
Зачем им тревожиться этим,
Пусть лет будет плавнопокат.
Летят облака за рассветом,
Они словно чайки летят.
|
