игумен Петр (Мещеринов) О Святом Духе

Христианство есть личная, живая и реальная жизнь человека со Христом и во Христе. Такая жизнь невозможна, если мы о
Христе всего лишь «проинформированы» тем или иным образом. Христа необходимо лично и близко узнать, познакомиться
с Ним – каков Он, как Он ко мне относится, что Его во мне радует, что – печалит, что Он ждет от меня, что Он хочет дать мне
и прочее. Обо всем этом говорит Св. Писание, особенно – Новый Завет. Из того же Св. Писания явствует, что наш Бог есть
Троица Единосущная и Нераздельная – Отец, Сын и Св. Дух. И не только, так скажем, один Иисус принимает участие в нашей
жизни, - Иисуса нельзя «вычленить», обособить от Св. Троицы, - но Бог в Полноте Своей, т.е. и Отец, и Дух Святой. Трудно
говорить о Боге Отце – Бога не видел никто никогда (Ин. 1,18); Он открывается нам в Сыне Своем – Господе Иисусе Христе,
и в Святом Духе. О Нем у нас и будет речь.
Кто же Он? Ведь чтобы понять Его, жить Им и с Ним, нам надо также познакомиться с Ним: узнать, как Он действует, как Его
принять, как сохранить. Не буду вдаваться в богословские изыскания, а засвидетельствую то, что знаю о Нем сам.
Я христианин. Мало того, я пресвитер Церкви и монах – т.е. вся моя жизнь посвящена Богу. Говорю это, не хвалясь, но чтобы
вы поверили свидетельству моему. Я знаю Святого Духа. Он всегда пребывает во мне. Им я всегда исповедую перед собою
(и перед другими, если к тому есть потребность) Иисуса Христа, пришедшего во плоти (1 Ин. 2,2), и называю Его Господом и
Богом моим (1 Кор. 12,3). Им я ежесекундно взываю: Авва Отче (Рим. 8,15; Гал. 4,6), - взываю не телесными устами, но всею
внутренностью моею (Пс. 102,1). Он свидетельствует мне, что я – дитя Божие (Рим. 8,16), возлюбленное чадо Его. Скажу
сразу, что такое состояние моей души не есть чувство, в смысле человеческих эмоций; оно есть некое ощущение, подобно
непосредственному восприятию, например, зрения, дыхания, движения, - ощущение глубокого «твердого камня», на который,
как на фундамент, опирается душа (Мф. 16,18; 1 Петр. 2,5). – Иногда же Дух чувственно касается моего сердца, и тогда я
эмоционально ощущаю, переживаю Его. Он приносит в душу мир, тишину, радость, чистоту, некую крепость и силу, которая
позволяет мне быть хозяином самого себя, - быть благим, милосердным, долготерпеливым, кротким, воздержным. Он укрепляет
меня в вере. Он дает мне любовь к Богу и к людям – всем, до единого человека. Он утешает меня, Он наставляет меня на в
сякую истину, вразумляет, просвещает, животворит меня. – Это все не ново и не необычно – все это написано в Гал. 5,22-23.
Но одно дело – читать про это, и совсем другое – вкусить делом (Пс. 33,9). Но это не все, что я мог бы сказать про Святого
Духа. Еще вот: Он чужд экзальтации, тусовочности, примитивного «попсового» аффектированного выражения эмоций. Он –
Дух мудрости, порядка, устройства (1 Кор. 14,33), совершенства, полноты, я бы сказал – подлинной культуры. Он понуждает
меня хранить Его в некоторой тайне – про это сказал Господь в Мф. 13,44: Он – то Сокровище, которое, нашедши, человек
утаил. Он делает человека внимательным, деликатным и тактичным. Он скромен: Ему не хочется публично «выворачиваться
наружу», рекламировать, «пиариться». Он - со мною, но Он не понуждает меня совершать внутреннее разоблачение:
«глядите, вот у меня – Дух Святой!» Он, наоборот, вразумляет меня подумать: метать ли мне бисер? (Мф. 7,6). Он хочет
больше, чтобы я вошел в комнату свою и затворил дверь свою (Мф. 6,6), чем говорил о Нем всем подряд. Так, во всяком
случае, Он открыл Себя мне. И вот, я свидетельствую: я знаком со Св. Духом.
Но как я с Ним познакомился? Где я Его получил? Каким образом Он пришел и вселился в меня? Сколько себя помню, я всегда
искал Истину. И Св. Писание я со студенческих лет читал и изучал. Но не от чтения и не от поисков вошел в меня Св. Дух.
Конечно, Он руководил мною и в поисках, и в чтении, но – как бы «со вне», «ведя за ручку», тайно. А вселился Он в меня,
когда я крестился, исповедовался и причастился. Я о Церкви тогда не знал ничего, и даже относился к ней иронически-
враждебно. Меня отталкивала архаика, бороды, странные облачения, кадило с дымом и прочее. Но мудрый Дух привел меня
к Таинствам Церкви помимо всего этого антуража. И когда я, вскоре после крещения и деликатно-незаметной исповеди, первый
раз причастился Тела и Крови Христовых – то тут-то я и «попался». Я ощутил, что меня как бы вымыли и «убелили» всего
знутри (а было что вымывать), и что как будто из головы у меня выросли ноги которыми я иду по небу. Но это так, «чувства»;
а главное, в меня вселилась сила, которая позволила мне совершенно изменить свою жизнь, преодолев сопротивление семьи,
полностью поменяв уклад жизни… ну и т.д. А «антураж» церковный я со временем понял и полюбил.
Итак, Христова Церковь. В ней я получил Духа Святого. И действительно, Церковь есть не иное что, а жилище, «пребывалище»
Духа, Который 2000 лет назад сошел на Апостолов в виде огненных языков (Деян. гл. 2), и пребывает через Апостольское
преемство в Церкви постоянно; и поэтому она есть столп и утверждение Истины (1Тим. 3,15-16).
Говоря о Церкви, необходимо сразу же отметить следующее: нельзя путать Церковь, как она есть, с церковной наличной и
исторической действительностью. В этой действительности ужасно много «налипшего» на Церковь, много наносного,
отмершего, огромное количество подмен, извращений основных Церковных смыслов, да и просто негодных и бабьих басен
(1Тим. 4,7), обусловленных социальными и культурными особенностями исторического существования Церкви. Это то, что
многих людей отталкивает от Церкви, не дает войти в нее, или, если таковое вхождение совершилось, уводит от подлинного
смысла и жизни Церкви в ложь, лжемистицизм, кликушество или обслуживание национально-патриотических идей. Все это
достойно жесткой критики, нуждается в изменении. Порой человеку, чтобы пробиться через все эти завалы
«псевдоправославности», нужно совершить настоящий подвиг – подвиг свободы. Но это д
ругая тема; мы будем говорить о Церкви Христовой, как она есть, и какой она должна быть – а не о церковной
действительности, являющейся плодом непонимания и извращения сути дела.
Господь сказал о Своей Церкви, что врата адова не одолеют ее (Мф. 16,18). Церковь есть, под главою – Христом (Еф. 5,23),
жизнь людей в Духе Святом (1Кор. 3,16); Церковь – тело Христово (Еф. 1,23), мы же – его члены (1Кор. 12,27). – Что же
в Церкви главное, без чего она перестает быть Церковью? Это три вещи:
1) Таинства;
2) Священное Писание и
3) Священное Предание.
1. Таинства – особые Божественные действия, через которые и подается человеку Дух Святой:
Крещение (Мф. 28,19; Ин. 3,5; Мк. 16,16 и др.); Миропомазание (1Ин. 2,20; 2,27 и др.), заменившее к концу I века
руковозложение при крещении; Покаяние (1Ин. 1,9; Ин. 20,21-23 и др.); Священство (Мк. 3,13-15; Ин. 20,21-23; Мф. 28,19-20;
Мф. 16,18-19; Деян. 6,6; Деян. 14,22-23; Деян. 8,18; Тим. 1,6 и др.); Брак (Еф. 5,22-33), Причащение (Ин. 6,51; 53-57; Мф. 26,
26-28; 1Кор. 11,23-28); Елеосвящение (Мк. 6,13; Иак. 5,14-15).
Таинства, собственно, и есть то, что делает Церковь Церковью: отними Таинства – и Церковь превратится в этнографический
музей, библиотеку или клуб.
2. Священное Писание – Слово Божие. Но тут сразу встает вопрос: как его понимать и толковать? Во-первых, Св. Писание есть
книга Церкви – Церковь первична по отношению к Писанию: Церковь уже была, а Нового Завета еще не было – он писался
Апостолами на протяжении всего I века. И канон Св.Писания определила Церковь – не с неба же упала книга в том составе,
какой мы имеем. Во-вторых, Св. Писание, будучи книгой Церкви, не есть выдранная из контекста вещь; оно – книга реальности,
факта, истории. Следовательно, рядом со Св. Писанием, для именно реального уяснения его, чтобы оно не превратилось в
повод для мечтательного фантазирования, мы ставим Историю. Но историю чего? Не смены предстоятелей на Апостольских
кафедрах, не историю внешней жизни Церкви – хотя она необходима и важна; но историю того, как в Церкви живет Дух Святой.
И вот,
3. опыт жизни Духа в Церкви, опыт христианства и есть Священное Предание. Неверно думать, что Предание – это кадила,
иконы, облачения, разные околоцерковные идеологемы, правила, посты, и прочее и прочее. Это все – памятники Предания,
историческое оформление тех или иных сторон жизни Церкви в земном (и падшем, прошу заметить) мире. Само же Предание
есть образ совершения Таинств и опыт реальной, живой, подлинной жизни людей во Христе Духом Святым.
И вот, когда я сравниваю свой опыт получения Святого Духа с тем, что содержит в качестве Св. Предания Православная
Церковь, я вижу полное совпадение. Мой опыт жизни со Святым Духом подтверждает то, что об этом говорит Церковь на
протяжении 2000 лет своего существования.
А говорит она, в частности, следующее:
Дух дается даром, легко и просто. Без эффектов, экзальтаций, конвульсий, озарений и всего прочего в этом роде. Дается Он
не аморфно, абы как; Его не нужно «географически» искать, как ищут неизвестно что неизвестно где, экспериментируя и
блуждая в потемках. Подается Он в Таинствах Церкви – при условии веры (Мк. 16,16) и покаяния (Деян. 2,37-38). То, что
принятие Святого Духа может сопровождаться знамениями и чудесами – правда (Деян. 2,43 и мн. др.). Может, для успеха
проповеди, или и по другим причинам; но они не являются «обязательными» - все может и без них происходить
(Деян. 16,33-34), - чудеса и знамения не есть неотъемлемый признак принятия Святого Духа. – Итак, принимается Дух даром
и просто. Но вот, по принятии, удержать в себе Духа, сделать Его неотъемлемым своим достоянием – это уже не просто и не
легко. Почему?
Человек – существо падшее и, вследствие этого, подпавшее под власть греха и нуждающееся во спасении. Господь Иисус
Христос, воплотившись, пострадав за нас на кресте и воскреснув из мертвых, спас нас от греха, проклятия и смерти. Это
спасение, совершенное Иисусом, усвояется каждому из нас Духом Святым, Которого, по вознесении Своем на небо, Христос
послал на землю от Отца. Святой Дух, сошедши на Апостолов в виде огненных языков, ими (Апостолами) обустроил Церковь,
в Таинствах которой, начиная с Крещения, человеку прощаются грехи: человек получает в Церкви искупление от
первородного греха. Но следствием повреждения человеческой природы остаются страсти – как некая болезнь
наследственная, как потенциальный источник греха и нечистоты. Эти страсти должны теперь, по вхождении человека
в Церковь, быть «вытеснены», исцелены и заменены Святым Духом. Но это не может произойти без нашего участия и
труда, ибо страсти есть то, что препятствует Духу жить в человеке; и мы, прилагая к каждой страсти пластырь заповедей
Божиих, должны потрудиться, чтобы дать в себе место Духу – не без помощи Божией, конечно (Ин. 15,5), но - сами, прилагая
к тому все наше старание. И вот об этом совместном усилии человека и Бога, о пути спасения, об опыте стяжания Святого
Духа как неотъемлемого своего достояния, или, иными словами говоря, об очищении души от страстей, говорит в своем
Священном – т.е. от Духа Святого исходящем – Предании Христова Церковь. И это все не совершается в одну минуту – на
это дается человеку целая его жизнь. Таинства можно уподобить семени, залогу, заданию, - а человек сам должен
потрудиться над взращиванием семени, выкупом залога, исполнением задания. Об этом, о долгом «прорастании» Духа в
нас, говорит Господь в притчах о Царствии Божием (Мф. гл.13). Поэтому Св. Писание, наряду с благовествованием о
спасении, Царстве Божием, радости о вхождении в него, - ставит сразу указания на путь обретения этого спасения - или
говоря другими словами, на процесс стяжания Святого Духа, на условия этого стяжания, признаки его. Вот они:
Входите тесными вратами… (Мф. 7,13; Лк. 13,24); Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возми крест свой и следуй
за Мною… (Мф. 16,24); кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф. 10,38); многими скорбями
надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14,22). Что же это за крест? Отчего же скорби? Ведь нам благовествована
радость великая (Лк. 2,10)? И что значит – отвергнуться себя? – Мы сказали уже, что для того, чтобы удержать в себе Духа,
взрастить Его в себе, нужно очищать себя от того, что с Духом несовместимо – от страстей. А они в результате падения
настолько срослись с нашей природой, что теперь, чтобы «отделаться» от них, человеку надлежит совершать усилие, да
не простое, а максимальной напряженности. Человек как бы рассекает себя на двое, и противится страстям, из которых,
как от некоего источника, сочится грех и нечистота, - с болью отрывает от сердца, от себя самого, пристрастия, понуждая
себя на делание заповедей Божиих. И это есть настоящее самоотвержение; это тяжелейший крест и самораспятие: те, которые
Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5,24). Об этом говорит Господь: Царство Небесное силою берется, и
употребляющий усилие восхищает его (Мф. 11,12). Оттого христианское жительство есть – хоть и радостный, но подвиг:
подвизайтесь войти сквозь тесные врата (Лк. 13,24), ибо в Царство Божие входят усилием (Лк. 16,16). От этого путь спасения
– или, что то же, стяжания Духа – есть, хоть и благое и легкое, но иго и бремя (Мф. 11,28). Мало того, сей путь небезопасен.
Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол (а он действует чаще всего не через иное что, а именно возбуждая
и укрепляя в человеке страсти) ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить (1Петр. 5,8). Бодрствуйте и молитесь, чтобы
не впасть в искушение (Мф. 26,41). Со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Фил. 2,12), ибо если праведник едва
спасается, то нечестивый и грешник где явится? (1Петр. 4,18). Для жизни с Богом необходимо нам очистить себя от всякой
скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием (2Кор. 7,1), умертвить земные члены наши (Кол. 3,5), следить,
чтобы сердца наши не отягчались объедением и пьянством и заботами житейскими (Лк. 21,34) – и обще говоря, понуждать
себя на христианскую жизнь и очищать себя от всякой нечистоты, ибо в Царство Божие не войдет ничто нечистое (Откр. 21,27).
Отсюда – нравственное учение и аскетический опыт Церкви. Он, как и многое в церковной действительности, часто
преувеличен, искажен, формализирован, часто в практическом осуществлении приносит живого человека в жертву «схеме»
абстрактной. Но это – искажение Церковного духа (искажение, от которого мучаются и страдают люди, которое бросает тень
на Церковь в глазах внешних – это горькая правда, к сожалению); мы же говорим все же о сути, об истинном учении Церкви
– что так или иначе, индивидуально, для всех в разной мере, но – необходим подвиг жизни (что, собственно, и есть аскетика)
для того, чтобы отложив ветхого человека, облещись в нового (Еф. 4,22), ибо только тот, кто очистит себя от всякой скверны
плоти и духа (2Кор. 7,1), будет для дома Божия «сосуд в честь» (2Тим. 2,21).
Подытожим. Дух Святой получается человеком, по вере и покаянии, в Церкви – в ее Таинствах, прежде всего; в молитве, в
поучении в Слове Божием и в соблюдении заповедей Божиих – всех заповедей, а не избранных. А хранится Сей Дух посредством
очищения сердца от страстей, то есть посредством нравственного всеусиленного труда; этот труд есть самый настоящий
подвиг: человек «отрывает» от самого себя то, к чему пристрастно его сердце, ради чистоты, ради свободы, ради Христа –
и понуждает себя «соответствовать» Святому Духу. Таково Евангельское учение. Таков и опыт Церкви – ее Священное
Предание. Оно не есть нечто надуманное и абстрактное. 2000 лет люди – не хуже и не глупее моих современников – получали
Святого Духа, Царство Божие, спасение, общение со Христом именно таким, а не иным образом. И мой опыт совершенно совпал
с опытом Церкви (хотя не совпал по всем параметрам с церковной действительностью, - повторю, нужно различать эти вещи).
Выше я говорил о своем знакомстве со Святым Духом. Так вот, этому знакомству мешают мои страсти. От них Он с сожалением
уходит из моей души, они не нравятся Ему, чужды Ему. И я вынужден вот уже много лет биться с теми греховными навыками,
которые я стяжал до крещения. И конца-краю не видно этой битве. Чуть ослабишь напряженное внимание – страсти опять
набирают силу. И я вижу, что Святой Дух не убирает их из меня разом. Он мне помогает бороться с ними – это явно мне; но
не убирает. Почему? Ему виднее; глядя на опыт Церкви, я вижу, что такова Его тактика и с другими людьми: страсти умаляются
очень постепенно, с трудом, с призыванием постоянно помощи Божией. И это есть Евангельский путь сотворчества Бога и
человека; путь именно реальной, узкой, тесной, «будничной» - но и свободной, сознательной и ответственной христианской
жизни.
Но вот коснулось меня новое благовествование. Оказывается, напрасно я годами бьюсь со страстями, мучительно
освобождаю себя от различных «шор», пробиваясь к подлинному смыслу Церкви; напрасно я ищу Бога, молю Его ежедневно
приити, и, наконец, очистить меня так, чтобы мои мучители – страсти и те, кто за ними стоит – «отстали» от меня. Все это,
оказывается, человеческие выдумки. Ничего этого не надо. Be happy. Don’t worry. Не нужно всех этих крестов и скорбей. Это
все психическое нездоровье. - Есть другой путь. Нужно только уверовать и попросить Бога – Он же сказал: даст Отец
Небесный Духа Святого просящим у него (Лк. 11,13), - и Дух тут же и придет – по вере. Да так придет, что тут же и исполнит
всеми дарами, о которых повествует книга Деяний Апостольских – говорения на языках, исцеления, пророчества и т.д. Человек
исполнится радости и энергии, преобразится… и прочее и прочее, и все это – мгновенно, просто и без упреков (Иак. 1,5).
Называется это – крещение Святым Духом.
Стоп. Нужно разобраться. Я имею новозаветные заповеди – смотрите, поступайте осторожно (Еф. 5,15). Апостол
предупреждает меня, чтобы я не был снисходителен к иному благовествованию (2Кор. 11,4), и заповедует: стойте и держите
предания, которым вы научены (2Фесс. 2,15). Мое предание – предание Церкви – говорит: исповедую едино (т.е. одно)
крещение во оставление грехов (Символ Веры); я знаю веру как – важнейшую вещь, но – не исключительную в устроении
христианской жизни: вера – начало ее, а вместе с ней должны быть и дела веры (Иак. 2,26). А здесь – иное крещение, и ничего,
кроме веры, особенно и не нужно… что-то иное. Итак, нужно разбираться.
Во-первых. «Веруй – и всё». Вот на моих глазах в моей Церкви крепнет и «набирает обороты» уродливейшее заблуждение –
лжемистический гуруизм. Он всегда имел корни в Церкви (Мф. 23,2-12; 1Кор. 1,11-13), это как раз есть то, что уродует
Православие и достойно самой жесткой критики; в наше время как-то особо «вылез» этот взгляд. Сводится он к тому, что
люди не хотят свободы, боятся ответственности за свою христианскую жизнь, - и спихивают ее на духовников («старцев»),
в надежде, что они, независимо от нравственных усилий, как самих людей, так и пастырей, в силу веры и послушания,
получатруководство от Духа. Но в Евангелии мы не читаем так: если 1-й слепой ведет 2-го слепого, но 2-й верит, что 1-й –
не слепой, и в силу этой веры отдал в его руки себя и всю свою жизнь, то 1-й упадет в яму, а 2-й – нет, за свою веру. Нет.
Господь сказал: оба упадут в яму (Мф. 15,14). Веры, как просто внутреннего акта души, недостаточно. Во-первых, можно
запросто верить в ложь, и такая вера будет губительна, а не спасительна – спасает не вера сама по себе, а Спаситель
Христос, в Которого и Которому мы верим; а, во-вторых, как я уже сказал, вера требует дел (Иак. 2,26), а дела веры суть
заповеди Божии, к числу которых принадлежат и те, кои указывают на обязательное участие в Таинствах. – Далее. Да,
непреложно слово Божие: воистину даст Бог Духа Святого просящим у Него (Лк. 11,13). Но:
1) не сказал Господь, что даст вот сразу, тут же, сию секунду; а сказал об условиях, когда даст: соблюдайте Мои заповеди, и
Я умолю (!) Отца, и даст вам… Утешителя (Ин. 14,15-16; см. также Лк. 18,1-7); а о времени не сказал ничего определенного, но
всегда подчеркивал, что это – не одномоментный акт, а процесс (Мк. 4,26-29).
2) Сказал Бог, что даст Духа; но не сказал, что даст дары Духа. И Духа действительно дает; Он живет в человеке, помогает ему
очищать себя, приуготовляя человеческое сердце в жилище Себе; но это, опять говорю, процесс: человек всеусиленно
трудится над собою, а Святой Дух – вот Он: ходатайствует тайно (Рим. 8,26), укрепляет в Таинствах Покаяния и Причащения,
все больше и больше дается человеку, если сердце его от делания заповедей становится чище. – Необходимо различать дары
Духа и плоды Духа. Дары - в руке Божией: хочет дает, хочет нет, - в силу очень разных условий, исторических в том числе. И
Бог ждет от нас не даров, а плодов Духа (Гал. 5,22-23); а дары – Его: если видит плоды, то дает дары.
Во-вторых. Вот я читаю в газете «Живая Вера» №7 от 2003г.: «…состоялось молитвенное служение, на котором около 50
человек получили крещение Духом Святым». - Что же произошло с этими пятьюдесятью человеками? Уврачевалась ли их
падшая природа? Исчезли ли страсти? Приобрели ли они, скажу так, «тонкость» совершенства? – Мой опыт и моя Церковь
говорят мне, что это невозможно мгновенно – об этом была у нас речь выше. Да и жизнь показывает: отныне, со дня этого вот
крещения, не касается разве сердец этих людей неприязнь? похоть? Лукавст
во? ревность? жадность? глупость? упрямство? - Да вот хотя бы неприязнь к Православию (при полнейшем его незнании,
кстати говоря): не страсть ли это? Не недостойно ли духоносного человека? – Да ведь и болезни, и смерть никуда не уходят
из нас. – Но, я думаю, вовсе не это имеется в виду, а вот что: в человека входят сильнейшие эмоции – близости Бога, любви
к Нему, этакий кайф и драйв. Человек преисполняется некоей бурной энергией. Но я говорил уже, что Дух Святой не в эмоциях
свидетельствуется – а гораздо глубже, в фундаменте жизни; Он устрояет жизнь по Евангельским началам, постепенно, - и
бывает, неощутимо в чувствах и эмоциях. – Теперь. Мы с вами увидели, что Духа мало получить, Его надо удержать в себе.
Как же удерживают его сии крестившиеся Духом? Воспроизведением и возгреванием тех же эмоций, которые сопровождают
это крещение. Я допускаю, что сила и энергичность этих эмоций вполне может на время заглушить страсти – но они никуда не
деваются ведь, и остаются в душе и теле. Не так учит Евангелие: рожденный от Бога хранит себя (1Ин. 5,18), то есть прилагает
некое усилие. Об этом мы достаточно рассуждали выше: нужно молиться (1Сол. 5,17), трезвиться и бодрствовать (Мф. 26,41),
воздерживаться (1Кор. 9,25), противиться злу, исходящему из нашего сердца (Мф. 15,19), понуждать себя (Лк. 13,24), и проч.
и проч. – но вовсе не приводить себя в состояние экзальтации. – Но скажут: это крещение Духом сопровождается знамениями
и чудесами, а также сильнейшей субъективной уверенностью, что – вот Он Дух. Но субъективной уверенностью отличается
любая сильная вера, во что угодно, в любое заблуждение; а что касается чудес, то - Дельфийский оракул прорицал, статуя
Аполлона плакала и летала по воздуху, индуистские идолы источают молоко, и экстрасенсы лечат, и шаманы погоду изменяют,
и вообще – восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие (!) знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и
избранных (Мф. 24,24). Церковь говорит, что Дух может свидетельствоваться чудесами, но это – дело десятое, а главное –
внутренняя перемена сердца, причем – испытанная жизнью, трудом и опытом (навыком - Евр.5,14).
В-третьих. Аксиомой является то, что Дух получается в Церкви – для этого она, собственно говоря, и существует. Церковь,
в числе прочего, есть целостность, полнота и совершенство. В частности, целостно воспринимается Церковью Св. Писание.
Она внимательна к каждой букве, к каждому смыслу его. Чтобы составить представление о том или ином предмете, Церковь
не довольствуется одним каким-либо текстом, но собирает и принимает к сведению все, что говорится об этом предмете на
всем пространстве Писания. Да, есть в Писании свидетельства радости, свободы, прощения, получения Св. Духа, Его даров.
Но это – половина дела; с неменьшей ясностью Писание говорит и о труде ради всего этого, об участии в страданиях Христовых
(1Петр. 4,13) – о чем было много сказано выше. Не довольствуются ли харизматические ревнители «крещения Святым Духом»
только половиной, так скажем, частью Писания? Но тем самым они оказываются вне Церкви, ибо, как я уже сказал, Церковь
есть целостность и совершенство. – Далее. Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы (Лк. 20,38). И Церковь
есть Церковь живых; Иисус подарил нам в Церкви общение всех в Духе Святом. Это общение – абсолютно реальное, жизненное
– не только с живущими ныне христианами, но и отшедшими, разрешившимися (Фил. 1,23) от земной жизни. Это общение
осуществляется молитвой. Молитва не есть излитие чувств или эмоций только лишь; прежде всего она есть пребывание сердца
в Духе Святом, «подключение» души к Святому Духу. А Дух Святой – великий Объединитель, Дух совершенства и целостности.
Он объединяет меня в общении со всеми христианами – безразлично, живут они на земле или уже вне ее. Это объединение –
неотъемлемое свойство Церкви, в ней это общение – повторю, абсолютно реальное – осуществляется. Церковь, обнимая
собою все стороны жизни, не исключая и формальную, дала этому общению некий Богослужебный чин. – Можно не без
основания критиковать формализацию этого чина в исторической и сегодняшней Церковной действительности, искажение
христианской иерархии ценностей, когда это общение понимается неверно и заслоняет Того, в Котором оно только возможно
ога; но мы говорим о сути дела, а не об извращении смысла, хотя бы последний был весьма распространен. – Итак, в нашем
знакомстве с Духом Святым появилась еще одна существенная черта – Он объединяет всех, живых и отшедших, во Христе. –
Но является ли это свойством того духа, который получают харизматы в своем «втором крещении»? Вовсе нет: их дух лишен
этого качества, делающего, наряду с Таинствами, Церковь Церковью. Дух Святой не может не «подключить» человека ко
всему Своему достоянию, т.е. к Небесной Церкви и общению со всеми членами ее. Если этого не происходит, то Церковь теряет
тем самым свою полноту и становится просто общением людей, только на земле живущих. Поэтому правомерно поставить
под сомнение, что в харизматическом крещении действует именно Святой Дух, коль скоро отвергается молитва – т.е. действие
Духа – святым и за усопших. – Еще. Церковь есть единство земной и небесной жизни; поэтому еще одним свойством Святого
Духа является то, что Он возводит человека к мысли о вечной жизни, и как следствие, к достойной подготовке к ней. Не имеем
здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13,14); странники и пришельцы (мы) на земле (Евр. 11,13). Если мы в этой
только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков (1Кор. 15,19). И здесь в церковной действительности есть
перекос, отталкивающий людей от Церкви – воспринимание вечности как наказания, а земной жизни как попытки его избежать;
тем самым извращается христианское понимание спасения, а значение земной жизни умаляется и уничижается. Но это –
именно перекос, это не учение Церкви. Но не впадают ли харизматы в другую крайность – подавай им Духа со всеми Его дарами
здесь и сейчас? Нельзя считать радость, энергию и здоровье, какие получают харизматы в крещении духом, полнотой
существования. Св.Писание учит по-другому. Мы теперь дети Божии, но еще не открылось, что будет (1Ин. 3,2). Теперь
мы видим как сквозь тусклое стекло, гадательно (1Кор.13,12); мало того: мы, находясь в этой хижине (т.е. на земле),
воздыхаем под бременем (2Кор. 5,4), желая облечься в небесное наше жилище (2Кор. 5,2). Вне перспективы вечности
вся наша радость и здоровье на земле бессмысленны. Хотим мы этого или нет, но основная мысль Евангелия – что земная
наша жизнь есть подготовка к вечной (2Кор. 5,1), и что многими скорбями (Деян. 14,22) и трудом (Мф. 11,12) – а не весельем
(Лк. 6,25!!) надлежит нам стяжать ее (Рим. 8,22-25). – Кстати, насчет энергии, получаемой харизматами в крещении духом.
Энергия Святого Духа – нравственная, вовсе не физическая, не эмоциональная. Последнее зависит от устроения человека
и от многих причин. Дух Святой может «подстегнуть» физически человека, для Своих целей, но Его нельзя отождествлять с
материальной энергией.
В-четвертых. Вот уже выявилась значительная разница опыта, и я ставлю вопрос: хорошо, а есть ли Дух в моей Церкви? –
Есть – хотя бы потому, что Он достиг меня, пришел и вселился в меня. Уже не указываю на сонм мучеников XX века: не тот же
ли Дух укреплял их, что и древних мучеников? Православная Церковь есть прямая и законная преемница Древней Церкви.
Конечно, Православие не тождественно древности – по форме, внешне; но совершенно тождественно по основам, по
духовному устроению. Я уже говорил выше, что неизбежно рядом с Писанием мы ставим Историю. И из истории мы с
очевидностью усматриваем, что Дух есть в Церкви: Он не испарился с момента составления канона Библии и не ждал 17
столетий до 19 часов 31 декабря 1899 г., когда началась история пятидесятничества (См.: Дж. Шерил «Они говорят на иных
языках». Казань, 1991). А раз Дух есть, то Он творит Себе формы церковные – учитывая огромное количество причин:
политических, социальных, культурных, а также в зависимости от состояния членов Церкви – их обмирщения, охлаждения
в вере, невежества, несвободы, невозможности вместить всё богатство Духа… И мы видим, что с конца I века экстатические
дары ушли из Церкви, а увеличилось значение Таинств; дары как бы «перетекли» в Таинства, и через них – в личную жизнь
христианина; и эти дары сами стали более внутренними; а экстатика осталась на периферии или вне Церкви – в народном
«кликушестве» или ересях, например, монтанизме. Не будем входить здесь в исторические исследования, хоть это и
немаловажно; скажем лишь, что в результате их очевидно, что Церковь Духом направлялась 19 столетий не в направлении
внешней экстатики.
Но вот в XX веке вне Церкви (а почему вне? Потому что вне Таинств (Ин. 6,53), вне общения с Небесною Церковью (Евр. 12,
22-24), посредством второго крещения (Еф. 4,5)), и даже при полном незнании о ней (см. книгу Дж. Шерила) опять возникают
«дары» - говорения на языках, пророчества, исцеления и др. Если быть последовательным, то тогда должны были возникнуть
все чины Древней Церкви: и апостолы, и пророки, и учителя, и экзорцисты, и диакониссы, и проч. и проч. Не искусственно ли
все это? – Тогда и дары, и чины были связаны с тогдашней религиозно-общественной обстановкой; такова ли она сейчас?
Позволю себе усомниться, хотя бы вот на каком основании: тогда все дары Святого Духа способствовали успеху проповеди,
- учитывая технический, информационный и культурный уровень тогдашнего человечества. Сейчас это уровень совершенно
иной. – И сейчас проповедь может быть успешна – среди не знающих Христа, или среди внешне-православных «по рождению»,
для которых смысл Православия скрыт за семью печатями обрядов, магизма и языческого восприятия религии. Но – успешна ли харизматическая проповедь среди настоящих православных христиан (коих мало, к сожалению)? И – если она безуспешна, свидетельствуется ли святость духа, которым обладают харизматы, любовью к православным, пусть – с протестантской точки зрения – погрязшим в «традициях», но все же – братьям во Христе?
Итак, в результате исследования я убеждаюсь, что мой Святой Дух, Он же – Дух Церкви, и тот дух, которым крестятся
изни, и
тесно соприкасаясь и пересекаясь с социально-политически-национально-культурными сторонами ее, творят себе
соответствующие формы. Бывает трудно, проводя исторический анализ, различить, где собственно Церковь, а где
вышепоименованные пласты жизни. Все эти вещи неразрывны, взаимно друг на друга влияют (здесь же и корень многих
подмен, когда под Церковью понимают нечто иное). – Вернемся назад: что есть «крещение духом»? Сильнейшие эмоции,
чувства – кайфа, драйва и под. Эти эмоции сродни наркотическим – они требуют постоянного воспроизведения. Сфера эмоций
есть, очень обще говоря, сфера эстетики; эстетика же зависит от социально-культурного контекста общества и эпохи. Какую
же эстетику выражают харизматические чувства? И почему эти явления возникли в XX веке (в массовом порядке)?
Наше время (считая с середины XIX века) есть время, во-первых, научно-технической революции, следствием чего является
легкость, доступность многих вещей, повышение комфорта, удобств жизни. С точки зрения культуры, во-вторых, это время
размывания, нивелирования и ужасного обмельчания культурного пространства. Следствием этого является современная
эстетика. Она, особенно в XX веке, отходит от христианских ценностей – глубины, соотнесения с верой Церкви,
индивидуальности, свободы, мастерства, сложности, достижения максимального совершенства. В эстетику нашего времени
вошли элементы, чуждые христианству: стадности, гедонизма (т.е. стремления только к легкому удовольствию),
стандартизации, примитивизации, несерьезности, общего обмельчания, «попсовости», неосмысленности; вдобавок, от
общего ослабления христианской религиозности широко распахнулись двери заимствованных из языческих культов таких
вещей, как расширение сознания, экзальтация, наркотический опыт, выход свободы за прежде существовавшие рамки и проч.
Эстетика стала служить не Богу (что является отличием христианской культуры), а страстям – похоти плоти, похоти очей и
гордости житейской (1Ин. 2,16). Блудливая попсовость и тусовочность, при нежелании жить глубоко (и трудиться ради этого),
примитивность и одинаковость – вот характеристика сегодняшнего «эстетического поля». В этом «поле» существуют и
харизматы. Элементы расширения сознания прослеживаются на харизматических «прославлениях» наряду с «попсовостью»
(интересно, возможно ли харизматическое собрание под музыку, напр., Баха, а не под барабаны с гитарами?); «крещение
духом» в результате групповой, раскручивающееся и нарастающей экзальтации напоминает инициацию в оккультных
системах. И в такой обстановке, идентичной рок-концерту или джазовому фестивалю, «сходит дух». Радость, восторги,
энергия, и все прочее! Но настоящий Дух понуждает человека додумывать до конца все, сравнивать, анализировать – не о
станавливаться на факте: работает – значит хорошо. Нужно поверять все учением Евангелия и Церкви, которая есть столп
и утверждение истины (1Тим. 3,15). И мы видим, что в Церкви ничего такого нет, но очень похоже харизматическое служение
на шаманские камлания, или – была в России секта хлыстов. Групповой экзальтацией они доводили себя до того, что на них
«накатывало». – А как раз элементы наркотического шаманизма, кайфа, «накатывания», «драйва» весьма ощутимы в
современной масс-культуре.
Итак, вывод. Повторю: не знаю на 100%, что за дух у харизматов. Конечно, нельзя свести это явление только к эстетике –
но, по моему мнению, «крещение духом» есть в значительной степени вещь эстетическая, причем эстетика эта не
христианская: она синкретична, примитивна, «тусовочно-попсова» и некритична к себе самой. Как-то не веет здесь
настоящим Духом – Он не Дух экзальтации, тусовки и примитивизма.
Братья и сестры во Христе! Может быть, я был резок и неудобен для чьего-нибудь слуха. Но этою резкостью, может
быть, я пробужу интерес к Православию. Православная Церковь – это не иконы, «старцы», батюшки на Мерседесах, и
проч., или что-то иное, внешнее. Церковь есть жизнь Святого Духа. И коль скоро именно эта жизнь интересует нас, давайте
доброжелательно и объективно разбираться во всех проблемах, затронутых в настоящей статье.
31 мая 2004 год.
День Святого Духа.
Дополнение.
1. Св. Писание нельзя «вынуть» из контекста Истории. Я уже имел возможность писать, что Церковь первична по отношению
к Св. Писанию: Церковь уже была, а Нового Завета как книги еще не было. Кроме того, и канон Писания установлен Церковью.
Раз так, то мы рядом со Св. Писанием (авторитет которого вовсе не умаляется) ставим Церковь и Историю – т.е. то, что
называется Священным Преданием. И из истории мы с очевидностью видим, что дар языков после I века из Церкви ушел,
церковная жизнь стала внешне менее экстатичной: большее значение приобрели Таинства. Можно разбираться – почему
так: но это не входит сейчас в нашу задачу: мы лишь констатируем непреложный факт. Духоносцы Макарий, Исаак, Симеон,
Иоанн Кронштадский, Силуан Афонский, Иоанн Сан-Францисский и бесчисленные другие имели дары Духа – чудотворений,
исцелений, пророчеств, слова мудрости и др. – но не говорения на языках.
2. Итак, в Церкви дара языков со II века нет. Стоит ли нам искусственно восстанавливать Апостольскую эпоху? Тогда на земле
жило 250 млн. человек, и не было ни самолетов, ни Интернета, даже грамотность была большой редкостью. Чтобы 500
человек могли «просветить вселенную», Дух дал особые дары – в том числе дар, я бы так его назвал, «облегченной
коммуникации» - иностранные языки. Сейчас эпоха изменилась. Как Ветхозаветная Церковь Пятикнижия – один уровень
духовно-нравственной жизни, а та же Церковь Пророков – уже совсем другой (хоть церковь и одна, не менялась) – так и в
Новозаветной Церкви: мы живем не в Апостольское время. Более реалистично – узнавать Духа, Его действия, Его пути в наше
время, и быть осторожным (Еф. 5,15), – а не искусственно возрождать ушедшее, вне условий, это ушедшее сопровождавших
и обуславливающих.
3. Необходимо различать дары Духа и саму духовную жизнь, увенчивающуюся стяжанием плодов Духа. Дары Духа даются по
усмотрению Божию, для Его целей; плоды Духа – есть наша обязанность. Дары нужны для назидания Церкви; плоды – личное
достояние человека. Дар языков есть владение иностранными языками для проповеди (Деян. 2,8), - как я уже сказал, чтобы
«уловить вселенную», это было необходимо. – Любой дар Духа имеет прикладное значение (т.е. назидает Церковь); когда он
становится не таковым, т.е. люди покривляют его смысл и начинают пользоваться им для, так скажем, личного удовольствия
– дар отнимается. Ап. Павел в 1 Кор. 14 уже выражает беспокойство, что дар языков теряет значение назидания Церкви и
становится некоей самоцелью: дары занимают место плодов.
4. Разберем эту главу (1 Кор. 14).

Во-первых: Св. Писание нам говорит, что в посланиях Ап. Павла есть нечто неудобовразумительное, что невежды и
неутвержденные, к собственной своей погибели, извращают, как и прочие писания (2Петр. 3,16). Так, мы знаем, что дар
говорения на языках сопровождался неким экстатическим состоянием. Ап. Павел называет его так: тайны говорит духом
(1Кор. 14,2); назидает себя (ст.4). «Неудобовразумительное» здесь заключается вот в чем: можем ли мы адекватно понять,
что именно имел в виду Апостол? Совпадает ли пятидесятническое сегодняшнее «говорение на языках» с тем, о чем пишет
Апостол?
Во-вторых: Тон главы очень похож на эпизод из Деян. 17: Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов
(ст.16), но в проповеди не излил это возмущение на Афинян, но подошел к делу пастырски, сказав им: Афиняне! По всему
вижу я, что вы как бы особенно набожны (ст.22). Так же и тут. Апостол явно обеспокоен употреблением дара языков вне
прикладных рамок, т.е. вне назидания Церкви, вне смысла; но пастырски пишет об этом Коринфянам мягко, как-бы в сравнении
показывая большую нужность дара пророчества (не лично, а для Церкви).
В-третьих: В этой главе наряду с «неудобовразумительным» мы видим очень даже вразумительные вещи: 1) языки суть
знамение не для верующих, а для неверующих (ст.22), и 2) Если кто говорит на незнакомом языке …, (и) не будет
истолкователя, то молчи в Церкви, а говори себе и Богу (ст. 27-28), - т.е. экстатические чувства, не выражаемые понятно,
испытывай лишь внутри себя, не вынося их из сердца к соблазну других. (Замечу: это – весьма важное положение
аскетического Предания Церкви, и полностью совпадает с Мф. 6, 5/6).
5. Выводы:

1. Крещение Святым Духом человек получает в Таинствах Крещения и Миропомазания. Его задача – развить, взрастить
полученное семя Духа, о чем я уже много писал.
2. Экстатические дары, как прикладные, ушли из Церкви, вместе со всем строем Древней Церкви – дидаскалами, экзорцистами,
диаконисами, хорепископами и проч. и проч.
3.Вместе с тем повысилось значение личной внутренней работы человека по стяжанию плодов Святого Духа.
4. «Возродился» «дар» языков (изъятый – исторически – первым из Церкви, из-за (предположительно) того, что его
«экстатическая» составляющая стала для людей самоценной и заслонила церковное значение дара) вне Церкви в наши дни,
под влиянием не Церковных причин (нужд), а иных, разбор которых я дал в другом месте.
5.Возращаясь к Св.Писаниюижеланию возрождать жизнь по перво-апостольским принципам: в 1 Кор. 14 есть
а)«нечтонеудобовразумительное» касающееся «экстатической сопровождающей» дара проповеди на иностранных
языках, и
б) совершенно определенное запрещение Апостола употребления этого дара без осмысленного «перевода» на понятный
(и назидательный) всем смысл.

Патриарший Центр Духовного Развития Детей и Молодежи
при Даниловом ставропигиальном мужском монастыре г. Москвы

игумен Петр (Мещеринов) О Святом ДухеПублицистика

игумен Петр (Мещеринов) О Святом Духе

игумен Петр (Мещеринов) О Святом Духе
Публицистика