* * *
Как ни крути – я крепко грешен:
Ну, покрутил, ну, попетлял,
Такого на себя навешал,
Репейника понацеплял,
В такую норовил чащёбу,
Ну, прямо-таки лез тудысь.
Наверное, глупил еще бы,
Но годы говорят: «Стыдись!»
Хотелось бы переродиться,
Порвать запутанную нить.
Но как от прошлого отмыться?
Какой молитвой отмолить?
Мне не солгать Тебе,
Всевышний,
Что тянется к тебе душа.
Но только, что на деле вышло?
И что, и кто мне помешал?
Я, если образно, был лужей,
Цветущей по краям к тому ж…
Суди, Господь, как видишь
Нужным.
А я? А что я? Я приму.
* * *
Время – купавкам гореть,
Время – плодам наливаться,
Время – ползти по земле
Метелевым протуберанцам.
Песни бывают любви,
Песни бывают разлуки…
Падают звёзды,
Не попадают в руки.
* * *
Радость – лёгкая птица,
Скрылась, юркнула в рожь.
Может такое случиться,
Снова её обретёшь.
Если она не вернётся,
Если ты невезуч –
Не надо ругать солнце -
Скрытое пологом туч.
* * *
Строчек и слов узорочье
Я осуждать не берусь;
Проникнуть хочу в многоточие,
В отточие сердцем стучусь.
Ищу в звуках грусть ветра,
Ладони ищу теплоты…
Только бы в строчках этих
Не было пустоты.
ГОРОДСКИЕ ГОЛУБИ
Они позабыли о выси,
Их потолок не высок,
Они наблюдают с крыши,
Не бросят ли где кусок.
Они подбирают семечки,
Брошенные на штурм.
В чащобе лесной не селятся –
Там нет опрокинутых урн.
Редки там потоки людские,
И нет там домов-альп.
Голуби городские,
Серые как асфальт.
* * *
Вы ломаете мудрые головы:
И откуда мы? И куда мы?
Лопухи растут под забором,
И другие прочие травы.
Да, растут себе и не думают,
Философией не занимаются,
Ветерок спокойненько
дует на них,
Так же точно они осыпаются.
А вы, глупенькие, мучаетесь –
О вселенной ищете сведений,
Всё равно бедным
листиком скрутитесь
И уйдёте, куда следует.
ЖИЛ ЧЕЛОВЕК
Он молод был, усы под носом,
Любили девушки его.
Теперь в могиле под откосом
Лежит себе и ничего.
Его тихонечко забудут,
Ну, ясно же – не грозный лев,
Не деятель искусства лютый,
А просто Петька Суходрев.
Покрасовался, погусарил,
Попил из горлышка вино.
Вот сапоги жене оставил,
Ребёнка, больше ничего.
* * *
Всё дальше течёт от истока,
Всё дальше речная вода.
За каждым речным поворотом
Посадки, леса, города,
Отрезки дорог, пашни,
Лугов и прудов витражи,
Водонапорные башни,
Башен зерна этажи.
Встретится с устьем вскоре
Живая речная вода…
Реки впадают в море,
А мы вот впадём куда?
* * *
Да, наверно, я что-то знаю,
Поседела моя голова,
Был заброшен в людскую стаю,
И мне дороги их слова.
Но, а если б родился собакой,
Я ходил бы с облезлым хвостом,
По-собачьи б смеялся и плакал,
По-собачьи бы умер потом.
Разбираю и фразы и числа,
Грусть твердит о другой стороне.
Да, чему-то я здесь научился.
Но зачем это всё мне.
* * *
Ох, эти нервы! Эти нервы!
Ох, эти срывы, словно взрывы!
И это до конца, наверно.
Наверно, это до обрыва.
Но, как приблизить перемену?
Но как отбросить мне плохое?
Сгорает мокрое полено,
А я – сухое.
* * *
Собаке даны клыки,
Клыками она хватает.
Тебе даны кулаки –
Вот оборона какая.
Пускай ты проворен,
силён,
Себя не даёшь в обиду,
Мощнее тебя слон,
Гораздо внушительней
с виду.
Но ты человек с душой,
И как человек непрочен.
Сегодня ты очень большой,
А завтра ты маленький очень.
* * *
На тёмной тихой заводи
Кувшинок белый сон,
И не узнаешь загодя
Зачем возник здесь он.
И мелко ли, глубоко ли –
Не разгадает взгляд?
Дно покрывают водоросли –
Смешались невпопад.
О, глубь людская тайная,
Покорная судьбе,
Улыбка не случайная,
Кувшинок на тебе.
|
