* * *
Клыкасты степные волки,
Волки степные сильны,
Горят их глаза как осколки,
Не знают они вины.
Вот таковы и сарматы,
Скифы – степей сыны;
Они на решимость богаты,
В горло вцепиться вольны.
Не знали единого Бога,
Не знали они Христа.
Была их душа убога,
Донельзя была проста.
* * *
А ты и должен быть глупым,
Иначе какой ты поэт?
Голосом своим глушишь,
Ищешь на все ответ.
Ищешь и не находишь,
Растерянности брат и сват, —
Самый обычный прохожий
С голосом в четверть ватт.
* * *
Я избегаю осложнений,
И конфронтаций не люблю,
От споров на желудке жжение,
Как от переперченных блюд.
Да я в своей обычной роли,
В конфликтах вовсе не герой;
Со стороны кажусь я робким,
Что крупно тяготит порой.
* * *
Я родился в этом городе,
Где родиться не просил я;
Жизнью сразу взят за горло был,
Обстоятельств понял силу.
Жил с эпохою затертости,
Да, в холопском равноправии,
Вовсе не вникая в тонкости
Тех и этих, те, что правили.
И понятно стало, в общем-то,
Что другим известно издавна:
При любом устройстве общества
Деньги остаются идолом.
* * *
А во дворе снег спящий,
Не поднимает волны;
Ночи мерцающий ящик
Густой темнотой наполнен.
Много окон незрячих,
Которые стуже не верят.
Жалко собак бродячих
В это суровое время.
* * *
Под витиеватой люстрой
Чайниками пить чай,
Черные семечки лузгать,
В ванны залазить чан.
Прелые видеть лица,
Слышать сопение и визг.
Сколько так может длиться?
Сколько? Да всю жизнь.
* * *
В речку свалилась глыба,
Надо же ей упасть,
Вода забурлила, ибо —
Это была страсть.
Вода отступила в межень,
И обмелела река.
Даже ты очень нежен —
Будет не на века.
Остуда отбросит бивнями
Влечения томную мышь.
Можно ласкать нелюбимую,
Но до рассвета лишь.
* * *
Где-то под облаками
Стая пролетных птиц,
Вот они и растаяли,
Кадр этот птичий — ниц.
Прошелся по комнате шорох,
Как ветерок вдоль шоссе…
Ты задернула штору,
Вот и события все.
* * *
Глаза обжигает дымом,
Огонь под поленья чуть вхож…
Быть очень хотелось любимым,
Но где это право возьмешь?
Я в речке мечты плаваю
У серых забот куста...
Спасибо тебе за пламя
Вспыхнувшего костра.
* * *
Радости — по кусочкам,
Обыденности — гром-горой,
Но держимся вот очень-очень,
Отчаиваясь лишь порой.
Рвет листья с деревьев ветер,
Июль-жар — сплошной разбой.
Будь хуже сто раз на свете,
Жить вечно готов любой.
* * *
Город пришит к небу
Нитью ночного дождя.
Снова пришел недуг,
Снова руки связал.
Не пишется и не спится,
В темень ночную гляди;
Тревожная колесница
Как по ухабам в груди.
Как над ладонью свечка,
Под валуном как, под...
Желанием человечьим
Заполнено сердца депо.
* * *
Вон как вьюга завихряет,
Не высовывайте нос;
Ею вечер весь захватан,
Жди такого же и ночь.
Звезды стерты, стерты дали,
Под ногами только дно...
Нежность — стоит, злоба — даром.
Так оно заведено.
* * *
Неба бездонная чаша,
Я ей — далекий гость,
Вглядываюсь все чаще
В эту бесчисленность звезд.
Мыслью пробит навылет,
Мыслей таких не семья:
Нужно кому-то было,
Чтоб появился я.
* * *
Падают-падают листья,
Прячут и прячут следы.
Нам не дано взвесить
То, что уже позади.
Надо забыть о боли,
О пламени, о золе.
Встретимся мы с тобою,
Но не на этой земле.
* * *
Нужны проживающим туши,
Туши баранов и телок.
Этого не потушишь,
Слишком напор тонок.
Этого не изрубишь,
Слишком толстые стены.
Любят мясное люди,
Тянется к телу тело.
Нет, мы совсем не тени,
Как показалось Платону.
Бефстроганов и тефтели
Тащатся к нам тоннами.
* * *
Скатился валун грома
Полслова не дав синеве.
Нависшей тучи огромность
Едва ль не прошлась по траве.
Сверкнуло молнии лезвие,
Бросив живое в шок.
Все это куда-то делось,
За горизонт ушло.
|
