* * *
Перед смертью туз пошёл в монахи,
Не всё же время на дыбы,
Уговорили его страхи:
Покаяться не плохо бы.
Всю жизнь себе внушал: нет Бога,
Ты сам бог, сам всё и бери,
Вся в бархате твоя берлога,
Есть и гараж и «Жигули».
Но жизнь кончается, однако;
Умрёт и царь и брадобрей,
И очень злобная собака
Пред смертью кротче и добрей.
Конечно, лучше помолиться
И Господу сказать: прости,
Чем пламенем огня умыться –
Куда бес может завести.
Господь – такой – прощает сразу,
Скажи: я каюсь, глупым был,
Не думая - плодил заразу,
Деньжат поднакопить любил.
* * *
Весёлые летние ночи,
Рассвета готовится конница,
Трактор за лесом стрекочет,
И у него бессонница.
Эй вы, на жизнь жалующиеся,
Где вы увидели чёрное? –
Это всего только жалюзи –
Открыли и страшное скомкано.
* * *
Растянулся туман над низиной,
Затворяет тропинку нам.
Знать из качественной резины
Сделан этот молочный туман.
Говорит он: дождя не будет,
Старики с ним согласны – не врёт.
Солнце снова наполнит будни,
Серость загодя сбита влёт.
Похлебаем ещё серой мути,
К ней дорожка весьма свежа.
А пока своё вёдро крутит,
И не станет никто возражать.
* * *
Чудак идёт за идеалом –
Не терпится найти – аж жуть.
Но остается он при малом –
Тревожиться, терпеть нужду.
За путь он этот платит кровью,
В безумстве крутится почти,
И цели он не видит кроме
Осуществления мечты.
А жизнь способна дать что может,
Став неизбежного слугой:
Иль ты хватаешь в руки ножик,
Или берет его другой.
* * *
На земле мороз не вечен,
Что жестокостью отмечен.
И закон жестокий
Он имеет сроки.
* * *
Жестокость – отражение эгоизма,
Реакция живого организма,
Явление, конечно же, не белое.
Но с этим ничего и не поделаешь.
* * *
Тополиные пушинки –
За вершинки, провода;
Всполошинки-порошинки,
Хорошинки хоть куда.
Дворники, чины из ЖЭКа
Слов расшнуровали течь,
Косятся не хуже Джека –
Это о собаке речь.
И пожарники рыдают,
Предрекают злой пожар.
Ротозеи наблюдают,
Надо же такое в дар.
А из мэрии указы
Четкие – куда верней:
Тополя подрезать сразу,
Если можно, до корней.
Скоро летних снегопадов
Не увидит детвора.
Лёт пушинок – детям в радость.
Дяденькам большим беда!
* * *
Лазури он открыт, простору,
Видна далеко красота, -
В кустах шарахаться – не впору,
Из-под листочков щебетать.
Он не вольётся в хора говор,
Совсем не из гордыни, нет…
Над полем жаворонка голос,
Он здесь ни кем не перепет.
* * *
Телогреечка стежёная
В холод годная и зной,
Ты в историю впряженная
Стороны моей родной.
Ты подруга равноправия,
Там, где через слово мат,
И тебя в тайгу отправили
Индустрию поднимать.
Комарами, гнусом мучима,
Не скрывалась от ветров,
С зеками ты не разлучена
На делянках у костров.
Ты в тридцатых пулей мечена,
Падала на стылый мох.
А в сороковых – неметчина –
Дранг нах Остен, Хенде Хох.
Над рейхстагом знамя реяло –
Три телаги на троих.
Тысячи дорог измерила
Тяжелейших, фронтовых.
Восстанавливала взорванное –
Вождь настойчив и упрям.
СМЕРШ отыскивал «позорников»,
Рассылал по лагерям,
Чтобы знали косоротые
Как жевать без хлеба хрен,
Не фиг в плен сдаваться ротами
И ходить к фашисту в плен.
Телогреечка стежёная
С откровенной прямотой
В нескольких местах прожжённая
То огнём, то кислотой,
Встретила ты век космический.
На орбите русский наш.
Лезла в пламя в миг критический
Или просто шла в гараж.
На бомже ты, на трудяге ли –
Твой фасон не заменить,
Да и срок твой не оттягивали,
Видно нечем заменить.
Незачем тебя отталкивать,
Мол, довольно, старина.
Символ наш не жердь «Останкино», -
Телогрейка. Да. Она!
* * *
Веселей труда держись,
Упирайся рогом.
Дал тебе Всевышний жизнь,
Это очень много.
* * *
Сентября шитьё золотое,
Акварель голубая небес.
Ноги мять ради этого стоит
И к иному терять интерес.
Запах леса, конечно, не летний –
Хоть какого спросите спеца,
И опушек иная лепка,
Фотоснимок иной озерца.
Городское обрыдло стойло,
Что с аптечным
сродни порошком.
Добираться сюда стоило
Электричкой, телегой, пешком.
* * *
Резиновые километры,
И горизонт поплыл;
Прямо в лицо ветры,
Прямо в лицо пыль.
Брошены мы в суеты,
Напоминаем плоты.
Сетуй здесь тут не сетуй,
А надо вставать и идти.
|
