* * *
Юность улетела — вот такое дело,
А душа остаться молодой хотела.
А душа остаться молодой желала.
Разве так бывало? Разве так бывало?
* * *
Умру и вырастет лопух -
Самонадеянности фраза:
Базарова узнаешь сразу,
Который так давно потух...
И возвышался человек,
Захватывал он нишу Бога;
Торжествовал совсем немного —
Искрою отлетевший мерк.
А сверх не получить и часа,
Как бы наглея ни припух...
Из лопуха взойдет лопух,
Не дожидайся ананаса.
* * *
Всевышний, Ты — моя твердыня,
Услышал Ты мои слова:
Враг поражен, и он отныне
Сух, как осенняя трава.
Твои и молнии, и тучи,
Твоя высокая вода
Промчались силою могучей,
Унизив дерзкого врага.
Тобой спасен я и возвышен,
По вере и спасение мне:
На полчища без страха вышел,
Не дал разлиться их волне.
Не Ты — я был бы смешан с прахом
(Так бы легко решился спор);
Но Ты отвел от шеи плаху,
Ты выбил палача топор.
Ты справедлив, Ты неподкупен,
Ты видишь чистые сердца,
Ты слабых, немощных заступник,
Ты слову верен до конца.
На милость ты ответишь тем же,
На искренность ответом — то ж.
Лукавый — в собственные мрежи,
Злодей — на свой наткнется нож.
Ты — щит мой, и моя опора, —
Бессильны предо мной враги.
Ты Свет Негаснущий, бесспорно,
И выше нету сил других.
* * *
Все просто, словно камень из пращи;
Зачем тебе слова и скрипки звуки?
Тебе нужны рублей плотвицы и лещи,
Тебе нужны вещей блистающие трупы.
И нам друг друга не дано понять,
Мы разойдемся разными путями,
Я буду цепи ржавые таскать,
А ты гордиться желтыми цепями.
* * *
Мы рождены в своей ракушке,
Валяемся у чьих-то ног,
Слабы от пяток до макушки,
Отсиживаем жидкий срок.
Здесь все задумано не нами,
И каждому своя судьба.
Хоть мы и двигаем горами,
По сути, ползаем едва.
* * *
Трудно сегодня, трудно!
Трудно, по слухам, всем:
Тому, кто ворочает трубы,
Кто за «баранку» сел.
Тому, кто сбился со счета
Долларовых купюр, 33
И этой девчушке с челкой,
Чьи груди прикрыл гипюр.
И этой нищей старухе,
Стоящей среди плевков.
Разруха, сердец разруха,
И будет когда легко?
КАМЕНЬ ЗА ПАЗУХОЙ
Этот спрятанный камень
Станет гранитным грузом,
Близким таким станет,
На сердце навалится грудью.
Не каждый его видит —
Он словно на дне колодца;
Чьей-то печалью выйдет,
Чьей-то слезой отзовется.
Когда чувств умчится стая,
Из краткосрочной утробы,
Он камнем могильным станет,
Мхом зарастать чтобы.
* * *
Мы с жизнью играем в карты,
На смерть, не «в дурачка»,
По свежести — громко каркаем,
Стараясь намять ей бока.
Потом она нас мутузит,
Старательно горбит наш стан,
По темени бьет, по пузу,
И по другим местам.
Мы козырей добираем
(В них, козырях, суть).
И, все ж, мы ее добиваем...
А нас на погост несут.
* * *
Подъезд. Обшарпанные стены.
Кошачьей пахнет требухой.
И мусор, словно плед расстелен, —
Видочек, скажем, неплохой.
Площадки кто-то подметает,
Но — чистоты на полчаса,
И снова мусор щеголяет,
И влажной грязи полоса.
Прошла замурзанная леди,
Немного выпучив живот...
И здесь, на этаже последнем,
Моя любимая живет.
По этим лесенкам бесстрастным
Пройдут и прочие чины.
Так безобразное с прекрасным
Соседствовать обречены.
|
