ЛЕНА

Она дико устала. Сидела посреди комнаты столетнего деревянного дома, срубленного из цельного кругляка, и, вытянув перед собой облокоченные в колени руки, тупо разглядывала упакованный в коробку компьютер. Он был из прежней жизни в городе, словно деталь космического корабля в мезозое. Лена даже не представляла, что ТАК можно жить! В заброшенной, некогда великой деревеньке, в оставшихся трёх домах, один из которых занимали она и муж, а два других -- пьяницы-Кукушкины и семейство дурачков, в котором относительно нормальной являлась лишь мать, а все восемь детей -- разного возраста и от разных отцов. Единственное, что их объединяло – это умственная отсталость и физическое здоровье, как будто природа отвалила дурачкам избыток силы в ущерб разуму!

У мужа Лены случились неприятности, отчего он враз лишился городского жилья и работы, морально опустился и сник, и не нашёл ничего лучше, как приехать в эту деревню, в которой когда-то вырос под присмотром ныне покойной бабушки!
А она, как жена декабриста, поехала с мужем, чтоб укрепить его и помочь подняться, но скоро поняла, что ему это не надо и что его вполне устраивает работа счетовода в районном центре, и это-то после должности главного экономиста в компании регионально масштаба!

О жене он совсем не думал, и она – научный сотрудник и философ по образованию вынуждена была преподавать историю в школе в том же районном центре, куда оба ездили по утрам на единственном рейсовом автобусе. Сначала она рвалась сердцем и всё мечтала о современном обустроенном доме, покупала журналы с подробными описаниями коттеджей, бань, саун, садиков, интерьеров… Но затем как-то стихла, угасла и словно бы отупела. Здесь был бесполезен компьютер, его даже не распаковали. Телефон – немыслимая роскошь, электричество - с перебоями, вода – только в пруду с личинками комаров и головастиками! А баня… Это особая тема! Баня по-чёрному, с выпачканными сажей стенами. Лена всегда считала, что подобный анахронизм остался в далёком прошлом, вместе с чугунными на углях утюгами и прабабушкиными прялками.

У неё не было денег и возможностей, чтобы реализовать свои мечты, Единственное, что при ней осталось, так это природная красота, с потерей которой молодая женщина смириться никак не могла, и, не глядя в скудный бюджет, покупала качественные крема и шампуни, лаки для волос и ногтей, косметику. А также усиленно занималась спортом, изобретала для себя тренажёры и бегала по утрам по просёлочной дороге до трассы, ведущей в центр, и обратно, чем вызывала нездоровый интерес окрестных мужиков. Её сразу нарекли Леной Прекрасной. И прозвище это так прочно за ней укрепилось, что даже в школе ученики обращались: «Елена Прекрасная, здравствуйте!» Вместо «Елены Петровны».

Утром Лена проснулась в особенно скверном настроении от серого сна, в котором изо всех сил бежала по нескончаемой дороге в город, встречая на своём пути гадких беременных кошек (сначала одну, а затем ещё трёх!) и каких-то похотливых мужиков, из которых особенно запомнились два деда, вдруг оказавшиеся в её кровати!

В эту ночь муж Лены дома не ночевал: из-за весенней распутицы остался в райцентре, и ей пришлось добираться до школы самой. Единственный рейсовый автобус в слякоть, естественно, не поехал, и Лена, сложив платье и на тонких каблуках туфли в несколько целлофановых пакетов, облеклась в спортивный костюм и высокие резиновые сапоги, доставшиеся от покойной бабушки мужа. Одежда оставалась ещё с прежних «городских» времён, и Лена даже не желала думать о том, что будет, когда все вещи придут в негодность.

Весна была в самом разгаре и журчала бесчисленными ручейками, превратившими деревенскую дорогу в сплошное коричневое месиво. О беге нечего и думать: ночью пролился ливень, и Лена очень скоро до пояса покрылась грязевой коркой. Сапоги с чавканьем неохотно отрывались от дороги, Лена с трудом передвигала ноги, ощущение было такое, что она погрязла в каком-то гадком болоте. По щекам побежали слёзы. Обида! Ну, почему она, молодая, красивая, образованная женщина самые лучшие годы своей жизни вынуждена проводить в этой даже не дыре, а ДЫРИЩЕ?!
Никакого вразумительного объяснения она не находила. Город сейчас казался далёкой и несбыточной мечтой, у Лены не было никакого реального шанса там очутиться. Жаль, что «Три сестры» Чеховым уже написаны! А если б не так, то она точно нашла бы свой путь в литературе.

С невероятным трудом добравшись до трассы, она побрела по направлению к райцентру, зная, что уже безнадёжно опоздала к началу занятий. В школе явно ощущались последствия «пьяных» деревень, и дети чётко, за редким исключением, делились на дебилов – результаты хмельных зачатий, и относительно нормальных, родители у которых, как правило, были верующие, причём без разницы: православные или протестанты.
Один мальчик три года провёл в начальной школе, так и не освоив алфавит, и был отстранён от учёбы с вердиктом «обучению не подлежит».
И ей, в совершенстве владеющей тремя современными языками, в придачу ещё древнегреческим и латинским, с отличием окончившей филфак, а затем аспирантуру, предстоит обучать этих детишек!..

Лена с размаху упала в грязь. Вернее сказать смачно шлёпнулась. Да так, что брызги фонтаном разлетелись во все стороны! Ладони, лицо, шея, волосы – в одно мгновение всё оказалось покрыто глиняной кашицей, затвердевающей прямо на глазах. Лена уселась. Это всё. Катастрофа. Куда теперь идти? Только обратно, в эту ненавистную избушку на курьих ножках, в которой она так и состарится, никому в целом свете не было до неё совершенно никакого дела…

- Вас подвезти?
Что это? Голос с неба? Лена повернула на него испачканное лицо.
Джип. Огромный японский вседорожник. И «бог». В расстёгнутом твидовом костюме, при галстуке с дорогим зажимом, приоткрыл дверцу, а на подножке – безукоризненно чистый ботинок с тиснением на полированной коже. Ботинок был первым, на что Лена обратила внимание, поскольку располагался на уровне её глаз. И раньше Лене не часто приходилось сталкиваться с подобными «небожителями» мира бизнеса, а здесь на этой дороге… полный нонсенс!
- Я вся в грязи, - сказала она первое, что пришло в голову.
- У меня есть огромный плед: вам хватит, чтобы завернуться. Я отвезу вас к дому!
- Уж лучше выкиньте меня в какой-нибудь пруд, - мрачно попросила Лена. – Я лучше кикиморой там буду, чем вернусь в избушку! По крайней мере хоть воду таскать не придётся!
- Хорошо, - согласился «бог». – В пруд так в пруд.

Лена ужасно стеснялась своего перепачканного лица и, завернувшись в клетчатый плед, в профиль сидела к «богу».
- Как прикажете вас величать? – чуть иронично спросил он.
- Леной Прекрасной, - в тон ответила она.
- В самом деле? – не сдержавшись, он рассмеялся.
- А вы?
- Поддубный.
- Иван?
- Можно Ваня.
- Вы серьёзно?
- Вполне, - он кивнул. – Ну какая фантазия может быть у родителей с такой фамилией, если у них родится сын?.. Иван Александрович.
Лена весело улыбнулась: ну, просто историческая встреча – Иван Поддубный и Елена Прекрасная!
- А позвольте узнать, Прекрасная, куда вы держали путь?
- В районную школу. Я учительница.
- Чему учите?
- Всему. Я - универсальный солдат педагогического батальона! До меня учителя почти все вымерли. Как мамонты… Только я всё равно опоздала, да и в таком виде… даже уборщице не покажусь!
- Вот, сообщите, что не придёте, - Поддубный протянул сотовый телефон. – Чтоб не было неприятностей.
- Спасибо… А куда мы едем?
- В город.
- Но это займёт несколько часов!
- А вы торопитесь?
- Нет, - помолчав, ответила Лена. – Решительно никуда не тороплюсь!

Поддубный отвёз её в гостиницу, где был заказан номер, а сам уехал в банк оформлять какие-то бумаги. Вот бы заснять на камеру лица гостиничного персонала, когда Лена с головой укутавшись в клетчатый плед, точно индеец, пробиралась к номеру Поддубного!
Вернулся он поздно вечером. Лена успела даже выспаться. Она надела платье и туфли, идеально сохранившиеся в пакетах от грязи.
Увидев её, Поддубный остолбенел. Лена мысленно усмехнулась: думал, она лягушка? А вот и нет! Свою лягушачью шкурку вместе с бабушкиными сапогами она самолично уничтожила!
- Не ожидал, честное слово! – искренне растерялся Поддубный. – Если не возражаете, я отвезу вас в школу к началу занятий завтра: всё равно мне утром в сельсовет.
- Мне тоже не хочется на ночь ехать, - мило улыбнулась Лена. – Тем более что муж дома не ночует, он теперь правая рука председателя: выпивают вместе в коттедже!
- В таком случае проедемся по злачным местам, я очень хочу есть!

У Лены от радости кружилась голова, когда они ехали по сияющим разноцветными огнями городским улицам. Она точно попала в иное измерение и была так же счастлива лишь в детстве, когда мама водила её на балет - «Золушку»…
Поддубный припарковался возле огромного супермаркета, в котором повёл Лену вдоль дорогих бутиков.
- Выбери себе что-нибудь. Сегодня я заключил отличную сделку!
Лена ломаться не стала.
- На какую сумму я могу рассчитывать?
Поддубный, смеясь, пожал плечами.
- Рассчитываться буду я, сумма не имеет значения!
«Ну, смотри, ты сам это сказал!» - мысленно усмехнулась Лена и движением светской львицы распахнула стеклянные двери салона Диор…

По дороге в школу она заснула. На заднем сидении лежали коробки с обновками, которых ей должно было хватить минимум на полжизни. Лена отказалась только от драгоценностей: «Не люблю золота: оно обязывает!»
Поддубный настаивать не стал. Почти до рассвета они просидели в ресторане, и Лена выложила Поддубному историю своей жизни до мельчайших подробностей. Наверное, шампанское сильно ударило в голову, она смеялась, и плакала, и танцевала. Утихомирилась только в машине.
К школе подъехали рано, занятия ещё не начались, и Поддубный перенёс все вещи в кабинет Лены.
- Спасибо, - на прощание сказала она. – Теперь я смогу жить дальше.
- И я смогу, - неожиданно вырвалось у Поддубного. Лена удивилась. Она вдруг подумала о том, что ничегошеньки о нём не узнала! Она даже не спросила, откуда он и есть ли у него семья, счастлив он или нет? Казалось очевидным быть ему счастливым, с такими-то возможностями и деньгами!
- Я эгоистка! – досадливо нахмурилась Лена. – Простите, я думала только о себе, и ничего не знаю о вас, кроме имени!
- А больше и не нужно, - весело сказал Поддубный. – Будьте счастливы, Прекрасная Леночка!

- Кто это? – указывая на Лену, спросил у председателя генеральный директор строящегося завода по переработке древесины. Они сидели в тонированном «Мерседесе», пропуская класс, возвращавшийся в школу с прогулки. Лена строго повелевала расшалившимися подростками. В платье выше колен, на каблуках и с замысловатой причёской она словно только что сошла с подиума Юдашкина!
- Елена Прекрасная, - ухмыляясь, ответил председатель. – Нравится? А видел бы ты, как она по утрам тут бегает! Титьки так и ходят, туда-сюда, туда-сюда! А задница так и виляет… Только не даёт никому, стерва!.. Я пытался, и другие мужики. Бесполезно! Ну что ты будешь делать… Но у нас бабы есть не хуже, если надо…
- Не надо. Дел много у меня, не до женщин.

С запуском деревообрабатывающего завода жизнь в райцентре оживилась, у мужиков появилась возможность вновь почувствовать себя кормильцами, а выпускники школы смогли наконец получить специальность. Стали поговаривать даже о строительстве многоквартирного дома, а значит о новом магазине, парикмахерской, детском садике…
В жизни Лены тоже произошли перемены: мужа неожиданно назначили управляющим новым заводом с огромным по местным меркам окладом, и они переехали из ужасного дома в квартирку неподалёку от школы.

Распустив класс, Лена заперлась в кабинете, чтобы проверить тетради: она не любила брать работу на дом, тем более что классы были невелики – не более пятнадцати человек. Неожиданно в дверь постучали.
«Уборщица!» - Лена отперла дверь и остолбенела, увидев Поддубного.
- Ты?! Вы? – она залилась краской. – Какая неожиданность! Проходите.
- Всего лишь я! – он улыбался.
- Ничего себе «всего лишь»! Какими судьбами?
- Вы не внимательны, Лена! Вам решительно нельзя работать в разведке.
- Отчего же?
- Оттого что я – гендиректор нового завода.
- Вы?! Так, стало быть, мой муж у вас…
Смеясь, он кивнул.
- Хочу пригласить вас на чашку чаю. Мой дом только что отстроили, вот он, напротив школы.
- Так это ваш особняк? Надо сказать очень красивый. Я постоянно на него засматриваюсь: у вас великолепный вкус! Значит, мы с вами соседи? А почему вы мне раньше не показывались?
- Столько слов, Леночка! Я не успею на всё ответить. Давайте пройдём ко мне, договорились?

Двухэтажный коттедж Поддубного превосходил самые смелые мечты Лены о доме: полная автономия, полы с подогревом, душевая кабинка, ванная, сауна, джакузи… Природные камни, стекло, дерево. Всё дорого, просто и натурально. Стильный дизайн.
- Замечательно. Я вас поздравляю! О таком доме можно только мечтать!
- В самом деле? Очень рад, что вам понравилось… Ну, я пошёл!
- Куда? А как же я?
- А вы оставайтесь. Дом – ваш.
- Поддубный! Ваня! – она совсем растерялась.
- Леночка, я богат. Я ОЧЕНЬ богат. Прямо до неприличия!.. Этот завод я перепоручаю вашему мужу, чтобы у вас была какая-то поддержка. А сам задерживаться не могу!.. Не нужно меня благодарить, вы сами не знаете, как сильно мне помогли. В тот день, когда упали в грязь. Вы для меня, как Россия… Всё равно не поймёте, что это значит. Я веду крупный бизнес в стране, очень крупный, и вероятно, мы больше не увидимся. Но я должен был это сделать. Для себя, не для вас. Хотя, конечно, для вас тоже, что лукавить, – он замолчал, затем неожиданно спросил: - Лена, почему вы не изменяете мужу? Любите его?
Она опустила голову.
- Мой муж ничтожный человек, - казалось, с великим трудом выговорила, - недалёкий, примитивный, ни к чему не стремящийся. Он заважничал, получив эту работу… Я не изменяю не потому, что люблю, а потому что во мне есть НЕЧТО, не позволяющее это сделать. Если я изменю, то никогда уже не буду прежней, я внутренне умру. Никакие богатства не стоят этой внутренней смерти, потому что я пойду против самой себя. Это самый тяжкий грех: идти против себя!
Поддубный улыбнулся и, подойдя к ней, приобнял.
- Леночка! Всё это ваше. Здесь на столе документы на дом и ещё в гараже там машина!.. Мне нужен только последний штрих: несколько мгновений счастья! Подарите мне их, прошу вас! Мне бы только коснуться ваших губ…
- Забирайте назад всё. Прощайте!
- Нет! Я пошутил! Я проверял! – он, смеясь, удержал её за руки. – Оставайтесь!.. Я уже ухожу.
Поддубный быстро направился к выходу.
- Погодите! – он остановился. – Я люблю вас… Всё это время вы составляли смысл моего существования в этой деревне. Я думала: раз вы есть, значит я живу. Вы – первый мужчина, который не пожелал меня. Который дал мне неисчислимое богатство, не в денежном эквиваленте, потому что на тот момент богатством для меня явилась поездка в город, звонок по сотовому, мой невыход на работу, бутики, ваше время, которое вы на меня потратили… Вы уехали, а я продолжала думать о вас. Вы снились мне, жили в моём сердце, составляли радость моей жизни! Само ваше ГДЕТОПРИСУТСТВИЕ на земле давало мне силы… А теперь идите!
Поддубный словно хотел что-то сказать, но лишь неопределённо повёл рукой и вышел из дома.

Прошло почти три месяца, лето заканчивалось, и в школе остались лишь незначительные недоделки по ремонту. Лена ранним утром выехала из дома, намереваясь закупить в городе кое-какие мелочи. На повороте на центральную трассу она едва не задавила подростка, волочившего по пыльной дороге мешок скошенной травы.
Колян из пятого «В»! В деревне всех представителей мужского пола как-нибудь прозывали: Толян, Вован или Ванёк, Димон, Санёк…
- Здравствуй, Коля! – она наполовину корпуса высунулась из окна. – Куда ты это тащишь?
Колян - из многодетной семьи, Лена даже не знала, сколько всего их было, так как состав семьи постоянно менялся: кто-то рождался, кого-то сажали, а кое-кто временами оказывался на свободе. С генетикой в этой семье тоже не всё в порядке: дебилы перемежались с нормальными детьми, но педагогически запущенными, к коим принадлежал и Коля.
Усиленно жестикулируя, мальчик объяснил, что траву тащит для козы Шурки, и спросил, куда едет учительница.
- В город.
- Вау!
Лена усмехнулась: надо же! Без матов в этой деревне и пару слов связать не могут, а тут «вау!» На славу Голливуд постарался.
Она заметила огонёк в Колькиных глазах и неожиданно предложила:
- Хочешь со мной?
Мальчик даже не подозревал о существовании правил этикета и, тут же бросив мешок, забрался в машину на заднее сидение.
Лена только тогда поняла, что наделала. Волосы мальчика клочьями торчали в разные стороны, рубашка досталась, вероятно, ещё от прадедушки, так как была без пуговиц и завязана внизу на узел. Брюк Лена, к счастью, рассмотреть не успела, как и обуви, по причине отсутствия последней!
Но на попятную идти было поздно, и Лена тронула педаль газа. В зеркало она рассматривала счастливое лицо Коляна. Навряд ли он когда-либо бывал в городе! Мальчик притягивал к себе внимание Лены тем, что был невероятно любознателен, всегда обо всём расспрашивал и усиленно старался запоминать. В классе были и более одарённые дети, но в силу своего безразличия едва тянулись на тройки, а Коля прилагал невероятные усилия, хотя в семье на его учёбу всем было глубоко наплевать. Лена не сомневалась в том, что Коля выбьется «в люди», хотя бы из-за своей жажды узнавать новое и всячески старалась в нём эту жажду разогревать. Мальчик радовался, видя интерес к себе учительницы, и лез из кожи вон, чтобы её не разочаровать.
К тому ж у Коли была одна отличительная особенность: необыкновенный музыкальный дар. Он умел играть на любом инструменте, причём что угодно, не ведая о нотах. В школе стояло допотопное пианино, треснувшая гитара без струн и несколько балалаек. Коля тщательнейшим образом исследовал инструменты, и, несмотря на абсолютную их непригодность, умудрился сыграть кое-что из классики, чем сильно потряс Лену. Оказалось, что мелодии мальчик запоминал по радио. А когда он исполнил на балалайке репертуар «Биттлз», Лена и вовсе «выпала в осадок»!

В городе она первым делом приобрела Коле на рынке одежду и обувь, пока сам он поджидал её в машине. Затем купила для него час в сауне, отвезла к парикмахеру и там же попросила состричь мальчику ногти (маникюром назвать эту процедуру невозможно). И везде Лена сталкивалась с осуждающими взглядами: дескать, хороша мамаша, до чего довела сыночка, а сама-то как разодета!
В довершение городского вояжа она привела мальчика в музыкальный магазин, и он сам выбрал гитару, чёрно-белую лакированную шестиструнку! Лена хмыкнула, услышав цену, но, глядя на светящееся небывалым счастьем мальчишечье лицо, без слов опустошила бумажник. Больше оставаться в городе не имело смысла.
Она оторвала листок, висевший возле музыкального магазина. На листке был указан номер телефона учителя игры на гитаре…
Всю обратную дорогу Коля обнимался с гитарой, которая довольно урчала от его прикосновений. Лена, посмеиваясь, наблюдала за ними в зеркало.
Она высадила мальчика возле мешка с травой, но он даже не вспомнил о голодной козе Шурке, а, радостно прижимая гитару, помчался домой. Но вдруг резко остановился, обернувшись. В глазах его зажёгся новый свет.
- Спасибо, Елена Прекрасная!
Она улыбнулась.
- Ладно уж… Ломоносов! Ступай домой.

Солнце уже садилось, но было всё ещё жарко. Август… Лена вдруг ощутила необыкновенную свободу: нет больше тоски по городу! Нет и привязанности к деревне. Точно она – гражданка другого города, законы которого записаны у неё в сердце. Если она будет поступать по этим законам, то будет жить правильно.
Вот бы увидеть Правителя города! Она знала, что на земле этого города нет, но он непременно должен существовать, так же как существует она и существуют законы в сердце.
Поддубный должен знать об этом городе, хоть они о том и не говорили. Лена совершенно не представляла, что будет делать дальше, но в сердце вошёл мир. Ей не хотелось больше земного города!

ЛЕНАПроза

ЛЕНА
Проза