Придите ко Мнъ всъ труждающiеся и обремененные, и Я успокою васъ.
Мф, 11:28* Город
Город, в котором мы поселились, местные жители называют изумрудным – «Emerald city». «Волшебник изумрудного города» считается здесь земляком и изображения персонажей этого фильма можно видеть повсюду, в том числе, и на стенах домов. По обилию зелени и близости воды город этот напоминает другой Город - наш родной Киев. Так же расположен он «на семи холмах» и такие же спуски ведут к воде. Только вода здесь солёная, заливы, к которым устремляются крутые улицы, соединяются прямо с океаном. Крутизна этих улиц использовалась раньше по назначению – для транспортировки по желобам огромных брёвен, продукции основной промышленности этих мест. Но это было раньше, когда здесь ещё росли леса, а не небоскрёбы. Холмов в городской черте тоже было восемь, но отцы Города один из них посчитали лишним и решили снести. Дело это оказалось непростым, так как владелец одного из домишек, стоявшего как раз посередине холма, наотрез отказался переселяться. В нашем родном Киеве этот вопрос решили бы быстро и эффективно, а тут, при распоясавшейся демократии, с эгоистичным владельцем не могли справиться ни городские власти, ни самые опытные юристы. Тогда за решение проблемы взялись инженеры. Они пригнали бульдозеры, экскаваторы и скреперы и снесли весь высоченный холм за исключением малюсенького пятачка, на котором находился злополучный домик. Через короткое время непокорный владелец обнаружил себя и свои владения на вершине земляного столба, причём инженерную задачу ежедневного спуска и подъёма приходилось решать уже ему самому. К решению удовлетворительному ему прийти не удалось и обесцененное жилище было вскорости оставлено. Так инженеры-строители посрамили крючкотворов и политиков.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Здесь и далее текст Евангелия цитируется по изданию:
Господа нашего Иисуса Христа Святое Евангелiе отъ Матфея, Марка, Луки и Iоанна на славянскомъ и русскомъ языкахъ, Изданиiе сорок четвёртое, Санктпетербургъ в сyнодальной типографiи, 1892. Климат
Зелено в изумрудном Городе действительно круглый год, хотя климат здесь не тропический и даже не тёплый. Он у нас умеренный, морской. Зимой почти не бывает снега, природа заменила его дождями. От океана мы отделены каскадом гор, названных кем-то Олимпийскими. Несмотря на символическое название, никто не мечет на нас молний ни с горных вершин, ни с подступающих с океана облаков. Они вальяжно перетекают через хребты по ущельям и перевалам, пересекают заливы и обнаруживают себя перед ещё более высоким горным каскадом. Здесь, видимо, фантазия изменила первооткрывателям, эти горы так и были поименованы – Каскадными.
А облака, оказавшись запертыми меж двух горных цепей, отдают свою влагу местной флоре, а заодно и местной фауне. Мы относим себя к последней.
Травы, деревья и кусты впитывают проливающиеся на них капли дождя корнями и возвращают свою благодарность пышным цветением и круглогодичной зеленью. Мы же ничем, кроме одежды, влагу не впитываем и особой благодарности не чувствуем. Местные дожди редко бывают бодрящими, грозовыми, когда хочется после них прыгать по лужам и пускать кораблики по уносящимся вниз ручьям. Нет, у нас уж как зарядит, так зарядит. Пять лет назад был зафиксирован абсолютный рекорд – дождь лил девяносто три дня подряд. Где-нибудь в тропиках это считается нормальным. На одном из Гавайских островов есть место, где дождь идёт всегда. Но это там, далеко, плотность населения в таких местах обычно близка к нулевой. А здесь, посреди небоскрёбов, макдональдсов и прочих достижений цивилизации, такие природные явления кажутся неуместными. Оттого и процент самоубийств в нашем Городе относительно высок, если верить здешней статистике.
Но мы ни здешней, ни какой другой статистике не верим. Жизнь в Городе отнюдь не тусклая. Да и облака здесь гораздо красивее, чем где бы то ни было. Не думайте, что небесные пейзажи для голливудских фильмов снимали в Лос Аджелесе. Они были запечатлены здесь. Над Голливудом небо удручающе однообразное – голубое со смогом. И так – каждый день, круглый год. Вот где впору удавиться!
В голливудских же фильмах, если вы видите героиню, томно переводящую взгляд с предзакатных горяще-окаймлённых облаков на мужественное лицо героя, а ободрённый этим зовущим взглядом герой, одетый в пропотевшую шляпу и кожаные штаны, ловко выхватывает шестизарядный кольт и особым голливудским приёмом (навскидку и наповал) укладывает семерых соперников, знайте: единственно достоверная часть этой сцены снималась не в павильйонах Universal Studio, а на наших холмах. Соборы
В нашем Городе есть два Русских Православных собора. Вообще русских и украинских церквей гораздо больше. Имеются и Православные церкви: и греческие, и сербская, и украинская, и эфиопская и несколько других. Но Русских Православных собора всего два. Они не похожи на американские церкви-клубы. Всем в Городе знакомы их скромные голубые купола.
Собор Святого Николая находится на горочке, в районе, называемом Capitol Hill. Собор Святого Спиридона разместился внизу, совсем близко от центра Города. Их разделяет расстояние в два километра, которое можно преодолеть пешком или на машине минут за десять. Ещё их разделяет автомагистраль, несущая бесконечный поток авто с севера на юг и обратно. Но рёв моторов и шуршание шин не проникает церковные стены и не нарушает благочестия. Стены храма – кирпичные, старинной кладки, хотя до петровских стандартов по толщине им далеко. Об этих стандартах автор слышал от своего деда, строителя дореволюционной закваски. Дед соборы не строил, поскольку был отчаянным безбожником, имел по закону Божьему тройку и тем закрыл себе путь к получению высшего образования в царской России. Диплом инженера-строителя он получил в Варшаве. От него-то автору и довелось узнать, что Пётр I, борясь с расточительством, повелел экономить стройматериалы. Под страхом строгого наказания царь запретил строить стены любых сооружений толще определённого стандарта. Стандартом же царь определил толщину не в полтора кирпича, но в полторы сажени.
Наш собор построен людьми ещё более бережливыми. Если бы стены были в полторы сажени, то прихожанам и разместиться внутри собора было бы довольно затруднительно. Наши стены потоньше будут петровских раза в четыре, не более аршина на глаз. Но службу свою несут исправно, звуки внешнего мира к нам не проникают, а случающиеся в Городе землетрясения не тревожат.
Русские Православные соборы разделены не только расстоянием и автомагистралью.
Святониколаевский собор относится к Русской Православной Церкви Заграницей (именно так и пишется – Заграницей, Outside of Russia). Русская Православная Церковь Заграницей не имеет ничего общего с большевистским режимом и их клевретами – Патриархом и священниками, продавшихся большевикам.
Правда, прихожане Святониколаевского собора в основном состоят из эмигрантов из недавнего СССР, тех, что родились и выросли при большевистском режиме. Служба в Святониколаевском соборе тоже ведётся не на заграничном, но на родном церковно-славянском языке.
Собор Святого Спиридона сохраняет дружественные отношения с московским Патриархатом, хотя относится к автокефальной церкви. Однако, богослужение здесь ведётся на английском языке. Паства тоже не имеет ничего общего с советским режимом. Она в основном состоит из старых политических эмигрантов, вытесненных неугомонными большевиками из Харбина за океан, а также их потомков. Большая часть из них не говорит по-русски, а если говорит, то нетвёрдо. Ещё и сейчас можно увидеть в нашем соборе лица стариков, будто сошедших с картины Ильи Ефимовича Репина «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года».
Монументальная картина эта, кстати, впервые покинула стены Русского музея в Санкт-Петербурге, чтобы предстать перед москвичами в том самом кремлёвском помещении, где заседают нынешние члены государственной думы.
Наверное, для того, чтобы москвичи могли почувствовать разницу.
Женщины в Святониколаевский собор ходят с покрытой головой и в длинных платьях. В Святом Спиридоне обычаи не так строги, здесь чаще увидишь женщину в брюках, чем с косынкой на голове. Отец Вадим говорит: «Если человек пришёл к Богу, не всё ли мне равно, во что он одет». Святые и святыни
Собор Святителя Николая назван в честь одного из самых почитаемых на Руси святых. Его торжественный облик с белоснежной окладистой бородой знаком каждому с пелёнок. Храмов, посвящённых ему на Руси – не счесть. Особенно много их на Русском севере, ибо Святой Николай известен своим покровительством мореплавателям. «Кто на море не бывал, тот Богу не маливался», - говорит русская поговорка. Там же, на Севере, услышано было автором: «От Архангельска до Колы – тридцать три Николы». Кола – прежнее название Мурманска, по нему назван и полуостров. Тёзка нашего Собора – греческая Православная церквушка Святителя Николая в Нью-Йорке - была погребена под остатками одной из башен-близнецов 11 сентября 2001 года.
Святой Спиридон не так известен, хотя и возраста тоже почтенного. Жил он примерно в одно время с Николаем, только не в Малой Азии, а на Кипре. И епископом он тоже был, но не в Мирах Ликийских, а в городе Тримифунт.
Участвуя в работе Никейского Собора в 325 году, Спиридон удивил всех поистине евангельской мудростью. Как известно, Святая Троица – один из самых трудных постулатов христианской религии. Представить себе Единого Бога в трёх лицах доступно далеко не всякому просвещённому мыслителю и теологу. Святой Спиридон объяснил единство ипостасей Святой Троицы на примере обычного кирпича, состоящего, как известно, из стихий огня, земли и воды. В подтверждение своих слов епископ перекрестил кирпич, из которого тотчас вырвалось вверх пламя, вниз потекла вода, а в руках чудотворца осталась глина.
Святитель Спиридон похоронен в Тримифунте, а тело его чудесным образом сохранило свойства живой плоти. В Православном мире он известен как «ходящий святой», говорят, что шёлковые туфли, обутые на его ступни, каждый год изнашиваются, и их заменяют новыми в день праздника этого святого.
Так ли это, автору доподлинно неизвестно, но в нашем соборе хранится икона другого православного святого – Германа Аляскинского - с заключенными в неё мощами. Стекло этой иконы по каким-то причинам всегда теплее, чем у других икон, в чём автор неоднократно убеждался, прикасаясь к ней губами. Явление это, само по себе необычное, могло бы стать предметом поклонения и укрепления веры местного христианского населения. Но отец Вадим не делает никаких попыток рекламы. Многие прихожане даже не подозревают об этом. Почему икона тёплая, никто не знает. Отец Вадим тоже не знает, но и не удивляется: значит, так нужно.
Имеется в нашем соборе и другая достопримечательность: старинная икона Святителя Николая. Икона многофигурная, в окладе из серебра и камней. Хранится она в соборе более сорока лет. На протяжении последних двух десятков лет икона эта вдруг стала непостижимым образом светлеть и постепенно превратилась из совершенно тёмной и неразбочивой в ясную, с хорошо различимыми ликами, фигурами и деталями. Причём, в течение этого времени икона не находилась в специальном месте, её сначала держали в затенённом киоте, потом переместили на более светлое место возле окна – процесс продолжается и по сей день, на наших глазах.
Ни священнослужители, ни паства этому особенно не удивляются и не обсуждают. В литературе о соборе никаких упоминаний об этом не имеется.
Так уж мы, смертные, устроены. Вот, если бы у нас в доме батареи стали сами по себе тёплыми, это – да, это было бы чудо. Мы тут же узнали бы об этом из многочисленных печатных материалов, таких, как газеты, научные журналы и счета за отопление.
Случись так, что картина Рембрандта ван Рейна «Ночной дозор», хранящаяся в Амстердамском музее изящных искусств, прояснилась бы сама собой, без помощи реставраторов, а лица стоящих на переднем плане капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Рейтенбурга вдруг просветлели, это было бы предметом удивления и восхищения. В музей стали бы стекаться огромные толпы.
В нашем же соборе – это рядовой факт и список прихожан по-прежнему невелик. Под голубыми куполами
В собор ведёт два входа: первый – центральный, с двухстворчатой дверью, а второй – боковой, через арочную пристройку, в которой расположены колокола.
Внутри многое напоминает киевские соборы, только всё раза в три поменьше. Да и сам Город поменьше будет Киева раз в пять. Но это если по населению брать. А по площади – почти такой же. Многоэтажных жилых домов здесь нет, в основном или апартмент-комлексы на три этажа, либо двухэтажные частные коттеджики. Мы вообще живём в пригороде, за озером, в так называемом Истсайде, по-киевски – на Левобережье. Но, если дороги не загружены, добираемся на богослужение за четверть часа.
Доехав до собора, паркуемся тут же, поднимаемся по лесенке из одиннадцати ступенек и, перекрестившись, заходим. Небольшой прилавок справа от входа, здесь заведующий свечным ящиком выдаёт желающим свечи. Там же, на прилавке, можно взять брошюрки с описанием собора и порядка богослужения, а также оставить записки «О здравии» и «О упокоении» и заказать просфорки. По противоположную сторону от прилавка – вход на клирос. На клиросе располагается хор, которым руководит наш регент, Евгений Николаевич. Он белорус, но родился и вырос в Польше. Свободно говорит на нескольких языках, но на всех, включая родной польский, с акцентом.
Поведение людей внутри собора отличается простотой и непринуждённостью. Почти все знакомы, улыбаются друг другу, жмут руки, обнимаются, целуются. Дети находят себе прибежище на полу, где им предоставляется возможность играть или листать книжки. Редко когда детский плач нарушает тишину. Но зато дети отлично знают о наступлении причастия. Тут они в очереди – первые. Уморительные малыши и малышки, начиная от того возраста, когда ещё нетвёрдо держатся на ногах и кончая солидными шести-семилетними, важно наставляющими младших по возрасту в правилах поведения и скрещения рук на груди (правую – поверх левой), малюсенькой змейкой тянутся к священнику с золотым потиром и лжицей в руках, а, причастившись, степенно идут к подносам, где их ожидают малюсенькие пластмассовые чашечки со сладким вином и блюдо с нарезанным белым хлебом.
Воскресное богослужение начинается в половине десятого, а к четверти двенадцатого народ, отдав целование креста, вытекает из церкви и спускается в нижнее помещение. Там – по традиции – подаётся лёгкий ланч. Называется это официально «coffee hour», но кроме кофе, вас приглашают отведать и других яств, от супов, салатов и бутербродов до печений и пирожных. Ланчи приготавливаются и раздаются добровольцами из прихожан. Возле стола раздачи стоит специальная корзинка, в неё принято класть доллар или два, но деньги эти не идут на возмещение расходов на еду. Они поступают в фонд церкви. Добровольцы всё делают за свой счёт.
Доходы собора довольно скромны. Их не хватает на содержание церковнослужителей. Поэтому все, кроме отца Вадима, имеют дополнительное место работы. Нам пришлось увидеть одного из них подвизающимся в не совсем подобающей священнослужителю роли мытаря. Святой отец стоял в будке и взимал мзду за парковку в аэропорту.
Прихожане жертвуют деньги в виде так называемых ежегодных pledge, а также во время богослужения. Обряд этот очень скромен. В плетёные подносы кладут купюры или конверты. Там можно увидеть купюры стоимостью в один доллар, редко – пять. В конвертах, очевидно, находятся чеки или относительно крупные купюры, которых жертвующие стесняются. Ибо завещано было нам, «чтобы милостыня твоя была втайнъ».
Из своих скромных доходов собор находит возможным оказывать помощь тем, кто нуждается ещё больше.
Раньше мы помогали семинаристам Курской семинарии, а ныне посылаем средства Свято-Димитриевскому православному детдому в Москве и Свято-Серафимовскому детскому летнему лагерю под Новосибирском. Трогательные фотографии детишек-сирот можно видеть на стендах внутри собора. Окунаясь в историю
Первые представители христианского мира узнали о существовании наших мест, когда сюда прибыл сподвижник знаменитого капитана Джеймса Кука не менее знаменитый капитан Джордж Ванкувер. Трудно представить себе безграничную отвагу и неисчислимые трудности, которые испытывали тогда мореплаватели. По свидетельству современников, Джордж Ванкувер уже в сорокалетнем возрасте выглядел, как глубокий старик, а скончался он, нескольких дней не дотянув до сорокаоднолетнего возраста.
Жизнь в наших местах и сейчас непроста, и таит в себе много неопределённостей. Нас постояно подстерегают опасности типа безработицы, падения индекса Доу Джонса и регулярных землетрясений. В те далёкие времена жизнь была намного неопределённее. А уж служба на малюсеньких деревянных судёнышках просто непередаваема современными изобразительными средствами.
Представьте себе, что вас заключили в плавучую тюрьму, всё пространство которой ограничено семнадцатью метрами от носа до кормы и семью – от борта до борта. Срок заключения у вас неопределённый, а окружение состоит из четырёх десятков таких же, как вы, отпетых личностей. Спите вы в душном кубрике на пропотевшем гамаке, где нельзя вытянуться во весь рост, а тишину нарушают храп, сонные проклятия искусанных насекомыми соседей и непрерывное шуршание корабельных крыс. Пищу вашу нельзя назвать однообразной, она просто отвратительна. Капитан Джеймс Кук был, по-видимому, первым, кто догадался взять на корабли большие запасы кислой капусты, чтобы бороться с постоянным спутником мореплавателей – цингой. Однако, неблагодарные моряки отказывались есть её. Они предпочитали солонину и другие вредные для здоровья продукты, точь в точь, как сегодняшние дети и взрослые налегают на гамбургеры и хот-доги.
Питьевая вода быстро приходила в негодность и мореплаватели запасались для утоления жажды другой жидкостью – ромом. Этот напиток, как известно, несвежим не бывает. Регулярная, два раза в сутки, раздача спиртового рациона была чуть ли единственным украшением многомесячного пребывания в открытом океане. Каждому моряку полагался ежедневный литр пива, в его отсутствии - пол-пинты рома или бренди. В ходу была и смесь бренди с пивом. Называлась эта смесь не «ёрш», как у православных, но тоже красиво: «flip» – щелчок.
Можно спорить по поводу эффективности утоления жажды с помощью рома и виски, но дело вербовки экипажа, этот обычай, по-видимому, облегчал. Для особо трудных экспедиций желающих находилось в то время недостаточно, и матросов зачастую приходилось набирать по тюрьмам или просто отлавливать на улицах и запихивать на корабли.
Примечательно, что в списках экипажей обоих кораблей капитана Ванкувера не значится ни одного священника. То ли отчаянный экипаж не испытывал нужды в пастырском попечении, то ли священников не принято было умыкать силком, но факт остаётся фактом.
Морские офицеры, не сдерживаемые Божественным словом, были под стать своему экипажу, а в жестокости частенько превосходили его. Пинки, подзатыльники и более серьёзные наказания находились в повседневном употреблении. Поскольку каждый человек был на счету, а пополнения экипажа ждать было неоткуда, то забота о здоровье являлась одним из постоянных занятий капитана. Однако, чтобы принудить просолённых моряков закусывать ром не солониной, а кислой капустой, словесного убеждения или простых зуботычин оказывалось недостаточно – в ход шли даже линьки, так живописно описанные в произведениях Константина Михайловича Станюковича. Эта суровая мера способствовала мгновенному выделению желудочного сока и повышению аппетита до нужного градуса. Поэтому большая часть моряков возвращалась в родной порт в полном здравии, похудевшими, мускулистыми, с исполосованной спиной, но с достаточным набором зубов и ногтей. К тому их покрывала неувядаемая слава первооткрывателей.
Каково было бы удивление капитана Джорджа Ванкувера, пройдись он по сегодняшним улицам нашего Города. Толстые американские матроны и необъятных размеров представители сильной половины человечества, в одиночку перегораживающие узкие тротуары, потрясли бы видавшего виды моряка до глубины души. Ещё больше удивился бы он, узнав, сколько денег тратят американцы на то, чтобы избавиться не от голода, но от лишнего веса. И что же? Несмотря на миллиардные затраты, сотни миллионов таблеток для похудения и квадратные километры таблиц для подсчёта калорий, общий вес нации прибывает и прибывает.
Ох, уж эти издержки демократии! Возродить бы проверенные опытом поколений средства нетрадиционной медицины, применяемые мореплавателями прошлого на всех кораблях флотов всех величеств мира! И сэкономленные деньги можно было бы направить на помощь голодающим народам, и граждане, почёсывая располосованные спины, лёгкой походкой зашагали бы по своим делам.
Джордж Ванкувер отлично понимал, что стать первооткрывателем какого-либо географического объекта можно только один раз, ибо слова «второоткрыватель» не существует ни в одном языке мира. Поэтому он давал имена всему, чего достигал его зоркий глаз.
Происходила эта историческая процедура, скорее всего, следующим образом. Каким-нибудь непривычно солнечным утром капитан Джордж, проснувшись после вчерашнего утоления жажды в не совсем радужном настроении, с удивлением вопрошал первого подвернувшегося члена экипажа: «Эт-та чего там такое на горизонте белеется? Вчера, кажись, не было такого объекта». «Так что, гора это, господин капитан, сэр», - с почтением докладывал третий лейтенант. «Сам вижу, что гора, не слепой. Почему белая, спрашиваю?» «Так она, это, высокая, значит. Не иначе, как снег лежит». «Ишь ты, смышлёный какой. Ну-ну. Как тебя звать-то, запамятовал?» «Третий лейтенант Джозеф Бейкер, сэр». «Ага, из булочников, значит. Ладно, лейтенант, где там у нас карта, сейчас именовать будем? Вот здесь расстели, да бутылки-то в сторону сдвинь. Что-то у меня рука дрожит сегодня, сам нарисуй там название. Гору эту, так и быть, в твою честь назовём. Давай по стаканчику за Mount Baker пропустим».
«Ага, - продолжал капитан, постепенно приходя в соприкосновение с действительностью, - а на юге чего это там возвышается?». «Обратно, гора, господин капитан, сэр. Ещё по одной, сэр?» «Ну, ты не очень, быстрый какой. Не расплёскивай только. Эта гора повыше твоей будет, лейтенант. Вот мы её в честь моего друга адмирала Райниера поменуем. То-то старик обрадуется, когда узнает. Эт-та тебе, лейтенант, не так просто, названия георг... географическим объектам давать. Выше звание – выше гора. Эт-та наука, братец. Картография называется».
Конечно и адмирал Rainier, и корабельный клерк Orchard, и маркиз Townsend, и боцман Whidbey вместе с лордом Hood могли быть довольными – их имена нанесены были на карту, да так и остались на ней по сегодняшний день в виде городов, заливов, островов и каналов.
Если читатель думает, что регулярное потребление спирного действовало на боевой дух и работоспособность моряков отрицательно, то это мнение, по крайней мере, спорно. Вот что повествует нам задокументированная история славного рейда боевого корабля «Constitution». Честно говоря, многое в этой истории кажется преувеличенным, но автор не решился изменить ни слова, ни цифры из поведанного ему. История эта такова.
Экипаж этого боевого судна состоял из 475 человек. Согласно бортовому журналу, «Constitution» отбыл из Бостона 27 июля 1798 года, имея на борту 185 тысяч литров воды, что считалось достаточным для шестимесячного рейда, а также 7 тысяч 400 ядер, 5 тысяч 200 килограммов чёрного пороха и 300 тысяч литров рома. В задачу экипажа входило нарушать морские коммуникации и топить корабли ненавистных тогда англичан. К 6 октября «Constitution» бросил якорь у берегов Ямайки, где, согласно тому же бортовому журналу, на борт было принято 375 килограммов муки и 260 тысяч литров рома. Следующую остановку экипаж сделал на Азорских островах, где 12 ноября были загружены очередные 250 килограммов муки и 250 тысяч литров, на этот раз, португальского вина. И только после этого бравый экипаж направился к берегам Альбиона для выполнения боевых действий. В ходе победоносных сражений «Constitution» захватил пять боевых и двенадцать торговых суден противника. С экипажем противной стороны победители обошлись в соответствии с суровыми обычаями того времени, то есть весьма невеликодушно. Жизнь им, правда, сохранили, имущество тоже, но все запасы спиртного были захвачены и безжалостно, в полном виду у побеждённых экипажей, переправлены на борт «Constitution».
В результате интенсивных боевых действий все ядра и порох были вскорости израсходованы. Но это не остановило отважных моряков. Они совершили небывалый по смелости десант на шотладское побережье. В ходе дерзкой ночной атаки на ничего не подозревающего противника они голыми руками захватили стратегический объект - вражеский винокуренный завод - и успели ещё до восхода солнца переправить к себе на борт 150 тысяч литров шотландского виски.
И только после этого капитан счёл боевую задачу выполненной и направил судно в порт приписки.
В Бостон славный экипаж прибыл, не имея на борту ни единого ядра, ни грамма пороха, ни капли рома, вина или виски, но доставив к родным берегам 150 тысяч литров испорченной воды.
А мы тут толкуем про фронтовые 100 грамм... Православные в Америке, крупицы истории.
Православный народ появился на этом побережье одновременно с героической экспедицией капитана Ванкувера, которая имела место быть в 1792-94 годах. Уже в 1795 году в городе Kodiak на Аляске была основана первая Русская Православная церковь. Правда, в наши изумрудные места Православие пришло на целое столетие позднее. Произошло это так. К концу девятнадцатого столетия на этих берегах начала развиваться лесная и рыбная промышленность. Вскоре на местных лесопильнях, рыболовецких судах, а также в местных ресторанах оказалось довольно много молодых выходцев из Греции, России, Сербии и Ближнего Востока. Люди, занятые в промышленности, имели в то время привычку пополнять затраченную в течение рабочего дня энергию путём регулярного приёма горячей пищи. Произошло разделение труда. Православные греки взяли на себя нелёгкую миссию прокормления православных же рыболовов и дровосеков, приехавших из России и других стран. Так, постепенно, образовалась маленькая разобщённая диаспора, которая была духовно объединена общей верой. Им, как и нынешним иммигрантам, не хватало общения в привычной среде. Но, «когда ученик готов – появляется и учитель». Как раз в это время в Городе объявился путешествующий миссионер сербского происхождения – иеромонах Севастиан Дабович. Он был образованным человеком и владел главным знанием, необходимым для сплочения молодых людей в единую группу. Он свободно владел английским, греческим и русским языками. Вдохновлённые святым отцом, молодые иммигранты решили воздвигнуть первый в Городе Православный храм. Щедрая греческая чета Георгий и Мария Николас пожервовала принадлежащий им участок земли и – работа закипела.
Это было благословенное время для строительства! Сегодня молодых энтузиастов замучили бы миллионами согласований проектов, детальных чертежей и расчётов в многочисленных бюро, конторах и агенствах. На это ушли бы месяцы, а то и годы непроизводительного труда. В те блаженные времена энтузиазм верующих не встретил никаких бюрократических преград. Дружно застучали топоры и зазвенели пилы на пожертвованном участке. Все вопросы решались быстро и творчески. Место строительства находилось на крутом склоне - что ж, поставили храм на сваях. Прихожанам, чтобы войти в церковь, приходилось проходить по шатким помостам, проходившим вдоль южной части здания и нависавшим над оврагом, который являлся частью пожертвованного греческой четой участка.
И вот настал радостный день, когда отец Севастиан пригласил всех на первую вечерню, которая состоялась 18 сентября 1895г. Это событие не прошло незамеченным городским обществом. Местный Post Intelligenсer прислал репортера для отчёта об этом богослужении. Добросовестный журналист застенографировал проповедь отца Севастиана и пересчитал собравшихся, которых, согласно его оценке, оказалось более ста человек.
Если бы Post Intelligenсer прислал репортёра на одно из сегодняшних богослужений, то он с удивлением отметил бы, что изменений почти не произошло. Богослужение снова перешло на английский язык, а число прихожан как будто застыло на магической цифре сто человек.
Но между первой вечерней и сегодняшними литургиями много воды утекло, как здесь говорят, под городскими мостами.
Частью эта вода протекала по уже упомянутому оврагу и постепенно разрушала нестойкие деревянные опоры. Построенное без всяких бюрократических препонов здание расшаталось за один год до такой степени, что следующий священник, отец Николай не счёл возможным даже освятить его. Прихожанам пришлось перебираться в другое место.
Пришёл двадцатый век и в далёкой России произошли грозовые события. Подобно цунами пересекли они океан и докатились до наших мест. Многих иммигрантов харбинской волны прибило этой волной к гостеприимному изумрудному берегу. Тогдашний настоятель, отец Александр, был частой фигурой на городских причалах. Он встречал суда, прибывавшие из российских дальневосточных портов и Китая, находил многим работу, иных обеспечивал кровом, а студентов – возможностью продолжить учебу в городском университете.
Ах, какие это были времена! Никто, совсем никто не встретил нас в городском аэропорту немного лет тому назад, когда и мы впервые вступили на эту землю.
Но вслед за беженцами из Харбина прибыли и посланцы из Москвы. Их длинные руки тянулись к самым дальним церковным приходам. «Никто не забыт, - говорили они, - а, главное – ничто не забыто». Воинствующие безбожники и материалисты, они не могли до конца отстранить себя от церкви, как будто не верили совершенно в свою атеистическую идею. Приходилось ли вам замечать, что никто не заботится о посмертном бытии и посмертной славе более, чем завзятые атеисты? Какое было бы им дело до памяти людской в неминуемые дни их небытия, а вот же, как безумцы, соревновались в количестве заводов, домов культуры, парков, колхозов и целых населённых пунктов, поименованных в их (да была ли она у них?) честь.
Но при земной жизни они тоже не дремали и, наряду с разрушением Русской Православной Церкви, стали создавать и поддерживать враждующие с ней фракции. Наибольшей из них оказалась фракция, остроумно названная «Живой Церковью», которая и прислала своего «архиепископа» Владимира Александрова с вполне живой миссией: отобрать имущество у церкви Святого Спиридона.
Тогдашний настоятель, отец Василий Кувшинов, оказался бессильным перед хитроумным пришельцем и дело в верховном суде графства было проиграно.
Но – рано радовался поддерживаемый советским правительством премудрый «архиепископ». На стихийном собрании церковной общины прихожане вопросили друг друга: «Русские мы, али не русские?» «Православные мы, иль совсем уж забыли традиции отцов наших, откуда есть пошла и чем стоит наша земля?», - поддержали их другие. Точного протокола этого собрания никто, по счастью, не вёл, но решение было, видимо, единодушным. Точный текст резолюции до нас не дошёл, но только на следующий день, когда архимудрый преподобный прибыл в храм за церковным имуществом, его ожидали лишь... голые стены.
А святоспиридоньевцы перебрались в маленькую часовню, принадлежавшую собору Св. Марка. Со временем новый, капитальный храм был воздвигнут по всем правилам и было определено ему в декабре 1941 года именоваться кафедральным собором. Православные в Америке сегодня «Отчего
так мало места
На вершине Эвереста?
-Чтоб не лез
На горный пик
Тот,
Кто истинно велик!
Борис Заходер.
Как вы думаете, читатель, сколько в этой стране тех, кто относит себя к православным христианам? Что бы сказали вы, узнав, что нас, православных, здесь чуть более шести миллионов. Эта цифра тем более удивительна, что видимых следов такого количества наших единоверцев на поверхности не обнаруживается. Почти нет православных среди сенаторов и конгрессменов, не рвутся они в президенты, не вещают по телевидению и не заказывают фильмы, прославляющие и пропагандирующую нашу веру. Не владеют они кинофабриками и не издают влиятельные газеты. В Америке много религиозных течений и конфессий, представители которых представлены в коридорах власти непропорционально численности населения. Это, например, католики, мормоны, последователи иудаизма. Что-то они ищут в этих коридорах. А вот православных там почти не найдёшь.
Талантом мы, православные, вроде бы не обделены, одни только дорогие нашим сердцам русские писатели, композиторы, учёные и инженеры процветают и весьма почитаемы здесь. А вот среди политиков их маловато.
Есть ли этому рациональное объяснение? Рационального, очевидно, нет, но вполне разумное объяснение имеется и находится оно в самих истоках православного, то есть, неискажённого, христианства.
Но зададимся сначала вполне законным вопросом: а есть ли рациональное объяснение стремлению попасть на вершину власти и руководить оттуда поверившим твоим избирательным лозунгам избирателями? Не кажется ли вам, уважаемый читатель, что как раз в этом стремлении и есть нечто ущербное? Воля ваша, но что-то болезненное наблюдается в маниакальном стремлении пробиться наверх и, балансируя всю жизнь на цыпочках, выставлять себя и всю свою жизнь напоказ, упиваясь сомнительной славой, отретушированными фото на предвыборных памфлетах и плакатах, и пожиманием рук бесчисленного количества незнакомых и безразличных тебе людей.
В одном из малоизвестных, а вернее, незаслуженно забытых, произведений Льва Николаевича Толстого «Патриотизм и правительство» весьма подробно описана суть человеческой, то есть мирской, власти.
Вот что писал Лев Николаевич почти столетие тому назад: «Правительства по самой деятельности своей, состоящей в совершении насилий, всегда состоят из самых противоположных святости элементов, из самых дерзких, грубых и развращённых людей. Вершину же этого конуса захватывают те люди или тот человек, который более хитёр, дерзок и бессовестен, чем другие».
Можно спорить с этим категорическим выводом, можно обсуждать кого, собственно, считать хорошим, а кого плохим человеком, но для верящего сердцем христианина никакого вопроса здесь нет. Он раскрывает Евангелие от Луки и читает из четвёртой главы стихи шестой и седьмой про искушение Иисуса в пустыне:
«и сказал Ему дiaвол: Тебъ дамъ власть надъ всъми сими царствами и славу ихъ, ибо она предана мнъ, и я, кому хочу, даю ее;
итакъ, если Ты поклонишься мнъ, то все будетъ Твое».
Трудно истинно верующему человеку увязать учение Христа со стремлением к власти, с призывами к войне и насилию.
Дьявол же, как учат нас отцы церкви, хитёр и лукав. Он не ищет прямых путей к власти над умами смертных, но избирает окольные. Он маскируется под популярные учения, порождает новые, искажает старые и прикрывает свои истинные цели фальшивыми лозунгами.
Не потому ли многие современные политики видят в Православии основную угрозу своим планам и мечтам? Им, разбивших Земной шар на шахматные клетки и объявляющим шахи и маты всем, не стоящим ещё на коленях, таким людям Православие служит прямым укором и не даёт покоя. Праздники
Человеку, далёкому от истинной религиозной жизни, вся она представляется полосой запретов и ограничений, превращающих земную жизнь в подобие добровольной каторги. На самом же деле всё обстоит совершенно иначе.
В нашей церкви праздники, почитай, каждый день. Откройте церковный календарь на любой странице и всюду найдёте какой-нибудь значительный повод для торжества. Основной из них это, конечно, праздник Воскресения Иисуса Христа – Святая Пасха.
Само событие это, произошедшее почти двадцать веков тому назад, является предметом ожесточённых дебатов и многочисленных атак на христианство со стороны неверующих и представителей некоторых религий. Было Воскресение или не было? Восстал Иисус Христос из мёртвых и был вознесён на небо, к Отцу Своему, или же был выкраден учениками и тайно захоронен? А, может быть, и не умер вовсе на кресте, но впал в летаргическое состояние, похожее на смерть, а потом очнулся?
До нас не дошли медицинские протоколы и видеозаписи памятных событий, которые перевернули мир. Мы знаем об этих событиях по немногочисленным свидетельствам Евангелистов и историческим документам.
Автор отдаёт себе отчёт в том, что не все его современники хорошо знакомы с обстоятельствами смерти и воскрешения Иисуса, поэтому позволит себе осветить их несколько подробнее, хотя любознательный читатель и сам без труда может найти все эти сведения в доступных источниках.
Иисус был приговорён к смерти прокуратором Иудеи Понтием Пилатом, побуждаемым израильскими старейшинами и подстрекаемой ими толпой, кричавшей: «да будетъ распятъ» и «кровь Его на насъ и на детяхъ нашихъ». Надо сказать, что буквальное понимание многих евангельских пассажей не даёт нам верного представления о чувствах и намерениях, выражаемых двадцать веков назад. Если современный человек говорит: «провалиться мне на этом месте», мы понимаем, что он не имеет в виду, что это событие должно произойти. В переводе на другой язык это может вызвать недоумение. Выражение же «кровь на нас и наших детях» являлось в те времена идиоматическим усилением выражаемой мысли. Никто не имел тогда в виду, что, случись судебная ошибка, дети должны нести за неё ответственность. Буквальное понимание этого выражения в переводе на другие языки привело в последующем ко многим недоразумениям и трагическим эпизодам.
Израильские старейшины прибегли к шантажу («если отпустишь Его, ты не друг кесарю») и бесстрашный и жестокий Пилат, не раз видевший смерть в сражениях, струсил. Приговор Иисусу был вынесен и Он был подвергнут бичеванию и распятию. На тело Его обрушилось тридцать девять ударов бичами. Бичи в то время походили на современные нам нагайки. Каждая из них имела три конца с прикреплёнными к ним тяжёлыми предметами, камнями или костяшками. Удары наносились тренированной рукой профессионалов и случаи смерти от самого бичевания были не редкостью.
Распятие, казнь на кресте, в чём заключалось оно? Приговорённый был привязуем (в случае с Иисусом, пригвождён) к перекладине, которая затем прикреплялась либо к вертикальному столбу, либо просто к стволу дерева. Смерть на кресте наступала от медленного и мучительного удушья. Приговорённые были подвешены таким образом, что для каждого вздоха им приходилось выпрямлять ноги и подтягивать тело вверх, чтобы дать чуть свободы стеснённой грудной клетке. Процесс умирания был болезненен и долог. Наблюдательный секретарь императора Нерона Сенека писал в своём письме любимому императору: «Жизнь приговорённого истекает из тела капля по капле». Апостол Андрей, распятый на косом Х-образном кресте, умирал в течение трёх дней. В случаях, когда требовалось ускорить смерть, палач перебивал осуждённому голени и тот задыхался в течение нескольких часов, а иногда и минут.
Что же случилось на Голгофском холме в третьем часу пополудни (в девятом часу) того памятного дня, когда Иисус был признан мёртвым? Смерть Его произошла всего лишь через три часа после того, как он был пригвождён к перекладине креста. Такая быстрая кончина не могла не вызвать удивления, тем более, что Его предсказание о том, что Он воскреснет на третий день было широко известно. Поэтому факту установления смерти было уделено повышенное внимание. Понтий Пилат призвал к себе и допросил производившего казнь центуриона и ответом остался удовлетворён.
Поскольку оставление на кресте до субботнего дня (до шести вечера дня казни) противоречило иудаистским законам, осуждённые были обречены на смерть до этого часа. Поэтому палачи решили перебить голени жертвам уже в третьем часу. Но, когда один из них подошёл к Иисусу, он обнаружил, что Иисус скончался. Произошло это, видимо, в тот самый момент, когда Он «возопилъ ... громкимъ голосомъ» нечто, что некоторые свидетели расслышали как «Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил» (Мк, 15:34), а знатоки арамейского языка утверждают, что Он воскликнул: «Иду к Тебе, Господи». Во всяком случае, палач должен был убедиться в том, что осуждённый действительно умер, а не потерял сознание. Римские солдаты много раз видели смерть на своём веку и знали на практике надёжные способы удостоверения действительной кончины. От этого часто зависела их собственная безопасность. Палач воспользовался для этого безотказным, не дающим осечки, способом. Он пронзил тело умершего копьём, в результате чего оттуда «истекла кровь и вода» (Ин. 19:34). По свидетельству современных медиков, это описание служит несомненным доказательством того, что Иисус действительно умер, ибо истечение крови и воды свидетельствует о разрыве сердца. Некоторые авторы утверждают, что это является свидетельством того, что Иисус был ещё жив.
Иерусалим переживал очень тревожные дни и благочестивых иудейских старейшин беспокоил вопрос о возможном воскресении Иисуса. Внимание к этому вопросу исходило с самого верха тогдашней власти. Ко гробу, то есть, к выдолбленной в скале пещере, была приставлена дисциплинированная римская стража, а вход в неё был заграждён огромным круглым камнем (наподобие мельничного жёрнова) и запечатан. Тем не менее, утром в воскресенье, то есть на третий день после казни, Иисуса в пещере не оказалось, а тяжёлый камень был отвален от гроба. Когда весть об этом достигла Его учеников, двое из них сразу же бросились ко гробу. Плащаница, в которую Иисус был завёрнут, лежала на полу, а плат, покрывавший Его голову, был аккуратно свёрнут и положен отдельно. Мы не знаем всех подробностей того, что открылось взору Иоанна, когда он вошёл в пещеру, но, по его собственному свидетельству, он «увидълъ, и уверовалъ» (Ин, 20:8). Уверовал несмотря на то, что ему ещё неизвестно было, что воскресение Христово было предсказано в Писаниях.
Иоанн не оставил нам никаких указаний на то, что именно заставило его уверовать. Остаётся предположить, что это было очевидно для его современников.
Но то, что произошло после этого с ближайшими учениками Иисуса, ещё более удивительно. Давайте вспомним, кем были те, кого Иисус сделал своих апостолами. По всей видимости, они были ещё очень молодыми людьми, занимавшимися немудрёными ремёслами. Были ли они готовы на подвиг, на самопожертвование во имя Учителя при Его жизни? Приходится признать, что нет, они не были готовы к этому. При аресте Иисуса Его ученики просто разбежались, один из них даже оставил в руках стражи покрывало и убежал без одежды. В ночь ареста Симон-Пётр успел трижды отречься от своего Учителя. При казни присутствовал только Иоанн, остальные потеряли присутствие духа. Они вернулись к своим прежним занятиям, некоторые снова стали рыбаками и не помышляли уже ни о ловле человеков, ни о том, чтобы быть проповедниками и глашатаями учения Иисуса.
Однако вскоре произошли события, которые резко повернули их жизнь. Это была разительная метаморфоза. После того, как к ним вернулся воскресший Учитель, они уверовали и уверовали с такой необыкновенной силой, что без колебания готовы были отдать и отдавали свои жизни за Его учение. Известно, что все ученики Иисуса, кроме Иоанна, погибли мученической смертью: кто на кресте, кто ещё более варварской, как сдирание кожи с живого человека. Апостол Пётр, будучи приговорён к распятию, потребовал, чтобы его распяли вниз головой, ибо он не мог принять смерть, как принял её Учитель.
Даже самый отчаянный рационалист и скептик должен признать, что для того, чтобы совершилась такая разительная трансформация в учениках Иисуса, а позднее и во всём остальном мире, должны были произойти исключительные события. Просто кражей мёртвого тела их не объяснить.
Он воскрес и подтвердил всем истинность Своего учения.
И вот, в ознаменование того, во что верит весь христианский мир, каждый год, на Святую Пасху, ровно в полночь, в полутёмном до этого соборе вспыхивают огни и священники на трёх языках, русском, английском и греческом, возглашают: «Христос воскресе!» и радостный хор отвечает на трёх же языках: «Воистину воскресе!»
Служба пасхальная здесь не длится до рассвета, как в киевских церквах. В Киеве, бывало, садился автор в первый утренний троллейбус, довозивший его до Покровского монастыря, чтобы встретить у его пузатых колонн и проводить домой совсем уже старую и совершенно ослепшую бабушку, выстаивавшую в свои-то годы всю всенощную, ни разу не присев. Давно уже спит наша бабушка на Лесном кладбище, покоясь под дубовым восьмиконечным крестом – точной копией креста, увиденного автором на Святом острове Валаамского архипелага - и смотрит на проходящий народ с размещённой в средокрестии овальной фотографии.
В нашем же Городе изумрудном, где городской транспорт не так развит, прихожане разъезжаются по домам уже в начале четвёртого часа. Базар
Другим всеобщим событием в наших соборах является ежегодный базар. Нужно заметить, что в английский язык из русского перешли не только «sputnik» и «perestroyka», но и такие слова, как «batyushka» и «matushka». Все привыкли, что мы устраиваем ежегодный bazaar и продаём на нём pirogi. Последнее означает, правда, не пироги, а вареники.
К событию этому прихожане готовятся почти за год. Лепятся тысячи вареников и пельменей, договариваются с городскими властями о времени проведения, а с небесным ведомством – о хорошей погоде. В прошлом году заоблачная бюрократия была к нам благосклонна и выделила по разнарядке полный солнечный день, задержав облака на противоположной стороне Олимпийских гор. Народу к нам пришло много и вареники «с пылу с жару, пятачок за пару» - попробуйте на английский перевести – разбирались бойко, а концерт на установленной энтузиастами платформе прошёл на «бис» и «ура».
В этот день устраивает наш собор и выставку старых икон и других священных предметов. Наши реликвии - оставшееся от бабушки Евангелие и икона Казанской Божьей Матери – были приняты с благодарностью.
Икона наша имеет свою историю. Она была подарена автору в городе его предков – Смоленске. К тому времени она пережила два столетия со времени написания и наиболее трудные периоды своей жизни – оккупацию города наполеоновскими войсками, а затем и германскими. Во время последнего вторжения оклад иконы пришлось продать, чтобы купить продукты для прокормления небольшой семьи, но сама икона уцелела. Может быть, она не представляла ценности в то неспокойное время.
Понятия о ценности менялись в прошлом веке с калейдоскопической быстротой и диаметральной противоположностью. Раз уж автора занесло в Смоленск, давайте задержимся на минуту в этом городе Русской славы и поклонимся скромному скульптурному изображению Михаила Илларионовича Кутузова – князя Смоленского. Нет, не огромному памятнику, воздвигнутому в 1954 году, но скромному бюсту скульптора М.И.Страховской, поставленному в сквере Памяти героев в год столетия Бородинского сражения, в котором и пра-прадед автора командовал полком и получил тяжёлое ранение. По счастью, жизненные органы не были задеты, а то кто бы писал сейчас эти заметки. Бюст же Кутузова поставлен смолянами в знак благодарности за освобождение «ключ-города» земли Русской от французов. Так стоял он, почитаемый горожанами, до тех пор, пока не появились в городе захватчики нового толка, называвшие себя просто и незатейливо - гегемоны.
«А кому это такому памятник здеся стоит?» - сплёвывая махорочную слюну на носок густо намазанных дёгтем сапог и поигрывая новеньким маузером, ненавязчиво вопрошал гегемон. «Освободителю нашему, Михаилу Илларионовичу», - ответствовали горожане. «А происхождения какого освободитель этот будет?» - наседал гегемон. «Так это, князь они были, вот же, на постаменте написано», - указывали собравшиеся. «Князьёв нынче нету, князья все в Париже, - остроумно парировал комиссар, - а этого снять немедленно, Да куда-куда, подставку-то оставьте, пригодится ещё».
И, действительно, пригодился постамент. Водружён был на него памятник с бюстом другой знаменитости - Феликса Эдмундовича Дзержинского - человека и фотоаппарата.
Этот памятник простоял тоже не очень долго – всего лишь до 1941 года. «Вас ист дас? – вопросил новый покоритель города, пощёлкивая хлыстом по лакированным сапогам, - пошему етот шелофек стесь стоит?» «Так что, ваше превосходительство, - отвечал только что назначенный бургомистр, - комиссар это, а почему стоит, не знаем, прежние власти поставили». «Упрать комисара. Што сдесь раньше стояло?» «Князь стоял, ваше-ство, Кутузов, наш, Смоленский». «Это который франсузоф попетил?» «Этот самый, ваше скобродие». «Это карашо. Попетителя франсузоф расыскать и насат постафить».
И, что вы думаете, разыскали князя в одном из городских подвалов, на Руси памятники долго живут. И поставили на законное место, а Феликса Эдмундовича горожане так надёжно упрятали, что вернувшиеся освободители не смогли найти и следов его, да так и остался всеми почитаемый смоленский князь до самых до нынешних времён. Дай Бог, чтобы и нас с вами пережил.
Ну, а икона наша из города славы Русской перевезена была в мать городов Русских, по месту жительства автора. Там же была бережно отреставрирована во Фроловском монастыре и хранилась в семье на почётном месте.
Перебравшись через некоторое время в Америку и обнаружив в себе желание провести в этой стране осязаемое количество времени, стал автор по иконе скучать. А, соскучившись, попросил родительницу, собравшуюся к нему в гости, эту икону привезти.
К этому историческому моменту произошла очередная переоценка ценностей. Украина захотела жить по европейским стандартам и проголосовала за «нэзалэжнисть» от угнетавших её москалей. Певучий украинский язык превратился в «дэржавну мову», государственный оперный театр – в «дэржоперу». Писать было определено «в Украине», а по-английски – с определённым артиклем: «the Ukraine». «Слово о Полку Игореве» оказалось памятником украинской литературы, «Полтава» Александра Сергеевича Пушкина и «Миргородские помещики» Николая Васильевича Гоголя стали преподаваться в школах в разделе «зарубежная литература». Историю Черноморского флота начали исчислять от запорожских ладей, а историки сделали открытие, что Пресвятая Дева Мария - украинка по национальности.
По поводу же иконы Казанской Божьей Матери объяснено было чиновниками министерства культуры, что икона отныне – украинское народное достояние и вывозу за границу не подлежит.
«С министерством не поспоришь, на то они и культурой заведуют», - ворчала матушка, бережно укладывая икону на самое дно дорожной сумки.
Так она и оказалась здесь, за тридевять земель от места рождения, и занимает почётное место среди других, менее древних, христианских реликвий нашего жилища. О вере
Верующие люди представляются тем, кто мыслит рационально, чем-то вроде чудаков, или людей не вполне искренних, иногда фанатиков, иногда просто эксцентричных. Таким рационалистам трудно проникнуться идеей веры в неосязаемое Высшее Существо, в Бога, а тем более – в непростые догматы христианской религии.
Автор этих строк считает себя верущим, но верующим не слепой верой, но по вполне логическим причинам. Просто жизнь привела его к мысли, что гипотеза существования Бога подкреплена большим числом фактов, чем гипотеза об отсутствии Его, то есть - атеизм. Разумеется, автор не считает, что ему открыта окончательная и абсолютная истина. С другой стороны, он убеждён, что ни логикой, ни каким другим подвластным человеку путём невозможно доказать ни отсутствие, ни наличие Бога.
Это вытекает из того очевидного факта, что человек – существо субъективное.
Если читателю эта краткая формула представляется неубедительной, мы позволим себе предложить небольшое умственное упражнение. Примем за гипотезу, что Бог существует и Он всемогущ. Это – гипотеза, а далее следует цепочка следствий из неё:
1. Поскольку Бог всемогущ, а могущество людей, в том числе и умственное, ограниченно и весьма, Он значительно превосходит нас, смертных, во всех отношениях.
2. В силу этого неравенства человек не может до конца познать Бога и понять Его планы и намерения. Бог непознаваем человеком. Мы не можем объять Его безграничность, не рискуя заработать пощёчину от прутковского мудреца, воскликнувшего при этом: «Мерзавец, никто необъятного объять не может».
3. Бог может манипулировать человеческим разумом. Люди, впрочем, тоже преуспели в этом искусстве.
4. По какой-то причине, которую мы не в состоянии понять, Бог инициирует, или допускает возникновения атеистического мировоззрения. Возможно, Он делает это для того, чтобы убедить человека в бесплодности атеизма. Человек, в силу своей субъективности и подчинённости Ему, принимает эту идею и проникается ею.
5. Глубина этого проникновения может варьироваться вплоть до абсолютной убеждённости.
Так мог возникнуть атеизм. Возникает вопрос: а зачем Богу это нужно? Мы этого не можем знать. Может быть, это испытание, как мы позволяем ребёнку притронуться к горячей плите, чтобы он сам убедился, что нужно слушаться взрослых. Мы не знаем. Но незнания недостаточно для опровержения самой идеи. Она неопровержима логически. Если же вам случится встретиться с людьми, абсолютно, без тени сомнений, убеждёнными в отсутствии Бога, то о чём вам скажет такая убеждённость?
Вопросов у любого здравомыслящего человека возникает множество и не на все из них мы в состоянии ответить. Хотя, почему бы не попробовать?
Например, такой популярный вопрос: а почему бы Богу не предъявить нам неоспоримое доказательство Своего бытия? Ответ на этот, казалось бы убийственный, вопрос на самом деле очень прост: такого доказательства существовать не может! Его не существует именно в силу субъективности человека. Какое доказательство могло бы быть неоспоримым? Что могло бы убедить всех без исключения людей, что продемонстрированная им сила или явление служат единственным и правильным доказательством, а не трюком искуссных фокусников или галлюцинацией? Да нет такого доказательства! И Бог, извините, не клоун, чтобы появиться перед нами, своими ничтожными созданиями и стараться убедить нас в Своей реальности. Как это ни парадоксально звучит, но доказательства должны быть подкреплены верой, а не наоборот.
Говорил же Иисус, (Мф, 16:4) «Родъ лукавый и прелюбодъйный знаменiя ищетъ, и знаменiе не дастся ему, кромъ знаменiя Iоны пророка» и упрекал же Он: «вы не увъруете, если не увидите знаменiй и чудесъ» (Ин, 4:48).
Ведь были, были чудеса в этом мире, и чудеса великие. Возьмём, например, чудо Фатимы, когда по предсказанию, данному Девой Марией трём португальским ребятишкам, в назначенный день и час на глазах 70 тысяч человек выступившее из-за облаков солнце поползло по небу, вращаясь и отбрасывая разноцветные снопы света на землю. Оно спустилось к земле, бешено крутясь, затем вернулось на прежнее место, походя на гигантский огненный мяч, и это зрелище было чарующим и пугающим одновременно. По словам очевидцев, солнце вернулось на своё обычное место через несколько секунд, но потом еще два раза повторило свой фантастический маневр, все время слепя толпу неземным сиянием. Пораженные зрители заметили, что их одежда, мокрая от ливня, полностью высохла за какие-то секунды.
Тысячи людей разных убеждений увидели предсказанное (!) фантастическое явление. Более того, Дева Мария сделала ещё три исторических предсказания, два из которых уже сбылись.
Ну, и что, прибавилось из-за этого верущих на Земле? Да нет, вместо того, чтобы принять очевидное чудо за доказательство, учёные мужи тратят талант и время на «рациональное» объяснение невиданного ни до, ни после этого небесного знамения.
Одним из «несокрушимых» аргументов сторонников неверия является следующий. Если Бог, говорят они, действительно наш Отец и полон любви к Своим детям, почему этот мир так плохо устроен. Совсем, как в старом анекдоте про портного и клиента, где последний возмущался тем, что его костюм будут шить целый месяц: «да Господь Бог создал мир всего за шесть дней». «И он Вам нравится?» - возразил портной.
Теперь дерзнём представить себя на месте Господа Бога и попытаться понять Его логику. Он решает создать живые существа. Более того, мыслящие существа: людей и животных. По всей видимости, эти существа должны обладать свободой воли. В противном случае, это были бы запрограммированные роботы. Он мог бы без труда наплодить Землю послушными ходячими автоматами, которые безусловно исполняли бы Его волю и законы. Но Он решил иначе, Он даровал нам свободу поступков. А вы бы, читатель, будь у вас выбор, выбрали себе в качестве компаньона красивого и лохматого, полностью управляемого робота, или непослушную, делающую лужи и выволакивающую вас на прогулки в ненастную погоду, но всё-таки живую собаку? Разве большинство из нас не предпочитает живую ёлку или живые цветы искусственным, несмотря на очевидные удобства и неотличимость последних. А ну ка, поднесите вашей возлюбленной букет искусственных роз!
Ничего удивительного, что и Бог решил примириться с некоторыми неудобствами и создал нас несовершенными и своенравными, но свободными в мыслях и поступках. Однако, Он же установил правила, жить по которым нам было бы удобнее, а если их выполнять неукоснительно, то и совсем хорошо. Например, что мы, люди, не должны убивать друг друга. Правила эти, прямо или через пророков, были до сведения людей донесены. Люди, даже самые первобытные, были каким-то образом с этими правилами ознакомлены. Недавние раскопки установили, что наши предшественники, неандертальцы, хоронили своих мёртвых! На кой бы лях им, проводящим всё время в поисках пищи, эти хлопоты с мёртвым и бесполезным телом? Нет другого объяснения, как только то, что и они, наши предшественники, понимали или чувствовали свою связь с вечностью.
Шло время и человек вообразил, что он – не просто существо мыслящее, но – разумное и нарек себя Homo Sapience. Ну, а раз так, то он изобрёл собственные правила поведения (например, что убивать – хорошо) или исказил Господние (в отдельных случаях убивать – хорошо и даже должно). Естественно, как и непослушного ребёнка, его стали преследовать отдельные неприятности и даже крупные несчастья. И тут, вместо того, чтобы одуматься, человек пошёл ещё дальше в своей гордыне и предъявил Господу счёт. «Я, - говорит человек, - игнорирую Твои правила, но Ты мне должен создать райскую жизнь, А не создашь, я уверую, что Тебя нет». Так была переложена вина с больной головы на здоровую, а воинствующие безбожники получили «весомый» аргумент. О чудесах
В гордыне своей человек пошёл ещё дальше. Он стал требовать у своего Творца ни мало, ни много, но доказательств Его существования. «Покажи мне чудо, - потребовало создание, - иначе я не поверю, что Ты есть».
Это, казалось бы логичное, требование также порочно в своём основании. Более того, пожелание чуда в виде доказательства существования Бога просто смешно.
Если бы Бог обладал чувством юмора, Он бы долго и раскатисто хохотал, а на нас пролилась бы очередная порция грозовых осадков, может быть, даже с выпадением крупного града. Но, по убеждению автора этих заметок, чувство юмора Всевышнему не присуще. Не потому, что Он не понимает юмора, но в силу Его совершенства. Автор этих заметок занимался в своё время исследованием природы смешного и пришёл к парадоксальному выводу о том, что смех вызывается довольно примитивными человеческими эмоциями. Автор собирается вскорости стряхнуть пыль с этого исследования, завершить его и навязать редакции «Лебедя» для публикации. Пока же, давайте примем в качестве рабочей гипотезы, что Бог не смеётся. Он и не гневается, Он учит нас и учит любя. Но ... сотворить чудо для доказательства своего бытия? Простите, это действительно смешно.
Давайте вспомним, а что мы называем этим словом. Согласно Толковому словарю Русского языка, чудом называется «явление, противоречащее законам природы и не объяснимое ими, нечто небывалое, сверхъестественное, фантастическое». То есть, для доказательства Своего существования Бог должен сделать нечто, противоречащее законам природы. Но, минуточку, ведь Он же и создал эти законы...
Дерзнём снова представить себя на месте Бога, который не покладая рук трудился целых шесть дней и создал мир в таком виде, в каком Он сумел это сделать. Он создал не только нас, сирых, но и целые миры, законы природы, механики, химии и физики, заставил всё это огромное сооружение, простирающееся на миллиарды световых лет, следовать этим законам без отклонений. Он создал лучшее, что мог «и увидел Бог, что это хорошо». Было ли с вами такое, читатель, смастерили или починили вы что-нибудь, или для стишка какого удачные рифмы нашли, или формулу вывели, или просто сделали что-нибудь на совесть и сказали себе: «Эх, удачно вышло, аж самому понравилось»? Удачно вышло у Бога, что говорить, миллиарды лет работает вселенная и не сбоит. Как оно всё работает, мы, смертные, сколько ни бьёмся, не можем постигнуть. Правда, долетев до Луны и покорив, таким образом, мировое пространство длиной чуть более одной световой секунды, отдельные люди возомнили о себе и стали даже подумывать, что постигли тайны природы. Но это не вполне так, надо смириться.
Мы не постигли и сотой доли всех замыслов Творца и никогда не постигнем их до конца. Мы можем только удивляться и восхищаться.
Конечно, есть люди, поставившие какое-то количество экспериментов и заметившие, что при определённых условиях результаты повторяются. Они научились эти результаты эктраполировать и, на основе этой экстраполяции, предсказывать результаты будущих экспериментов. Эти люди стали называть себя учёными и вообразили, что они проникли к истокам каких-то знаний. Они внушили себе и окружающим, что эта повторяемость и есть истинное знание. Однако, когда вступаешь с такими людьми в серьёзную, предметную дискуссию, становится совершенно очевидным, что так называемая материалистическая картина построения мира не в состоянии объяснить самых элементарных вещей и все логические построения рассыпаются, как карточный домик, заставляя её приверженцев прибегать к софизмам и уловкам, всячески уходя от прямого ответа на простые вопросы.
Мы надеемся, что читатель оценит тот факт, что в этих заметках автор ни разу не позволил себе опуститься до уровня научных аргументов.
Вместо вполне естественного восхищения совершенным творением Божьим эти люди (атеисты) дерзко задирают голову (почему-то вверх, хотя Бог вездесущ) и дерзко провозглашают: «А ну-ка, чтобы мы в Тебя поверили, соверши чудо». Другими словами, они требуют от Бога ни мало, ни много, как нарушения скрупулёзно созданных Им законов для того, чтобы уверовать в Него. Ну, не смешно ли это?
Конечно, Бог не реагирует на подобные нелепые требования и терпеливо ожидает, когда человечество в массе своей поумнеет до такой степени, чтобы можно было снизойти до прямого объяснения.
В качестве небольшого отступления. Автор пришёл к выводу, что женщины, проявляющие недовольство своими мужьями, совершают великий грех. Ибо Господь, задумав создать человека и составляя, так сказать, техзадание на его разработку, пунктом первым начертал: «сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему» (Быт., 1:26). От своего ТЗ Он не отступил ни на иоту, о чём и составил акт приёмки, отражённый в стихе 31 той же первой главы Книги Бытия: «и увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма». При этом, человек, мужчина, является венцом творения, лучшего Бог создать не сумел. Но, к безмерному удивлению автора, редко, но находятся женщины, которые недовольны своими мужчинами. Они считают, что то, что понравилось Богу, до их, женских, эстетических стандартов не дотягивает. Они думают, что существо, доставшееся им во временное обладание, не всегда «хорошо» и уж никогда «весьма». Винят в этом благочестивые дамы своих несчастных мужей и пилят, и пилят их без конца. Нехорошо это, дорогие наши, грех это великий. Избранный народ
Присутствуя на лекции христианского проповедника, услышал автор историю о том, как делегация представителей Земли была приглашена в небесный рай для ознакомления с тамошней жизнью праведников. «В нашем раю, - объяснял гид с крылышками за спиной и мерцающим нимбом над головой,- всё устроено так же, как на Земле. Вот здесь, например, вы видите знакомые очертания католического собора. Здесь обитают те, кто при жизни были католиками. Под этими луковичными куполами – православные, а вон там, под острыми шпилями кирхи – лютеране. Сейчас мы подойдём с вами к высокому забору, окружающему ещё один храм. Пожалуйста, соблюдайте абсолютную тишину. Дело в том, что за этим забором мы поселили представителей .... религии. Они думают, что они одни в раю».
Насколько автор понимает идею Православия, идея избранничества нам совершенно чужда. В отличие от иудаизма или мормонизма Православная церковь не учит, что её приверженцы есть народ избранный.
Идея избранности впервые была преподана, согласно Ветхому Завету, пророку Моисею и послужила хорошим стимулом для увлечения многочисленного еврейского народа в опасное многолетнее странствие по пустыне. Но, согласно библейским же источникам, избранничество евреев в качестве народа Божьего, не являлось чем-то навсегда и безоговорочно дарованным. Условия, поставленные Богом, по всей видимости, не были соблюдены, ибо обещание сделать их многочисленными «как песок земной» (Быт., 13:16), выполнено не было. Не нужно быть пророком, чтобы убедиться в этом. Достаточно произвести элементарный подсчёт и убедиться, что 12 миллионов песчинок даже самого крупного песка помещаются в небольшой мешочек. Да и по процентному составу ни один избранный народ никогда не составлял большинства земного населения. Вряд ли у верующего человека может возникнуть сомнение, кто тому виной. Избранничество не было абсолютным, но обставлено было рядом условий. Очевидно, они не были соблюдены, и, по этой ли причине или потому, что избранный народ свою задачу выполнил, но срок избранничества, скорее всего, истек и все народы равны пред лицем Господа.
Евангелие совершенно отменило исключительность одного народа перед Богом. Ещё Иоанн Креститель (Мф, 3:10) говорил: «...не думайте говорить в себъ: отецъ у насъ Авраамъ; ибо говорю вамъ, что Бог может изъ камней сихъ воздвигнуть дътей Аврааму».
Иисус говорил самаритянке, что «спасение от иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет себе» (Ин, 4:22-23). Он же предсказал, что «многiе придутъ съ востока и запада и возлягутъ съ Авраамомъ, Исаакомъ и Иаковомъ въ Царствъ Небесномъ; а сыны царства извержены будутъ во тьму внешнюю: там будетъ плачъ и скрежет зубовъ» (Мф, 8:11-12).
К вопросу об избранничестве вообще можно относиться по-разному. Можно – с гордостью и чувством врождённой исключительности, можно – с горькой усмешкой, как делал Шолом Алейхем в «Тевье-Молочнике», а можно – с чувством ответственности за выбор Божий. Мысль о принадлежности к избранным сладка и расстаются с ней неохотно.
Но почему Богом был избран израильский народ, а не гораздо более развитые и культурные в то время народы? Почему не египтяне, не вавилоняне, шумеры, почему именно евреи?
Автору и в голову не может прийти дать определённый ответ на этот вопрос, ибо Бог не посвятил его в свои планы. Однако, было бы глупо полагать, что Господь совершил сие деяние без определённого замысла. Замысел же Его нам открыт: принести просвещение роду человеческому. Для воплощения этого замысла Ему необходим был проводник, коему идея была бы доверена и который воспринял бы её в качестве своей, близкой, собственной.
Были ли тогдашние евреи наиболее культурным или высокоморальным народом, чтобы быть избранным за их высокую добродетель? Судя по тексту Библии – отнюдь. Тогда почему же? Давайте прикинем, а подходили ли для этого египтяне или какой-то другой народ с уже установившейся системой взаимоотношений с Верховным Бытием? Очевидно, нет. Ведь гораздо труднее построить что-то новое на месте, где уже стоит прочное сооружение, чем на пустыре. Когда апостол Павел нёс слово Иисуса в разные страны, ему удавалось обратить многих. А вот афиняне (Деян, 17:32) просто насмеялись над ним! Им-то, с их многовековыми традициями, менять своих богов, о которых они столько знали, на нового Бога?
Иудейский народ подходил для Божьего промысла как нельзя лучше. Народ этот пребывал в египетском рабстве четыреста тридцать лет (некоторые утверждают, что половину этого срока, но большинство источников сходятся на четырёхстах с хвостиком). Эти четыре с лишним века жизни целого народа не отражены в Библии ни единой строчкой. Всех этих лет как бы не было!
Представьте себе, что такое случилось с нашей страной – Россией. Вот, избран на трон царь Фёдор Михайлович Романов в 1613 году, а потом – бах! - следующее событие - Владимира Путина избирают на двенадцатый срок. А между ними – пустота. Ничего не произошло, ни Бородинской битвы не было, Лермонтов с Достоевским не родились, периодическую таблицу элементов не изобрели, и в космос не слетали. Совсем ничего. Тишина...
Каково было бы национальное сознание русского народа в этом случае?
И вот этот древний народ с чудовищным пробелом в истории, был в наибольшей степени пригоден для дарования ему заветов Господних, восприятия их, взращивания и донесения их до сведения других народов, чтобы раскрыты они были во всём цвете и полноте в надлежащее время. Много веков должно было пройти, прежде, чем это время настало, прежде, чем появился универсальный – греческий – язык, способный донести Благую Весть многим народам. Но – настало оно, и мы, христиане, верим, что принёс эту Весть Господь наш – Иисус Христос. Пришло к нам спасение и пришло от иудеев (низкий поклон им за этот подвиг), но настало время чуть расширить рамки избранничества, а по этническому признаку и вовсе отменить.
Как бы там ни было, пусть остаются на нашей маленькой Земле избранными те, кому этого очень желается. Пусть это будут целые народы или группы людей, мормоны, свидетели Иеговы, пятидесятники или евреи, автор им всем желает праведной жизни и вечного блаженства после завершения испытания на Земле.
Православные себя к избранным не относят и искренне рады в нашем соборе всем. У нас можно увидеть и лица с азиатско-алеутским разрезом, и тонкие семитские черты, и даже вполне тёмнокожих прихожан. Все мы -представители одной миролюбивой семьи, у которых есть одна общая вера и одна общая цель – всемирная любовь, осенённая Господом нашим и Учителем – Иисусом Христом. И молимся мы за всех без исключения, и просто каждый день и в случае особой нужды. Исповедь
Для тех, кто ни разу не исповедовался, таинство сие кажется чем-то нереальным. Широкая публика знакома с ним по фильмам, где действие происходит, как правило, в католических соборах. Исповедуемый приникает к решётке, отделяющей его от сидящего в кабинке священника, и шёпотом докладывает ему о накопившихся грехах, а святой отец через решётку ему эти грехи отпускает. Впрочем, автор не очень осведомлён в деталях происходящего в католических храмах, а перевирать слышанное из вторых рук и виденное на экране не хочется.
Иудеи, опять-таки по прочитанному, не исповедуются перед священником, так как считают, что между Богом и человеком не должно быть посредников.
У православных иная традиция. Раньше, на заре христианства, исповедовались прилюдно, перед всеми. Сейчас этого нет, исповедь происходит неслышимо, но всё ещё в полном виду собирающихся на службу. Исповедуемый стоит со священником лицом к лицу и их не разделяет никакая преграда, ни видимая, ни воображаемая. И, хотя исповедь предваряется словами «подойди без страха и смущения...», но подходя к исповеди впервые, испытываешь настоящую робость. Тем более, если, как у автора этих строк, это «впервые» происходит через несколько лет после того, как разменял первый полтинник. Так уж случилось, прожил большую часть жизни, а грехов никто ни разу не отпустил, страшно подумать. Правда, и в тот, долженствующий быть первым, раз, тоже не отпустили. Добрейший и святейший отец Вадим задал первый же вопрос: «Примирился ли ты со всеми врагами и недоброжелателями своими, не осталось ли у тебя в сердце недоброго чувства к кому-либо?»
А теперь автор попросит читателей влезть в его шкуру и ответить на этот вопрос вполне чистосердечно. А ну-ка?
И, пристыжёный автор, готовившийся к своей первой исповеди несколько недель, честно ответил, что, да, он старался простить и взрастить в себе добрые чувства ко всем своим недругам, но до конца не преуспел в этом благочестивом занятии. Автор поймал себя на мысли, что он нехороший человек. Он представил себе, что, если бы в этот момент ему принесли весть о том, что с кем-то из его недругов случилось лёгкое, не смертельное, несчастье, типа автомобильной катастрофы, подскользновения на банановой кожуре, банкротства или попадания в больницу, он, автор, испытал бы радость, замешанную на чувстве законного возмездия за причинённые ему, автору, неприятности.
Нужно сказать, что основания для подобных нехороших мыслей в тот момент вполне наличествовали. За несколько лет до описываемого события автор со своими американскими партнёрами организовал молодую компанию. Из тех, что здесь называют “start up”, несмотря на то, что для 90% из них было бы более уместным название “start down”. В момент зарождения этого бизнеса автор только начинал пускать корни на новой почве, причём корни эти росли прямо в противоположном направлении по отношению к тому, куда обычно устремлялись, да и до сих пор устремляются, корни на родной украинской земле. Американцы, они же – антиподы - были членами добропорядочной семьи мормонских пионеров, предки которых сошли на антиподную землю прямо с борта «Mayflower», и насчитывали среди своей родни много влиятельных и богатых людей. Нужно признаться, что автору было приятно ощущать влиятельность этих родственников. Один из них, с которым автор почти подружился, был знаком со многими американскими президентами и сотрапезовал с ними во время многочисленных ланчей, обедов, брэкфестов, бранчей, ланчеонов и прочих, что на Украине метко называют «паньски вытрэбэньки». А автор, в свою очередь, угощаем бывал этим родственником ланчами, обедами и прочими «вытрэбеньками». Особого удовольствия от этих приёмов пищи получено не было, так как у мормонов до сих пор не принято облегчать пищеварение соответствующими винами (не ради пьянства, но «стомаха ради»), а трапеза не предваряется аперитивом типа доброй порции водки со льдом.
Но ради бизнеса это можно было стерпеть, благо подобные «вытрэбэньки» не были чрезмерно частыми и не успели испортить ни аппетит, ни пищеварение у пишущего эти строки.
Бизнес, между тем, развивался по накатанной, много раз пройденной колее. В самом начале, когда доходы равнялись нулю, а расходы были сопоставимы с карманными, отношения между партнёрами были искренними и добросердечными. Все четверо не могли нарадоваться, как здорово удаётся людям, выросшим в разных частях света, при противоположных политических режимах, так хорошо понимать друг друга и друг другу абсолютно доверять. С первыми же долларами, поступившими на счёт молодой компании, на горизонте появилось нечто вроде небольшого облачка. Первые облака, по виду напоминавшие, как определили бы метеорологи, перьевые, стали быстро оперяться и вскорости стали неотличимы от кучевых с периодическим переходом в грозовые. Стали бить молнии и греметь громы. Ко времени, когда появились реальные деньги, разразилась и настоящая гроза. Стало вполне очевидным, что «Mayflower» доставил в Америку отнюдь не лучший генотип нации. События стали развиваться со скоростью смерча. Когда же тучи и столбы пыли рассеялись, мормонские партнёры обнаружили себя не во главе начатого дела, как им желалось бы, но вообще не у дел, и уж совсем в удалении от вожделенной кормушки. Автор занимался своим прежним делом и не отрывался от экрана осциллографа, а добропорядочные мормоны направили освободившуюся энергию в то же русло, что и прежде, но в противоположном направлении. Развитие новой технологии и возможные прибыли за счёт роста курса акций компании перестали их интересовать. Вся активность была направлена на взятие реванша. Дерзкого пришельца следовало проучить.
Не была упущена ни одна возможность, чтобы превратить жизнь бывшего партнёра и почти что родственника (пусть неравнодушного к аперитиву, но полезного) в цепь непрерывных кошмаров. Это была борьба на уничтожение! Не забыты были и члены семьи автора. В описываемый момент события достигли наивысшего накала, сменив привычный суточный ритм на бессонницы по ночам и нервные срывы в дневное время. Не только судьба автора, но и само существование компании, в которую уже были вовлечены другие человеческие судьбы и надежды, оказались под реальной угрозой.
И вот этих-то христианнейших людей и предложено было простить, более того, проникнуться к ним любовью. Совпало это благочестивое предложение с очередной атакой, когда в полной мере ощущалось собственное бессилие. Но эта, казалось бы, непомерная задача стала после тихих слов мудрого и доброго отца Вадима вполне посильной. Чем больше автор задумывался о происшедшем, тем больше он приходил к немыслимому: если твои бывшие партнёры ненавидят тебя, в этом есть и твоя вина. Более того, это и есть твоя вина. Ведь не бывает же беспричинной ненависти.
Бессмысленно было искать утешения в поговорке: «Если тебя все любят, кому-то это не нравится». Искусственность этой фразы стала явной, почти осязаемой.
Автор поставил себя на место своих бывших партнёров и понял, что у них были все причины для ненависти. Вся история взаимоотношений привела их к убеждению, что именно они облагодетельствовали и пригрели вступившего на неведомую почву неопытного антипода, а он не пожелал становиться их вечным рабом и донором, вместо этого выбрал стезю по своему собственному разумению. Вспомнилось как-то и то хорошее, что было пережито вместе. В общем, всего через две недели куда-то пропали плохие чувства и автор почувствовал себя совершенно готовым к исповеди.
Дальше же произошло неожиданное. Результат предстоящего судебного процесса незаметно и постепенно отошёл на второй план. Сказано же в Молитве Господней: «Хлъбъ наш насущный даждь намъ днесь». Ну, и не пропадём, значит! Победа вообще перестала казаться желанной, ведь она привела бы бывших партнёров к финансовой катастрофе.
И вот, когда после двух лет полного отсутствия личного контакта, автору пришлось лицом к лицу столкнуться со своими бывшими партнёрами, он не обнаружил в себе и следов неприязни. Да, были очные ставки, и были допросы, и было юридическое состязание, но походило оно больше не на смертельную схватку, а на теннисный матч. Обменялись и неизбежными репликами о здоровье родственников. А само юридическое действо неожиданно для всех пришло к такому финалу, что никто не остался в проигрыше. Такого результата никто не предполагал и даже предположить не осмеливался. А вот – случилось. Более того, ни одна из сторон не оказалась заинтересованной в причинении вреда другой стороне и достопочтенные мормоны вполне искренне желают теперь автору и его нынешним сослуживцам благополучия и долгих лет плодотворной работы. Все выиграли, в том числе, и многочисленные юристы, обсасывавшие каждое слово будущих соглашений и высылавшие скромные счета, в которых каждые четверть часа их услуг равнялись месячной зарплате российского профессора. Автор рассматривает это событие как маленькое чудо, но это его личное мнение, не обязательно с ним соглашаться. Вместо эпилога
В этих заметках не делается попыток убедить или, упаси Боже, переубедить читателя, имеющего свои собственные убеждения. Автор и не уверен в том, что избранный им путь – единственно верный. Мы, смертные, не обладаем монополией на истину. Но нам этот путь вполне подходит. Скромные и необразованные, неискушённые, но чувствующие, грешные, но ищущие, входим мы каждый раз под своды собора Святого Спиридона и находим в их тени успокоение, утешение и ненавязчивое руководство. И, когда прикасаемся к руке священника и представляем при этом, что скромный отец Вадим был рукоположён в свой сан через непрерываемую череду рукоположений старших по сану духовных лиц, череду, которая ни разу (!) не прерывалась со времён апостолов, со времён Петра, лично беседовавшего с Иисусом, можно ли при этом остаться равнодушным?
Мы не остаёмся. Нам хорошо здесь и находим мы покой мятущимся душам нашим. Ибо «иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф, 11:30).
Аминь!
Прочитано 6112 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 4.5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
