Лагерь «Веселый»

Васильевич трет воспаленные усталостью глаза. Полночь, он смертельно устал, ноет поясница, и еще в машине ноет четырнадцатилетний юнец с распухшей и посиневшей ногой. У мальчика инфекция, а казалось бы из-за чего – расчесал комариный укус и занес какую-то заразу.

«Вот, вот начнется гангрена, нужна срочная госпитализация и оперативное вмешательство» - сказал заметно-подвыпивший врач. Таким вот оказался для мальчика первый день лагеря.

- Наш доктор сказал просто прикладывать Вишневского! – хнычет пацан.

«Ну как можно такого больного ребенка отправлять в лагерь» - думает про себя Васильевич слушая мальчишечье нытье.

Наконец то родная больница.

- Мы от Василия Александровича! – говорит Васильевич в травмпункте.

- От какова Василия Александровича? - делая вид что не знают о чем идет речь дежурные медработники. Надо же повыделываться.

У мальчика нога опухла еще больше, тапочек не налазит. Он стонет еще громче и по грязным щекам градом катятся слезы.

- А вы кто? – спрашивает медсестра.

Васильевич боялся этого вопроса так как объяснить медсестре кто он ему никак не представлялось возможным. Не отец, ни брат, ни дядя, и естественно не дедушка. Сказать сотрудник лагеря. Станут спрашивать какого. А может и не станут. Ну а что делать если такого изувеченного инфекцией ребенка привезли в лагерь какие-то заботливые родители.

- Я из лагеря, нам мальчика привезли, а у него… - начинает сбивчиво объяснять Василич.

- И какого лагеря? – незамедлительно спрашивает дотошная медсестра. «Да не все ли тебе равно» - хочет заорать на нее Васильевич но понимает что должен сдержаться.

«Из какого лагеря» - лихорадит мозг у Васильевича. Признаваться нельзя иначе всему лагерю хана, врать тоже не положено, мы люди верующие.

- Из Веселого! – ляпает он, сам не понимая откуда к нему прилетела эта гениальная идея.

- Из Веселого? – вопросительно поднимает брови медсестра, - а это где?

«Ну достали» - потеет от напряжения мозгов Васильевич, как же его достало выкручиваться. Что за родители? То наркоманы то алкаши, а ты возись с их детишками и вообще…

Но отвечать ему не приходится так как вторая медсестра достает градусник и вещает:

- Тридцать девять!

- Ну вот, тридцать девять многозначительно произносит та что постарше. Ну и где твой папа, почему он не приехал, и что нам с тобой делать? - строго говорит она стонущему подростку. Но тот видимо не считает себя особо верующим и сдерживаться ему особого смысла нет и потому мальчик начинает истерично орать:

- Вы что тут, тупые все? Как? Как? Как может приехать папа если сейчас ночь, а ночью автобусы не ходют! – заступается он за своих непутевых предков. И от этого заступничества всем почему то становится особенно жаль этого мальчугана который свято верит в то, что у папы действительно нет возможности приехать в больницу хотя и проехать то нужно всего 7 км. И таксистов на манеже стоит никак не меньше десятка.

Мальчика увозят в операционную. Через час к Васильевичу выходит молодой хирург и философски кратко произносит:

- Хорошо что приехали, еще бы пару дней мазь Вишневского поприкладывали и пришлось бы нам пацану пальцы отрезать… А так все нормально, почистили, антибиотики, постельный режим, скоро будет как новый…

Васильевич едет домой. Ему очень сильно хочется спать и поэтому он даже не думает о том, что лагерь «Веселый» спас пацану как минимум несколько пальцев а то и…

Не будем о грустном лагерь-то наречен Васильевичем – «Веселый»

Лагерь «Веселый»Свидетельство

Лагерь «Веселый»
Свидетельство