 Сухая степь лежала на планете,
По ней бежала рыжая невеста,
Гонимая неверьем плетью,
Не найдя на поле места…
Её тонкие ноги кусали гиены,
Болеющие ханжеством и лицемерьем,
Пуская от зависти пены,
Обманутые суеверьем…
Из сухих ноздрей плескалась кровь,
В щепки разбивались копыта,
Кружил ястреб вновь и вновь,
Тот трус, чья совесть не омыта…
Молодая кобылица отбилась от стада,
Прельстившись станом льва,
Не понимая, то была засада,
Позабыв нагорные слова…
Жара, овраги, камни, звери,
Напиться бы живой водой,
Остаться бы в прохладной тени,
Наесться свежею травой…
Скоро ль пастбище? - взывают к вожаку,-
Мы загнаны красивой ложью…
«За тем холмом, я помогу,
Я вижу реку Божью»…
Три лошади свернули вправо,
Увидев хлебный колос…
Три ринулись скорее влево,
Человека слыша голос…
Разрывалось сердце Вожака
За тех, кому чужда дорога,
Он знал, что Божия река
За тем холмом, ещё немного.
Кричал Орел: «Крепись, невеста,
Я вижу с высоты
У реки тебя ждет место,
Любима и желанна ты…»
Гривой богатых петли ловили,
Чистокровных гордость ела,
Пегих грехом пятна губили,
Жадным кротость надоела…
К реке пришли лишь единицы,
Упали мордой в кладь живую,
Не многие смогли напиться,
Преодолев ту степь пустую…
Водою смылась боль в ногах,
Омылись пута, холки, гривы,
Исчезли тяжесть, слабость, страх,
И нет следов от ран удилы…
Радость скрыла боль потерь,
Нет слез о близких больше,
Не тронет ныне лютый зверь,
На спинах нет тяжелой ноши…
Спросил Орел: «вас мало так?
Я видел, все идти пытались!»
С горечью вздохнул Вожак:
«Пытались все… не все смогли…
За тем холмом остались…»
|
