Муха. Рассказ- быль.

Моей куме, Любови Александровне А. посвящается...

О чем мечтать мухе, живущей в девятиэтажном доме одного из микрорайонов шахтерского городка В..?

Найди она копейку, купила бы себе, пожалуй, самовар. Впрочем, нашей Мухе самовар был без надобности, потому что у Любы, хозяйки квартиры, он стоял на столе: большой и сияющий, в котором Муха прекрасно видела свое отражение, а тоненькая Люба в больших круглых очках, (ой, это невозможно было видеть без боли в брюшке бедной Мухе, у которой от смеха все нутро содрогалось и она едва сдерживала свой хохот, дабы подруга не заметила и не обиделась), была похожа на огромную упитанную стрекозу с упрямой огромной головой, что стучалась в окно вчера. Не нужен был Мухе самовар еще и потому, что у нее было другое сокровище- Люба, которой ее муж, Анатолий Абрамов, каждое утро тоже нежно шептал на ушко: "Ты- мое сокровище...", а женщина притворялась спящей, в чем, определенно, по жизненным наблюдениям Мухи, была большая женская мудрость: накануне ей один представитель противоположного пола, пытаясь заигрывать, сделал комплимент: "Бззз-з-з-з", что было очень похоже на английское "Плиз-з-з", явно напрашиваясь на внимание с женской стороны, но наша Муха, зная изменчивость и непостоянство мужской натуры, даже не улыбнулась ему в ответ: "Тоже мне, - думала она,- ухажер нашелся, решил наскоком покорить девичье сердце! Пусть сначала поухаживает красиво и признается в любви, поклявшись в верности, знаю я вашего брата..."

А Анатолий действительно души не чаял в жене. Несмотря на то, что она была на пять лет старше его, Люба во всех своих движениях души и тела была так легка и грациозна, так тонка и изящна, что он считал ее самым большим своим приобретением в жизни. А Люба, в свою очередь, подарила Анатолию, с перерывом в два года, двух очаровательных дочек, большеглазых, стройных и умных, как их мама. "Вот оно, счастье",- думал мужчина всегда, дома ли, растворяясь в атмосфере жениного очарования, в забое ли (Анатолий был шахтером, бригадиром проходчиков). Люба была добра ко всем людям, ее образованность и воспитанность ставили в пример своим женам грубоватые соседи-мужчины. Они относились к ней с нескрываемым уважением и часто рассказывали о своих проблемах на лестничной площадке, задерживаясь на ее втором этаже. Люба внимательно слушала, сопереживала и старалась помочь найти правильное решение в той или иной жизненной ситуации."Ну что, пообщался со своим психоаналитиком?", - спрашивали их жены дома. А один сосед, Геннадий, на правах друга семьи даже мог пообщаться с этой прекрасной женщиной у того самого самовара, где он в очередной раз просил Любу помирить его с супругой, с которой часто ссорился. Анатолий не ревновал: он верил своей жене, разве что шутил иногда: "Я не ревнивый, но предупреждаю!...", в качестве многоточия используя свои, полные боевого задора, выразительные глаза. А, однажды, когда Абрамовы всей семьей ехали в лес по грибы, Толик включил радио, из которого слышались слова популярной в то время песни:

И у тебя в гостях я замечаю,
И в этом есть твоя вина,
Что, выпивая чашку чаю,
Я вдруг пьянею без вина...

"Что-то мне это напоминает", - сказал он многозначительно, с игривой улыбкой на лице. Люба, сделав вид, что задумалась и не расслышала, не удостоила его ответом, но слова мужа ее немного ранили.

Конечно же, Муху по грибы с собой не взяли, да она и не просилась, должен же кто-то "на хозяйстве" остаться? Только к Геннадию она симпатий не испытывала. Старалась даже не появляться, когда он приходил в гости и гостеприимные хозяева усаживали его за стол. Чем- то он был ее насекомой душе неприятен. То ли дело Анатолий! Несмотря на свой огромный рост, боксерское прошлое и шахтерское настоящее, этот человек был таким мягким, таким приветливым, терпеливым, что называется "мухи не обидит". Поэтому маленькая женщина Муха испытывала к нему неподдельное уважение: мучила его по утрам только тогда, когда он ласково шептал что- то своей возлюбленной, пытаясь разбудить ее, а Мухе было так жаль хозяйку... "Пусть выспится, не буди ее, сегодня же выходной день, у-у-у, мужичина!",- жужжала крылатая "ангел-хранительница" и досаждала Толику, покусывая его в шею, пока он не отказывался от глупой затеи - разбудить свою Любушку и не уходил на кухню варить кофе.

Когда аромат свежесваренного кофе распространялся по всей квартире, Люба просыпалась, грациозно потягивалась и следовала на кухню, откуда этот чудесный запах и доносился. Она усаживалась за стол и завтракала, а Муха принималась развлекать ее: Люба, как всегда, капнет капельку варенья или меда на ладонь левой руки, а Муха устраивает целое представление: бегает вокруг капельки, как ученая лошадь в цирке, то замрет на несколько секунд, а потом вдруг загудит, как маленький трансформатор, а сама умиляется, глядя, как заливается звонким смехом подруга, которая с детства, как оказалось, боится щекотки. Впрочем, Муха была хорошо воспитана и знала правила этикета: никогда она не позволяла себе описать круг своими лапками по кромке хозяйкиной кружки и ни разу не чистила их на Любушкину ладонь. Люба с Мухой разговаривала, по- женски секретничала, а Муха тихо кивала головой, чем приводила свою собеседницу в необычайный восторг. Просыпались девочки и, выйдя на кухню, потирали заспанные глазенки, а потом смотрели на этот спектакль, умиляясь и хохоча на всю квартиру. Это было прекрасно!

Все прекрасное когда-нибудь кончается... Однажды Геннадий был в гостях у Любы и пил чай из того самого самовара, а наша Муха, прилетев, села на стол и приготовилась к общению с подругой. Едва Люба успела отреагировать на это, как послышался шлепок и Геннадий с досадой крякнул: "Ну и мухи пошли нынче наглые!" Люба обомлела. В ее широко открытых глазах был виден такой ужас, что Генка опешил. "Люба, что не так? Что-то случилось?!",- спросил он. "Уже ничего",- ответила несчастная подруга убиенной и, взяв безжизненное тельце Мухи двумя пальцами, положила его на подоконник. Геннадий, почуяв неладное, удалился, а Люба залилась слезами. Такою ее и застал пришедший с работы Толик. Дрожащим от горя голосом рассказала Любушка о судьбе своей фаворитки, а появившиеся вдруг дочки, не сговариваясь, затянули что-то наподобие "Плача Ярославны", только в исполнении дуэтом. Вот они, женщины, поди - разбери их чувства... У многих проблема с тараканами в голове, а они о какой-то мухе убиваются.

Однажды ехала эта великолепная четверка по поселку в своем авто, а им под колесо попала курица. Ну вы ведь знаете этот куриный народ: пробегут перед автомобилем, а потом резко, будто что-то вспомнили, назад, да под колесо...Так случилось и в этот раз. Девочки,- а им было уже на тот момент 13 и 15 лет соответственно, стали плакать. Анатолий остановил машину. Родители принялись успокаивать детей, мол, не плачьте, мы узнаем, из какого двора это курочка и купим для хозяйки другую, взамен, а девочки в один голос, сквозь слезы, кричат: "Ага, а вот вы того не понимаете, что у этой курочки, возможно, петушок был, который ее очень любил!" Ну что тут скажешь?! Яблоко от яблони недалеко падает...

Представьте себе, подобные истории в этой семье продолжаются до сих пор. Девочки выросли, давно повзрослели и вышли замуж. Люба стала бабушкой, на которую удивительно похожи теперь уже внучки, но она все так же молода и прекрасна, а Толик до сих пор шепчет утром своей любимой женщине на ухо: "Ты - мое сокровище."

Но это приводит в ярость, думается, уже совсем другую муху...

Муха. Рассказ- быль.Проза

Муха. Рассказ- быль.
Проза