История Английской революции. Потерянная глава "Всемирной истории" Сатирикона

Английская революция отличалась тем, что в ней участвовало много хороших людей, которые по временам выражались крайне резко и даже стреляли друг в друга.
Одним из этих хороших людей был Карл Стюарт. Он был не слишком глуп (хоть и не слишком умен, но это не обязательная для хорошего человека характеристика), хорошо одевался, любил всякое искусство, а также жену и детей. В наше время эти качества встречаются не так часто, а в 17 веке они были распространены гораздо больше. Карл вообще мог бы прожить счастливую жизнь, если бы не два обстоятельства. Во-первых, он был английским королем, а во-вторых, остро нуждался в деньгах. Первое осложнялось еще и тем, что он был совершенно помешан на важности своего положения и видел цель жизни в том, чтобы поднимать статус короля все выше и выше, а другим хорошим людям в Англии эта идея была совсем не по душе. Особенно не по душе им было то, что Карл считал их, этих других хороших людей, обязанными оплачивать все его расходы, коих было совсем не мало. В конце концов терпение их подошло к концу, и они вдруг перестали вести себя как полагается хорошим людям.
Король сразу заметил перемену и попытался было избавиться от некоторых хороших людей, которые называли себя парламентом и пытались говорить королю, что нужно делать, но у него не получилось — опять подвела нехватка денег. Тогда он решил, что покажет им, где раки зимуют, и заставит себя уважать. Он собрал армию, позвал своего племянника принца Руперта и сказал им всем: «Ату их, этих пивоваров»! (Так презрительно он называл наших хороших людей, из чего следует, что сам Карл предпочитал французское вино).
Но в итоге пивовары показали ему, где раки зимуют, и заставили себя уважать. Получилось это не сразу, а после того как один особенно хороший человек среди них очень внимательно посмотрел на правый фланг королевской армии и удовлетворенно хмыкнул два раза. Звали этого человека Оливер Кромвель, и многие считали его очень-очень хорошим человеком, хотя другие величали подлецом, карьеристом и всячески дразнили за его большой нос, потому что зрение у них было плохое и они ничего кроме носа не смогли разглядеть.
Кромвель в детстве был спортивным ребенком, воровал яблоки из садов соседей и вообще ничем особенным не отличался. Потом он услышал Глас Небесный, обещавший ему великое будущее, и решил, что хватит тратить себя по пустякам, надо бы чем-нибудь заняться по-настоящему серьезным. Когда король и его подданые исчерпали слова и стали стрелять друг в друга, Кромвель подумал, что теперь-то пора применять свои способности. В тот исторический час он удовлетворенно хмыкнул в первый раз, потому что понял: чтобы разбить армию короля, надо-то немного - хороший отряд кавалерии. Головорезы Руперта были подстрижены и одеты по самой последней моде, пахли духами и были лихими вояками, но дисциплина в их отряде отчаянно хромала и, едва успев помахать саблей, они принимались грабить и дебоширить. Именно на этот счет Кромвель хмыкнул второй раз и принялся за дело.
В кавалерии Кромвеля было не слишком много джентльменов, гораздо больше пивоваров и всяких прочих шведов (они, разумеется, были англичанами, это просто выражение такое). Зато все они были весьма и весьма хорошими людьми. В свободное от боевой подготовки время они читали Библию, пели псалмы и вели себя как очень хорошие люди. Кромвель сразу и без обиняков сказал им, что грабить и дебоширить хорошие люди не должны, иначе ему придется серьезно хмыкнуть, и никто не стал с этим спорить.
В первой же битве пивовары разметали надушенных модников короля и не оставили ему ни армии, ни больших надежд. Еще вначале битвы «кавалеров», как называли конников Карла, оттеснили на сторону, и им ничего не оставалось, как тыкать пивоваров в бок. Однако пивоварам все было как с гуся вода, и поэтому их прозвали «железнобокими».
В бой железнобоких вел Кромвель, но это была не вся армия, а всей армией заправлял тот самый «парламент». Хорошие люди из этого парламента почти что никакого отношения не имеют к тому большому историческому комплексу в Лондоне, который называется «Здание парламента» (он тогда и построен-то не был) и у которого стоит памятник тому самому Кромвелю. Зато они имели самое прямое отношение к революции, потому что она была им на руку, по крайней мере так считал Карл Маркс, еще один хороший человек, немало почерпнувший у ребят из парламента для своих толстых книг. Собрание это в свою очередь тоже состояло из разных групп, но более всего сердцу Маркса были дороги так называемые левеллеры. Они хотели, чтобы абсолютно у всех были одинаковые права (кроме женщин и слуг). Другая группа называлась «пресвитериане», но те все сплошь были шотландскими шпионами. Кромвель же принадлежал к индепендентам, которые хотели только читать Библию и петь псалмы и вообще быть хорошими людьми, и чтобы все остальные тоже такими стали, не мытьем так катаньем.
Пресвитериане и индепенденты пробовали перетянуть на свою сторону короля, чтобы таким образом обрести численное преимущество, ибо король все еще был неслабой фигурой, хоть ему и пообрезали крылышки. Но в Карле как назло именно в это время проснулась его бабушка со стороны отца, Мария Стюарт, и он наделал точно таких же как и она глупостей и кончил так же как и она. Ему отрубили голову.
В этом самом парламенте постоянно произносили речи и спорили — и потому никогда ничего не могли решить, так как у всех были разные мнения, особенно на счет того, кому раздать движимое и недвижимое имущество побежденных кавалеров. Тогда некоторые господа решили, что в парламенте должны быть только очень хорошие люди и повыгнали большую часть. Когда оставшиеся хорошие люди оглянулись, то поняли, что им больше не надо ни спорить, ни произносить речей, потому что их стало так мало, что теперь на всех хватит. Они уже принялись было за дело, но тут случился бунт в Ирландии, потому что побежденные кавалеры, а главное, сын Карла Стюарта, по странному совпадению тоже Карл Стюарт, решили на этот раз договориться с ирландцами и ударить по железнобоким объединенными силами.
Принц Карл в целом был тоже человек вполне себе неплохой, а уж какие отличные ребята ирландцы — это всем известно. Англичанам это, правда, известно не было, зато им было известно, что ирландцы — отъявленные католики. А этого протестанты-англичане перенести не могли. Принц надеялся вернуть себе корону, а ирландцы хотели только, чтобы англичане их раз и навсегда оставили в покое. На том и порешили. Неизвестно, исполнил бы Карл-младший свои обещания оставить их в покое в случае победы или как его отец обманул бы наивных ирландцев. Ибо парламент, узнав о бунте, тут же послал Кромвеля в Ирландию, надеясь продолжить свой дележ без него — одним претендентом меньше. Но Кромвель был хитрой лисой и сказал, что не сдвинется с места, пока его солдат ни обуют и ни оденут, а также ни выплатят им дань за двенадцать лет. Выплатить дожны были не дань, а жалование за чуть меньше чем двенадцать лет, это просто выражение такое. Пришлось парламенту отложить свои дела и раскошелиться.
Не успел Кромвель навести порядок в Ирландии, как хорошие люди из Шотландии перехватили наследника престола и стали дразнить и без того раздраженных англичан, высовывая карлову уже коронованную голову из-за Адрианова вала. Карл начал свою королевскую политическую карьеру, в точности повторив ошибку своего отца, которая стоила тому и короны, и жизни — привел шотландскую армию на родную землю. Он надеялся, что счастливые подданые будут рекой стекаться под его знамена, но англичане вовсе не торопились этого делать. А Кромвель, большой любитель охоты, погонял злополучную королевскую рать по холмам и долинам Англии и затравил, так что сам наследник едва успел спастись.
К тому времени обещание Небесного Гласа начало сбываться. Побитые кавалеры наперебой рассказывали в Европе страшные истории о силе кромвелевской армии, и его стали побаиваться не только на британских островах, но и далеко за проливом. Так как короля больше не было, а почтальоны не получили инструкций относительно того, кто занял его место, то всю корреспонденцию государственного значения они клали на стол Кромвелю, и тот в свободное от войны, чтения Библии и распевания псалмов время стал эту корреспонденцию разбирать. В один из таких дней ему доложили, что члены парламента не хотят принимать никаких законов, а только занимаются присваиванием чужого добра. Кромвель хмыкнул и разогнал их по домам. Чтобы раз и навсегда решить вопрос с парламентом, он велел собрать вместе только самых хороших людей и объявить их парламентом, а сам пошел доразбирать корреспонденцию. Этот новый парламент состоял из обычных хороших людей и хороших людей, которые хотели отобрать коров у тех, у кого их было 12, и отдать тем, у кого ничего не было. Это Кромвелю ужасно не понравилось, и ему пришось опять отвлечься от корреспонденции и разогнать и этот парламент. Кроме корреспонденции у него появилось еще множество интересных дел: при помощи еще одного хорошего человека по фамилии Терло он создал разведку, да такую, что вскоре никто из более или менее важных особ в Европе не мог чихнуть, чтобы Кромвель об этом не знал. Еще он позаботился о том, чтобы в Англии был сильнейший флот, отобрал у испанцев Ямайку, позаключал кучу очень выгодных для гордых британцев договоров со всеми министрами на свете, позвал богатых и и предприимчивых иудеев на остров, надеясь на оживление торговли, но самое главное, разрешил всем людям читать Библию и петь псалмы как и когда они хотят и на каком языке они хотят. Все было бы хорошо, если бы в дело все время не вмешивался парламент. Без парламента никак нельзя было, но и с парламентом тоже не было покою. Приходилось их все время разгонять, чтобы заработать хотя бы небольшие передышки.
Во время одной из таких передышек Кромвель умер. Сначала умерла его любимая дочь Элизабет, которая действительно, кроме всяких шуток и без сарказма было очень хорошим человеком, настолько хорошим, что ее любили и друзья и враги Кромвеля, а сам он не мог ей ни в чем отказать, впрочем просила она его обычно за приговоренных к казни врагов. Потеря эта сильно повлияла на владыку Туманного Альбиона и подорвала его здоровье, хотя умирать он, по-видимому, не собирался. Но Обладатель Небесного Гласа решил по-другому. То ли Ему показалось, что он и так дал Англии большую фору и надо бы и о других странах подумать, то ли была еще какая-то причина, никто не знает.
Когда Кромвель умер, англичане тоже решили, что они и так уже сильно опережают другие страны, и призвали на трон того самого Карла-младшего, которого совсем не жаловали еще недавно. Слишком много власти они ему, правда, не пожаловали, но и хотели они от него не так много: а именно, чтобы он произвел на свет законного наследника, а тот - еще одного, и чтобы так все и продолжалось. Но Карл и этого не смог сделать. Не то чтобы у него не было детей, наоборот, их было предостаточно, не менее четырнадцати. Но все они были незаконнорожденными, а значит не могли стать даже королями-марионетками, не то что полноценными властителями. Карл-младший был человек в целом как и все хороший, любил разные науки и знал много анекдотов, пользовался большим успехом у женщин и у простых людей. При приходе к власти он объявил всеобщую амнистию и не стал преследовать никого, кроме подписавших приговор его отцу. Тех, кто, как Кромвель, были в этот момент уже мертвы, он приказал вырыть из могилы и учинить расправу над их трупами. Но в целом он был человек открытого и широкого ума. В какой-то момент англичане стали подозревать, что ум у него даже чересчур открытый и широкий, особенно когда перед смертью он принял католичество. К этому времени в Англии организовались две знаменитые партии Тори и Виги, (и те и другие - отличные ребята), они положили официальное начало партийной системе правления. Им не терпелось испробовать новую систему в действии, но король Иаков Второй, наследник и брат Карла младшего, был через край открытым и беззастенчиво насаждал католицизм, а партийная система правления его нисколько не интересовала. Тогда англичане решили, что с них хватит, право же эти Старты им всю плешь проели. (Это просто выражение такое, была у них плешь или нет - неизвестно, потому что они все носили парики). Все кончилось тем, что они пригласили на трон зятя Карла-младшего протестанта Вильгельма Оранского. Случилась еще одна революция, но на сей раз за короля никто не только воевать не стал, но даже обошлось без крепких выражений, и все хорошие люди тотчас перешли на сторону нового короля.
С тех пор и короли, и Виги, и Тори и все остальные живут себя в Англии спокойненько, как и полагается всем хорошим людям, и в ус не дуют.

История Английской революции. Потерянная глава "Всемирной истории" СатириконаПублицистика

История Английской революции. Потерянная глава "Всемирной истории" Сатирикона

История Английской революции. Потерянная глава "Всемирной истории" Сатирикона
Публицистика