Зеленый друг

Сергей Иванович выглянул в окно. Весенняя капель барабанила по подоконнику, на клумбах грязными кучами лежал снег, влажные асфальтовые дорожки больничного сквера манили своей чистотой.
- Пойду прогуляюсь, - сказал он соседям по палате. - Если сестричка спросит, то я во дворе.
Все шесть коек в комнате были заняты, но Сергей Иванович держался особняком, не хотел никого впускать в душу. Это когда он попал сюда впервые, тогда старался со всеми подружиться. Мог часами говорить, слушать, сочувствовать. А затем, когда один за другим умерли все новые «друзья по несчастью», сердце Сергея Ивановича захлопнулось. Лучше уж ничего о человеке не знать, чем потом переживать как за родного.

Прохладный воздух обдал лицо – бледное весеннее солнце старалось изо всех сил, но на улице было свежо. Сергей Иванович обошел больничный корпус и устало опустился на скамейку недалеко от прачечной.
Еще чуть-чуть и все вокруг изменится: отпыхнут деревья, зазеленеют клумбы, небо станет синее, а солнце ярче. Вот только будет ли его все это радовать как раньше? Вряд ли. С момента болезни он вообще потерял интерес к окружающему, замкнулся в себе. Лишь прислушивался к тому, что происходит у него там, внутри. Рак – диагноз нешуточный. Метастазы, говорят, растут быстро и безболезненно, а потом раз – и все.
Вот он и ждал, когда же? Врач и жена убеждали, что так нельзя, что нужно надеяться, бороться, думать о лучшем, но у него не получалось. На душе было мрачно и холодно. Словно кто-то взял и смешал все краски жизни, превратив их в грязное месиво на обочине. Вот и кругом – сплошная серость.
Хотя, погодите, что это за маленькое ярко-зеленое пятнышко на асфальте? Нагнувшись, Сергей Иванович сощурил близорукие глаза и разглядел небольшой листочек. Откуда он здесь взялся?! Из небольшой трещины, змейкой пробегающей поперек асфальтовой дорожки, пробился и тянулся к солнцу острый листок одуванчика.
Ну ты даешь! - выдохнул мужчина. – Эко тебя угораздило: посреди дороги, сквозь асфальт… Неужели другого места не нашел? И куда спешишь – ночи-то еще холодные?

На следующий день, как только освободился после химиотерапии, Сергей Иванович засобирался на улицу.
- Вам бы полежать еще, - сказала медсестра.
- Мне на свежем воздухе легче дышится, да и встреча у меня там, - хитро сощурился мужчина.

Ну что, растешь? Надо же, как вытянулся за ночь! - разговаривал он с одуванчиком, сидя рядом на скамейке. – Жить, значит, спешишь? А зачем? Как сказал один мудрец: все суета. Из праха вышли в прах и превратимся, так что зря ты это… Я вот тоже раньше спешил, за все хватался: дом строил, сыновей растил, на работе пахал за семерых. А вот видишь, не успел на пенсию выйти, только решил пожить в свое удовольствие, как и конец моего путешествия настал. Болезнь подкралась – не спросила: хочу – не хочу? Дышит смертью мне в лицо, я же чувствую. Гадина! Мне бы еще младшего сына в институте выучить, внука от старшего на руках подержать, ан нет... Увидеть внучка, может, и удастся, он ведь через шесть месяцев родиться должен. Да только понянчить вряд ли смогу – руки вон совсем слабые стали, сегодня тарелку с кашей уронил.

Два дня морозил дождь, иногда даже с мелким снегом. Сергей Иванович с тоской посматривал сквозь серую рябь – как там одуванчик? Хоть бы заморозков ночью не было, а то обледенеет. На третий день из-за низких облаков выглянуло солнце.
- Пойду, пройдусь по воздушку, - сказал Сергей Иванович соседу справа.
- Так грязища же? – взметнул тот мохнатыми черными бровями.
- Ничего, я по асфальтовой дорожке, - махнул рукой Сергей Иванович и заторопился к зеленому другу.

Ну ты как, не замерз? – нагнулся он над одуванчиком. – Ай, молодца! Ты глянь, еще листок появился?! - мужчина покосился на скамейку, но присаживаться не стал – сыро. Опустившись на корточки, он потрогал мокрые листики. – Растешь, значит, не смотря ни на что? Да и много ли тебе надо?! Дождик полил – вот ты наелся и напился, солнышко чуть выглянуло – ты и тянешься. Не жизнь, а благодать! Это вот мне все горбом приходилось добывать. Маленькие дети – малые заботы, выросли – и хлопоты прибавились. Все копил: то на дом, то на машину; сначала одному сыну на свадьбу, потом другому на учебу. Только вот то, что младшему на институт отложил, все на мое лечение ушло. А толку? Врачи никакой гарантии не дают. И себя не спас, и ребенка не выучил. А жена еще хочет, чтобы я машину продал – врачи какое-то новое лечение предлагают. Им то что, только денежки подавай. А умру я – на что мои жить будут?! Я ведь даже на похороны себе не отложил, надеялся пожить еще лет двадцать, правнуков дождаться. А оно вон как вышло… Но машину продавать я не стану, она еще сыновьям пригодится!

Вот так и приходил каждый день мужчина к новому другу – одуванчику. Ему он мог рассказать обо всем. Да и тот, безмолвно покачиваясь, о чем-то ему говорил, учил чему-то.
Однажды не смог Сергей Иванович пойти на прогулку. И не потому, что погода плохая была, а потому, что чувствовал себя совсем скверно, с кровати подняться не мог. Два дня пролежал, но потом осилил слабость, встал и на свою скамеечку посеменил. А там его сюрприз ждал – распустился одуванчик ярко-желтой шапочкой. Стоит на тонкой ножке, качается, издалека его приветствует, - соскучился.
Эх, друг ты мой желтолицый! Глянь, какой красивый стал! – склонился над ним Сергей Иванович. Присев на скамейку, он долго любовался одуванчиком, о чем-то думал, улыбался.

На другой день мужчина спешил к зеленому другу бодрой походкой, хотел рассказать о чем-то важном. Впереди, гремя дребезжащими колесами, к прачечной катила тачку санитарка. Сергей Иванович бросил на нее быстрый взгляд и замер. «Постойте! Осторожно! – крикнул он ей, но та даже не оглянулась. – Да куда же…?» - осекся Сергей Иванович, чувствуя, как холодеет под ложечкой.
Когда он на ватных ногах подошел к скамейке, громыхающая тачка уже скрылась за углом прачки - на асфальте лежал смятый, перерезанный скрипучими колесами одуванчик. Дрожащими пальцами Сергей Иванович поднял раздавленный стебелек, желтая головка еле держалась на тоненьких зеленых жилках…

Сутки пролежал Сергей Иванович, отвернувшись к стене, ни с кем не разговаривал. Жене лишь сказал, что сегодня умер еще один его друг. Она не стала расспрашивать, лишь с тоской посмотрела на освободившуюся у окна койку.
- Иваныч, ты что и сегодня на улицу не пойдешь? – спросил его на следующий день сосед справа. – Там такая красота – солнышко светит, птички щебечут.
- Все суета, все суета, - выдохнул Сергей Иванович, но ближе к вечеру подышать свежим воздухом все же собрался.
Ноги сами привели его туда, где недавно погиб его новый друг. Но что это? Из-под смятых завядших листьев к заходящему солнцу тянулся маленький ярко-зеленый росточек. Нагнувшись, Сергей Иванович откинул почерневшие листья. «Живой? Жив! – воскликнул он. - Растешь, значит, не сдался? А я то подумал…»
Он еще долго сидел на одинокой скамеечке, размышляя о чем-то важном.

На другой день, когда пришла жена, Сергей Иванович уже собрал свои нехитрые пожитки.
- Ничего не забыл? Чтобы сюда не возвращаться, надо все забрать, - суетился рядом чернобровый сосед.
- Ты уверен, что поступаешь правильно? – спросила жена.
- Уверен, - кивнул Сергей Иванович. – Я и с доктором обо всем договорился.
- Ну, тогда пойдем, сын в машине ждет, - жена подхватила сложенные вещи и направилась к выходу. Сергей Иванович взял с тумбочки небольшой пакетик и, пожелав скорейшего выздоровления соседям по палате, поспешил следом.
По дороге домой он делился с родными своими планами:
- Мы с тобой на дачу жить переедем, - говорил он жене, – нечего молодым мешать. Я теплицу отстрою, рассаду куплю. С Божьей помощью и на учебу сыну снова накопим, и внуку на коляску.
- Ты что же решил огурцы с помидорами разводить? – всплеснула руками жена.
- Зачем огурцы? Цветы выращивать стану, чтобы радость людям дарить! Да и нам удовольствие - они же живые, все понимают. И даже говорить могут, только надо научиться слышать.
Жена смотрела на мужа и не узнавала – глаза горят, щеки румянятся.
- А в палисаднике одуванчики посажу, - серьезным тоном продолжал он, - целую лужайку. Это цветы особенные! Каждую весну, распускаясь, они будут нам напоминать о том, что жизнь продолжается! Смотри, что у меня есть, - он достал из пакета стекленную банку, на дне которой в воде лежал одуванчик. Листки его были смяты, небольшой тоненький корешок изгибался белым нервом.
- Ты где его взял? – подняла брови жена.
- Из щели в асфальте выковырнул, - гордо ответил Сергей Иванович.
- Думаешь, он примется, оживет?
- Этот примется, у него знаешь какая тяга к жизни?! Мы с ним еще ни одну весну встретим, вот увидишь!

Зеленый другПроза

Зеленый друг
Проза