Лесная прогулка

На зеленом холмике на самом краю леса сидели два серых мышонка и вглядывались в темную даль леса. Стоял теплый летний день, и хотя небо с утра было затянуто тучами, и крепчал ветерок, мышата, вдоволь наевшись пшеницы на дальних полях, уже были готовы нырнуть в лесные заросли и отправиться домой. Путь их лежал через лес. Встав на задние лапки и оглядевшись вокруг, чтобы убедиться в отсутствии врагов, они юркнули под бревно и вынырнули с другой его стороны.

- Повезло нам сегодня с полем, – сказал крупный мышонок, – не то, что на прошлой неделе. Надо бы вернуться сюда снова, когда проголодаемся.
- Успеть бы домой засветло, – с тревогой в голосе ответил второй.
- Успеем. Это поле – просто удача. По дороге ни коршуна, ни лисицы, все тихо.
- Хотя путь не близкий, оно того стоит, – продолжал крупный мышонок, и от удовольствия сиганул через небольшую ямку.

Время от времени мышата все же останавливались, переводили дух и оглядывались по сторонам, изучая местность из-под какого-нибудь выпирающего корня. Ходить через лес им приходилось нечасто. Мыши в основном живут на полях и редко забредают в лесную глушь. Но иногда, когда становится особенно голодно, они отваживаются и на лесные прогулки в поисках пищи, но всегда ходят по двое, чтобы было не так страшно.

- Наконец-то можно расслабиться, – с удовлетворением проговорил крупный мышонок, – после такой голодной весны у нас наконец есть запасы, и хватить их должно на всех наших сородичей. Они остановились на краю живописного оврага и, как будто сговорившись, растянулись на зеленой травке, прислушиваясь к убаюкивающему журчанию ручейка, протекавшего по дну оврага, и наблюдая за тем, как покачиваются на крепчавшем ветру сосновые кроны. Было тепло, до вечера оставалось еще часа три, и друзья решили немного передохнуть: на сытый желудок все равно бежать было трудно. Они перебросились еще парой слов и не заметили, как через несколько мгновений на них навалилась тяжелая дрема, а потом они заснули прямо под кустом дикой малины.

Проснулись они оттого, что где-то совсем рядом раздался пронзительный визг. Вскочив, мышата, повинуясь инстинкту, рванулись было бежать, как вдруг увидели того, кто издавал этот вой. Рядом с кабаном рухнул огромный сук, сломанный внезапным порывом ветра. Бедняга сначала завизжал от неожиданности, а потом, сообразив, что он жив-здоров, припустил что было сил прочь с этого места. Заметив краем глаза мышат, он бросил, проносясь мимо:
- Уходите из леса, поднимается буря.

Мышата и сами видели, что ветер разыгрался не на шутку. Сосновый лес качался, скрипел, гудел, швырялся шишками и сыпал сухими палками.
- Что делать? – испуганно пробормотал маленький мышонок.
- Другого пути домой нет. Надо идти, – нетвердым голосом ответил старший брат. – Попробуем переждать бурю на поляне, куда побежал кабан.

Они развернулись и изо всех сил припустили по направлению к поляне. Но там найти убежище им не удалось. Звери, напуганные шквальным ветром и падающими ветками, сбились в кучу на поляне, и среди них были не только кабаны и олени, но и лисы, куницы и даже кошка. Уловив запах мышей, одна лисица с отгрызенным ухом прыгнула прямо в их сторону, щелкнув огромной пастью. Мышата быстро юркнули в углубление между корней старой березы, пытаясь найти укрытие от когтистых лап чудовища, но углубление оказалось не таким уж глубоким. Лисица с остервенением скребла когтями землю, пытаясь достать мышат, а те от страха сжались в комок и забыли даже, что могли бы копать ход в противоположном направлении. Шли секунды, вход в углубление становился все шире. У мышат душа ушла в пятки. Они уже чувствовали на себе горячее дыхание хищника и в отчаянии прижимались друг к другу все крепче и крепче, как вдруг снаружи послышался глухой удар, раздался вой, а потом все стихло. Какое-то время мышата сидели неподвижно, не понимая, что все это значит. Наконец, старший предложил:
- Пойду посмотрю, что там.
- Нет, не оставляй меня, я не могу оставаться здесь один, – взмолился младший мышонок.

Осторожно, стараясь не шуметь, они выползли из своего убежища, высунули нос наружу и застыли от неожиданности: лисица лежала прямо перед входом в их нору с переломанным хребтом, – ее прибило тяжелой сухой веткой. Не веря своим глазам, перепуганные мышата припустили что было сил обратно в лес, не останавливаясь и не оглядываясь.

Тучи на западе окрасились в буро-оранжевые цвета. Ветер крепчал. Братья нашли ложбинку у невысокого холма и укрылись в ней, чтобы немного поразмыслить и придти в себя. Они понимали, что нужно во что бы то ни стало, добраться до дома засветло. Ночью в лесу без укрытия они непременно станут добычей какого-нибудь хищника. И зачем только они отправились на поиски этих пшеничных полей? Было голодно, ну и что? Никто ведь не умирал.

- Теперь ничего не поделаешь, надо идти, – тихо сказал старший брат.
- Я боюсь, а вдруг на меня упадет дерево? Видел, что стало с лисой?
- У нас нет выбора. Если остаться в лесу, это верная смерть. Нам не пережить эту ночь.
- Давай попробуем идти перебежками, – предложил младший брат, – вон до того пригорка, а там осмотримся.
- Что ж, попробуем, – с надеждой в голосе ответил старший, и они, оглядевшись вокруг, пустились вперед.

Перебежками они продвинулись довольно далеко, хотя временами им казалось, что это полное безумие: несколько раз обломленные ветром ветки падали прямо перед ними, а об одну из них старший мышонок даже поранил до крови нос. Наконец, братья, вконец измученные страхом и изнемогшие от долгого бега, упали на траву у треснувшей сосны.

- Если бы мы тогда не заснули, – чуть ни плача заговорил младший брат, – были бы уже дома, грелись бы в норке на мягком клевере. Старший мышонок посмотрел на него, но ничего не ответил.
- Что если мы не выберемся из этого проклятого леса? Да что это за жизнь такая? – продолжал младший брат, – только что голодное лето кое-как пережили. Ели одну траву. Все время только и делали, что прятались и искали еду. И вот, наконец, удача. И вот когда все вроде бы наладилось, на тебе, мы попадаем в самый центр урагана, нас чуть не сжирает лиса, и мы едва спасаемся от падающих веток. Почему все так?

- Тише, – вдруг скомандовал старший мышонок. Мышата напряглись и прислушались к звукам завывавшего ветра. К ним примешивались другие звуки, которые могли принадлежать только живому существу.
- Быстрее, прячемся, – крикнул старший брат, – и мышата нырнули в заросли папоротника и черники. Через несколько мгновений в воздухе послышалось хлопанье крыльев. На березу опустилась большая белая сова и стала зловеще ухать и озираться по сторонам. Братья затаили дыхание. Совы чуют запах мышей издалека. Оставалось только надеяться, что при таком ветре их запах сдует в другом направлении. Иначе сова непременно их учует. Как будто услышав тревожные мысли мышат, сова соскользнула с раскачивавшейся на ветру ветки, опустилась на землю, сделала несколько шагов и остановилась прямо над листьями черники, под которыми прятались мышата. Братья затаили дыхание, сжались в комок и мысленно попрощались с жизнью. Сова не могла их не заметить. Но она почему-то медлила. Обойдя то место со всех сторон, сова вдруг принюхалась, остановилась, а потом, отодвинув клювом поросль черники, вытаращила глазищи прямо на младшего мышонка. Тот замер и не смел даже шелохнуться. В этот момент второй мышонок, повинуясь не то братскому инстинкту, не то внезапному порыву безумия, выскочил их своего укрытия, злобно зашипел на чудовище и запищал что было мочи:

- А ну пошла прочь, гадина, не то я тебе всю морду исцарапаю, – и он угрожающе двинулся на врага.

Оторвав взгляд с маленького мышонка, сова с удивлением вытаращилась на вторую мышь, издававшую столь яростный писк, а потом перевела взгляд на кусты, поводила головой туда-сюда, понюхала воздух, подпрыгнула, и, захлопав крыльями, улетела. Не веря своим глазам, мышата какое-то время молчали, а потом просто бросились друг другу в объятия. Они не понимали, что произошло, почему сова улетела, но в этот момент они и не могли ни о чем думать – лишь бы поскорее убежать из этого проклятого места. Они рванули через густую поросль папоротника, но в последний момент старший мышонок оглянулся, и ему показалось, что он увидел краем глаза мелькнувшие средь зарослей малины лосиные рога.

***

- Почему она улетела? – пораженно спросил младший мышонок брата. – Это ты ее напугал?
- Сомневаюсь, – дрожащим голосом ответил другой, – но мне показалось… показалось, – он прервался на секунду, – мне показалось, что я видел…
- Что? Что ты видел?
- Ты никого не заметил там, на том месте?
- Нет, там никого, кроме нас, не было. Я уверен. Я все время оглядывался, когда прилетела эта… хотел посмотреть, куда бы сбежать.
- Мне показалось, я видел лося, когда мы убегали. Где-то рядом, за кустами малины.
- Лося? Я тоже оглянулся, когда мы бежали, но никого не заметил. Если там был лось минуту назад, наверное, он и сейчас там. Посмотрим?

Братья побежали обратно, но, сколько они ни искали, они не нашли ни лося, ни его следов.
- Может, просто показалось? – предположил маленький мышонок. Постояв несколько секунд, брат убежденно проговорил:
- Нет, я почти уверен, что здесь был лось. Иначе кого могла испугаться сова? Не меня же?

Не видя разгадки этой тайне, братья постояли немного, потом еще раз осмотрелись, но, ничего не обнаружив, не сговариваясь, побежали вперед. Двигались, как и раньше, перебежками, от дерева к дереву, от холмика к холмику, от оврага к оврагу. У старшего мышонка из носа сочилась кровь. На каждой остановке младший брат усердно зализывал его рану. Они не могли сказать, сколько прошло времени, но им показалось, что шквальный ветер как будто начал утихать, и у измученных братьев появилась надежда.

- Интересно, есть ли такое место на земле, где все было бы хорошо? – вдруг спросил младший мышонок, когда они, тяжело дыша, остановились после очередной перебежки. – Как хочется отдохнуть от тревожных мыслей. Они так и лезут в голову, как мухи. Я уже не помню, когда последний раз ничего не боялся. В начале лета прилетели коршуны, и жизни вообще не стало, из норы носа не высунешь. Ни тебе на солнышке полежать, ни порезвиться на лужайке. Сидишь дома и голодаешь. Сколько себя помню, никогда столько коршунов не было.

Он замолчал и тревожно поглядывал на брата. Тот лежал на спине в полном изнеможении, а из раны на носу продолжала сочиться кровь.
- Братец, ты истекаешь кровью, что же делать? – вдруг засуетился младший мышонок. Надо же что-то делать? В его голосе зазвучало отчаянье.
- Продолжай зализывать рану, – еле слышно ответил старший брат, – больше ничего нельзя сделать. Младший мышонок принялся старательно зализывать рану брата, но тот с каждым мгновением все больше слабел. Шли минуты.
- Братец, ты слышишь меня? – позвал мышонок, – не засыпай здесь посреди леса! Не бросай меня одного! Надо же что-то сделать! Позвать кого-то на помощь, хоть кого-нибудь. Ты же должен знать, как выжить в лесу. Может попроситься к кому-нибудь на ночлег, ты отдохнешь, а завтра снова в путь?
- И к кому мы можем пойти, к лисам? – простонал старший брат. – Кто сможет остановить кровь?
- Но нельзя же так просто сидеть, сложа руки. Надо же действовать? Кто-то должен нам помочь, мне все равно кто, – возбужденно лепетал напуганный мышонок. – Я этого так не оставлю. Я слышал как-то от сороки, что волки – санитары леса. Пойдем к ним, наверняка они где-то поблизости. Говорят, волки всегда где-то рядом.
- Что ты! Не ходи к ним, братец, ни в коем случае, – попытался переубедить его старший брат и даже немного привстал, хотя голос его был очень слабым. – Они никого не лечат, это одно название, они тебя сожрут с потрохами, и все.
- Но весь все говорят, что они санитары.
- Ты знаешь хоть кого-нибудь, кому помогли бы волки, что бы про них ни трещали сороки?
- Нет, но так говорят…

Брат открыл было рот, но тут глаза его закатились, и он впал в забытье. У младшего мышонка упало сердце. От мысли, что его единственный и любимый брат умирает посреди леса, становилось невыносимо, так невыносимо, что он готов был кричать от бессилия на весь лес, подвергая себя тысячи опасностей, пойти к волкам, к самому черту, только бы не сидеть, сложа руки. Что угодно, только не неизвестность. Он совсем забыл, что должен был зализывать рану.

Откуда ни возьмись, прилетела сорока и села на ветке березы. «Как вовремя, – подумал мышонок, – и спросил:
- Скажите, как найти волков? Мой брат болен. – Сорока взглянула на него сверху вниз и ответила:
- За тем болотцем их логово. Там они и принимают пациентов. Лучшие санитары в округе, – насмешливо протрещала она. Да вот и они сами, легки на помине. Ну, я полетела, не люблю смотреть, как они работают.
На поляну выбежали два больших волка и принялись обнюхивать мышат.
- Двоим тут мало. Забирай обоих себе, – прокряхтел один волк. – Погода такая, что у меня сегодня еще будут пациенты, – продолжил он и хрипло рассмеялся.
- Пожалуйста, вылечите моего брата, – робко пропищал мышонок, – у него нос поранен.
- Вижу, вижу. Просто прекрасно. Ему даже не будет больно, – ехидно усмехнулся второй волк и щелкнул зубами. В следующее мгновение открылась огромная зубастая пасть, и младший мышонок, зажмурившись от страха, вдруг осознал, что совершил глупейшую ошибку, не послушав брата.
- Какой ужасный конец, – мелькнула у него мысль. – Прости меня, братец.

Но в этот момент чья-то теплая лапа коснулась его носа. Он бросил взгляд на брата – тот очнулся, широко раскрыл глаза и приподнялся с земли. Но смотрел он не на волка, а на своего младшего брата, смотрел так, как будто в этот момент не существовало никакой опасности, и в его глазах младший мышонок прочитал великое бесстрашие. Брат смотрел на него таким спокойным и тихим взглядом, что он тут же почувствовал, как сила и бесстрашие перетекают к нему, заражают его неведомой силой. Впоследствии он не раз вспоминал этот миг, и говорил, что никогда в жизни не ощущал себя так легко и спокойно, как в те краткие мгновения перед зияющей пастью волка, когда непонятная сила вернула брата из небытия и вдохнула в него загадочную свободу. Он смотрел в его глаза, и всем нутром понимал, что в этот момент ему открывается нечто, что ему так хотелось узнать, увидеть, ощутить, но не смел даже надеяться, что это бывает на самом деле.

- Стой, – вдруг прорычал другой волк, вернувшись на поляну, – давай-ка все-таки второго мне. Голодно что-то. Волчица, а это была волчица, закрыла пасть и отвела взгляд на волка. В глазах ее закипала голодная злость.
- Что за шутки, мы же договорились. Это нечестно, – просипела она и угрожающе двинулась на врага. Какое-то время волки смотрели друг на друга и глухо рычали, готовые в любую секунду броситься друг на друга и разорвать в клочья.
- Я передумал, отдай его мне.
- Иди и возьми, – низко прохрипела волчица и, резко прыгнув вперед, вцепилась врагу в горло. Завязалась отчаянная схватка, лес наполнился воем, лаем, рычанием и стонами.

Младший мышонок почувствовал, как чья-то морда толчками выводит его из оцепенения и принуждает бежать.
- Вперед, – шепнул ему брат, и они припустили что было сих вниз по склону оврага. Заметив пропажу, волки оставили драку и бросились за ними. Но поздно: мышата уже юркнули в первую попавшуюся норку и затаились там в полной тишине.

***

Когда волки поняли, что добыча ушла, и все стихло, младший мышонок прошептал:
- Прости, прости меня, что я не стал зализывать рану, а побежал к волкам. Я чуть нас не погубил. Я..я просто не мог вынести мысль о том, что умрешь, а я останусь совсем один. Я хотел что-то сделать.
- Ничего, – спокойно ответил брат, – теперь все кончилось.
- Но как ты так внезапно окреп? Ты ведь почти не дышал? – радостно спросил младший брат.
- Я был на пороге смерти, – начал брат, – я чувствовал, что силы уже совсем оставили меня, но я слышал весь твой разговор с волками. И вдруг чей-то голос совсем рядом, мне даже показалось, что он шел из-за кустов малины, сказал, что сейчас не время умирать, что надо встать и придти тебе на помощь. Не знаю, что это было, но я почувствовал, что должен жить хотя бы еще минуту, чтобы потом нас вместе сожрал зверь. Откуда-то взялись силы. Остальное ты знаешь.

Младший мышонок слушал брата, и с каждым словом ему казалось, будто брат говорит что-то до боли знакомое, и он чувствовал, что так и должно быть, что это правильно, справедливо, что иначе и быть не может, и он очень удивился бы, если бы было иначе. Он невольно заулыбался, и опять волна бесстрашия окатила его с ног до головы, так что даже шерсть на спине стала дыбом. И ему казалось, что они непременно доберутся домой, или что они уже дома, и что нет ничего вокруг, кроме него самого и брата – нет дома, нет братьев и сестер, нет леса, нет обычной жизни, ни полей, ни пшеницы, ни коршунов, нет ничего, а есть только они двое и еще что-то третье, неосязаемое, но вполне реальное, что-то такое знакомое и вместе с тем такое неизвестное.

Шли минуты. Мышата тихо сидели друг напротив друга в полной темноте и ничего не говорили. Единственное, что они знали наверняка, это то, что другой был рядом, здесь – остальное было для них сокрыто тьмой. Почему-то тишина норки окутала их настолько, что они уже не могли ни о чем думать. Мысли собрать было невозможно. Было лишь чувство, что все, что происходило с ними до сих пор, отступило на второй план. Чудесное спасение было настолько необъяснимым, что они не могли ни думать, ни рассуждать, а только тихо сидеть друг напротив друга, сознавая, что в эту конкретную минуту им ничего не грозит. Сама возможность не думать о том, что нужно что-то делать, была так утешительна, что братья не могли придти в себя от охватившего их оцепенения. Никому не хотелось задавать страшный вопрос: «А что дальше?» Потом им показалось, что они заснули, а может быть, это было просто забытье. Вдруг где-то совсем рядом послышался шорох. Мышата вздрогнули и насторожились – шорох приближался.
- Кто это? – заволновался младший мышонок. Старший брат поводил носом и сказал:
- Не бойся, это крот.

Через секунду откуда-то из-за стенки показался нос небольшого зверька, который проворно рыл себе ход. Выбравшись в норку, где были мышата, крот остановился, принюхался, а потом, почесав лапой нос, спросил:
- Не поможете мне прорыть ход вот в ту сторону до корней дуба? Если не затруднит.
После короткой паузы, в течение которой братья переваривали столь неожиданную просьбу, старший ответил за двоих:
- Конечно.
И они без слов принялись за дело. Прошло немало времени, пока, наконец, старший мышонок заговорил:
- Простите, что вторглись в вашу нору без приглашения, мы спасались от волков.
- Знаю, знаю, – быстро проговорил крот хрипловатым голосом, – нет нужды извиняться.
- Знаете? Откуда?
- Ко мне в норку по несколько гостей в неделю попадает, спасаясь от хищников в лесу, – просто ответил крот. – У меня тут уже и еда припасена для таких случаев. Почему не съели? Вон же она.
Мышата признались, что мысль о еде просто не приходила им в голову.
- А вы откуда путь держите? – поинтересовался крот как бы между делом, продолжая быстро рыть ход.
- Вообще-то из дома, – вздохнул младший мышонок.
- А куда?
- Домой, – еще печальней ответил младший брат. Но мы заблудились. Ураган увел нас в сторону от знакомых тропок, и мы не знаем, где мы.
- Откровенно говоря, я тоже не знаю, где я, – многозначительно вставил крот, – мало кто может похвастаться таким знанием. А вообще знакомая история. Живу здесь уже не помню сколько, и все говорят, что заблудились в лесу и ищут дорогу домой.
- Если вы живете здесь давно, значит, хорошо знаете лес и можете подсказать, как добраться до золотых полей? – предположил старший мышонок.
- Никто не знает леса. Он изменчив. Для каждого он свой. А про золотые поля меня кто-то спрашивал, но точной дороги я не знаю. Лес очень большой. Даже если держаться большой тропинки, на пути будет столько свертков, что вы непременно заблудитесь.
- Как же нам дойти до дому?
Помолчав, крот ответил:
- Проторенного пути нет. Одно ясно, надо идти. Иначе вообще никуда не попадешь. После небольшой паузы крот, как бы между делом, добавил:
- Бывает и так, что думаешь, будто идешь прямой дорогой домой, а на самом деле удаляешься от него все дальше и дальше. Бывает и наоборот: движешься в противоположном от дома направлении, а на самом деле приближаешься к нему. Путь через лес обманчив. Тропинки так виляют, что точно никогда не знаешь, правильно ли ты идешь. Но чутье – чутье никогда не подводит. Говорят, у лошадей этот инстинкт очень развит: всегда найдут дорогу домой. Но думаю, он есть у всех.
- Ты говоришь загадками, крот – с удивлением заметил старший мышонок.
- Лес – сплошная загадка, разве вы ее разгадали?
- Нет.
- Кто ищет точных ответов, зайдет в тупик. Загадка решается только другой загадкой, – прокряхтел старый крот и, сделав еще несколько копательных движений лапами, обрушил стену какого-то углубления.
- Ну вот и все.
Все трое протиснулись сквозь узкий ход в еще одну просторную нору под корнями дуба. Мышата сразу почуяли запах еды и ощутили страшный голод.
- Что это? Ты здесь живешь? – спросил младший мышонок.
- Нет, живу я неподалеку, на обрыве. А это дополнительная норка, которую я вырыл недавно для гостей. Вы помогли мне прорыть к ней ход. Как нос? – вдруг обратился крот к старшему брату.
- Кровь еще немного сочится.
- Пожуй вон той травки в углу, – посоветовал он. – Горькая, но помогает.

Старший мышонок взял в рот горькую и вместе с тем пряную траву и принялся жевать. Трава насыщала не столько желудок, сколько нюх. Запах был слабо выраженным, но очень стойким, и еще долго витал в воздухе после того, как мышата закончили свою трапезу.
- Ты тоже возьми, поешь, восстанавливает силы, – обратился крот к младшему брату. Все трое хорошо поели, потом крот принес дождевой воды, они попили и растянулись на заранее припасенном мягком дерне, который крот расстелил на полу.
- Ты живешь здесь один? – спросил младший мышонок, окинув взглядом большую нору.
- Одному жить нельзя.
- А где же твоя семья?
- Дома.
- На обрыве?
Крот не ответил.
- Бывает и так, что ближе всего к дому тот, кто от него дальше всего, – наконец выговорил он.
- Опять загадки.
Тут крот заторопился:
- Мне пора. А вы отдохните с дороги, завтра вам в путь. Я навещу вас утром, позавтракаем вместе, – подытожил он и исчез в узком ходу.
- Какой странный крот, – подумал вслух младший мышонок.
- Все, что с нами произошло в этом лесу, странно, – поправил его брат.
- Как же мы найдем дорогу домой?
- Не знаю, но чутье мне подсказывает, что пора идти спать. Ответы приходят как озарение. А до зари какое же озарение? – сострил он, и, не дождавшись реакции брата, развалился на теплой траве. Уже через несколько мгновений мышата погрузились в тихий безмятежный сон без сновидений, вдыхая горьковато-терпкий запах чудесной травы.

***

- Эй, сони, вставайте, совы уже улетели, – разбудил их утром знакомый хриплый голос.
Позавтракав травой и желудями, братья собрались в путь.
- Держитесь к югу и держитесь вместе, – сказал им крот. – Южные поля должны быть на юге, я так полагаю, – с умным видом промолвил он и улыбнулся во весь рот.
- Спасибо тебе, крот, – поблагодарил старший брат, – без тебя бы мы пропали в этой глуши.
- Один Бог знает, кто пропадет, а кто нет. Помните, ближе всего к дому тот, кто от него дальше всего.

Мышата, уже привыкшие к загадкам, не стали расспрашивать крота о смысле непонятной фразы, подумав, что он все равно не ответит вразумительно.
- Как-нибудь мы вернемся, чтобы тебя навестить, – пообещал старший брат, чтобы как-то оттянуть миг расставания. Уходить ему не хотелось.
- Вряд ли вы меня найдете. Лучше я сам приду к вам.
- Но ты же не знаешь пути.
- Я не знаю дороги, а путь я знаю, – поправил его крот и, не прощаясь, нырнул под землю.

Какое-то время мышата стояли неподвижно, пытаясь переварить последние слова крота, а потом, переглянувшись, весело рассмеялись и со свежими силами припустили вниз по дорожке. Рана на носу старшего мышонка почти затянулась. За ночь он хорошо отдохнул и даже мог позволить себе прыгать через небольшие прутики. Если бы их спросили в тот момент, какова причина их приподнятого настроения, они, наверное, не смогли бы сказать ничего толкового. Так часто бывает: ответов нет, а душа спокойна. Она что-то знает, что-то видит, и разуму неведомы ее доводы.
- Почему так спокойно? – размышлял вслух младший мышонок, когда они бежали по поляне, поросшей мягким клевером. – Мы ни на шаг не ближе к дому, чудом избежали зубов лисицы, волка, урагана, смерти, а мне не страшно.
- Мне почему-то тоже, – признался старший брат, – но кто знает, что еще нам готовит этот лес…
- Повезло нам с кротом, – продолжал младший.
- И с лосем, и с веткой, что прибила лису, и со всем остальным тоже, – заметил старший брат. – Что-то слишком много везения для двух серых мышат.
- Чутье подсказывает мне, что мы непременно доберемся до дому, и очень скоро, – воодушевленно и убежденно говорил младший мышонок, как будто не слыша брата. – Мне кажется, мы уже у цели. Вот-вот покажется старая изгородь, за ней речка, а за ней золотые поля, и мы дома. Прямо за этой опушкой. Осталось немного, – убедительно проговорил он и припустил вперед, подстегиваемый нетерпением.
- Эй-эй, потише, — попытался образумить его брат. – Чутье чутьем, но, мне кажется, крот говорил о другом чутье.
- Каком еще другом? – донеслось откуда-то спереди – Вечно ты все усложняешь, братец. Разве не узнаешь этих тропинок? Да мы в двух шагах от дома! Бежим быстрее через эту опушку, ты сам все увидишь.
- Надо бы осторожней, – настаивал старший брат, – бежать мы всегда успеем.
- Вот и нет. Если бы мы тогда не заснули, как балбесы, были бы уже дома.
- Это другое, – начал было старший брат, но второй мышонок уже припустил по поляне что было сил.
- Смотри, сколько земляники, – донеслось издали.
- Стой, остановись, ненормальный, – крикнул старший брат.
- Да не бойся ты, беги сюда, поешь. Ух какой красивый овраг, сроду такого не видовал, а какой вид!
- А-а-а-а – вдруг раздался пронзительный крик, и старший брат замер на месте, не веря своим глазам. Прямо над его головой в небо поднималась большая белая сова, а в ее когтях беспомощно болтался младший мышонок.
- Помоги, братец, – отчаянно кричал он, а сова поднималась все выше и выше.
- Я найду тебя, – нетвердым голосом крикнул старший брат, но сам себе не поверил.
А птица с добычей в когтях уже поднялась над лесом, покружила над деревьями и исчезла.

Старший мышонок стоял в нерешительности и несколько секунд не мог сбросить с себя путы оцепенения. Он ожидал чего угодно, но к такому повороту он не был готов. Что он скажет отцу? Что не уберег родного брата? Как он вернется домой один? Сова, наверняка, потащила его в свое логово, чтобы съесть. Он не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Еще минуту назад брат был рядом, все было хорошо, и вот... Не совсем понимая, что делает, мышонок кинулся в сторону, куда исчезла сова. Он бежал и бежал, не останавливаясь, не оглядываясь по сторонам и не прячась от врагов. Он все время смотрел в небо, но небо было пусто. Там сновали взад-вперед сороки, громко треща о том о сем. Вдруг шальная мысль пришла в голову мышонку.

- Скажите, где живут совы? – вдруг спросил он у копошившегося в листьях ежа. Тот от неожиданности свернулся в клубок, но потом принял свой обычный вид, сообразив, что опасности нет.
- Совы? Да ты что? Зачем тебе совы, тебе что, жизнь не дорога?
- Одна только что унесла моего брата, – объяснил мышонок, переводя дух.
- Дело плохо, – печально сказал еж,— обычно они не выпускают добычу из когтей, пока не съедят. – Сердце мышонка сжалось.
- Вон там за пригорком их логово. Там их очень много. Но не стоит туда ходить, брату твоему уже не поможешь, а тебе-то зачем пропадать? Эх…
Не ответив ни слова, мышонок рванулся в сторону, указанную ежом.
- Ну вот и все, – покачал головой еж, когда увидел, как мышонок скрылся за поворотом и исчез в самой чаще леса, откуда доносилось зловещее уханье.

***

Мышонок бежал изо всех сил, пытаясь непременно успеть до того, как сова проглотит свою жертву.
- Но что я буду делать? – спрашивал он себя, но ответа не знал. На раздумья времени не было. В какие-то мгновения ему казалось, что главное успеть взглянуть брату в глаза хотя бы еще один раз, прежде чем тот умрет. – Только бы успеть, – твердил он и упрямо продвигался к самому сердцу чащи. Стало темно. Свет почти не проникал сквозь плотные заросли. Здесь в полумраке устраивались на свой дневной сон совы. Мышонок бежал, не прячась, на виду у всех. Совы смотрели на него, выпучив глаза от удивления, но почему-то не трогали. Мышонок внимательно осматривался по сторонам, чтобы увидеть брата.
- Братец, где ты? – закричал он изо всех сил. – Отзовись!

От такой наглости совы пришли в замешательство. Они заухали, захлопали крыльями, подлетали к мышонку все ближе и ближе, но тот только шипел на них, и они отлетали, не выпуская когтей.
- Братец, отзовись!
- Я здесь, – вдруг послышался голос совсем рядом. Старший мышонок оглянулся и оцепенел. Огромная сова, прижав мышонка к земле когтистой лапой, занесла над ним острый клюв.
- Прости, братец, – слабо пискнул младший брат, и глаза его закатились.

В следующее мгновение совы, кружившие над мышатами еще секунду назад, захлопав крыльями, исчезли в чаще. Сова, склонившаяся над жертвой, подняла глаза и замерла от неожиданности. Прямо на нее из-за кустов вышел огромный лось и стал к ней приближаться, наклонив рога. Старший мышонок узнал его. Это был тот самый лось, которого он видел в начале пути.
- Кто ты? – спросил мышонок с замиранием сердца, но ответа не получил.
Сова попятилась назад, но, повернувшись, прежде чем взмыть в небо, увидела рядом с собой другого мышонка. Она схватила его в клюв и, тяжело оторвавшись от земли, громко захлопала крыльями, как будто аплодируя своей внезапной удаче. Мышата смотрели друг на друга, один в когтях чудовища, другой в пасти, и им казалось, что все кончено: они видят друг друга в последний раз в жизни.
«Почему он не спас нас? – в отчаянии думал старший мышонок. Почему-то ему казалось, что лось появился именно для этого. Но следующей пришла отрезвляющая мысль: «Какая глупость… это просто совпадение. Просто очередной лось вспугнул птицу. Мало ли в лесу лосей… Грош цена твоим фантазиям. Придумал себе лося-избавителя, тоже мне фантазер. Правда в том, что вас сейчас сожрут с потрохами. Уж домой-то вам точно не попасть». Погрузившись в такие мысли, старший мышонок, почувствовал, что еще никогда в жизни не был таким несчастным, как в эту минуту.

- Смотри, – тихо пропищал его брат, – смотри вниз. Мышонок опустил глаза и увидел, как прямо под ними проплывают родные поля. Он увидел речку, старую изгородь, и огромное пшеничное поле, где жила их семья. Сердца мышат сжались при мысли, что они в двух шагах от дома, но одновременно так от него далеко. Они видели его глазами, но сова уносила их все дальше и дальше. Они вцепились друг в друга взглядами, как бы стараясь прожить последние мгновения вместе. Птица кружила над небольшим пролеском и собиралась, по-видимому, опуститься на ветку дерева, чтобы позавтракать, как вдруг раздался громкий хлопок, сова вздрогнула и стала, описывая круги, опускаться на землю. Вместе с хлопком с соседнего пруда вспорхнуло с десяток уток. Сова ослабила хватку, раскрыла клюв, и мышата, выскользнув, упали на мягкую хвою, пролетев всего несколько метров. Птица лежала рядом с простреленной головой. Мышата не могли поверить своим глазам. Но все было именно так. Они были свободны. В этот момент послышались шаги и из-за кустов вышли двое с ружьями в руках. Из одного ствола еще струился легкий дымок.

***

- Эх ты, мазила, – засмеялся один их охотников, – а говорил, что с одного выстрела бьешь пару уток из дробовика. Второй почесал затылок и недоуменно проговорил:
- М-да, проклятый лось. Только я прицелился, а рядом как что-то зашевелится. Я и выпалил куда попало. Оглянулся, смотрю, рога лосиные торчат.
- Где? Где он был?
- Да как где? В двух шагах от нас. Не видел что ли?
Лицо второго охотника исказилось, и он, схватившись за бока, покатился со смеху:
- Ну ты, братец, врать. Никакого лося там не было. Я же стоял рядом. Ты просто промазал с десяти метров, а теперь сваливаешь на какого-то лося. Это ж надо такое придумать! И раздался раскатистый смех.

***

- Знаешь, – сказал старший мышонок, когда они благополучно добрались домой и устроились в теплой норке, – чутье подсказывает мне, что мы еще увидим этого лося. Мы не знали дороги домой, но он всегда был рядом, и, кажется мне, что он и есть наш путь.
- Ты стал говорить загадками, как старый крот, – усмехнулся младший мышонок и, помолчав, добавил, – подумать только: в тот самый миг, когда нам казалось, что мы удаляемся от дома, мы были от него всего в двух шагах. Эта сова, сама того не зная, принесла нас туда, куда нам нужно было попасть. А потом ее подстрелили в тот самый момент, когда мы были прямо над полями. Выходит, каждый наш шаг не был случаен.

Помолчав, второй мышонок тихо ответил:
- Одно я знаю наверняка, я уже никогда не буду думать, что, удаляясь от дома, я становлюсь от него дальше. Ближе всего к тому тот, кто от него дальше всего. Путь и дорога далеко не одно и то же.

Младший мышонок посмотрел вдаль, где кончались поля и темнела кромка леса, и что-то неведомое вдруг потянуло его обратно, туда, где он подвергся стольким опасностям и тревогам, как будто там, в лесной глуши, он открыл для себя какую-то тайну, встретился с тем, что наполнило его сердце бесстрашием и совсем не мышиными мечтами. Как будто там во мраке глухих зарослей он научился ходить под шквальным ветром и ощущать сладость бессмертия, свободу от тревог, и в сердце его проснулась нестерпимая жажда снова увидеть, как глаза брата смотрят на него из глубин иного мира, и он узнает в них призывную речь далекого, но желанного края. Мышонок тихо улыбнулся своим мыслям и, выбравшись из норки, побежал к лесу, где его ждала новая история.

Лесная прогулкаПроза

Лесная прогулка
Проза