Я люблю тебя все так же крепко, как и прежде

       Прошел почти год, как я написал эти четыре письма моей хорошей знакомой. В них я поведал ей свою «историю», — не с тем, чтобы завести новую «историю», а просто по необходимости кому-нибудь открыться. Сейчас, мне кажется, есть смысл открыть эту вполне обыденную историю любви более широкому вниманию.
       (Подлинное имя моей любимой изменено.)
       
       ПИСЬМО №1
       …
       Я подружился с тобой как со своим братом (извини, — сестрой!) и просто хотел поделиться с тобой своим радостным и одновременно трагическим опытом любви, и как Господь с самого начала держал все под своим контролем.
       Итак, если не возражаешь, я постараюсь изложить коротко мою историю.
       Вскоре после моей молитвы Богу с прошением найти для меня жену (конец весны 1996 года), я полюбил женщину — сестру из нашей общины, довольно нерегулярно посещавшую богослужения, которая была на 11 лет старше меня и имела 10-ти летнего ребенка. (До этого времени я был полон решимости постараться остаться неженатым.) Она неправильно истолковала мое внимание к ней, как хромлющей христианке, (внимание включало в себя 2-3 личных посещения) и предприняла «ответные действия».
       В ее глазах был крик. Она была в отчаянии (по ее словам) оттого, что все мужчины оставили ее. Она выглядела беспомощной, поэтому я пожалел ее. Она стала так дорога моему сердцу. Это была моя первая любовь.
       Я спрашивал у Господа, она ли является Его женщиной для меня, и если так, то просил Его в подтверждение усилить мои чувства к ней. Мои чувства к ней крепчали с каждым месяцем, означая истинность.
       «Невыгодная» разница в возрасте вносила какую-то жертвенность в мои чувства, и я был чрезвычайно, невыразимо счастлив. Как муж и жена мы жили не дольше недели; хотя целовать себя она позволяла мне более длительный период. Я так благодарен ей за те знаки внимания с ее стороны, за те три месяца, в течении которых я чувствовал себя мужчиной и великая тайна объединения двух людских существ открылась передо мной!
       Но не прошло и полугода, как роман (который я, все же, считаю своим браком) закончился: Мария отвернулась от меня со словами, что никогда не любила меня. И это, — как я сейчас отчетливо понимаю, — было от Бога (именно об этом я сам и просил Его за пять лет до этого в возрасте 16 лет; но просто начал было думать, что Он вероятно отверг мои слова или что моя неверность разрушила верность Божью, так что Он уже более не считает Себя обязанным держать в уме мою давнюю просьбу). И хотя я полностью согласен с ней и понимаю ее, я не мог тогда перестать постоянно нуждаться в ней и прекратить неустанные попытки примириться с ней, чтобы жениться на ней. В 1998 году я писал ей: «…Душа моя прощается с тобой. … Ты. Ты. Ты. … Я отказываюсь потерять тебя. … Я живу с тобой. … В душе я никогда не оставлял тебя. …» Но Божьему провидению как-то удалось предотвратить брак, за что я очень благодарен Ему, потому что позже оказалось (после четырех лет платонической любви), что она просто не христианка, так как отказалась признать свои предыдущие неоднократные романы (уже после развода с мужем) неправильными перед Богом.
       Поверь мне, я искренне любил ее: доказательством тому то, что я все еще люблю ее.
       Весной 2000 года, когда мы были недалеко от того, чтобы пожениться, я сказал ей, что не имею другого выбора, кроме как оставить ее (хотя мы никогда не были вместе после 1996 года), если она не покается. Решение было кардинальным и УЖАСНО болезненным, в виду того, что наши отношения («телефонные») находились в наиболее неплохом положении, дорога казалась открытой и моя любовь была в апогее.
        Прошло два года и я спросил ее, все ли с ее стороны оставалось как прежде? — Все оставалось как прежде. В тот период я писал ей о происходящих во мне процессах: «Сфера моей души, называемая «личная жизнь», все никак не может умереть; израненная, но все оживает. И дело не идет к тому».
       Мы встретились осенью 2002 года, и она сказала, что я ранил ее своим уходом тогда, весной 2000 года. А моими словами было, что я считаю ее своей женой (что ее весьма удивило) и собираюсь остаться один; — очень нелегкий разговор, учитывая неутихание внутреннего страдания на протяжении всех тех шести лет и отсутствие надежды на утихание.
       Но Бог удивил меня тем, что всего через месяц после разговора страдание исчезло и я осознал (к моему глубокому изумлению), что «отдай-меня-своей-единственной»-сфера моей души просто умерла вместе со своим желанием, надеждой и болью. Так смерть обернулась мне наградой. Вот почему я сказал тебе о своей жизни «Вегетативный период проходит».
       Таким образом, это уже не я, а только часть от того, что называется «я». Не «мое» умерло, а сам «я». По этой причине, сказать «это было больно» — близко к профанации; термин «больно» не годится для умирания тебя, — вечного существа. Слезы не утешают в таких случаях и не способны принести облегчение. Ты чувствуешь себя молодым растением, которое, вскоре после своего возникновения из земли, было привалено 200-килограммовой бетонной плитой: надежды на освобождение нет, растение должно просто согласиться медленно покинуть этот мир. Очень напоминает закапывание живьем.
       Подобные переживания помогают понять, что значит отделение от Бога: это должна быть крайняя внутренняя агония.
       Вместо «умер», лучше сказать «замерз»: вышеупомянутая сфера моей души замерзла в напряжении, не соглашаясь расслабиться. Эта часть души не улетучилась, скорее она мумифицировалась с четкими следами внутри меня и корнями, уходящими глубоко внутрь. Я — это она, я просто вылил свою душу в невидимых слезах за ней. Как поет Абба, «…Somewhere deep inside you must know I miss you … And someone way down here loses someone dear … I apologize if it makes you feel sad…”, и у Бриттни Спирс “…Vivat forever, I’ll be waiting everlasting like the sun…»
       Я все еще не могу поверить, что оно кончилось, это многолетнее целодневное адское страдание кончилось.
        Но не подумай, что проехал через те годы как победитель на коне. Напротив, я прополз через них как червяк: с истекающим кровью сердцем, с одной стороны; и с отвратительным и опустошающим грехом (рукоблудие), накликавшим тяжкие удары от моего Создателя и толкавшим меня ко грани отчаяния, — с другой.
       Настолько эмоциональной есть любовь мужчины к женщине… Я был свидетелем великого чуда Божьего в моей жизни — «обычного» чуда, которому Бог предусмотрел иметь место в душе почти каждого человека.
       Прежде моего оставления ее, мне приснился сон (30-31 декабря, 1999), которым Отец проинформировал меня о будущем «Павел Мария-одной-плоти». Сон был таким страшным, что я не мог заснуть всю оставшуюся ночь; он был таким болезненным, что мое лицо было покрыто слезами, — потому что я ясно понимал, что именно он значил. Я видел два мертвых человеческих тела где-то в большой кухне на мясокомбинате. Только верхние части тел остались. Эти обрубки стояли вертикально посреди большого квадратного бассейна, на полметра наполненного кровью, и кровь текла мощным ручьем вокруг, у стен кухни. В процессе сна я внезапно наполнился ужасом и мой ум пробудился: что иное может означать «кровь», как не «родственники», и что иное может означать «так много» крови, как не моего «ближайшего» родственника — жену? Я умолял Бога, если возможно, не разрушать мой последний шанс.
       Я принял сон за суровое предзнаменование, но не был уверен, что именно должно было произойти. В ту же ночь Маша тоже плохо спала (как я догадался по телефонному разговору утром).
       Ты должна понимать ценность подобной любви, несмотря на ее некоторую несчастность. Видишь теперь, что у меня действительно было нечто, чем я хотел поделиться с тобой тогда, но не имел времени?
       
       ПИСЬМО №2
       …
       Я чувствую ее как свое собственное тело — неужели она не моя жена?! Я полностью удовлетворен моим браком и не желаю обменять эту дорогую душу, мой личный подарок от Бога, на другую.
       …
       
       ПИСЬМО №3
       …
       Это не было грехом. Запомни это.
       Во-первых, я сказал ей, что если мы не подождем до женитьбы и переспим, то Бог проклянет и разрушит наш союз. При этом я обдумывал, так на всякий случай, а что если это случится «до»? Я осознал, что с того момента я буду женатым и должен буду как можно скорее оформить это официально, не имея пути назад. Я был уверен, что и она думает также, когда проводила меня всеми теми «стезями любви», потому что мы часто вместе обсуждали Слово Божье и она знала, что Бог ненавидит блуд.
       Для нее это стало «обычным» блудом. Для меня, это осталось неприкосновенным и святым союзом.
       Я восхищен этим особым подарком мужчине от Бога, женской «подходящестью» для нас мужчин. Женщина создана (в определенной степени) для мужчины. По этой причине, женщине, наверное, тяжелее остаться незамужней, ведь ее ценность — это ценность в глазах мужчины. В добавок, у нее врожденное желание иметь детей. Жизнь парами, семейная жизнь — для меня это не так важно: «Оставшийся без жены, не ищи жены», «Так что имеющие жен должны быть как не имеющие.» — Многие «после-брачные» люди имеют такое же отношение к браку.
       Что действительно хорошо в браке, так это глубочайшее объединение. Ты можешь взять душу в свои собственные руки. Она твоя. Ты можешь выразить свою любовь, ты можешь ласкать это уязвимое существо. Ты чувствуешь УДИВИТЕЛЬНОЕ чудо объединения трех душ: твоей, ее и Божьего Духа. Это кусочек рая, это все очень хорошо. Для меня это было как молитва в ее глаза, как молитва без слов, как целование души. Поэтому, потерять ее — было невыносимо.
       Она удивлялась, почему я так необычно действую с ней: мне нравилось просто плотно обнимать ее и никогда не отпускать ее, мне нравилось не столько «делание» с ней чего-либо, сколько просто лежание с ней, пребывание с ней. Я отчетливо помню эти мои слова: «Я никогда не оставлю тебя». (Они были произнесены в ответ на ее сомнение, что я тоже оставлю ее.) «Глупая Маша. Это невозможно. Я никогда не оставлю тебя». — Не оставлю. Даже, если она и оставила меня; даже, если я и «свободен». Именно об этом я и просил Его — остаться верным в слове, по крайней мере, в принципиальных вещах. Я поклоняюсь верности.
       Ты знаешь, 3 января 1997 года, при моем первом визите к Марии после ее просьбы никогда больше не звонить и не писать ей, она разрешила мне побыть у себя жалкие 10 минут и включила песню Аллы Пугачевой «Сильная женщина плачет у окна». Она повторила слова «сильная женщина плачет у окна». Впоследствии я периодически вспоминал их.
       Взяв слово «единственная» в кавычки, я не выражаю, как тебе показалось, неуважение к ней. Это всего лишь кавычки. Я свячу память о ней. Она не говорила много, но она была очень вежливой и доброй ко всем людям. Я благодарен Богу, что повстречал такого доброго человека. Я многому научился у нее.
       И все же, она, как и многие другие женщины, пристрастилась к исканию мирских вещей, и главное — она не доверяла Богу. В самом начале, она сказала: «Ты — ответ Бога на мою молитву. Недавно я со слезами просила Его послать мне мужа». Я ответил: «А ты — на мою. Недавно и я просил Его о подобном». Но она не поверила Богу. Я несколько раз повторял ей: «Это я. Как ты не понимаешь этого?», «Я не просто друг — я люблю тебя. Я должен жить с тобой». Она не верила (во всяком случае, первые два года). — Человеческая логика.
       Ты считаешь, я мешаю ей выйти замуж? Если это так, то моя рана удваивается. Я усердно просил Господа найти ей хорошего мужа.
       Она свободна. Она не есть ничьей женой — я изучал этот вопрос, прежде чем разрешить себе влюбиться в нее. Она развелась с мужем из-за супружеской неверности своего мужа, т.е. имеет право на повторный брак.
       Она была моей единственной овцой (точно как у бедняка из притчи пророка Нафана, рассказанной Давиду) выпрошенной у Него. Я кормил ее из личной тарелки, и она спала на моей личной подушке все эти годы. Как она была мне дорога! Моя единственная овца. Я любил ее любовью Иисуса Христа.
       Ты права, я не женат. Но я люблю ее… Официально, не женат. Но состояние моей души такое, как будто я жил все это время в браке. Это объяснение.
       Да, это «выход» — повесить табличку «грех» на мою любовь и жениться теперь «по настоящему». Вопрос только — «Без любви?»
       Ты советуешь никогда не называть это браком среди других людей?
       Касательно моих слов «позволив мне простить ее» поясню, что она оставила меня по причинам, о которых она отказалась мне рассказать. В какой мере они были благородными, я не знаю, но Бог предусмотрел такой поворот ситуации, что ей на какое-то время показалось, что я не люблю ее, что я «поимел» ее или что-то в этом роде. (И это не смотря на мое обещание всегда любить ее и никогда не оставить.) У нее действительно были причины оставить меня: в сентябре я сделал ей предложение, а в ноябре сказал: «Дорогая, давай подождем год, пока я не окончу университет и найду работу». (Моя глупость выше всяких пределов.) Но пойми меня ты — я был откровенен с ней и ждал обратной связи. Я не решил этого, а только выразил (неаккуратно) идею, ожидая ее совета по поводу, что делать с работой. Только спустя два года смог я увидеть, что эта моя фраза могла быть главной причиной.
       Я не просил Его разрушить мою любовь, но скорее быть преданным и пренебреженным и оставленным, — как это и случается повсеместно. Правда, это не полностью ясно в моей памяти, так как я закончил тогда молитву словами «пожалуйста, делай что Тебе угодно, — это лучшее для меня.» Шестнадцатилетним парнем, тревожась о будущем семейном вопросе, я просил, чтобы мне остаться с Ним, предчувствуя, что брак отвратит меня от Бога. Также я просил Его пройти через возможные любовные испытания Христовым образом.
       …
       А что ты там говорила о трагедии? Ты думаешь, я все еще страдаю? После стольких лет я начинаю понемногу опять улыбаться. Страдание умерло, я отстрадал свое. Больше нет трагедии, во всяком случае раны покрылись кожей.
       Может, лучше было бы держать минувшие события в тайне? Я планировал не рассказывать о них даже тебе в тот день, но почему-то изменил план.
       Ты думаешь, я грешу против Церкви? Проблемы со мной действительно большие, но не в том, о чем ты говоришь.
       В своей любви к мужу ты прославишь Христа, как и во всех других сторонах твоей жизни. Если ты ищешь этого, ты поступаешь хорошо. Знай только, что я близок к тому, чтобы пообещать, если угодно будет Богу, не быть уже мужем ни одной из женщин, потому что моя логика изменилась. Но я не обещаю ничего, оставляя это на Божье усмотрение. Меня предали. Хотя я заслуживал этого. Но этого нельзя было вынести — я просто умер в дороге. Я умолял ее не оставлять меня, стоя на коленях. Все сферы моей жизни были парализованы на долгих 6 лет, до улаживания агонии моей любовной сферы. Она уладилась нежданно-негаданно.
       …
       
       ПИСЬМО №4
       …
       «Личная жизнь» это тоже кусочек рая. — Но для тех, кто не нашел настоящего рая. Компенсация.
       …
       С уважением, Павел.
       
       В период 2000-2002 Павлу особо сложно — «Сейчас мне особенно трудно. … В этой дороге мене не ждет, возможно, ничего хорошего. Но я уходил с любовью в сердце; мои последние цветы как ничто лучше выразили это. И к моему огорчению, чувства мои обострены, они приглушены только незначительно». Но и тогда он был точно так же как и в начале уверен, что будет любить ее всегда: «Но я всё же хочу еще раз, может быть даже последний, сказать тебе: Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. И я пронесу любовь к тебе через всю жизнь. Постараюсь».
       Недавно Павлу исполнилось 30 лет, и в канун этого он посетил Марию на полчаса (впервые за 6 лет). Она живет одна с дочерью. и дочери тогда не оказалось дома. Он процитировал ей записи восьмигодичной давности, полные убежденности, что он будет всегда любить её: «Когда мне будет 30 лет, я скажу тебе ‘Дорогая, я люблю тебя все так же крепко, как и прежде. Когда мне будет… [то же самое в 40 и 60 лет]’». Он признался, что в отношении к ней все в нем осталось по-прежнему, — все, кроме телесной части («Даже обнять тебя мне хочется не более, чем своих друзей. … Ты — просто женщина, и мне странно даже подумать: неужели такое [телесное] могло быть между нами? … От меня как бы отвалилась массивная часть, но главные, верхние этажи структуры и каркас остались»). Он поблагодарил Бога за эту прекрасную женщину и за ответ на молитву, попросив благословить её и направить на добрый путь. Павел радовался встрече и тому, что Бог даровал ему день, в который он смог повторить «Я люблю тебя все так же крепко, как и прежде. Ты самый родной и дорогой человек в моей жизни».
       
       Приведу еще два отрывка со стороны моей хорошей знакомой:
       «Я тоже прошла через отчаяние утраченной любви, до такой степени, что хотела умереть. Мне тоже знакома разрывающая сердце боль от преждевременной и глубоко ранящей разлуки. Но мое сердце продолжает жить. Смерть не живет во мне — я Христова. Смерть больше не имеет власти ни над одной частью моей сущности. В Нем я счастлива и здорова.»
       «Я симпатизирую тебе и другим мудрым людям, знающим, что значит быть прощенным от многого. Не представляю себе, какой бы я была без Христа. Бог ТАК МНОГО сделал для меня. Как бы я смогла жить без Него? — Я не смогла бы».


       ПОСЛЕСЛОВИЕ
       Сократ сказал: «Женишься ты или не женишься — все равно пожалеешь». По моему, этой людской мудрости не хватает для полноценности такого продолжения: «Но не пожалеет тот, кто изберет угодное Богу».