Мы строим Дом Молитвы вместе с прихожанами, просто людьми, которые приезжают нам помочь. Вот однажды, когда я работал за токарным станком, раздался телефонный звонок. Звонил мой сын. У нас девять детей в семье - 2 сына и семь дочерей.
Была весна. Я его утром просил, чтобы он завел трактор и выехал на поле, чтобы подготовить землю под посадку картошки или огорода.
Я откликнулся:
-Петро, что такое?
А он отвечает:
-Папа у нас горе.
Знаете, братья и сестры, если сказать что трактор сломался, ну это одно. Но сказать что у нас горе, значит это и есть непоправимое горе.
И сразу мысль – или перевернулся на тракторе или задавил кого-то, потому что выехал на технике и что-то произошло.
Я его спрашиваю:
- С тобой что-то случилось?
Он отвечает:
-Нет. Это случилось у нашей старшей дочери.
Я спрашиваю:
-Что у Оксаны?
И он говорит:
- Мальчик. Иеремия.
Это по счету седьмой ребенок в этой семье и неделю назад родился восьмой. Восьмому была неделя, а седьмому было год и три месяца. И этот мальчик играл на улице вместе с детьми. Старшим детям было поручено смотреть за этим, самым меньшим. Но он такой крепкий мальчик телосложением, шустренький такой. Площадка, где они играли располагалась наверху, а внизу почти метр двадцать - метр тридцать была стена бетонная. И он подошел к краю площадки и упал с этой стенки, ушибся сильно и плакал.
И когда папа увидел, он выговорил старшим, успокоил маленького и занялся своими делами в подвале, там что-то делал, но в этот момент ему нужно было пройти в квартиру на третьем этаже. Когда начал подниматься наверх увидел что и этот маленький мальчик стал подниматься наверх по ступенькам без сопровождения. Год и три месяца.
Ему оставалось несколько ступенек до верху, и чтобы он не упал, папа замедлил шаг, чтобы не испугать его он на площадку. Но ребенок услышал шорох, повернулся, и начал падать в промежуток между маршами, в эту щель, которая идет до самого подвала. И когда он увидел это, сколько сил было, рванулся, чтобы его достать и рукой ухватил в этой щели, за одежду и его оттуда вынул.
Принес его в квартиру и рассказал жене, что произошло, где он там упал, где он здесь. И было очень печально, что дети не смотрят за младшим. Тогда Оксана позвала всех детей с площадки в квартиру, раз они не смотрят за ним во дворе, пусть и сами сидят в квартире.
Пока она отчитывала старших, поднявшихся уже в квартиру, этот маленький побежал по квартире, подошел к окну, взлез на радиатор отопления, поднялся на окно, окно было открыто, и мгновение – и он головою вниз улетел с третьего этажа.
Его никто не видел, когда он упал. Отец его был в подвале, он вышел и вынес детский велосипед, а соседский мальчик говорит:
- Дядя, мальчик упал из окна.
- Какой? Где?
Он повернулся и глазам своим не поверил. Несколько минут назад, он сам занес это дитя в квартиру, а он уже лежит на асфальте.
Братья и сестры, это был комок побитого тела.
Они живут в шестидесяти километрах от города. Скорая смогла приехать только в течение часа. Им не разрешили вести его на своей машине, а ждать скорую помощь. По прибытии, скорая забрала это дитя вместе с отцом.
Мы как раз с женой приехали к ним домой, сидели в квартире и дочь рассказывала нам что случилось. В это время позвонил Петр из больницы. Наша дочь держала маленькое дитя и разговаривала со своим мужем, и я наблюдал как она прижимает судорожно дитя к груди.
Я ей говорю:
- Оксана, не жми эту детку.
Лицо её менялось.
Вы знаете, братья и сестры, врач вышла и сказала, я вижу, что вы верующий человек, потому что отец ходил по коридору и молился Богу. И она говорит ему:
-Молитесь. Если хотите что-то еще сделать, доколе живо это дитя, и хотите позвать священника – зовите. Я впущу вас в реанимацию. Я впущу к дитяти, потому что мы сделали все что можно, но у него лопнул череп от удара и его нос был вбит внутрь, челюсть выбита, была травмирована печень, травмировано сердце, травмированная почка лопнула, травмированная поджелудочная, а легкие полностью остановились. Она говорит, что он больше не дышит своими легкими. Вся внутренность наполнена кровью, а мозг в голове его, это не просто сотрясение, а как арбуз бросить на пол, все перемешано просто внутри. Жизнь от него уходит. И если вы хотите что-то делать – делайте, но очень быстро.
Оксана когда выслушала это, смотрит на меня и говорит:
-Пап, врач разрешила священнику войти в реанимацию, пойдете туда или нет?
Братья и сестры, легко говорить, но идти туда, где умирает ребенок…
У меня вырвалось изнутри, если говорят что пустят туда, где ребенок, то я пойду. Моя вторая дочь, когда это все услышала сразу взяла телефон и начала звонить. Она звонила всем, кто только был в записной книжке, звонила и просила:
-Молитесь, у нас горе. Она подняла Германию, Америку, Украину, Белоруссию. Она везде звонила.
И когда я уже решил ехать в больницу, моя жена говорит Оксане:
- Оставь дитя. Я буду смотреть за этим ребенком, а ты езжай с папой.
Она поехала со мной. И когда мы были в пути, мне многие звонили, телефон не умолкал. Я только успевал отвечать что сам еще не видел ничего, толком не знаю, знаю что упал, и еще живой и прошу - молитесь. Молитесь за него, молитесь за меня, ибо разрешила врач, как священнику войти в реанимацию.
Братья и сестры, когда мы приехали туда, нас встретили три врача и они понимали, что я – священник, а это семья – отец с матерью. Я впервые в жизни видел как быстро, с какой скоростью врач одевала меня, чтобы я быстрее вошел. И когда я вошел, то увидел такую картину:
Лежало это дите, стояло три монитора компьютеров, аппаратуры, все было подключено. Нос выбит, челюсть выбита.
Братья и сестры, колбы, шланги и провода…
Врач говорит:
- Давление падает все ниже и ниже. Сердцебиение поднимается, то есть кардиограмма сердца очень и очень плохая. Но он еще живой, хотя уже не дышит своими легкими. Все переполнено кровью. И в этот момент мы увидели как на центральном мониторе, начали подниматься вверх цифры. И когда они начали подниматься, внизу такое красное табло сначала загорелось, а потом начало прерывисто подавать сигнал, то есть пищать. Они начали бегать, что-то крутить, они начали делать, что они считали нужным, одна другой что-то говорили, сновали.
А мы в тот момент мы начали молиться. Подошли к этой кровати поближе, втроем мы стали, я коснулся пальцами только дитяти и мы начали молиться. Мы начали молиться, братья и сестры, как мы молимся дома, как мы молимся в церкви, как мы молимся тогда, когда есть горе. Не так просто полушепотом, запутываясь в словах. Мы молились на иных наречиях, мы молились Духом, мы молились умом. И Господь наполнил нас силой Святого Духа, когда молились над этим дитем.
И вот тогда, братья и сестры, эти цифры стали падать вниз. Врачи делали свою работу. А мы молились. Эти цифры опустились вниз, потух этот прерывистый сигнал, который уже доходил до верхнего предела. Тогда они начали еще больше бегать. Через час молитвы это все утихло.
Мы начали благодарить Бога. Когда мы начали благодарить Бога в молитве, они там что-то начали еще делать, уже не в такой суете, прошло может быть минут пять, может минут семь и в тот момент мы увидели как на трех мониторах цифры опять пошли вверх. На трех мониторах, братья и сестры, загорелись прерывистые сигналы. Эти врачи, они делали все что могли, они просто летали от аппарата к аппарату, каждая их них знала свою работу.
Когда мы еще стояли смотрели, эти цифры пошли еще и еще вверх, мы увидели сердцебиение или пульс сто семьдесят девять ударов, давление полностью опустилось донизу. И смотрел на этот монитор и видел, как кардиограмма сердца замедляется, замедляется… И когда загорелось три красных сигнала на трех мониторах и биение сердца почти остановилось.
Было видно только как сигнал дернется и идет по низу, опять дернется и опять идет по низу. В тот момент повернулась ко мне доктор, развела руками и машет головой, мол, что мы сделали все, а теперь уже бессильны.
Наши колени как будто бы кто-то подкосил и мы втроем пали на колени и я поднял руки в молитве к Господу и сказал:
- Господи, выслушай молитву мою. Выслушай. Я стою в проломе за жизнь этого дитяти. Выслушай меня.
И когда произнес эти слова, внутри, я не хвалюсь собой, братья и сестры, я есть самый меньший среди вас, но в тот самый момент вырывается изнутри:
- Во имя Иисуса Христа смерть отступи, а жизнь возвратись!
Братья и сестры, врачи стояли и слушали это. И когда они выслушали это, вырывается второй раз:
- Во имя Иисуса Христа смерть отступи, а жизнь приступи!
И кардиограмма пошла на мониторе. Хвала Вечному Богу!
Мои брат, сестра, пошли цифры вниз, потухли все сигналы. Эти врачи только стояли и смотрели что происходит. Мой брат, сестра, мы окончили молитву, встали с молитвы и а моя дочь смотрит на меня и ожидает, что я еще скажу. А то я мог ей сказать, братья, сестры? Я просто стоял и так же плакал и молился, как и они, но в тот момент она смотрит и ожидает, что я еще скажу. И вырывается изнутри:
- Оксана, ребенок будет жить! Аминь.
Ибо это сказал не я, а сказал Господь. Хвала Вечному Богу!
Ребенок будет жить! И эти врачи услышали, когда через мои уста прошло это слово. Дважды.
Ребенок будет жить! Хвала Богу. И мы начали в третьей молитве благодарить Бога. И когда мы поблагодарили Бога, братья и сестры, три молитвы были в течение часа в этом отделении реанимации, тогда подошла к нам эта врач и говорит:
- Извините, мы просим вас, выйдите в коридор, потому что приехали врачи из города Риги, которые нас консультировали, с которыми мы связь держим, это хорошие специалисты и они сейчас зайдут сюда, мы просим выйдите на коридор. Мы вышли в коридор и увидели, как врачи вышли из лифта, они бегом бежали со своими саквояжами туда. Когда они зашли, мы минут сорок стояли в коридоре, ожидали. Выходит этот врач, который приехал из Риги и мы начали с ним разговор и мы спросили:
- Что вы будете делать? Какое состояние ребенка?
А он говорит:
- Я не знаю, что я буду делать, потому что то, что я просмотрел, то, что есть в записи, то, что было и то, что сейчас я вижу, то это великая разница, ибо идет сильное улучшение здоровья.
Мой брат, сестра, после этой молитвы, когда мы были там, мы увидели, что уже грудь ребенка не качается от этого аппарата, а он дышит равномерно. Хвала Богу.
Прошло еще немножко времени и в три часа ночи они забрали и увезли его в Ригу. Мы тоже поехали в Ригу, братья и сестры.
На второй день спросили этого врача, он говорит, это состояние критическое, но жизнь стабильна. Хвала Вечному Богу. Он остается живой.
Прошло трое суток. И он начал приходить в сознание. И когда он стал приходить в сознание, врач говорит, что вынуждены были отключить его от системы. Мы не можем его больше держать, что будет, говорит, не знаю. Но вы готовьтесь, мы вывезем его из реанимации. Что будем делать с лицом, еще, говорит, не знаю, но будет консультация врачей. И мы хотим, что-нибудь сделать, чтобы не резать этого лица. Братья и сестры, и они сделали это без операции. Они поставили нос на место, они поставили челюсть на место, мои дорогие, и в течение трех суток отключили от аппаратов и вывезли в палату. Хвала Богу.
Но когда они вывезли, врач говорит, если он останется в живых, он все равно будет ненормальным. У него на снимках мозг перемешан в голове.
Мои дорогие братья и сестры, когда вторая дочь, которая сидела возле него в момент когда он пришел в сознание и стал шевелить руками, она дала ему мобильный телефон, он открыл мобильный телефон и стал нажимать кнопки. И она звонит мне и говорит:
- Папа, он понимает. Хвала Вечному Богу!
Он понимает. Он разумеет, что надо открыть и нажимать эти кнопки. Хвала Богу. Это делал Господь, братья и сестры. Прошло еще несколько времени, несколько часов и он начал просить пить. И когда он стал просить пить, врач говорит, что можно ему только губы мочить, ни в коем случае ему пить нельзя, потому что вся внутренность его побита. Вся внутренность – сплошная рана. Но он просил пить. И когда с этой просьбой обратились к врачу хоть чуть-чуть дать, он принес бутылочку семьдесят грамм напитка и говорит моей дочери:
- Если хочешь, на и давай. А я своей рукой ему давать не буду. Потому что когда он выпьет, он умрет. А если ты хочешь то на и давай.
Она звонит мне и говорит:
- Папа, что делать?
Братья и сестры, что делать? Господи, если начал – продолжи свою работу.
Мои дорогие, мы помолились.
- Наташа, дай ему пить. Пусть пьет. Во имя Иисуса Христа, дай.
Она дала выпить, он выпил это. Врач стоит. Он выпил при нем и просит дать еще пить. А он говорит, а я ничего не понимаю. Но зато мы понимали, братья и сестры. Чтобы отвлечь его ему дали бублик, чтобы просто смоктал, а он при враче взял этот бублик и сгрыз его своими зубами и съел его. И врач говорит, я не понимаю. Но мы понимали, братья и сестры, что есть Живой Господь. Аллилуйя, аминь. Хвала Ему.
И когда на пятые сутки отец взял его на руки с разрешения врача и поднес его к окну, Иеремийка мгновенно у него на руках сел. И когда он сел, отец взял и опустил его на ноги и на пятые сутки ребенок пошел своими ногами по палате.
Мой Господь, там было телевидение, там было радио, там был «Криминал», там было все. Почему? Потому что дали версию, что многодетная семья из окна третьего этажа выбросила ребенка. И отец все рассказал им, что сделал Господь. Они все это показали, братья и сестры, но только не сказали ни одного слова, что это сделал Господь. Они ничего не сказали, но мы, братья и сестры, сегодня говорим, что жив наш Бог. Хвала Ему. И поэтому, когда прошло еще несколько дней, врач приходит и говорит:
- Вы можете брать свое дитя и уезжать домой.
Братья и сестры! Мой зять взял это дитя на руки, поблагодарил врачей, вышел из больницы, сел в машину и уехал не домой, а уехал в ту реанимацию, куда привез он это дитя. Зашел в ту реанимацию. Поставил это дитя на пол. И это дитя пошло по комнате. Врачи вставали на колени, прижимали это дитя к груди, плача, говорили:
- Это сделал Господь.
Братья и сестры, это сделал Бог. И сегодня он делает тоже самое. Хвала Ему. Он говорит:
«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Матф.11:28).
Приди к Кресту, приди в тот момент, когда становится тяжело, но когда ты будешь иметь и переживания, тогда ты сможешь к Нему обратиться и Он не откажет тебе. Хвала Вечному Богу.
Мои дорогие братья и сестры, мы сегодня благодарим нашего Бога. Прошло некоторое время и приехал мой зять с дочерью в служение. Было большое съездное служение на праздник, много людей собралось, разных деноминаций, разного вероисповедания, и вы знаете, я так сижу и думаю, как начать, ну с чего начать? Ну, кто начнет это служение?
Семья моей дочери сидела сзади с деточками. И когда я так сидел и думал, в тот момент этот мальчик выходит, спускается вниз, проходит по всему залу, подошел ко мне, встал и смотрит на меня. Я ему говорю:
- Иеремийка, ты что-то хотел?
Молчит. И думаю, если я поднимусь на проповедь, то его посажу на свое место, то он же не будет сидеть. Он посидит, потом будет ходить. Думаю, его вести назад, думаю, как быть? Что делать? И спрашиваю:
- Ну что ты хочешь?
А он молчит. И в тот момент, братья и сестры, мне приходит – это от Бога. И что это служение начнется с благодарения Богу. Аминь.
Я взял его на руки. Перед народом вышел отец и рассказал, что сделал с ним Господь, братья и сестры, что сделал с ним Бог.
И служение началось с благодарения. И когда оно началось с благодарения, то оно и шло до конца в великом благоговении, в великом славословии, в великом ликовании и народ, братья и сестры, со слезами на глазах славославили имя Господа. Ни в улыбках, не смехом, как сегодня учат и наставляют, но братья и сестры, в смирении славословие шло в Святое Небо.
И поэтому, я сегодня хочу призвать вас и попросить вас. Где я не бываю, я прошу людей – поддержите меня в благодарении Вечному Богу. Ибо слава только Ему. Ни я, никто другой, мои дорогие, народ молился, а Господь ответил. Хвала Богу.
И я всегда прошу народ славить имя Господа. Мои дорогие братья и сестры, Он ожидает славословия. Хвала Вечному Богу.
Светлана Поталова,
Россия
Буду очень признательна за конструктивную критику. На оскорбления не отвечаю. Не переживайте, обидеть меня очень трудно. В пустую словесную перепалку не вступаю.
Злословие, сарказм, колкости в адрес друг друга буду удалять.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
СМЕРТЬ КАПИТАНА - Светлана Капинос Очень своеобразное свидетельство, напоминает чем-то Иова. Господь неизменный. Слава Ему!
Особенно радует, что мы можем верить СВЕРХ всякой реальности, когда нет видимой надежды на спасение.
Подобная история произошла с моей мамой. Может быть когда-нибудь напишу...
