1 часть.
Пламя свечи металось в горячем волнении, то ярко вспыхивая, то опускаясь до белых, неровных краев. Ему едва удавалось освещать край стола, блестящая лакированная поверхность которого отражала и подсвечник, и толстую свечу, и беспокойное пламя. Саен, мальчик – шут, наблюдал за игрой огня, положив локти на гладкую столешницу. Он ждал. Те, кто должен был прийти, уже в пути. Оставалось совсем немного, очень немного, он уже чувствовал их приближение.
В полумраке комнаты, у изголовья королевской кровати горели еще свечи – три тройных подсвечника, но их света не хватало для огромной, мрачной спальни. Странные, жуткие тени выступали из углов, принимая облик чудовищ и мерзких уродцев, но они не пугали Саена. Он знал, что это всего лишь игра сумрака. Те, кого стоит бояться, придут чуть позже. Но он не чувствовал страха, потому что знал, за кем они придут.
Сегодня черед короля. Он все еще был жив, еще метался в горячем бреду по кровати, еще звал слуг, но воздух проходил с жутким хрипом в его легкие, каждый вздох давался с трудом и тень могильного мрака уже отметила его черты. Король умирал, это было понятно каждому, и Саен знал это, как никто другой.
Мальчик потянулся, потрогал пальцем бубенчики на своей одежде, облизал пухлые, крупные губы. Хотелось пить, но он не смел выйти из спальни. Король не имел прямых наследников, не имел жены, не было никого, кто бы печалился или сожалел о нем. И его оставили умирать в одиночестве, но принц Талронд, двоюродный брат короля, приказал маленькому шуту не выходить из комнаты, и если умирающему что – нибудь понадобится – позвать слуг. Последние играли в кости с лекарем в соседней комнате - из под тяжелых портьер, закрывающих дверь, доносились приглушенные звуки.
Короля уже никто не боялся, все в замке почувствовали свободу, короткую, но такую сладкую, потому слуги ходили по коридорам пьяные, а горничные глупо хихикали по углам и обнимались с лакеями.
Саен нервно вздрогнул, когда со стороны зашторенных окон послышалось еле заметное движение. Блеснул короткий луч света, и ясная, легкая фигура заняла свое место в ногах кровати. Она походила на человеческую, но это был не человек. Высокий, стройный посланец не отводил взор от умирающего, его прозрачные, удивительно спокойные глаза, казалось, навсегда сохранили в себе цвет неба.
Саен знал, кто это, про себя он называл его Светлым Князем. Глаза мальчика застыли, широко раскрытые, круглые, пламя свечи отразилось в них горячими огоньками. Он не шевелился, всматриваясь в фигуру, только напряженно вцепился тонкими пальцами в гладкую столешницу.
Светлый Князь тоже не двигался, замерев у резной спинки, и тонко вздрагивали его крылья.
Вторая фигура возникла резко и быстро, словно мрачный вихрь. Взметнулись клочья чернильной тени – и вот, в изголовье кровати стоял некто в черном, с лицом, полностью закрытым капюшоном.
- Темный Князь, - неслышно прошептал Саен, все также не мигая и не двигаясь. Видение захватило его, он будто растворился во мраке комнаты, ощущая, как дрожит каждый нерв, каждая клеточка. Но он не боялся Князей, он слишком хорошо знал Светлых, чтобы боятся Темных.
Громкий стук дверей заставил его вздрогнуть, и видение пропало. Но Саен чувствовал присутствие странных посетителей, так, словно бы до сих пор видел их. Они не исчезли, они ждали того момента, когда душа правителя, наконец, станет свободной от тела. Кто-то из двоих должен был проводить короля в вечность.
Талронд в сопровождении Верховного Магистра Гмендено ворвался в спальню, подошел к кровати, всмотрелся в лицо умирающего. Тяжелые складки узорного плаща принца легли на пол с еле уловимым шорохом.
- Здесь слишком темно, маг, надо зажечь еще свечей… - глухо произнес он. В его голосе слышалось едва скрытое волнение.
Саен удивленно поднял брови, он думал, что уже никто не войдет в эту комнату до тех пор, пока ее не покинут Князья, забрав с собою душу несчастного. Но сидел тихо, давно понял, что лишний раз не стоит обращать на себя внимания.
- Не надо свечей, хватит и тех, что есть. Не стоит терять время, - прошипел в ответ Магистр, - спроси, может он говорить?
- Ваше Величество, вы меня слышите? – проговорил Талронд чуть громче.
В ответ была тишина. Принц повторил вопрос, наклонившись ниже.
Король, наконец, открыл глаза, хрипло спросил, хватая ртом воздух:
- Кто, кто здесь?
- Это я, Талронд. Я узнал, что Розовый Камень Нгуух находится у вас, мой любимый брат. Я ужасно скорблю о вашей болезни, и подумал, что с помощью камня можно вернуть вам здоровье. Камень обладает большой силой, и вполне может исцелять от болезни…
Король вдруг засмеялся. Это был жуткий смех, и Саен вздрогнул и втянул плечи. Столько злости и ярости слышалось в хриплых звуках, что мальчик почти физически почувствовал, как довольно улыбнулся Темный Князь.
- Ты… - он говорил с трудом, смех забрал последние силы, - Ты… Сошел с ума… Если думаешь, что я поверил тебе… Братец… Камень дает неограниченное могущество магу… Тому, кто знает, как им управлять… Ты думаешь, что Магистр поделится с тобой властью?
Король закашлялся, захрипел, задергался на постели.
Талронд выругался, но Магистр быстро зашептал:
- Заговаривайте его, заговаривайте. Он почти не в своем уме, он может проболтаться. Камень у него, это точно. Главный оруженосец показал под пытками…
Саен неловко повернул затекшую ногу и скамья, на которой он сидел, заходила ходуном. Магистр и принц оба обернулись.
- А, это мальчишка, поганец. Сидишь тут и слушаешь, гаденыш? – прошипел Магистр, приближаясь.
Саен затряс головой, мгновенно юркнул под стол, скользнул по начищенному полу и скрылся за дверью. Не погонятся за ним – дорого каждое мгновение, король вот – вот умрет.
А Светлый Князь уже улетел, ему не суждено сопровождать душу короля в вечность. Эта честь принадлежит другому. Да и вечность для правителя не будет светлой…
Яркий, ровный дневной свет на мгновение ослепил мальчика и заставил зажмуриться. Но Саен не остановился. Как легкий вихрь он пронесся по коридорам, слетел с лестницы – и грустные бубенчики вторили ему с каждым шагом. Выскочив из черного хода, Саен понесся к конюшням, туда, где работал его брат.
Солнце грело спину мальчика, поблескивая в многочисленных бубенчиках, ветер сдувал с лица светлые, пшеничные пряди. У длинного, каменного здания с распахнутыми дверями Саен остановился, охнул, высоко подняв брови, и присел на корточки. У края пыльной дороги, около высоких стеблей пряной травы полз жук. Черная, лакированная спина, короткие лапки, слегка изогнутые усики – мальчик хорошо знал этот вид жуков, они слыли безобидными и добродушными.
Куда ползет этот толстый увалень? А если мы тебе палкой перекроем путь? Перелезешь? Ага, перелез. Ну, нет, так просто не уползешь, это у тебя не выйдет, голубчик. Палку поднимем повыше, давай, не ленись, переползай. Что шевелишь усами, глупыш? Погоди, мы из тебя сделаем боевого жука…
Саен увлекся, забыв о короле, о принце и о темном Князе. Приятно пахли травы, мирно светило солнце, неловко кувыркался жук. Знакомый голос прозвучал неожиданно, мальчик вздрогнул, уронив прутик.
- Что ты делаешь тут, Саен?
Говоривший стоял у двери конюшни, вытирая тряпкой руки. В его пшеничных волосах точно так же, как у Саена, поблескивали золотом отдельные прядки, и так же выразительно щурились голубые глаза.
- Я пришел. Я свободен. – Мальчик поднялся и, подпрыгивая, проскочил в конюшню под рукой старшего брата.
- Знаешь, - торопливо сказал он, когда брат прошел вслед за ним, - к королю уже пришел Князь, Темный. Я видел, честно.
- Ты опять за свое, - с досадой поморщился брат, - опять взялся придумывать свои басни. Гляди, доберусь до тебя и выпорю как следует.
- Вот сам увидишь. Скоро.
- Это ты скоро увидишь, какого цвета мой большой ремень. Вздую так, что мало не покажется… - голос брата казался усталым и немного грустным.
Саен знал, что брат только грозится, а сам и пальцем не тронет. Их родители погибли во время эпидемии несколько лет назад, и Латин вырастил его. Когда подвернулась выгодная работа в королевских конюшнях, не оставил одного, забрал с собой. А здесь, на королевском дворе его углядел король, больно ему понравилось печальное пение Саена. Так мальчик и оказался в королевских покоях.
И все было бы хорошо, если бы не рассказы братца о Темных и Светлых Князьях. Ладно бы, сам себе придумывал, но ведь как придет на конюшню, так и выкладывает, складно, как по - писанному.
Латин окинул взглядом тонкую, гибкую фигуру Саена и сказал:
- Вот помяни мое слово, получишь ты за свои сказки…
- А все потому, что балуешь ты его, Латин. Всыпать ему надо так, чтобы шкура слезла – небось забудет, как болтать.
Из темноты конюшни появился Грасах, главный конюх, приземистый и широкоплечий. Саену казалось, что он похож на волка, такой же злой и жестокий. И даже манера улыбаться у Грасаха была волчья – не поймешь, не то улыбка, не то оскал…
- Да пацан он еще… - неохотно проговорил Латин.
- Доболтается твой пацан.
- А вот и не доболтаюсь, - отскочив на всякий случай в сторону, проговори Саен, - и не придумываю я. Сегодня же король умрет, потому что пришел за ним Темный Князь. Я видел, вот посмотрите!
- Ты слышал? Ты слышал, что он говорит?- Грасах посмотрел на Латина и сердито осклабился, - да за такие вещи ему при дворе язык вырвут. Ты знаешь, что сделали с оруженосцем короля? Нет? А король еще жив. На дыбе так изломали парня, и никто понятия не имеет, чего от него хотели. А сам он теперь не скажет. Если и оклемается, то говорить уже точно не сможет – язык вырвали. А твоего гаденыша и в Храме Днагао ни разу не видели. Почему он туда не ходит, знаешь?
Саен втянул голову в плечи и только смотрел на старшего конюха. Голубые, пронзительные глаза не мигали, словно стояла в них неподвижная вода маленьких озер.
В храме Днагао больше всего было Темных Князей. Им приносили жертвы – коз, овец, свиней. Иногда – пленных, захваченных в стычках на границе. Не все жители королевства бывали в Храме, многих отпугивала мрачная атмосфера и дикие обряды. А Саен вообще обходил его, не желая привлекать внимание духов. Он их чувствовал, но и Темные тоже могли разгадать способности мальчика.
Грасах не унимался:
- Ну, что зыришь, малец? Ишь, глазищи вылупил… Почему в Храм не ходишь, Днагао жертвы не приносишь? А?
- Я верю в Создателя…
- В Создателя он верит… А все нормальные люди молятся Богу Днагао!
- И за всеми приходят Темные Князья, - не удержался мальчик. Глаза его сверкнули сердито, он выпрямился и отбросил назад светлые пряди волос.
-О, начались рассказы… Значит, и за мной придет Темный Князь, да? Сейчас я сам тебе ума всыплю через задние ворота…
Старший конюх двинулся было в сторону мальчика, но путь ему перекрыл Латин.
- Не трогай его. Пацан он еще.
Латин был выше Грасаха на целую голову, и весь королевский двор знал о его необыкновенной способности гнуть подковы и обуздывать горячих лошадей. Потому главный конюх только выругался и еще раз пообещал массу неприятностей брату болтливого юнца.
2 часть.
Напряженный разговор был прерван набатом. Били в колокол на королевской башне. Звук тяжелой волной разливался над замком, многочисленными постройками двора и уходил за крепостные стены.
- Король умер, - медленно, словно с трудом принимая этот факт, произнес Грасах.
- Я же говорил, а ты мне не верил… Ты всегда мне не веришь, - в голосе Саена слышался упрек, он смотрел на брата, по – птичьи наклонив голову, длинные прядки волос ложились на плечи пушистыми волнами.
- Да и так было ясно, что король умрет. После такого падения мало кто выживает, - проговорил Латин, и тут же добавил, - я прошу тебя, не болтай лишнего. Помалкивай. Ну, видел там чего –то… Мало ли кому что пригрезится. Необязательно болтать.
- Ох-хо-хо… - Грасах лениво почесал макушку, - Что теперь будет – то…
- Новый король. Нам –то все равно, на кого спину гнуть.
- Не скажи. Старый, хоть и строг был, и три шкуры с нас драл, но при нем хоть не воевали. А как – там при братце его будет- духи, и те не знают.
Саен их не слушал. Переминаясь с ноги на ногу, он никак не мог отделаться от назойливых мыслей. Сказал король Талронду где спрятан Розовый камень Нгуух, или унес тайну в вечность? А Саен знал это место, чувствовал всеми фибрами души. Чувствовал и трепетал.
Первый раз он ощутил связь с камнем в ту ночь, когда с далекого путешествия вернулся король. Саен тогда проснулся в своей каморке, сел на край тюфячка и прислушался. Он не сразу понял, что его разбудило. Присутствие кого – то сильного, мощного – вот что он почувствовал. А после увидел камень. Именно увидел – картинка, как живая, возникла перед глазами. Розовая, непроницаемая поверхность, шероховатая и ноздревата, делала камень похожим на гальку, но схожесть сразу пропадала, как только из глубины показывались неровные знаки. Они словно всплывали из твердой сущности камня, делая его живым. И Саен также увидел тех, кто стоял за этим талисманом. Темных Князей.
Это были старшие, сильные Князья, гораздо сильнее и опаснее тех, кто приходил за умирающими. Им подчинялись другие, более мелкие, и настолько сильным было войско, стоящее в тени камня, что Саен содрогнулся внутренне. Он сразу понял, какую силу имеет Нгуух, и какую мощь он дает своему владельцу. Надо только уметь им владеть. Надо только знать, как им управлять.
А Саен знал, как управлять камнем. Он это чувствовал, понимал, словно всю жизнь только и занимался тем, что исследовал магические талисманы. Достаточно только произнести заклинание, похожее на то, которым заклинают Темных Князей в храме Днагао, и открыть камню свою душу. Темные Князья войдут и останутся там навсегда.
Но за это надо будет заплатить дорогую цену. Потом. Не сейчас. Тогда, когда жизнь закончится, а тело превратиться в тлен – Темные Князья придут за своей платой. Но об этом мало кто думает, это мало кого волнует.
Саен не желал владеть камнем. И хотя временами слышал по ночам его зов – не откликался. Он не хотел власти от Темных, не хотел могущества, не хотел денег. И потому Нгуух напрасно призывал его, указывая, как к нему добраться.
Вот и сейчас, стоя на присыпанном соломой полу конюшни и вслушиваясь в медленный, колокольный гул, Саен внутри себя почувствовал голос могущественного талисмана. Как – будто камень напоминал о себе, заставлял думать и размышлять. Мальчик тряхнул вихрами, подпрыгнул на месте, подошел к огромному, серому жеребцу и мягко спросил:
- Ну, что, Гох, теперь у тебя будет новый хозяин.
В конюшню, громыхая доспехами, зашли два воина – солдаты стражи. Оба с копьями и мечами. Мальчик не оглянулся на них, только втянул плечи. Это за ним, он догадался.
- Точно, Грус, шут здесь. Откуда ты знал? – громко и грубовато сказал первый.
Тот, кого называли Грусом, лениво ответил:
- Ну, я ж знаю, что его брат здесь работает. Да и кто не знает?
- Я не знал. Эй, Саен, принц и придворный маг требуют тебя к себе. Давай – ка, пойдем с нами. Да ты не бойся, небось, споешь свои грустные песенки, попляшешь, как всегда.
Принц Талронд к песням мальчика никогда не проявлял интереса. Саен это знал. Тут что-то другое, с песнями не связанное.
Саен медленно повернулся и направился к двери.
Люди любят власть и готовы платить за нее любую цену. А цена души кажется выгодной и небольшой. Душа призрачна и нереальна, ее нельзя потрогать, ее не спрячешь в кошелек. Она достается даром, так почему бы не заплатить ею за власть?
В Зале Красных Гобеленов узкие, полукруглые окна уходили под высокий потолок, но солнечный свет почти не проникал в них. Тяжелые, бордовые портьеры с золотыми кистями по краям закрывали оконные проемы сверху донизу, потому полумрак комнаты казался густым и застоявшимся. Мальчик, переступив порог, замер в нерешительности, поднял светлые полоски бровей, согнулся в изящном поклоне.
Принц Талронд, смуглый, черноволосый, сидел в глубине, у погасшего камина. Кресло под ним, оббитое темно – вишневым бархатом, стояло на небольшом возвышении, словно трон. Черные, выразительные глаза принца вспыхнули огнем нетерпения, как только он увидел Саена, но его высочество только переменило позу. Вместо него заговорил маг Гмендено, и его голос звучал низко, приятно, словно медлительный поток.
- Входи, мой мальчик, входи. Наследный принц – наш будущий король – желает говорить с тобой. Есть у него к тебе одно дельце, пустяковое, но государственной важности. – При этих словах маг поднял большой палец, и зеленоватый кристалл, вставленный в серебряный обруч над его лбом, вспыхнул маленькими, еле заметными искрами.
- Ты готов слушать, мальчик мой? – голос мага продолжал журчать ласковым ручьем.
Саен еще раз поклонился, опустив глаза.
- Перед смертью король Талрин Удивительный сообщил нам – мне и принцу – важные вещи. Они касаются тебя, мой мальчик. Ты знаешь что нибудь о розовом камне Нгуух?
Саен молчал, широко раскрыв глаза.
- Знаешь, вижу, что знаешь. Не каждый может владеть им. Только избранный знает, как использовать силы камня. И король сообщил нам, что этот избранный – ты, - Гмендено улыбнулся, ласково, тепло, словно всю жизнь только и делал, что разговаривал с маленькими мальчиками.
Саен ошеломленно взмахнул ресницами, устремив взор в лицо мага. На миг он потерялся, удивление волной поднялось внутри. Откуда маг столько знает? Что еще ему известно?
- Ты скажешь нам, мой мальчик, где находится камень. И ты станешь управлять им для блага королевства, исполняя волю наследного принца, будущего короля Талронда. И тогда нашего короля будут называть Могущественным по всей стране, и до благословенных земель дойдет слава о нем, - произнеся последние слова, маг выпрямился, глаза его стали больше, зрачок увеличился, заполнил всю радужку, и темная, властная волна полилась из изменившихся глаз.
Странно сверкнул зеленый кристалл на лбу Гмендено, и из – за спины мага вдруг выросли черные, призрачные крылья. Закрытая капюшоном голова появилась вслед за крыльями, Темный Князь, высокий, страшный, возник тихо и властно. Вслед за ним, также из – за спины появился еще один, такой же высокий, черный. Трое Темных Князей вышли, один за одним, из Гмедено, так быстро, что Саен не успел двинуться, не успел крикнуть.
Значит, зеленый рубин тоже обладает магической силой, и для того, чтобы владеть им, Гмендено открыл сердце для Темных. Вот, откуда его магическая сила, вот, в чем источник его знаний. Это Темные Князья, а не король, сказали магу о способностях Саена.
Мальчик ощутил страх, ранее не ведомый, от присутствия темных духов, дрожь пробежала по рукам и ногам, и холодный пот выступил над полосками светлых бровей.
Три Темных Князя приблизились к мальчику, подняли лица, откинули капюшоны. Первый раз в жизни Саен видел глаза темных. На него смотрел ужас бездны, глубокая ненависть, пронзительная злоба. Он почувствовал, как черный поток проникает в него, властно, сильно, как мутная, бурная река. Он растворялся в этом потоке, становясь частичкой мрака. Он терял свою сущность, он забывал свое имя. Еще немного, и не останется ничего, что напоминало бы прежнего Саена…
Пятясь, мальчик прикоснулся лопатками к стене, и холод этого прикосновения на мгновение остудил его, заставил вздрогнуть, замереть. В голове ясно и четко прозвучала мысль: « Опусти глаза и не смотри на Темных духов. Они не имеют над тобой власти». Саен повиновался машинально, отвел взгляд, и поток отступил, пронесся мимо, не захватив мальчика. Темные Князья отпрянули, Гмендено взвыл резким, пронзительным голосом.
В это мгновение распахнулась дверь Зала Красных Гобеленов, хлынул золотистый, искрящийся свет и сильная, светлая фигура вошла в проем. Одежды вошедшего сияли неземным светом, ткань плаща искрилась и бросала блики на начищенный паркет. Крылья за спиной развернулись, разошлись длинные перья, белизна болью отозвалась в зрачках мальчика. Вслед за Светлым Князем, ставшим почему-то видимым, так что в зеркалах появилось его отражение, в зал вбежал Латин с мечем в руках.
И Саен понял, что брат видит не только Светлого, но и Темных. Коротко вскрикнув, мальчик отскочил в угол, потому что Латин сделал длинный выпад, сверкнул меч в лучах света – и маг упал на колени, пронзенный насквозь. Взревели Темные, взметнулись их плащи, словно клочья дыма, но дорогу им перекрыл меч Светлого Князя. Он сделал еле видимые движения мечем, воздух вспыхнул горячими языками – и темные пропали. Ушли ввысь, как громадные упыри.
Принц Талронд замер в ужасе на бархатном кресле, его лицо перекосилось, глаза поддергивались. Он силился что-то сказать, но язык не повиновался.
Все произошло слишком быстро. Саен только мигал в углу, молча втягивая голову в плечи. Но вот, Светлый Князь повернулся к Латину, негромко сказал:
- Забирай брата и уезжай отсюда. Лошадей возьмите на королевской конюшне. Да хранит вас Создатель.
И вдруг, улыбнувшись, добавил:
- Братьям надо верить, всегда.
Крылья поднялись, вздрогнули. Взвился сверкающий плащ, вернулся в ножны меч – и Светлый Князь пропал.
Королевский двор был поражен странной смертью короля, гибелью придворного мага и появлением необыкновенного воина, спасшего придворного шута от власти магических чар. Правда, сам маленький шут и его брат исчезли. Пропали так, что их больше никто не видел.
Нет, главный конюх, конечно, придумывает небылицы о том, будто он оседлал для них коней и собрал в дорогу еды, но это все враки. Все знают, что конюх Грасах любит придумывать.
А маленького шута и его брата забрал с собой Светлый Воин, тот самый, который убил мага и до смерти напугал наследного принца. И теперь, когда дети, живущие на королевском дворе, смотрят ночью в небеса, они непременно ищут следы Светлого Воина и двух братьев. И если вдруг увидят падающую звезду – считают, что это подарок маленького Саена.
|
