Иногда летописцы изображают Петра Бернардоне алчным купцом, который злится на сына прежде всего за то, что он расточает отцовское имущество, и успокаивается, когда Франциск возвращает ему всё вплоть до одежды. Возможно, так и было. Но мне кажется, что Петру просто хотелось, чтобы Франциск был счастлив его счастьем – счастьем зажиточного человека, который твёрдо стоит на ногах в этом мире. Ведь когда Франциск до покаяния тратился на дорогую одежду и пирушки, Бернардоне старший разве что тихонько ворчал… Мир, который открыл Франциск, был для него далёким и непонятным. Поэтому он и не хотел отпускать туда своего сына.
Из книги «Жизнь святого Франциска»
1
Все улицы запружены бурлящими потоками,
Как тяжело шагать чрез ветер и чрез ливень,
В лицо бьёт шквал порывами жестокими,
От пыли водяной стал воздух снежно – сивым.
Рубашка, что верёвкою с узлами перетянута,
Совсем сырая, ладно, мне уж не впервой.
Вот впереди чрез ливень обозначился
Мой бывший дом – родной и не родной.
По-прежнему стоят цветы на подоконнике,
А в комнате (в душе моей печаль)
Там человек седой сидит за столиком,
И рядом на столе горит свеча.
2
Пусть молнии и гром кромсают небо хмурое,
Горит в окне свеча – ей всё равно.
Весь дом уснул. Соседи спят давно.
А ты сидишь печальный и понурый
И всё глядишь в окно.
Глазами, утомлёнными от тягостной бессонницы,
Ты смотришь мысленно через сырой туман
На грязные и мерзкие околицы
Ассизские, и знаешь: где-то там
С несчастными, страданьем угнетёнными,
Уж для тебя вовек невозвратим,
Ютясь в одной коморке с прокажёнными
Сейчас твоя печаль, твой крест, родной твой сын.
3
Как тяжело – боль безнадёжно снашивать
И ждать меня обратно терпеливо.
Прошу тебя, отец, не надо спрашивать,
Зачем не захотел я быть счастливым.
4
О, будь я блудный сын!
Всё было б много проще.
Я б в дверь твою с надеждой постучал…
И ты б открыл, я б был тобою прощен,
И ты б меня к груди своей прижал.
Но только я тебя покинул не из гордости,
Не из желания наследство прокутить,
Мне Бог открыл глубины нищеты, болезни, подлости,
Я не могу с тех пор спокойно жить.
Про этот жуткий мир вовек я не забуду,
Его реальность предо мной всегда.
И зная, как там мучаются люди,
Я не могу, чтоб не идти туда.
5
И Благ Господь, Он укрепил меня,
Я – как и Он – хочу пожертвовать собою.
Больные овцы – вот моя семья,
И счастье у меня теперь другое.
6
(Но стоит постучать, и буду я довольным.
Жить буду широко, красиво и привольно.)
7
А мой Спаситель (Нет! Ни слова я не выдумал,
Он это Сам сказал в Писании Святом!)
Валяться будет под моим окном,
Проказою проклятою покрытый,
Со вспухшим животом…
И где-нибудь в разрушенных околицах Ассизи,
В бреду предсмертном будет Он твердить –
Я жить хотел! Я так хотел любить!
Людские скорби мерою не вымерять,
Людскую подлость не переступить.
8
И свет погас в окошке дома нашего…
И вновь лицо я подставляю ливню.
Отец, ты знаешь, нет в том смысла – спрашивать
Хочу ли я, вернувшись, быть счастливым.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
