Глава тридцать четвертая
Выход
28 марта 1993 года
10.15
Бледная, как мел Оксана обреченно прикрыла дверь кабинета главврача.
- Что? – бросилась к ней Аня.
- Сказал, что у меня подозрительные анализы и гнойная среда. А какая же среда у меня может быть после двух детей и пяти абортов? Да, у меня эрозия! А когда мне ее лечить было с моей долбанной жизнью и работой? Разве эрозия это повод, чтобы держать меня в этом зверинце!? - Оксана была на грани нервного срыва. От возмущения она покраснела и брызгала слюной. – Этот козлячий главврач говорит, что у меня может быть «хроника», скрытая форма, какой-то венерической болячки! Ну, какая «хроника»? На работе я всегда предохраняюсь тщательно, а с Мишей живем, в открытую уже не один год и у него все в порядке. Слышишь, он у Мишки моего спрашивает, как он мол мочиться, достаточно ли мощная струя… Да такой струей, как у него слона можно с ног свалить, а он говорит «хроника»!
- Да, главврач тоже человек и не может жить на одну зарплату. Это намек на взятку. Пять сотен, не меньше.
- Но у меня нет таких денег! Господи, теперь Мишка точно библиотеку продаст, а может даже и бабушкину икону! Господи, позор то какой… - Оксана закрыла лицо руками.
- Спокуха! Не продаем никаких икон и никаких библиотек! У меня есть план получше! – загадочно прищурилась своим мыслям Аня.
- Убежим? – Оксана подняла на подругу изумленные, полные слез глаза.
Аня не успела ей ответить - медсестра поманила ее пальцем, лучезарно улыбаясь, словно родной сестре:
- Анна Андреевна, вас ожидают на первом этаже, в приемной!
Аня, недоуменно, цокая каблуками, спустилась на первый этаж.
Весь медперсонал стоял, выстроившись под стенкой и опустив глаза скромно улыбался. Услышав до боли, знакомый запах дорогого одеколона, Аня начала осознавать важность происходящего.
За столом сидел Седой и строчил какие-то письмена. Закончив, он поднялся и вручил заявление медсестре.
В белом плаще он казался выше ростом, особенно рядом с медперсоналом, ходящим перед ним на полусогнутых.
- Надеюсь, все в порядке? Все формальности мы решим со Станиславом.… Стасиком. – Седой всем своим видом дал понять, что хорошо знаком с главврачом и не просто знаком, а знаком очень близко.
Старшая медсестра заявление то краснела, то бледнела держась за сердце:
- Конечно, конечно. Простите нас, ради Бога. Да же не знаю, как получилось такое недоразумение.… Но Анну Андреевну здесь никто не обижал… больше такое не повториться…
- Надеюсь! – двусмысленно бросил Седой направляясь к Ане и обнял ее и по-отечески поцеловав в лоб:
- Быстренько собирайся, деточка
- Здравствуйте, - Аня смутилась, придумывая оправдание своего пребывания здесь. - Прямо сейчас собираться? А выписка?
- Малыш, много текста. Деньги в этой жизни решают все. Продаются не только женщины, но и главврачи. Правда, они дороже стоят.
Аня подняла глаза и выпалила, сама того не ожидая:
- Алексей Алексеевич, я никуда не поеду! В смысле, я без Оксаны отсюда не уйду!
Седой недоуменно поднял брови:
- Анечка, ты шутишь? Какая Оксана?
- Моя подруга. Очень хорошая. У нее дома двое маленьких детей, а ее не отпускают. Она здорова, только у нее эрозия, а главврач ее не выписывает, а ее муж хочет продавать библиотеку и икону, чтобы дать ему денег, чтобы он выписал Оксану… - сбивчиво и путано Аня попыталась изложить душещипательную историю подруги.
- Хорошо. Что от меня требуется? Купить библиотеку и икону? Какой век?
- Нет. Ее нельзя продавать! Это же память о бабушке! Алексей Алексеевич, вы можете и за Оксану попросить, ну в смысле…
- Анечка, я понимаю, что ты очень добрая девочка, но я - не мать Тереза. Мне твоя выписка обошлась в круглую сумму, а ты шутки шутишь.
- Ну, разве для вас это деньги? Пожалуйста, помогите ей, Алексей Алексеевич! - Аня сама от себя не ожидала такой наглости: - А иначе я никуда не поеду!
- Это шантаж или манипуляция?
- Да и то и другое, но у меня нет иного выхода, - от стыда Аня была готова провалиться под землю.
- То есть, ты предлагаешь мне теперь заботиться не только о тебе, но и о твоей подруге?
- Нет. Она - замужем! Просто сделайте доброе дело, вытащите, пожалуйста, ее отсюда!
- Замужем? Ну, я, в общем-то, не собираюсь никому делать предложение, а о тебе пекусь исключительно, как о дочери и не более. Перестань капризничать, быстренько прощайся со своей подружкой и поехали. Я завтра позвоню Стасику и попытаюсь ей помочь.
- Нет. Без нее я никуда не поеду.
- Ты ненормальная? – вздохнул Седой. Эта девочка начинала его раздражать своей неординарностью. Но, тем не менее, не переставала быть для него очень притягательной. Таких он никогда не встречал. Опытный мужчина понимал, что при соответствующей огранке этот самородок может превратиться в драгоценный бриллиант. Он принял решение: любой ценой заполучить его. - Ладно, пусть она тоже собирается, - вздохнул Седой и вынул мобильный из кармана.
29 марта 1993 года
09.30
Серо-зеленые ворота открылись перед черным шестисотым мерседесом. Сотни любопытных глаз наблюдали, как медперсонал, радостно провожал на выписку двух проституток.
Пришла настоящая весна. Снег растаял, и каблуки застревали в грязи.
Оксана бросилась к Седому:
- Алексей Алексеевич, огромное вам человеческое спасибо!
Старик обнял Оксану по-отечески и заглянул в ее светлые глаза. В них светился тот же неведомый ему огонь, что и в карих глазах Ани.
- Огромное тебе человеческое, пожалуйста, деточка! Будь здорова и не занимайся больше этой ерундой. - Седой достал из кармана сотку и сунул Оксане в карман. – Купи что-то деткам.
- Спасибо,- Оксана крепко пожала руку благодетеля и поцеловала его в щеку. Смутившись она почему-то спрятала руку за спину. Седой тоже почувствовал себя не в своей тарелке от такой простоты и не мог сориентироваться, как же вести себя дальше. Пауза затянулась, но тут вступила Аня. Она крепко обняла Оксану и поцеловала в щеку, оставляя алый след.
- Я тебе позвоню! Я тебя никогда не забуду! Надеюсь, что мы с тобой еще встретимся!
- Обязательно встретимся! Я буду за тебя молиться,- шепнула Оксана Ане на ухо.
- И я буду, за вас с Мишей… - Аня чувствовала, что сейчас расплачется и нырнула в открытую дверь автомобиля. Она, уткнулась носом в стекло и едва сдерживала, готовые вырваться из ее груди, рыдания. Мерседес, брызнув грязью, выехал за ворота. Аня еще раз обернулась. Миша кружил Оксану на руках. Вдруг он сорвался с места и побежал за машиной. На ходу, открыв дверь, Аня успела схватить три белые гвоздики из его рук, едва коснувшись его холодных пальцев.
Двое самых счастливых на свете людей провожали Аню взглядом, пока машина не скрылась за поворотом.
« Господи! Мне первый раз в жизни подарили цветы!» Аня больше не могла сдерживать слез.
Седой словно прочитав ее мысли с переднего сидения передал Ане орхидеи.
- Ну, престань! Все будет хорошо. Ты довольна? По-моему твои друзья теперь счастливы. Спасибо, если бы не ты, то я вряд ли бы сумел сделать доброе дело.
- Спасибо вам огромное! Я постараюсь сделать все возможное, что бы возместить вам ваши расходы…
- Расходы? Ладно, уж. Бывало, я в ресторане тратил больше, а так хоть кто-то вспомнит меня добрым словом. Ты мне ничего не должна. Все что от тебя требуется - забить свое страшное прошлое, стереть его из своей памяти и вступить в новую светлую жизнь.
«Вступают обычно или в партию или в дерьмо! Кажется, я вступила во второе. А вот забыть запрошлое не так просто, я же не компьютер, чтобы стереть память! Тем более что в моем прошлом, хорошего было гораздо больше, чем плохого!»
- Знаю, забыть прошлое нелегко, – Седой продолжал читать Анины мысли. - Самый действенный способ - начать строить планы. Начни с самого будничного. Как на счет нашего не состоявшегося ужина в «Золотом драконе»? Но прежде – обновим твой гардероб, что-то тебе купим, а то ты совсем не по сезону одета! – Седой скривился оценивая новый прикид своей подопечной. - Ты, какой мех предпочтешь: чернобурку, енота, писца, шиншиллу или…
- Зачем мне шуба? На улице уже весна, - искрение удивилась Аня.
Седой вдруг нахмурился, борясь с очередной волной нахлынувшего раздражения:
- А ты не собираешься дожить до следующей зимы?
- Ну…
- Хорошо. Кожаный плащ и пальто, я тебе уже приобрел. Они ждут тебя в твоей новой квартире. Надеюсь, что с цветом и размером я угадал. Сейчас тебя водитель отвезет домой, а у меня еще есть дела. Встречаемся в 21.00 в ресторане, столик я уже забронировал. Отдыхай, приводи себя в порядок. Это будет деловая встреча с нужными людьми и мне нужно, чтобы ты ослепила их своей неземной красотой и обаяла по полной программе, пока я буду решать жизненно важные вопросы. Будем решать, как вывести страну из кризиса, так что ты теперь птица высокого полета! Понимаешь?
Аня печально кивнула: «Да уж, сильно высоко не поднимешься, если ты привязан к своей клетке золотой цепочкой!»
- Хорошо, Алексей Алексеевич. Можно мне поехать забрать свои вещи?
- Зачем? Мы все тебе купим.
- Ну, там есть то, что дорого мне, как память, книги… Ну и документы надо забрать и попрощаться с друзьями, хотелось бы…
- Документы? Да, конечно необходимо документы надо забрать. Ладно, попрощайся. Надеюсь, это прощание не выльется мне в очередные испорченные нервы и дополнительные расходы? Думаю, что происшедшее с тобой, кое чему тебя научило и ты сделала соответствующие выводы? Ты не натворишь глупостей, в этот раз?
« А вот этого я вам никак не могу пообещать! Глупости – мой конек!»
- Аня, предвкушала свою последнюю встречу с Димой.
12.00
Пробираясь на кухню, Аня утопала в ворсистом кремовом ковре, но до всей этой роскоши ей не было никакого дела - очень хотелось выпить. Изучив ассортимент битком набитого холодильника, она обнаружила бутылку дорогого красного вина.
- Лучше бы конечно водки или коньяка, но на крайняк и вино покатит! Помучавшись с пробкой, Аня налила себе вина в фужер и подняла его, смотря в зеркало. – С новосельем!
Поправив здоровье и приподняв настроение Аня принялась, копаться в шкафу. Все-таки она была женщиной и его содержимое вызывало непреодолимое любопытство. Перемеряв все она остановилась на простом, но элегантном платье.
Молодая, хорошо одетая, но очень печальная женщина из зеркала улыбнулась ей в ответ и зеркала на дверце шкафа:
– Ты еще неплохо сохранилась, подруга, учитывая, твою принадлежность к группе риска. Конечно, не помешает посетить парикмахера, маникюршу, солярий, спортзал и стоматолога, ну и все такое прочие. Что там мне еще положено в моем новом положении? - Аня окинула взглядом свое новое жилище.
Вкус у Седого оказался весьма изысканный. Хотя, скорее всего это была хорошо оплачиваемая работа дизайнера. Комната была большая и светлая с видом на правый берег, усеянный золотыми куполами церквей.
Все было в коричнево-бежевых тонах с редким вкраплением белизны и золота, словно в кондитерской.
– Хороша моя золотая клетка! Что попалась птичка? Стой, не уйдешь из сети, не расстанемся с тобой ни за, что на свете…
Накатив еще пару фужеров, Аня взяла три сотни из тумбочки на мелкие карманные расходы и, закрыв свою золотую клетку золотым ключом, отправилась покупать прощальные подарки своим экс-сослуживцам.
Выйдя из парадного, она вдохнула весну полной грудью:
- Ну, вот ты Анечка и последний раз на свободе! Имеешь возможность пройтись пешком. Скоро без водителя-телохранителя, ты и шагу не ступишь!
Глава тридцать четвертая
Исход
16.30
- Анька! – Наташа крепко обняла подругу.
Хобот тискала ее сзади:
- Как мы по тебе соскучились!
- Ну, ты и прикинулась там, на трип-даче! – Терминаторша щупала кожаное манто, а Педигри алчно заглядывала в кульки:
- Да ты не с пустыми руками?!
Окорочек выскочив из кухни, где подкреплялась курочкой гриль, растолкала всех и оставила жирный след на Аниной щеке. Та же счастливо улыбаясь, вся в слезах и губной помаде, искала глазами Диму.
Сердце больно екнуло, когда он, неуверенно, словно нехотя, выполз из Наташиной спальни. Он не бросился ее обнимать, а только печально помахал рукой и, пряча глаза, отправился на кухню.
« И это все, что ты мне хотел сказать?» - вспыхнула Аня.
- Как мы за тебя рады! – Окорочек оценивающе вертела убитую горем Аню вокруг своей оси.
Терминаторша умиленно сложила ладони на груди:
- смотрю на тебя, и насмотреться не мог
Педигри не без легкой зависти добавила:
- Наконец-то пришел праздник и на нашу улицу!
- Хоть кому-то повезло! - с укором зыркнула на коллегу Хобот.
- Анька, продай секрет: чем ты этого старикана приворожила? – не унимались девчонки.
- Никаких секретов! Одним местом.
- Каким? – прыснула Терминаторша.
- Языком. Люблю я потрындеть, вы же знаете! – наигранно хохотала Аня, всем своим видом давая понять, что она ничуть не смущенна такой резкой переменой со стороны Димы. – Я тут вам подарки привезла, налетайте!
Девчонки бросились деребанить обновки: белье и косметику. Хобот, увидев бутылку «Метаксы», ухватила ее прежде остальных и заметно повеселела. Настроение было у всех приподнятое и все, перебивая друг друга, делились с Аней новостями, происшедшими в ее отсутствие.
Аня, хохоча и кивая, делала вид, что все это ей очень интересно. Только Гастролерша заметила, как она боковым зрением наблюдает за Димой не подавала виду, что ее очень огорчает его близкое соседство с ней. Сейчас Аня готова была убить Наташку, бесстыдно трущуюся возле Димы, как мартовская кошка.
Он же не сопротивлялся и всем своим видом давал Ане понять, что все, о чем они говорили в машине - просто минутное наваждение.
18.10
Все напились очень быстро и, забыв, по какому же поводу была затеяна пьянка, выясняли между собой отношения. После «метаксы» пошли в ход «амаретто» и «абсолют». Педигри ушла пугать ихтиандров в санузле. Терминаторша нарывалась на драку. Хобот, прикидывала с кем же сегодня провести ночь. Охранники и даже водила Валерик нарезались и обсуждали политическую и экономическую ситуацию в стране. Наташа, что нервным шепотом втирала Диме. Он же слушал ее с выражением полного безразличия, накатывая водку рюмками одну за другой.
На Аню никто не обращал внимания, а она не отставая от своего кумира, нажиралась всем подряд не закусывая. Ее просто распирало от возмущения и отчаяния:
«Трус! Подлец! Тряпка!»
Дима был о себе не лучшего мнения и, видя, как напивается его любовь не придумал ничего лучшего, чем напиться самому:
«Но, какое право я имею позволить себе, покалечить жизнь этой девочке! Хорошо, что Наташа мне во время объяснила все то, что так тщательно скрывала Аня, и я не натворил непоправимых глупостей! У нее теперь есть серьезный покровитель и ее ждет богатая самодостаточная жизнь. А что же теперь ждет меня? В общем-то, не все так плохо: Наташка - хорошая женщина и при соответствующем подходе у нас, что-то может получиться. Возможно, из нее получиться неплохая мать для Пети, ведь у нее тоже есть сын. Мы заберем его и у нас будет нормальная семья. Что за бред я несу? У меня никогда, ни с кем ничего не может быть, кроме Ани! Что я делаю!? Нет, почему я ничего не делаю? Ведь она ждет от меня объяснений, после того, что я заявил. А я вместо этого притворяюсь, что очарован Наташей? Зачем? Чтобы она, с чистой совестью, возненавидев меня, отправилась на встречу своему светлому будущему, в свою золотую клетку? Нет, я должен поговорить с ней! Во чтобы то ни стало! Чего бы мне это не стоило, а потом пусть она сама решает! Нельзя быть всю жизнь страусом и прятать голову в песок! Я не на свободе, а в зоопарке, в клетке, где бетонный пол! Выхода нет или бежать или расшибить башку вдребезги!»
С каждой рюмкой смелости и решительности все прибавлялось, и он боролся с желанием плюнуть на все и на всех, взять Аню за руку и увести отсюда навсегда.
Наташа заметно нервничала, но мастерски это скрывала и тщательно продумывала план дальнейших действий. Опытная и искушенная в амурных делах она понимала, что сейчас любой ценой надо не допустить Диму к Ане и удержать от любого общения с ней. Иначе не миновать стихийного бедствия. Как гром среди ясного неба грянул телефонный звонок.
19.00
Люся-Терминаторша шатаясь и спотыкаясь, бросилась к телефонной трубке:
- Але! Чего? А, это ты Надюха! Работаем! Конечно, работаем, а как же не работать! - икнула она, пытаясь изображать кристальную трезвость. – Куда заказ? Хочешь продать? На двоих, на два часа? Ну, сейчас обсудим!– Терминаторша прикрыла трубку рукой: - Девки, кто на заказ едет?
Валька уже зажималась в углу с новым охранником, Педигри уснула в туалете, а Наташка судорожно висла на локте у Димы, который порывался встать из-за стола.
Валерик продолжал накидываться дорогой водкой в гордом одиночестве. Вертикальное положение занимала только Аня.
- Ну, че Анька, поедешь? Ты да я, да мы с тобою, как в старые добрые времена! А? – икнула Терминаторша и грохнулась на пол потащив за собой телефонный аппарат.
Наташа вскочила, как ошпаренная:
- Нет! Она никуда не поедет! У нее встреча с Седым в девять часов!
- А чего это ты тут возникаешь? Чего это ты указываешь? Я сама решу, куда и с кем мне ехать? – вскочила взвинченная без того Аня. Кто со мной? – Аня с вызовом посмотрела на Диму.
- Нет! Он никуда не поедет! – Наташа взвизгнула, теряя контроль над ситуацией.
- Поеду, все равно больше некому. Это моя прямая обязанность, – Дима встал преисполненный решимости. Появилась возможность побыть один на один с Аней и расставить все точки над «и».
- Ну и кто вас повезет?- Наташа многозначительно кивнула на Валерика.
- А что тут такого? Первый раз что ли? – приосанился водила.
- Да вы что с ума все сошли! Напились, как черти и на заказ собрались! – Гастролерша была вне себя от ярости, пьяные подопечные стали показывать зубы. Она потеряла всякую власть, назревала революционная ситуация:
- На такси поедем! – Аня решительно одела плащ. – Адрес!
Терминаторша икнула:
- Ну, это, я тоже…
- Я сама справлюсь - отдохни.
19.15
Минут через десять, отбившись от Наташи, Ане и Диме удалось выйти из квартиры. Опущенная ниже плинтуса утерявшая всякий авторитет в глазах своих подопечных директриса приказывала, манипулировала, просила, умоляла и даже плакала. Правда ни одна из выше перечисленных мер не произвела должного действия. Валерик-Водила вышел следом за бунтарями. Он осознавал, что здесь больше ловить нечего: хоть еще и не все выпили, но попадать под горячую руку разъяренной бывшей любовнице у него не возникало не малейшего желания. Он знал, как страшна в гневе Наташка!
Сердце Димы колотилось, там клокотал вулкан, готовый к извержению. Алкоголь произвел должное действие, ослабив тормоза, прибавил скорости и решимости. По лестнице спускались молча, но в машине он больше не смог обуздывать бурю чувств и крепко поцеловал Аню. Этот решительный поступок не остался безнаказанным, как всякое доброе дело. Обычно спокойная она теперь бурлила от возмущения принялась лупить своего возлюбленного сумкой по чем попало. В замкнутом пространстве машины Дима защищался, как мог. Он, конечно, понимал и разделял Анину бурную реакцию на его неадекватное, предательское поведение, но не до такой степени, чтобы отключить инстинкт самосохранения. Он уже знал, как бывает, яростна и ужасна женщина, оскорбленная в лучших чувствах.
Ехать было недалеко, а Валерик был профи, да и гаишники словно повымерли. Он тактично делал вид, что не видит и не слышит итальянской разборки «голубков» на заднем сидению. Валерик не без удовлетворения наблюдал, как развивается этот скоропостижный и целомудренный роман. Нет, он не был ревнивым, но когда Наташа стала активно охмурять Диму, то у него екнуло сердце. Ведь это она отвергла его, а не он ее. Конечно разве партия для такой дамы, какой-то водила, без роду и племени? Валерик был старше всех и хорошо понимал, что Дима просто играет с Наташкой, а глаз давно положил на Аню. Водила всячески способствовал и потакал развитию этого сюжета отчасти, чтобы отомстить экс-любовнице, а отчасти потому, что ему нравился этот пацан и он искрение желал ему счастья. Умудренный жизненным опытом он удовлетворенно улыбнулся, когда Диме наконец-то надоело уклоняться от весьма ощутимых ударов разъяренной любимой. Ему с трудом все же удалось завершить избиение горячим и длинным поцелуем, как раз в тот самый момент, когда они прибыли на место.
19.30
Аня, разрываемая противоречивыми чувствами вырвалась из Диминых объятий и бросилась из машины.
- Аня, стой! – Дима выскочил вслед за ней.
- Да, заказ кажется, накрылся! Не страшно их еще много будет, а вот жизнь одна. Пусть побегают. День поссорит – ночь помирит. Валера понял, что эти разборки затянуться надолго и стал укладываться спать.
Аня неслась вверх по лестнице, убегая от Димы и от самой себя. «Вот она, спасительная дверь! Если я сейчас не позвоню, то натворю непоправимых глупостей!» Дима поймал ее руку не дав позвонить.
- Анечка, подожди ты! Мне надо тебе все сказать…
- Сказать? Зачем? Зачем мне твои слова, если я все видела!?
- Что ты видела? Ничего ты не видела! Ты судишь по тому, что видишь, а ты почувствуй! - Дима приложил Анину дрожащую руку к своей груди, где бешено, колотилось его сердце. – Чувствуешь?
- Чувствую! Так всегда бывает, когда нажрешься, а потом по ступенькам побегаешь! Не верю я тебе!
- А ты поверь! Просто поверь мне! Я же тебя люблю!
- Любишь? А почему же ты тогда с Наташкой на диванах вылеживался, пока я на трипдаче парилась? Почему ты ко мне не пришел? Почему ты…
Дима не дал ей договорить и снова поцеловал. Аня не в силах была больше сопротивляться. Выпустив на свободу свои чувства, она увлекла любимого за лифт в мир вне пространства и времени, где не существовало никого кроме двух жаждущих друг друга сердец.
Диме, как герою своего времени, конечно же, не требовалось благословение родителей и священника для того, чтобы проявить свои чувства к девушке более явно, но он не ожидал такой атаки. Как натура романтичная, воспитанная на рыцарских романах он, немного иначе представлял себе свое первое близкое знакомство с возлюбленной, но сопротивляться той, о которой мечтал всю жизнь, не имел не сил не желания. Он не понимал, что с ним происходит – раньше он никогда не испытывал такого восторга в столь неподходящей обстановке. Самая прекрасная и желанная им в мире женщина дарила ему неземные ласки за лифтом, возле заплеванного мусоропровода под дверью у заказчиков! Может это и есть счастье?
19. 50
Счастливая и возбужденная Аня, выскользнула из-за лифта, поправляя одежду и направилась к двери:
- Ну, во теперь можно и поработать!
Дима не ожидал такого резкого перехода к реальности после сладостного наваждения, так внезапно свалившегося на его буйную голову, но успел выскочить з укрытия, на ходу проводя себя в порядок:
- Анечка, что ты делаешь? Не надо! Я тебя умоляю! Давай уйдем отсюда, пожалуйста! Вместе уйдем! Никуда не будем заходить и сразу поедем ко мне домой! – Дима упал на колени, перед Аней обнимая ее ноги.
Аня млела от счастья, но пыталась казаться непреклонной: « Кажется, мне сделали предложение?! Нет! Так, сразу соглашаться нельзя! А что если это он просто, по - пьянке, а утром протрезвеет и опять прыгнет в койку к Наташе? Нет, спешить не будем!»
- Хочешь меня родителям представить? В качестве кого? Это предложение? – ухмыльнулась Аня. Она была счастлива, но сама боялась поверить в это.– Завтра, может быть, а сейчас будем работать! - Аня демонстративно позвонила в дверь и Диме ничего другого не оставалось, как отпихнуть ее и предстать перед заказчиком.
Клиентов оказалось двое. Они были, мягко говоря, не трезвы да еще по всей вероятности и обкуренные. Диме панически не хотелось оставлять здесь Аню. Он учуял явное палево.
19.55
- Добрый вечер, пацаны! - сама не ведая, что творит Аня, шагнула вперед. С пьяных глаз и от счастья она потеряла всякую бдительность и жаждала острых ощущений. Адреналин будоражил кровь, срывая и унося крышу здравого смысла. После всего происшедшего сегодня и она решила испытать своего любимого на прочность.
Более страшных часов, Дима не переживал в своей жизни, даже на войне. Сейчас он бы многое отдал, чтобы опять оказаться на поле брани, а не стоять здесь под домом, раздираемый противоречивыми чувствами. Страстная любовь в его сердце боролась со страшной обидой.
«Что же теперь? Как мне себя вести, после того, что произошло между нами? Почему она так со мной поступает, если любит меня? Почему тут же не ушла со мной отсюда? Не доверяет? А разве после того, что я сделал мне можно доверять? Час назад, я на глазах у нее обнимался с ее лучшей подругой, а теперь воспользовавшись ее слабостью... Правда, неизвестно еще кто и чьей слабостью воспользовался! А что если она мне просто отомстила, чтобы последнее слово осталось за ней? Женщина не допустит, что бы ее бросили. Бросили? А разве межу нами, что-то было? Может, мне все это примерещилось, с пьяных глаз? Вот с Наташкой было. Да, некрасиво получается. Оказался я между двух огней. Нет, это не огни, а пылающие костры! Кажется, до старости мне не дожить и вряд ли я умру своей смертью! Господи, что делать? Еще пять мину и я сойду с ума! Все, я пошел!»
21.50
- Слушай, дорогой, девочка останется с нами еще на часок!- чурка стал совать Диме полтинник баксов.
Дима заскрежетал зубами:
- Где она?
- В комнате с моим товарищем!
- Позовите ее. Я должен увидеть девушку и услышать ее согласие.
- Какое такое согласие? Ты что гонишь? Вы что здесь работаете или шутки шутите? Я баксы плачу, да? Или монгольские тугрики? Не мешай, через час приходи! – «ара» оттолкнул Диму, чтобы закрыть дверь.
Это было его непоправимой ошибкой. Дима мог очень долго терпеть, его было легко уговорить, но когда он сталкивался с малейшей попыткой физического воздействия, то у него «падала планка». Война и тюрьма оставили свой неизгладимый след. За доли секунды он просчитал ситуацию, нарисовав в уме пунктирные линии траектории удара в голову и в пах. Красная пелена упала на глаза. Он сам себя боялся в эти редкие моменты. Переступив через корчащиеся от боли лицо кавказской национальности, Дмитрий шагнул в полутемный коридор. На шум выскочил на подмогу товарищ пострадавшего но остался лежать рядом с ним. С одного удара, Дима ногой высадил дверь спальни.
Жирный «айзер» сидел у Ани на голове, а второй пытался пристроиться к ее обмякшему телу. Рассудок покинул Диму, спавший зверь с ревом вырвался на свободу. Всю жизнь он не безуспешно пытался возлюбить своих врагов. Но на этот раз его альтруизм потерпел головокружительное фиаско. Хруст ломаемых челюстей, кровь, вопли, страх, ненависть наполнили провонявшуюся «травой» квартиру. Тупая боль в плече мешала ему закутать в шикарное кожаное манто обнаженную окровавленную, истерзанную любовь. Аня была без сознания.
Валерик резко отрезвел от увиденного и даже не сделал попытки спасти от загрязнения сидения своей машины. Он был опытным и знал, что отвертку торчащую в Димином плече, на которую он не обращал ни малейшего внимания, сейчас вынимать нельзя и мчался как угорелый. Дима сжимал и осыпал поцелуями синеющие Анины губы.
- Родненькая моя! Только не умирай! Господи, что же делать! Вези нас в больницу, Валера!
- Димка в больницу нельзя - менты попалят. Поедем на базу. Наташка сейчас Абрамовича вызовет того, что тебя выхаживал! Ну, хоть и нагадили вы ей в душу, но не изверг же она!
Дима плакал, гладя слипшиеся от крови и спермы, самые прекрасные в мире волосы. Он был сейчас готов убить сам себя, он не мог себе простить своей мягкотелости.
- Почему я пустил ее туда! Сволочь я последняя! Ублюдок мягкотелый! - взвыл Дима и так крепко сжал Аню, что она очнулась и застонала.
- Димочка… Прости меня… Я тоже тебя люблю. Я больше не буду, забери меня, я с тобой на край света пойду…
Видавший виды Дмитрий зарыдал, как малое дитя и стал осыпать поцелуями Анины холодные пальцы. Теперь, после этого признания он, был способен сразится с десятитысячным войском и победить.
22.00
Наташа билась в истерике. Она металась в поисках телефонной трубки, чтобы вызвать своего личного врача. Больше всего ее смущало почему-то не Анино состояние, а швайка, торчащая в плече возлюбленного. Дима был невозмутим и хладнокровен. Он молча закрыл дверь, перед возбужденными и еще не протрезвевшими девчонками, которые пытались оказать посильную помощь пострадавшей. Аня уцепилась в Диму побелевшими пальцами, так словно если она его сейчас отпустит, то потеряет навсегда.
- Наташа, выключи свет. У нее сотрясение мозга, по всей видимости - бросил Дима.
- Хорошо, - Наташа была мудрая женщина и понимала, что мужчину в подобном состоянии не стоит обременять излишними замечаниями. За эти несколько часов с ним произошло что-то, что изменило его до неузнаваемости. Из мягкотелого неуверенного плывущего по течению смазливого охранника он превратился в решительного, взрослого, не терпящего возражений мужчину.
- Принеси, пожалуйста, перекись вату, бинты, и прокали иголку. Шелковые нитки у тебя есть?
- Что ты задумал?- попыталась возмутиться Наташа. – Ты же не врач! Давай дождемся Абрамовича! Он же профи высочайшей квалификации, а ты…
- Я тоже. Я прошел войну и тюрьму, где приобрел кое-какие медицинские навыки. Да, и принеси водки.
- Зачем? По-моему, ты и так...
- Да не мне! Ане нужен наркоз. Шить буду ее сейчас, а обезболивающих нет. Пока твой Абрамович приедет, будет уже поздно и она всю жизнь со шрамами будет ходить. Да и эта отвертка меня уже достала! Она мне мешает!
Девчонки толпились в дверях ахая и охая.
- Вышли все! Чего раскудахтались, куры!? Несите, что я сказал!
Таким Диму никто и никогда не видел. В другой ситуации такого хамства девушки не стерпели бы, но сейчас ему делали скидку на нервный стресс. Наташа демонстративно хлопнула дверью.
Аня заскулила от боли. Каждый звук причинял ей страшную боль.
- Анечка, солнышко, любимая! Слышишь меня? - шептал Дима на ухо Ане. - Сейчас мы с тобой выпьем водочки, только надо много и сразу. Сможешь?
- Нет, - Аню затошнило.
- Надо, маленькая моя, надо! Ты мне нужна здоровая и красивая! Ты сейчас выпьешь и немножечко потерпишь.
Аня, пересилив рвотный рефлекс, залпом опрокинула пол стакана водки, больше не смогла. Дима допил остальное и к нему вернулась ясность мысли и спало раздражение. Сцепив зубы он сначала разделался с надоевшей отверткой.
- Я тебе сейчас все зашью аккуратненько, тут немножко… - перед глазами опять проплыли, словно призраки окровавленные лица вопящих чурок. «Ну, скоты, твари мерзкие, если я вас, ....идаров, там не поубивал, то найду хоть на краю земли и добью!»
- Ой, не надо, это же больно! -заскулила
- Надо, хорошая моя! Я не хочу, чтобы ты со шрамами всю жизнь… Нам с тобой еще деток рожать. Это не больно. Это приятно. Свет зажигать не буду, только свечки, а ты отвернись.
Аня стиснула зубы. Дима мог и мертвого уговорить, а тем более ту, которая любила его больше жизни.
- Хорошо, Димочка, только ты не бросай меня! Хорошо? Не уходи если я потеряю сознание или засну! Димочка, что с нами теперь будет? – Аню попустило и она расплакалась.
- Все будет хорошо. Мы будем жить с тобой долго и счастливо…
- И умрем в один день? – она печально улыбнулась, вспомнив свою «первую брачную ночь», утро, Додика.
- Нет, мы никогда с тобой не умрем и вечно будем вместе.
22.40
Закончив шить, Дима свернулся у Аниных ног, словно верный пес. Как тогда, когда впервые увидел ее, такую сказочно прекрасную. Но сейчас, изуродованная и измученная она была для него еще прекраснее и дороже в тысячу раз, чем тогда.
Недаром он всю жизнь мечтал быть археологом и найти свое неземное сокровище. Вот он и нашел его. А археологом он еще станет - археологом человеческих душ.
Абрамович так и не приехал, у него было слишком много более неотложных и высокооплачиваемых вызовов: в основном огнестрельные ранения. От заказчиков отбоя не было и он пообещал быть к обеду следующего дня.
30 марта 1993года
05.03
После объяснения с Наташей, которое произошло совсем на другой волне, чем мог себе представить Дима, он собрал все Анины вещи и вызвал такси. Наташа не билась в истерике. Она не умоляла и не плакала, а просто тихо и печально курила на кухне.
- Натик, прости меня, если можешь…
- Я постараюсь.
- Просто я больше не могу никого обманывать. Я только Аню люблю и без нее не могу жить. Натик, мне бы очень хотелось остаться с тобой добрыми друзьями.
- Вот уж этого я тебе не могу пообещать! Я не поддерживаю никаких отношений с бывшими любимыми.
- Бывших любимых не бывает. Любовь никогда не перестает. Если ты меня действительно любишь, то никогда и не перестанешь. Просто, со временем, твое страстное чувство превратиться в более зрелое - в истинную любовь. Прости меня и не мсти.
- А разве предательство можно простить?
- Я не предавал, я был с тобой честен и ничего тебе не обещал.
- Я не о тебе. Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Да, мне очень больно терять тебя и убивать свою едва зародившуюся любовь, но потерять дружбу, которая длилась более четырех лет еще больнее. Вот так вот втихаря взять и украсть мое счастье! Такого я не ожидала от нее!
- Аня не предавала тебя и ничего у тебя не крала! Мы встретились с ней уже давно! Мы искали и любили друг-друга все эти годы. Натик, счастье украсть нельзя и любовь нельзя украсть. Ее нельзя заслужить или купить! Она – дар от Бога.
Наташа хотела была возразить, но почему-то осеклась:
- Ну, раз так – будьте счастливы! Жить то на что будите?
- Не знаю, как-то все устроиться. Бог поможет. Главное, что мы с Аней нашли друг друга.
- А Седой? Думаешь, он такой же альтруист, как я? Думаешь, он простит и просто так ее оставит в покое? Он мне уже звонил. Пришлось врать, что я не знаю, где она. Иначе этот старый дурень примчался бы сюда. Он что не видел на что так потратился!? Кинули крутэлыка и думаете, вам все так просто с рук сойдет? Ляжете на дно? Он все равно вас найдет.
- Нет, нам незачем прятаться. Если Седой позвонит, то дай ему мой номер телефона. – Дима написал семь цифр на дверном косяке. - Я с ним встречусь и все ему объясню. Я отдам все, что он потратил на Аню.
- Ты? Да где ты возьмешь такие деньги? Ты же - голодранец! Он тебя…
- Натик, не загадывай наперед. Мы - мужчины и сами разберемся.
- Мужчины? Да, уж! Он когда-то был им, а ты еще пока не стал. Вы то, мужчины, всегда сами разбираетесь! Только вот почему-то крайними всегда оказываемся мы, бабы!
- Ладно, не будем расставаться на такой ноте! Не всегда так будет. Я верю, что мы еще с тобой встретимся при иных обстоятельствах. Натик, не держи на нас с Аней зла, иначе оно уничтожит тебя! - Дима крепко обнял Наташу, поцеловал в щеку и вышел.
Взошло солнце. Такси катило по улицам столицы в самый престижный ее район. Аня крепко прижималась с Диме, пряча свое отекшее и посиневшие лицо под капюшоном манто изрядно подпорченного пятнами крови.
- Димка, я - боюсь. Что скажут твои родители? Тебя дома не было несколько месяцев и вот вам сюрприз! Доброе утро, да еще и с побитой невестой! А?
- Нечего. Какой никакой, а я - их сын. Они будут мне рады всегда. Особенно мой Петенька обрадуется. Наконец-то у него будет мама.
- Ой, боюсь, что новоявленной маме с таким подтоптанным фейсом он вряд ли обрадуется!
- Петя смотрит не на лицо, а в сердце. Он любит меня, таким, как я есть, а значит, полюбит и тебя. Не бойся. Любовь изгоняет всякий страх.
- Ты тоже это знаешь? - ожила Аня. – Господи! Я же это поняла еще тогда, когда тебя увидела в той сауне! Ты такой… Ты такой, как мой папа, как дядя Сеня, как дядя Петя, как Додик…. В тебе, в одном, собрано все то, что мне во все них так дорого! Ты - мой, ты - самый лучший. Тебя для меня создал Бог. Ты - мой принц, я нашла тебя и дождалась, узнала, не прошла мимо! – Аня закрыла глаза и млела от счастья, прижимаясь к широкой Диминой груди. Там билось его искрение и любящие сердце. Теперь Аня это чувствовала и не в чем не сомневалась.
- Все, те, которых ты перечислила это твои родственники? А что в вашей семье женщин не было? – не совсем понял Аню любимый.
- Были. Тетя Роза и мама. Только умерли они. Да, это все самые родные и близкие мне люди. Я тебе о них расскажу. Мы с тобой к моему папе поедем. Правда? Ведь у нас теперь с тобой вся жизнь впереди?
- Правда, Анечка. Мне тоже есть, о чем тебе рассказать. Накопилось за эти годы немало. Хватит на сто двадцать лет вперед. Будем с тобой долгими зимними вечерами внукам сказки читать, а потом, уложив их спать, друг - другу страшилки глаголить из своей дикой, но интересной личной жизни. Нам есть, что вспомнить.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
