21 мая 1975 года
- Нет! Мне нельзя садиться в тюрьму! Я должен поставить на ноги дочь! Она же погибнет без меня! – здравый рассудок вытеснял месть из сердца. Андрей сам вздрогнул, когда произнес эти слова вслух.
Завсегдатаи пивной в недоумении поглядывали на странного посетителя. Многие знали здесь знали Андрея, но мало кому он был интересен. Он никуда после работы не ходил, кроме пивной, где не задерживался дольше, чем на двадцать минут. Он никого никогда к себе не приглашал и между ним и сотрудниками росла стена отчуждения. Все знали, что он вдовец, но никогда не видели его в обществе женщин, а это настораживало. Он был не такой, как все: не пьет, не курит и с бабами не таскается.
Андрея коллеги не приглашали выпить за компанию: все знали, что он ничего крепче пива не пьет потому, что его дома ждет дочка. За его спиной крутили пальцем у веска, окрестив Чокнутым и шептались, кивая в его сторону:
«Во дает! Можно подумать у него одного дома дети! Разве это повод, чтобы вечерком после работы, не пропустить рюмочку другую водки, под пару бокалов пива! Что-то с этим парнем не так! В тихом омуте - черти водятся!»
В этот раз поведении Чокнутого было совсем необычным и сотрудники искоса за ним наблюдали. Ходили слухи, что он уволился. Сегодня он задержался дольше обычного и пил уже третий бокал пива да еще и с рыбой. Но когда Чокнутый заказал себе сто грамм водки, после чего начал сам с собой разговаривать про тюрьму, то все присутствующие заинтересованно оживились. Когда же в зал зашел их новый начальник и прямиком направился за столик к Андрею, то толпа воодушевленно ахнула. Это уже интриговало!
- Привет, Андрюха!
- Здравствуй, Коля, - Андрей чуть не поперхнулся, но сохранил самообладание.
- У тебя не занято? Можно я присяду? – Николай не дожидаясь ответа бросил на стул дипломат, скинул пиджак и вытерев пот со лба, распустил галстук. – Ну, и жара! Ведь только май на дворе! Что же дальше будет?
Андрей понимал, что Колька не пришел сюда обсуждать с ним погоду, просто искал повод, завязать непринужденную беседу, которую у него не было ни малейшего желания поддерживать. Николай достал из дипломата бутылку коньяка:
- Не возражаешь?
- Пей на здоровье
- А ты мне компанию не составишь?
- Я не пью.
- Коньяка не пьешь или вообще? Могу тебя водочкой угостить. Я смотрю ты уже остограмился?
- Нет, спасибо, я уже ухожу, - Андрей невозмутимо допил пиво и поставил на стол пустую кружку. Рыбу он не доел - аппетит пропал. Внутри грохотал вулкан, готовый вырваться наружу, но ничто не выдавало тайного гнева, кроме предательски подергивающейся брови.
- Ну, что ты, как не родной? Мы сколько лет с тобой не виделись, а ты не то что выпить, а даже словом со мной обмолвиться не хочешь! Ты еще и уволился из-за меня? Да? Убегаешь? Ну-ну! Ты, что не мужик? Не можешь со мной по человечески разобраться? Взял бы и морду набил бы мне в конце концов! Нет? Презираешь? Это ниже твоего достоинства интеллигентного? Дворянское происхождение не позволяет или детдомовское воспитание? – уже выпитая с коллегами в конторе, перед приходом сюда бутылка, давала себя знать. Николай грубо провоцировал конфликт. Толпа с интересом наблюдала.
- Коля, что ты из-под меня хочешь? – Андрей был по прежнему невозмутим до неприличия, но это была только видимость. Больше всего на свете ему сейчас хотелось перевернуть стол и разбить об эту наглую гладко выбритую рожу кружку из-под пива.
- Я?! Я хочу? Да, я хочу! Поговорить с тобой хочу, по-мужски! Как с человеком, как с другом, пусть даже с бывшим! – Николай с надеждой заглянул Андрею в глаза.
- О чем нам Коля с тобой говорить? Не о чем. Нет у нас с тобой больше точек соприкосновения и ничего общего. Да и не было никогда. Разве, что дружба. Да и не дружба это была во все. Это было давно и неправда! - Андрей наклонился и поднял с пола целлофановые пакеты с продуктами и подарками для дочери.
Николай тяжело вздохнул, широко раскрытым ртом, словно рыба брошенная на берег и решился на крайние меры:
- Ну, например, давай поговорим о том, что все таки еще осталось у нас общего, несмотря на все тобой выше сказанное: память о Маше!
Что-то оборвалось внутри у Андрея и сердце екнуло, но лицо его было по- прежнему холодно, как камень:
- Хорошо, поговорим, - Андрей, вздохнув, присел.
Николай заметно нервничал, несмотря на то, что хотел казаться непринужденно наглым. Он налил себе коньяка и залпом выпил:
- Ты, наверное, считаешь, что это я виноват в ее смерти? Да?
- Это ты сказал. Я не в чем тебя не виню. Это был ее выбор.
- Да, она сама все решила! Не мы ее, а она нас выбирала! Ну, что я виноват, что она предпочла меня!? Я ведь пальцем к ней не притронулся с тех пор, как ты с ней стал встречаться. Хотя она делала мне прозрачные намеки неоднократно, даже уже, когда с тобой жила. Думаешь мне не хотелось? Хотелось, еще и как, но я не мог, я тебя своим другом считал. Она сама меня выбрала, Андрей, пойми...
- Не тебя, а твой толстый кошелек!
- А, как ты хотел? Одними баснями такого соловья, как Машка была не накормишь.Она всегда любила красиво жить, за чужой счет, а ты не смог ей эту жизнь обеспечить. Пойми, ребенок это – огромная ответственность! Чем бы ты, кормил свою семью? Скажи Машке спасибо, что она эту ответственность с твоих плеч сняла и переложила на мои! Кстати, а в каком детском доме сейчас Аня, не знаешь? Надо бы ее навестить, а то, как-то некрасиво получается, она мне почти, как дочка была. Бедная девочка. Да, надо позаботиться о сироте!
Глаза Андрея налились кровью. В висках стучало так, что в глазах темнело.
« Нет! Я обещал! Я дяде Сене обещал и тете Розе! И Богу тоже обещал! У меня есть Аня и это главное! Мне нельзя в тюрьму! Я не имею права обрекать ее на страдания! Господи, ведь я же его простил, что же это со мной такое твориться?”
Андрей молча встал, обратно он вернулся еще с соткой водки. После второй у него перестала дергаться бровь и на душе стало легче. Он обрел способность и желание разговаривать со своим бывшим товарищем:
- Коля, а как Мария оказалась в этой гостинице?
- Ну, ты прямо, как следак на допросе! Откуда я могу знать? Она тогда уже от меня ушла. На тот момент мы уже почти пол года, как с ней не жили. Знаешь, Андрюха, как я от ее вечных нагрузок устал, за годы нашей семейной жизни? Знаешь, какие она мне истерики закатывала, если я не давал ей столько денег, сколько она просила? Она только о деньгах и думала, но совершенно не умела их зарабатывать и правильно обращаться с ними. Маша наверное думала,что я их печатаю по ночам! Разве ее волновало, каким тяжким трудом они зарабатываются? Однажды мы с ней очень сильно повздорили. Она стала меня сравнивать с тобой. Ну, в общем сказала, что по сравнению с тобой, в постели, я ничего с себя не представляю. Ну, короче, что я не способен ее удовлетворить. Сказала, что я ничтожество и, что она не жалеет, что сделала от меня аборт. Я не выдержал и ударил ее. Раз, потом еще раз и еще. Если бы Аня не проснулась, я бы наверное тогда мог бы ее убить. Я никогда не претендовал на Машину любовь. Она во сне называла меня твоим именем, а я терпел. Но всякому терпению приходит конец. Я устал, от ее постоянных унижений! Думаешь я не понимал, что она живет со мной ради денег? Понимал и это меня вполне устраивало, ведь у меня есть жена и теперь уже два сына. Я бросил ради Маши своего старшенького Сашку, а она неблагодарная мне в душу наплевала. Ну, неужели она не могла хотя бы ради приличия, делать вид, что уважает меня?
- Коль, скажи мне честно: ты Машу любил? – Андрею на мгновение стало жаль своего товарища.
- Любил!? Я ее любил, а она меня использовала! Да, я безумно любил Машу, безумно и безответно, еще с того самого дня, когда увидел ее возле училища, когда она документы пришла подавать! Но всякая любовь, даже безумная, имеет разумные приделы, это не могло продолжаться вечно...
- Настоящая любовь не имеет разумных пределов и вообще никаких пределов не имеет! Настоящая любовь не имеет границ, у нее нет ни начала, ни конца, она вечная! Если бы ты ее действительно любил, то все бы смог перенести и все вытерпеть!
Николай ухмыльнулся и снял болтающийся галстук:
- Да, что ты говоришь? А сам? Сам то ты в секунду от своей любви отказался! Собрал вещички и свалил, как только начались тяготы и лишения семейной жизни! Почему ты не стал за нее бороться? Она так этого хотела!
- Я никогда бы от нее не ушел и все терпел бы, даже измены, если бы она меня не выгнала! Как я мог остаться? Как я мог бороться: прийти жить за ней к тебе? – Андрей перешел на крик и толпа заинтересованно стала обращать свои алчные взоры на странную подвыпившую пару: начальника и подчиненного. Подвыпившие мужчины жаждали зрелища и развязки. Им хотелось крови: «Может все-таки будет сегодня драка?»
- Тише, ты! Что ты разорался?- смутившись от такого всеобщего внимания, Николай вернулся к золотой нити своего рассказа. - В общем после этого скандала, Маша собрала вещи и ушла вместе с Аней. Я не стал ее останавливать. Я даже где-то был рад этому. Через некоторое время, я узнал, что Машка стала промышлять по гостиницам. Ну, а куда она еще могла пойти? Без образования и с такими амбициями, как у нее, место только на панели! Она хотела все иметь, ничего не делая, но так не бывает. Чтобы, что-то поиметь, надо что-то вложить: деньги, голову, труд. А Машка, всегда была лентяйкой, недаром ее из училища поперли. Она думала, что только за красивые глаза и бесконечно длинные ноги, можно всю жизнь жить припеваючи и ничего не отдавать взамен? Она еще в училище искала, как сорвать шальные денежки и ничем не брезговала ради них. Ты многого о ней не знал и слишком ей доверял. За это ты и поплатился! Правда роман с тобой - помутнение ее холодного, расчетливого рассудка, жаль,что на долго не хватило! – хихикнул Николай.
- А ты? – скрипнул зубами Андрей.
- А, что я?
- За, что же ты ее такую плохую полюбил?
- Красивая она была, чертовски! Да и характер у меня такой дурацкий: люблю я красивых стерв! У меня жена ведь тоже стерва и красивая. Вот так я из огня да в пламя попал, а теперь назад в огонь вернулся. Жена мне измену эту никогда не простит.
- Простит, если любит.
- А ты бы простил?
- Простил. Любовь все прощает.
- Значит, не любит жена меня? Ну и черт с ней! Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. На одной красоте, далеко не уедешь. Жена это – тыл! Моя Ольга – настоящий тыл. Я за ней, как за каменной стеной. Я хоть и не люблю ее, но уважаю чертовски. Она у меня такая баба! Аж, страх иногда берет! Она на боку дыру вертит! Не то, что Машка, она даже борща сварить не умела, все меня по кабакам таскала, когда ей пожрать хотелось. А там напивалась и всем подряд мужикам глазки строила! Однажды я ее из мужского туалета вынимал, к ней там уже двое пристраивались. Я ее волоку, а она хохочет и ручкой им машет, сучка! Нет, с такой, как она я бы никогда в разведку не пошел бы. А ты бы пошел?
- Я бы пошел. Когда любишь на край света пойдешь,не то что в разведку.
- А, ну да! Где-то я уже про этот самый «край света» слыхал! Твоя любимая, как нажрется, все мне рассказывала, про него! Что мол Андрюшенька единственный с кем бы она на этот самый край пошла! А еще она очень любила в красках описывать мне твою невиданную щедрость. Легко быть щедрым, когда у тебя ничего нет! Последнюю копейку каждый может отдать, за нее все равно ничего не купишь!
- Ладно, пойду я, Коля! – встал Андрей из-за стола.
- Да посиди ты еще! Ну, будь человеком! Прости, если обидел! Но ты тоже пойми: Машка не только твоя рана, но и моя тоже!
- Да мне пора. Меня дома ждут.
- Женился, может?- попытался зло пошутить Николай, но тут же ему стало стыдно: - Это хорошо, когда ждут. Меня вот не ждут. Давай выпьем на „посошок”! Так не охота домой!
- Что тоже денег требуют?
- Нет, у моей Ольки денег у самой куры не клюют, она же врач гинеколог! Пилит она меня и пилит, осточертело так, что жить не хочется! Нет жизни никакой, порой самому хочется сигануть вниз головой! Ну давай еще выпьем, Андрюха! – Николай умоляюще обнял за плечи Андрея. – Ну, соглашайся, я плачу! Гулять так гулять!
Колин коньяк пошел легко, как дети в школу. Злость и обида куда-то улетучились. Коля и Андрей хохотали до слез, вспоминая курьезы своей юности.
- Вот все у меня есть, Андрюха, а чего-то все равно не хватает! Даже сыновья и те мне не в радость. Я и не вижу их совсем, все работа да суета сует. А в выходные они через час меня уже раздражать начинают. Вот и не знаю чего мне не хватает, но порой так больно, что просто выть хочеться! Такая пустота в сердце и ничем ее заполнить не могу! – Николай утер скупую, пьяную, мужскую слезу. - Слушай, а давай мы с тобой сегодня по взрослому отдохнем! Давай мы с тобой пойдем на бульвар и девченок снимем, как когда-то в дни юности далекой! А? Хватит тебе бобылем ходить! Соглашайся, я плачу! Давай, отвяжемся по полной программе! Я таких девок знаю – закачаешься! Недорого, а вытворяют такое, что ни в каком американском кино не увидишь!
Что-то сорвалось и упало с предсмертным криком со страшной высоты и разбилось в дребезги в душе у Андрея.
- Девок, говоришь? – Николай не заметил злых огоньков засверкавших в глазах товарища. - Ладно, давай еще по рюмашке и пошли! Гулять так гулять! – Андрей сам не узнал свой голос.
„Не надо!”- детский голосок из последних сил закричал где то глубоко в сердце и разрыдался. Андрей вздрогнул обернувшись по сторонам, но потом взял себя в руки и опрокинул „пиисяшку” и тут же налил еще одну:
- Ну, что, старинный мой дружище, за что мы с тобой еще не пили сегодня? За жизнь долгую и счастливую? Что бы быть всегда быть « в шоколаде», « на коне» и не упасть лицом в грязь?
У Николая мурашки пробежали по спине, от этого тона, но он не подал виду:
- Молодец, пацан! Вот это мужик! Я тебя всегда уважал! Все, по последней и пошли, пока при памяти и в форме!Гуляем, пока молодые!
Когда они вышли из пивной на город уже опустилась теплая южная майская ночь. Андрей был чрезвычайно возбужден и разговорчив. Николай его таким еще никогда не видел и от этого было немного не по себе. Для поднятия и без того уже поднятого тонуса, до такой степени, что он мог упасть безвозвратно, Коля предложил выпить еще, у него с собой было. Андрей с радостью принял предложение, добавить по «пять капель для храбрости», ведь он уже забыл с какой стороны надо подходить к женщине. Для этого не нашлось места лучше, чем крыша полуразрушенного дома, поставленного на реставрацию. Потому что именно на этой крыше была „раздавлена” не одна бутылочка „чернил”, во времена их бурной юности.
Два взрослых, солидных мужчины резвились, как пацаны взбираясь по лесам и перепрыгивая пролеты полуразрушенных лестниц.
- А слабо, в нашу „нычку” залезть, в оранжерею на крыше?- Андрей кивнул на, каркас с выбитыми стеклами.
- Не слабо! – повелся Николай.
Через пару минут они уже балансировали на крыше, держась за ржавую металлическую конструкцию, которая раскачивался на ветру. Андрей вдохнул запах моря полной грудью:
- Какая красота!
- Фигня! Меня от этой вони, с детства мутит! Этот пакостный грязный городишко, мне в печенках сидит. Ничего, я скоро за бугор поеду! Поеду и останусь там правдами или нет! Достала эта совдепия! Только за бугром можно себя настоящим человеком почувствовать.
- Если ты человек, то будешь им везде. А мне нравиться здесь. Я всегда, сколько себя помню, хотел возле моря жить.
- Ну все, задолбала меня уже эта экзотика! Пошли, а то девчонки нас уже заждались! На бульваре будем брать или в гостиницу пойдем? На бульваре там конечно уровень пониже, но за то в гостинице цены повыше! – Николай отпустил разжал пальцы и стал обтряхивать брюки - От, блин, перемазался весь! Как в таком виде к девкам пойду?
Толи порыв ветра, то ли повышенное содержании алкоголя в крови, нарушило координацию движений и сыграло свою роковую роль, но Николай оступился и стал сползать по крыше. На самом краю он все же сумел уцепился посиневшими пальцами, пытаясь забросить ногу на бордюр:
- Руку дай, Андрюха! - взмолился Николай, но Андрей хладнокровно и невозмутимо допивал с горла коньяк. - Ты, что офигел, Андрюха? Помоги мне! Я же сейчас упаду!
Андрей молча допил бутылку и бросил ее вниз. Не одна жилочка не шелохнулась на его лице, когда предсмертный вопль его бывшего товарища, заглушил звон разбивающегося стекла
- Так и не дождались тебя, Коля, твои девки! Ну, как оно полетать? А? Страшно? Машке тоже было страшно! Сам Коля нарвался. Я этого не хотел. Или хотел? – Андрей заливисто, истерически расхохотался. Потом с поразительной для пьяного ловкостью нырнул в окошко чердака. Пнув ногой дипломат Николая, он собрал свои кульки и отправился домой.
Он пил, пил, пил пытаясь утопить свою вопящую совесть. До поздней ночи Андрей бродил по улицам, пока не добрел домой.
- Папулечка, где ты так долго был? – Аня забралась на колени к отцу и потерлась о него колючую щеку. - На работе?
- Нет, Анечка, я гулял.
- Гулял, без меня? Ночью? Зачем? А почему ты плачешь, папочка? Фу! Чем это от тебя так плохо пахнет? Ты наверное выпил много пива и оно теперь из тебя выливается?- осенило семилетнюю девочку. Она пыталась вытереть отцу горькие слезы , размазывая их по его грязным щекам.
- Ох, доченька, что же я натворил!? – Андрей упал на колени. Ему хотелось выть и биться головой об пол, но он боялся напугать Аню. Стиснув зубы, он беззвучно рыдал, уткнувшись лицом в маленькие коленки.
- Чтобы ты папочка не натворил, я все равно любить тебя не перестану! А ты попроси прощения у того, кого обидел и сразу легче станет! Я знаю, мне всегда легче становиться, когда я извиняюсь! - маленькие ручки гладили взлохмаченные волосы отца. -Ты папочка, сегодня, не только пиво пил? Ты наверное выпил много много горького вина? Папа, ты же раньше его не пил? Зачем оно тебе?
- Да, любовь моя, сегодня я до дна испил чашу очень-очень горького вина! Такого горького, что ты даже представить себе не можешь, - рыдал Андрей, он не мог найти в себе силы посмотреть в глаза своей дочке. – Я такого страшного семени насеял! Только бы тебе потом проклятый урожай не жать!
- Ну, папочка не плачь, успокойся! Я эти твои плохие семечки найду, пособираю и выброшу! Я тебе обещаю, ты только не плачь! - Аня пыталась накормить шоколадом уворачивающегося отца. Но когда он понял, что все его попытки тщетны, то принялся, есть плитку за плиткой вперемешку с горькими слезами. - Вот молодец! Ешь, шоколад вкусный, полезный и сладкий! Тебе сейчас станет легче, не так горько. Вот еще сока сладенького попей и все будет хорошо!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Жемчужина - Наталия Минаева Не торопись себя подать на праздный стол утех, ты в перламутр облекись, сокрытая от всех. Когда же Мастера рука оправу подберет... твоя жизнь в Его руках, в Его времени есть все для тебя.
