Его звали Федор Михайлович Махов. В то время во всех школах и институтах учили, что Бога нет, а верующих считали отсталыми или сумасшедшими. Уверился же Федор Махов в существовании Бога после того, как был спасен из воды.
Однажды он шел домой по льду по речке Пехорке, это в Подмосковье. Был поздний вечер, а зимой рано темнеет. Дороги не было видно. Где-то на середине реки он попал в прорубь. Река в том месте была глубока, так что летом не каждый ныряльщик до дна достанет.
Очутившись под водой, он стал тонуть. Если на льду темень, то уж подо льдом полный мрак. Он стал барахтаться, чтобы выплыть. Через несколько секунд он всплыл, но не попал в прорубь, а ударился головой о лед. И вот тут он действительно стал тонуть, потому что не знал, куда выплывать. Опускаясь на дно, он изо всей мочи воззвал к Господу:
- Боже, если Ты есть, спаси меня, помоги! Он молил не словами (воздуха не было), а умом - всем своим нутром кричал вверх. В тот же миг вода подо льдом осветилась.
- Я не видел никого, только свет был, как утром, - объяснял он потом. - Свет приблизился ко мне. И какая-то сила взяла меня как бы за волосы и потащила вверх. Не знаю как, но меня вытолкнуло на край льда. Кто-то помог мне выбраться. Наверное, Бог или Ангел достал меня из-под льда... Я сначала пополз, потом поднялся на ноги и пошел. Пальто от воды тяжелое, ледяное. Я не успел замерзнуть, как дошел домой...
Да, кто бы что ни говорил, а Бог все-таки есть. А иначе не было бы меня.
"Не могу пить!"
В одной медицинской книге по психиатрии, вышедшей в начале XX века, автор ее, профессор, пишет, что он разделяет душевнобольных на одержимых (или бесноватых) и больных с физическим повреждением органов нервной системы.
Первых он определял очень простым способом. Он давал им выпить святой воды: никто не мог заставить одержимого выпить святую воду!
Вот случай из жизни, подтверждающий это.
Наша знакомая посетила матушку Е., очень старую монахиню высоко духовной жизни. К ней приезжал со всех концов страны народ за духовной помощью.
Матушка принимала только по утрам. Она выслушивала вопросы, молилась, а затем давала ответы (когда это было необходимо), давала и святой воды.
От этой воды, по свидетельству многих, исцелялись даже от неизлечимых болезней.
Как рассказывает наша знакомая, она с несколькими другими людьми пришла уже тогда, когда матушка закончила прием.
Послушница матушки сказала:
- Найдите себе в деревне ночлег, матушка примет вас завтра.
- Я знаю одну старушку, которая пускает к себе на ночь, - сказала одна из приехавших к матушке женщин.
- А вы разве не пойдете с нами? - спросили мы у нее.
- Меня старушка к себе не пустит, - уверенно сказала женщина.
Мы не поверили и уговорили ее пойти с нами. Старушка приветливо нас встретила и согласилась пустить. Когда она заметила указавшую нам ночлег женщину, то замахала на нее руками:
- А ты иди, иди - я тебя не пущу.
Не понимая, в чем дело, мы стали упрашивать старушку пустить переночевать и ту женщину.
- Вы ее не знаете, - сказала старушка, - ведь она никогда не пьет матушкиной воды, а в лесу ее выливает.
Чтобы уверить нас в этом, старушка достала из-под образов бутылочку, налила в стакан воды и дала той женщине, которую не хотела пускать.
- На вот, пей, тогда я тебя пущу.
Женщина взяла в руки стакан, подержала его несколько времени в руке. По лицу ее было видно, что какая-то борьба происходила в ее душе. Она вернула стакан, даже не попытавшись сделать хотя бы один глоток.
- Не могу пить, - сказала она.
Грозное знамение
Вот что рассказал один священник. В день Богоявления он в храме наливал в сосуды богомольцев только что освященную воду. Подходит женщина и протягивает ему бутылку. Лишь только начал священник наливать в нее воду, как в его руках бутылка лопнула и разлетелась на мелкие осколки. Изумленный священник спрашивает женщину:
- Что это за бутылка? Не было ли в ней чего-нибудь?
Смущенная женщина отвечает:
- Батюшка, я хотела, чтобы один парень женился на моей дочери. Чтобы приворожить его, я достала у одной старушки наговоренной воды, но боялась дать ее дочери. Для верности я хотела, чтобы к этой воде вы добавили еще и крещенской.
Предупреждение родителям
В церкви Зосимы и Савватия служил иеромонах Иоанн. Он говорил, что мы, взрослые, не ведя христианский образ жизни, находимся во власти сатаны и через нас бесы нападают на наших детей, так как они не защищены.
Мы оказались свидетелями случая, доказавшего истину этих слов.
Привели крестить мальчика лет четырех-пяти. Маленький ребенок, хорошенький, а на лице злоба. Стали его раздевать, и тут началось. Крик, визг, рычание, он весь изворачивался, вырывался. Шестеро взрослых с трудом держали его. Сила у ребенка была нечеловеческая, как и голос, которым он кричал. Только после того, как его окунули в купель, он успокоился и личико его посветлело.
Рассказ фронтовика
Шел второй месяц войны. Вести с фронта приходили тревожные; на заводе началась эвакуация, и я стал готовить к ней лабораторию, которой заведовал.
В конце августа меня вызвали к директору.
- Юрий Павлович, немцы прорвали линию обороны и быстро продвигаются в нашем направлении. Завод эвакуируется ночью, а сейчас надо вывозить детей. Вы назначены ответственным за эвакуацию заводского детсада и его персонала. Детей - 102 человека. Поедете в двух грузовиках, третий повезет продукты и все необходимое. Машины поведут лучшие водители - Пинчук Михаил Степанович и Костя Рябченко, на третьей машине - Светлана Уткина. Выезжать сейчас, без промедления. Ну, доброго пути!
На заводском дворе стояли крытые брезентом грузовики; заглянул - ребят битком набито, сидят перепуганные, недоумевающие, многие плачут.
Пошел к первой машине. За рулем сидел Михаил Степанович, кряжистый сильный человек со спокойно-сосредоточенным выражением лица. Мы давно знали друг друга.
Я вскочил в кабину, и мы тронулись. За грузовиками бежали и что-то кричали матери, отцы, бабушки. Дети плакали и тянули к ним руки.
Машины выехали за город и покатили по шоссе. Вскоре немецкий самолет закружил над нами. Первый снаряд упал недалеко от нас на обочину дороги.
- Тикать надо с нашим грузом, - проворчал Михаил Степанович и повел грузовик к лесу, мимо которого шло шоссе.
Постояв в лесу, пока не закончился обстрел, мы снова тронулись в путь, но не прошло и часа, как немецкий самолет опять застрекотал над головами. Местность была лесистой, и мы успели скрыться в чаще деревьев.
Понимая всю опасность нашего положения, я стал совещаться с шоферами и заведующей детским садом, как ехать дальше.
- Я думаю так: пока дорога идет возле леса, доедем до Красного вала, там дождемся темноты, потому что дальше будет девяносто километров открытой местности. А ночью нас немцы не увидят, вот ночью мы и поедем, - предложил Михаил Степанович.
- А как же в темноте без фар ехать, не опасно? - спросил я.
- Если ночь без облаков, то очень просто, а вот ежели облачка - поплутаем, - усмехнулся Костя.
Когда стемнело, мы тронулись в путь.
- Вы эту дорогу хорошо знаете? - спросил я Михаила Степановича.
- Нет, здесь ездить не приходилось. Но вы не беспокойтесь, шоссе идет до самой Ветвички, и мы его к утру проскочим, а дальше дорога такой чащобой пойдет, что никакой немец не увидит.
Тихо шелестел дождь. Я смертельно устал. Шепот дождя убаюкивал, глаза слипались, голова упорно падала на грудь, и я уснул. Проснулся от того, что машина остановилась.
- Что случилось?
- По полю едем, с дороги сошли, - сердито отвечал Михаил Степанович. - Темнота полная. Поедем по компасу, не стоять же на месте.
Едва мы тронулись, я снова уснул. Сильный толчок машины и громкий крик разбудили меня:
- Ну куда же этот человек под колеса прет? Соображения нет! Чего надо?
Я посмотрел в окно. В нескольких шагах от нас, резко белея в густой черноте ночи, стояла женская фигура с раскинутыми в обе стороны руками.
- Гражданка, что вам надо?
Женщина молчала. Шофер выскочил из кабины, но через минуту вернулся обратно.
- Никого нет. Померещилось мне, что ли?!
- Нет, женщина вот здесь стояла, - сказал я.
- Высокая, в белом.
- Значит, спряталась. Нашла время шутки шутить. У меня от нее аж мороз по коже, - занервничал вдруг Михаил Степанович.
Он тронул машину, но колеса не успели сделать второй оборот, как белая фигура появилась вновь, и я почувствовал от ее появления страх, доходящий до смертного ужаса, особенно от предостерегающе раскинутых рук.
- Михаил Степанович, остановитесь! - отчаянно закричал я.
Мы выскочили из кабины, к нам подбежал Костя:
- Что случилось?
Не дожидаясь нас, Михаил Степанович бросился к стоящей впереди женщине, и через секунду оба исчезли из моих глаз.
- Скорей ко мне! - вдруг раздался вблизи его крик. Мы побежали на голос.
- Осторожно, стойте! - сдавленным голосом прошептал он, указывая на что-то рядом с нами. Мы посмотрели и отпрянули - там был обрыв. Мы стояли на его краю, камешки с шорохом падали вниз, когда мы делали неосторожное движение.
- Почему стоим? - подбежала к нам Светлана.
- Вот поэтому, - сказал Костя, показывая на обрыв.
Светлана ахнула и всплеснула руками.
- Кабы не Она, - Михаил Степанович снял шапку, - все бы сейчас там, на дне, были.
Его голос дрожал, он едва стоял на ногах.
- Дядя Миша, да кто Она-то? - испугано спросил Костя.
- Ты что, дурак или безумный? Не понимаешь?! Кто же мог быть еще, как не Матерь Божия?!
- Где же Она была? - робко прошептала Светлана.
- Здесь, сейчас, - так же шепотом ответил Костя и тоже снял шапку...
"Прошу так в первый раз..."
В результате тяжелых жизненных испытаний мое здоровье совершенно расшаталось. Я стал страдать хроническим расстройством желудка. Но особенно опасным было состояние полного нервного истощения. Я потерял способность читать или беседовать больше десяти минут. Появились сильнейшие головные боли. Доктора сказали мне, что положение мое серьезно и мне необходимо длительное лечение: полный покой и отдых в санаторных условиях. Ни того, ни другого я не имел возможности получить. Ужасало то состояние бездеятельности (в тридцать лет!), на которое я был обречен.
Я жил тогда в Муроме. В один из больших праздников, посвященных Пресвятой Богородице, я стоял на праздничной всенощной. В первый раз в жизни я обратился с горячей мольбой к Божией Матери: "Я могу перетерпеть постоянную болезнь желудка, если Господу угодно послать мне этот крест, но жить без труда, без чтения Священного Писания и духовных книг, без возможности общаться с людьми я не могу. Пресвятая Богородица, прошу Тебя, прошу так в первый раз - дай мне возможность работать, читать и общаться с людьми."
Когда я подошел к священнику, поцеловал праздничную икону Богородицы, получил помазание елеем и вкусил благословленного хлеба, то почувствовал: что-то особенное произошло во мне, мысли в голове стали совершенно ясными, как бы какая-то сила вселилась в меня. С того момента ни малейших следов болезни головы и нервов у меня не осталось. Болезнь желудка у меня осталась, но я терпеливо переношу ее, помня слова Господа из послания Апостола Павла: Сила Моя совершается в немощи (2 Кор. 12, 9).
Немая заговорила
В деревне жила благочестивая крестьянская семья - муж, жена и взрослая глухонемая дочь, которая могла лишь мычать. Была у них корова. Среди суровой морозной зимы корова должна была отелиться, а хлев был холодный. Боялись, как бы не замерз теленок, если корова отелится ночью. В один из вечеров муж хотел идти сторожить корову ночью, но жена его отговорила: "Погоди, еще рано сторожить."
Ночью они слышат с печи голос дочери: "Идите скорее в хлев!" Вскочили, побежали в хлев, не обратив внимания на то, что дочь заговорила.
В хлеву нашли только что родившегося теленка, принесли в хату и тут только подумали: почему заговорила дочь и кто ей сказал про теленка?
Дочь рассказала им, что ей явилась Сама Божия Матерь и велела разбудить их и послать в хлев. С тех пор немая стала говорить свободно.
Болезнь
Снег, снег, снег... Он слепит глаза, а я во всю мочь бегу по улице поселка. Мне шестнадцать лет, я секретарь школьной комсомольской ячейки. Сегодня наш кружок самодеятельности ставит спектакль в заводском клубе и я играю главную роль. Выучила ее назубок, а вот костюм не готов и приходится торопиться.
Дома никого нет, отец в командировке, мама, верно, ушла к бабушке.
Открываю сундук и вытаскиваю необъятной ширины театральную юбку. К ней надо пришить оборку и позумент. Эх! Хотя бы Катя пришла помочь! Из всех подруг Катя - самая любимая; она - дочь священника, а вот я в Бога никогда не верила, да и как можно верить, если религия - дурман? Катя тоже участвует в самодеятельности, только ей не везет: она хочет играть главные роли, а достаются ей самые незначительные. Но она вышла из положения: выучивает то, что нравится, и разыгрывает для себя. Над ней посмеиваются, а Кате хоть бы что! Ну, надо быстрей шить, а то за мной скоро девочки с ребятами зайдут, чтобы вместе идти в клуб. Что это у меня голова начала болеть так сильно и в жар бросает? Какая бесконечная оборка, а голова до того болит, что пальцы не слушаются.
Нет, не могу больше шить, лягу, а то мне все хуже и хуже...
За дверью слышны голоса, топот ног, и в комнату вваливается шумная ватага участников спектакля. Увидев меня лежащей, они бестолково суетятся возле кровати. Но вот кто-то ставит мне градусник, кто-то стаскивает с моих ног валенки, которые я не могла снять, и накрывает меня одеялом.
- Василь, - слышу голос Кима, - беги за врачом. Майя, разыщи Люсину маму. Катя, вытащи градусник. Сколько? 41! Ой-ой-ой!
Пришла мама. Мне так плохо, что я ничего не могу ей сказать. Ким сует мне в рот таблетку:
- Проглоти, сестра из поликлиники прислала, а врач уже ушел: сегодня ведь суббота.
Я с отвращением выплевываю горькое лекарство и плачу от боли, от тяжести во всем теле и от какой-то гнетущей тоски.
Все уходят в клуб. Катя задерживается и говорит маме:
- Надежда Андреевна, я после спектакля прибегу к вам и буду ночевать с Люсей, так что вы можете спокойно идти в ночную смену.
Да, Кате придется сегодня играть и свою, и мою роль.
В ушах страшный звон... Как мне плохо! Я, верно, умираю... Мама кладет мне на лоб мокрое полотенце, но я его сбрасываю и мечусь по кровати.
Простыни жгут тело, подушка тоже раскаленная. Хотя бы немного прохлады!.
А откуда это такой свет появился в комнате? Яркий и вместе с тем мягкий, нежный. Что это? В самом центре света - Казанский образ Божией Матери. Я его хорошо знаю, такой висит у бабушки. Только это не изображение, а Святая Дева живая, и волны радости идут от Нее ко мне
. - Мама, - неожиданно громко говорю я, - Божия Матерь пришла к нам.
Мама подходит ко мне и плачет:
- Деточка, это тебе перед смертью кажется - ты умираешь.
А сияние все торжественней, все ярче, и в его свете справа от Божией Матери я вижу Лик Христа. Он как бы написан на полотенце, мне даже золотые кисти видны на краю полотенца. И вместе с тем я чувствую, что Лик живой и смотрит на меня кроткими, необыкновенными глазами.
- Мама, Сам Бог здесь, - шепчу я, и откуда-то издалека слышу ее плач и причитания.
Мощная радость охватывает все мое существо. Я теряю представление о времени, о том, где я. Мне хочется только одного: чтобы это никогда не кончалось. Два Лика в неземном сиянии и я... И больше ничего не надо...
Но свет погас так же внезапно, как появился. Лежу долго и не шевелюсь.
Что-то новое вошло в меня, я - как наполненная до краев чаша...
Прижимаю руки к груди и встаю. Но как же так, ведь я была очень больна, умирала, а сейчас совершенно здорова? Мама испуганно подходит ко мне:
- Люсенька, что с тобой? Ляг, родная.
- Нет, мамочка, у меня все прошло, потрогай: руки холодные и голова, и ничего не болит. Дай, я помогу тебе собрать вещи и скорей иди на завод, а то опоздаешь. Не беспокойся, я совершенно здорова.
Мама уходит, а я жду Катю. Только ей одной я могу рассказать о том, что произошло со мной, больше никому. Ах, скорей бы она пришла!
Скрип снега под окном, топот быстрых Катиных ног - и вот она сама на пороге. На платке и шубе - снежинки, лицо в гриме, а глаза тревожно смотрят на меня.
- Катя, Катя, ты знаешь, что случилось? - кричу я. - Ты только послушай!
Мы проговорили всю ночь, а рано утром Катя повела меня к своему отцу. Первый раз в жизни я исповедалась и причастилась...
Так началась моя новая жизнь.
"Пресвятая Богородица, помоги!"
Рассказала об этом молодая девушка, продавщица из книжного магазина. Она изредка бывала в церкви, немножко умела молиться. Как-то вечером легла она спать. В комнате она была одна. И вот слышит: за дверью ее комнаты шаги, да какие-то странные - шлепающие. Она насторожилась. Слышит, скрипнула дверь. А ее как сковало. У нее даже не было сил повернуться посмотреть, а шаги все ближе к ее кровати. Потом что-то грузное, черное, липкое навалилось на нее сзади и стало душить. Она стала задыхаться и поняла, что сейчас погибнет. И тут она вспомнила молитву и стала молиться Матери Божией: "Пресвятая Богородица, помоги." Шептала молитву все чаще и чаще. И вот как будто фыркнуло то, что ее душило, с такой ненавистью, злобой, поднялось и стало удаляться. Ушло за дверь, и шаги стихли...
Невидимый защитник
Это были тяжелые годы гражданской войны. В.П. - тогда молодая девушка - стояла в саду у своего дома, и в нее целился из ружья мужик (тогда по всей России крестьяне расправлялись с помещиками). Девушка с трепетом прижала руки к груди и с великой верой и надеждой горячо твердила:
- Батюшка, Святитель Христов Николай, помоги, защити.
И что же? Крестьянин бросает ружье в сторону и говорит:
- Сейчас же уходи куда хочешь и на глаза не попадайся.
Девушка забежала домой, взяла кое-что, побежала на станцию и уехала в Москву. Там родные устроили ее на работу.
Прошло несколько лет.
Однажды - звонок в дверь. Соседи открывают - стоит худой, оборванный деревенский мужик, весь трясется. Спрашивает, здесь ли живет В.П. Ему отвечают, что здесь. Приглашают войти. Пошли за ней.
Когда она вышла, этот человек повалился ей в ноги и с плачем стал просить прощения. Она растерялась, не знала, что делать, стала его поднимать, говоря, что не знает его.
- Матушка В.П., ты меня не узнаешь? Я тот самый, который хотел тебя убить. Поднял ружье, прицелился и только хотел выстрелить - вижу, что вместо тебя стоит Святитель Николай. В него я не мог стрелять.
И опять повалился ей в ноги.
- Вот сколько времени я болел и решил тебя отыскать. Пешком пришел из деревни.
Она ввела его к себе в комнату, успокоила, сказала, что все простила. Накормила его, переодела во все чистое.
Он сказал, что теперь спокойно умрет.
Он сразу ослаб и слег. Она позвала священника. Крестьянин исповедался и причастился. Через несколько дней он мирно отошел ко Господу.
Неожиданное спасение
Я знала одну благочестивую семью рабочего, состоящую из мужа, жены и семерых детей. Жили они под Москвой. Дело было в начале Великой Отечественной войны, когда хлеб выдавался по карточкам и в очень ограниченном количестве. При этом месячные карточки при утрате не возобновлялись.
За хлебом в этой семье ходил в магазин старший из детей, Коля, тринадцати лет. Зимой, в день Святителя Николая, встал он пораньше и пошел за хлебом, которого хватало лишь для первых покупателей.
Пришел он первым и стал ждать у дверей магазина. Видит - идут четыре парня. Заметив Колю, они направились прямо к нему. Как молния, пронеслась в голове мысль: "Сейчас отнимут хлебные карточки." А это обрекало на голодную смерть всю семью. В ужасе он мысленно возопил: "Святитель Николай, спаси меня."
Вдруг появился рядом старичок, который подошел к нему и говорит: "Пойдем со мной." Берет Колю за руку и на глазах у ошеломленных и оцепеневших от удивления парней уводит его к дому. Около дома он исчез.
Старичок
Этот рассказ я слышала от покойной Олимпиады Ивановны. Передавая его, она волновалась, а сын, о котором шла речь, сидел рядом с ней и утвердительно кивал головой, когда она обращалась к нему за подтверждением. Вот что я от нее услышала:
- Ване было семь лет. Шустрый он был, понятливый и большой шалун. Жили мы в Москве, на Земляном валу, а Ванин крестный - наискосок от нас, в пятиэтажном доме.
Как-то вечером я послала Ванюшу к крестному - пригласить на чай. Перебежал Ваня дорогу, поднялся на третий этаж, а так как до звонка на двери достать не мог, то стал на лестничные перила и только хотел протянуть к звонку руку, как ноги соскользнули, и он упал в пролет лестницы.
Старый швейцар, сидевший внизу, видел, как Ваня мешком упал на цементный пол. Старик хорошо знал нашу семью и поспешил к нам с криком:
- Ваш сынок убился!
Мы бросились к Ване, но, когда подбежали к дому, увидели, что он сам медленно идет нам навстречу.
- Ванечка, голубчик, ты жив? - схватила я его на руки. - Где у тебя болит?
- Нигде не болит. Просто я побежал к крестному и хотел позвонить, но упал вниз. Лежу на полу и не могу встать. Тут ко мне подошел старичок - тот, что у нас в спальне на картинке нарисован. Он меня поднял, поставил на ноги, да так крепко, и сказал: "Ну, хлопчик, стой хорошо, не падай." Я пошел, вот только никак не могу вспомнить, зачем вы меня к крестному посылали.
После этого Ванюша мой сутки спал крепко-крепко, а когда встал, был совершенно здоров.
В спальне же у меня висел большой образ преподобного Серафима Саровского.
Исцеление
Этот случай был в свое время опубликован в печати. На юге России жил состоятельный еврей - торговец и вместе с тем раввин местной синагоги. Его жена заболела раком пищевода. Болезнь под конец сделала пищевод непроходимым не только для пищи, но и для воды.
Местные врачи признали ее положение безнадежным, и она лежала крайне истощенная, в полном изнеможении.
В страхе перед смертью женщина стала умолять мужа спасти ей жизнь. Видя глубокое горе еврея, знакомые ему по торговле русские верующие люди стали советовать: "Пошлите телеграмму к отцу Иоанну Сергиеву - он всем помогает."
Раввин послушался и послал телеграмму и сколько-то денег. Скоро пришла телеграмма: "Молюсь. Будет здорова. Иоанн Сергиев."
Когда еврей сообщил содержание телеграммы жене, то та взволновалась и стала упрекать мужа: "Ты же сам раввин. Неужели ты сам не мог помолиться? Обязательно надо обращаться к православному священнику?"
Видя жену в таком состоянии, еврей растерялся и, чтобы успокоить жену, протянул ей стакан с водой. Женщина взяла его и, забыв, что она уже давно не могла пить, свободно выпила воду.
Тут только оба заметили происшедшее чудо. Жена после этого почувствовала голод и попросила есть. К большому удивлению мужа, ела она тоже без всякого затруднения.
Узнав о выздоровлении безнадежно больной, лечившие ее врачи были изумлены.
Можно было бы предположить, что женщина была больна не раком, а истерическим спазмом пищевода. Однако при последнем, как утверждали врачи, никогда не теряется проходимость пищевода для воды, как это было у жены раввина.
Добавим, что священник Иоанн Сергиев – это будущий святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Девочка в розовом платьице
В начале этого столетия в Москве жил популярный профессор хирург Владимир Николаевич Розанов.
Шел прием больных у него на дому. После ухода очередного больного в кабинет вошла девочка десяти-двенадцати лет в розовом платьице с бантом на голове.
- Доктор, - обратилась она к В.Н., - с моей мамой очень плохо, она нуждается в немедленной помощи. Я очень прошу вас тотчас же пойти... - и девочка сообщила свой адрес.
В.Н. был удивлен и необычным нарядом девочки, и той настойчивостью, с которой она просила немедленно посетить ее мать. Он пообещал тотчас же прийти, и девочка удалилась.
Выйдя из кабинета, В.Н. сказал ожидающим в приемной больным, чтобы они подождали его, так как ему срочно надо идти к матери той девочки, которая только что была у него.
- Какой девочки? - удивились больные. - Никто не входил и не выходил из вашего кабинета, и мы дивились, с кем вы разговаривали.
В.Н. был еще более удивлен этими словами и поспешил отправиться по адресу, указанному девочкой. В квартире он застал смятение.
- Доктор, как хорошо, что вы пришли. Кто вам сообщил, что вы нам так нужны? - удивились обитатели этой квартиры.
Они привели его в зал, где находилась женщина в глубоком обмороке, почти без признаков жизни...
А на столе лежала покойница - девочка в розовом платьице с бантом в волосах, с которой Владимир Николаевич только что беседовал в своем кабинете...
В пасхальную ночь
В апреле 1942 года я поехала в Углич по вызову своего больного отца. Мать моя была в Казани. В ночь с четвертого на пятое апреля я была на Пасхальной службе. С восьми часов вечера и до двенадцати я читала "Деяния святых Апостолов" всем, ожидающим заутрени.
Наконец батюшка просил всех выйти из храма на крестный ход, хотя со свечками ходить было нельзя из-за затемнения. Все вышли, а я осталась, рядом никого не было.
В притворе священник провозгласил: "Христос Воскресе," и тотчас же рядом со мной голос моей матери сказал: "Христос Воскресе."
Я узнала сразу, что это ее голос, и быстро оглянулась, не успев осмыслить происходящего... Я хотела ее увидеть, но никого рядом не было.
Через неделю я вернулась в Москву и запросила знакомых о моей матери. Официально из больницы мне было сообщено, что моя мать скончалась в ночь на пятое апреля 1942 года, то есть на Пасху.
Владимир Кузин,
г. Владимир, Россия
Кузин Владимир Ильич, 27 января 1964 года рождения, образование среднетехническое (авиамеханический техникум) и незаконченное высшее (4 курса Ивановского государственного университета, филологический факультет). Женат. Работаю на предприятии связи. e-mail автора:lit@kwl.elcom.ru
Прочитано 3677 раз. Голосов 5. Средняя оценка: 3.4
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
"Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус." 1-е послание к Тимофею 2:5.
Леонид
2009-11-26 11:38:12
Спасибо за множество рассказов и свидетельств. Господь действует - хвала Ему! И не зависимо, к какому вероисповеданию кто принадлежит. Ведь сам Христос сказал:,,По вере твоей да будет тебе!" Он добр и милостив, и слышит молитвы. Порой безгласые...
