Отец фараону. Роман. Глава 19. "Ангел света"

В тот день, когда царедворец Потифар избавился от своей супруги, он, несмотря на некоторый стресс, ощутил себя новым человеком.

Стремительно бежали годы (недавно пробежал четвертый), а Потифар чувствовал себя по-прежнему прекрасно без жены. В его гареме насчитывалось около пятнадцати прекрасных созданий, которые доставляли ему наслаждение и позволяли забывать обо всех неприятностях.

Дела в имении шли как никогда лучше: управляющий проявлял редкие успехи во всем, за что ни брался. Он сэкономил немалое количество денег благодаря разумному ведению хозяйства и на эти средства развивал ткацкое, гончарное и кузнечное производство на территории «заднего двора» и дополнительно приобретенных помещений, что приносило устойчивые прибыли, позволяющие приобретать новые земли под пахоту и пастбища и, как следствие этого, привлекать новые рабочие руки и улучшать условия жизни для всех обитателей имения и окрестных земель, принадлежащих царедворцу.

Потифар был вне себя от радости, Иосифа ценил безмерно, дорожил им, как наибольшим своим сокровищем, но одна деталь все же его не устраивала: Иосиф наотрез отказывался заниматься покупкой рабов. Он от души был согласен нанимать работников для развивающегося хозяйства, но Потифару это не подходило, так как означало сокращение доходов. После неоднократных попыток переубедить Иосифа, он махнул на него рукой и, всякий раз, когда управляющий докладывал ему о необходимости в новых работниках, лично отправлялся на рынок. И всякий раз, когда Иосиф должен был встречать вновь прибывших, сердце его сжималось от горечи и отчаяния. Намеренно твердым голосом он объяснял им их обязанности, а сам боялся лишний раз посмотреть им в глаза. Среди них было немало подобных ему, родившихся свободными, но обращенных в рабы, которые и не подозревали, что он сам находился в таком же положении. Он же считал их своими братьями по несчастью, тайными друзьями. Да! Иосиф, при его должности и всех его заслугах до сих пор оставался рабом! Заведуя и распоряжаясь всем во владениях Потифара, он хотя и жил в апартаментах управляющего, но не получал ни одной монеты за свой труд и даже не мог самостоятельно отлучиться из имения. Иосиф продолжал оставаться рабом в полном смысле этого слова.

Однажды ночью Потифару не спалось. Его терзали воспоминания. Несмотря ни на что, счастливым человеком он себя не чувствовал.

Покрутившись на постели изрядное количество времени, он решил выйти на свежий воздух. Было не холодно и не жарко. Легкий ветерок, как невидимый чародей, кружась, исполнял свой волшебный танец. Потифар, весь в белом, прошел по каменному дворику и вышел к колодцу. Там все тот же ветерок, совсем как живое существо, напевал какую-то прелестную песенку. Потифар, как одинокое привидение, замер посреди двора. А может быть... Он прислушался. Может быть здесь, в этих ночных тенях, действительно скрывалось живое существо? Отчего это ощущение присутствия кого-то было столь реальным? Сердце в груди Потифара заколотилось сильнее.

– Эй, – робко позвал он. – Есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало.

«Ерунда какая-то. Мой дом хорошо охраняется», – подумал царедворец. Вдруг ему показалось, что какое-то движение произошло там, около колодца.

– Кто здесь? Отвечай! – все больше нервничая, снова позвал Потифар.

– Это я, – раздался голос.

Потифар несмело сделал несколько шагов по направлению к колодцу и только тут заметил фигуру управляющего, сидящего на краю.

– Иосиф!? – воскликнул Потифар. – Что ты здесь делаешь?

– Захотел побыть один, на воздухе, в тишине... – ответил управляющий.

– Но здесь ведь сыро.

– Правда? Я никогда этого не замечал.

– Значит, ты приходил сюда и раньше?

– Это мое любимое место... – задумчиво отозвался Иосиф. – Господин, а Вы почему сегодня не спите? – участливо поинтересовался он, вставая.

За годы, проведенные в имении Потифара, Иосиф научился сдерживать чувства. Порывистый и сентиментальный юноша все больше проявлял сдержанность и вдумчивость.

– Так почему Вы не спите, господин? – мягко повторил Иосиф свой вопрос.

– Я? Не знаю... – рассеянно ответил Потифар.

Потом он очнулся и торопливо, как будто боясь раскаяться в своих еще не произнесенных словах, проговорил:

– Иосиф, мне кажется, что я влюбился и хочу жениться...

Надо сказать, что к этому выводу Потифар пришел только что, и к тому же совершенно неожиданно для себя, и наверное поэтому реакция управляющего показалась ему не совсем такой, какую он ожидал. Вернее, прямо противоположной.

– Правда? – только и сказал Иосиф, вместо ожидаемого Потифаром теплого поздравления, но за прозрачностью и невинностью этого наивного вопроса ясно прозвучало: «Жить надоело?»

У Потифара что-то болезненно сжалось в груди, но он тут же сделал вид, что не понял подлинного значения этого вопроса. Раз он сам затеял этот разговор, теперь волей-неволей приходилось подыгрывать Иосифу.

– Да, Иосиф, это правда, – со вздохом, хотя уже без прежнего энтузиазма, подтвердил Потифар.

– В самом деле? – переспросил Иосиф, а Потифару послышалось: «Ты потерял рассудок?»

Он подозрительно посмотрел на Иосифа. Как раз в этот момент над ними рассеялись тучи, и показалась луна. Все стало видно, почти как днем. Взгляд Иосифа был ясен и кроток. До Потифара вдруг дошло, что юноша и не думал вкладывать двойного смысла в свои слова. Это он, Потифар, все воспринял превратно.

«Какой же я болван! – подумал царедворец. – Вечно со мной происходят подобные вещи! Ведь он бесхитростен, словно новорожденное дитя! Разве я неоднократно не убеждался в этом? Но значит, эти выводы родились в моей голове, в моем сознании? И я всего-навсего побоялся признаться себе в них? В конце-концов разве мне плохо живется сейчас? Так, так, так...»

– Чем она Вас пленила? – прервал его беспорядочные мысли Иосиф.

– Чем?... – Потифар пытался придти в себя и вести диалог одновременно. – Но ты даже не спросил, кто она?

– Действительно, не спросил. В таком случае, кто же она?

– Дочь придворного лекаря, и она... – Потифар поднял руки к небу. – Она прекрасна, как ангел.

– Только внешне?

– Нет, не только. У нее чудный характер.

– И в чем это выражается?

– Она покладистая, уступчивая, нежная, стройная, светловолосая, светлоглазая...

– О, господин... Похоже, что лекарь – выходец из далеких северных земель, не так ли? – Иосиф улыбнулся. – Да, красота – это страшная сила. И Вы действительно выглядите влюбленным.

– Ты еще не видел ее, Иосиф, – зачарованно промолвил Потифар. – Но когда ты ее увидишь, тогда все поймешь. Чаровница! – Потифар наконец пришел в себя, почти утвердившись в своем решении.

– Вижу, что у Вас это серьезно.

– Абсолютно. Но постой, может быть ты не хочешь, чтобы я снова женился? Не только на ней, а вообще ни на ком?

– Кто я, господин, чтобы чего-нибудь хотеть или не хотеть? – Иосиф стал серьезным. – А по поводу Вашего вопроса... Позвольте мне поделиться с Вами... Я размышлял об этом в последние дни... Думаю, что Вас это не сильно утомит.

Мне видится, что каждый человек на земле несет свет. Люди, словно звезды, светят во мраке. Одни ярче, другие – слабее. Но если присмотреться повнимательнее, можно заметить, что свет одних – это заурядный, примитивный свет. А зачастую просто глупый. С такими людьми скучно и грустно. Свет других кажется намного ярче и привлекательнее, но если приблизиться к нему, то он может спалить. Нужно иметь это ввиду! Но есть свет, который, горя, освещает и согревает всех вокруг, при этом не ослепляя и не обжигая, который привлекает не столько своей красотой и яркостью, сколько мягким теплом и добрым сиянием. К такому огоньку тянет неумолимо и, зажегши от него крохотную искорку в своем собственном, хочется идти и распространять его чудное милосердие по миру!

Пока Иосиф говорил, Потифар безотрывно созерцал его лицо. Он видел, как по мере продвижения повествования оно все больше преображалось, излучая тот самый дивный свет. Юноша уже кончил говорить, а Потифар все еще восхищенно рассматривал его милые, вдохновенные черты.

– Господин, неужели Вы подумали, что, рассказывая Вам это, я имел ввиду самого себя? – разочарованно спросил Иосиф. – Да будет известно моему господину, что его раб не причисляет себя к числу таковых.

– Не скромничай, Иосиф. Ты – мое благословение. И я обещаю поразмыслить над твоими словами... Хотя мне кажется, что она тоже излучает такой свет!

Иосиф не присутствовал на свадебном торжестве. У него были дела за пределами имения, на недавно приобретенных земельных участках. Строительство жилья и подсобных помещений, приобретение инвентаря и сотни других мелких и крупных деталей нуждались в личном контроле со стороны управляющего, который в данном случае не мог поручить эту работу ни одному из своих десятерых помощников.

Но, честно говоря, Иосиф был рад своему отсутствию. Если находясь у себя дома, в Ханаане, среди своих, он не любил праздники, то тем более здесь, в чужой земле, стремился уклониться от них.

Когда он вернулся, свадебная шумиха уже успела улечься.
Все выглядело почти, как раньше. Совершались последние штрихи, чтобы привести дом в прежнее состояние. На ходу ответив на приветствия слуг, Иосиф подошел к двери своего домика. Но не успел он открыть ее, как его окликнули. Фарух, продолжающий числиться главным помощником в основном по причине возраста и стажа, собирался, очевидно, прокомментировать нечто своему начальнику.

– Иосиф, – вкрадчиво начал он. – Новая госпожа желает познакомиться с тобой. Тебя единственного не было, когда господин Потифар нам ее представлял. Сейчас его нет, – он уже во дворце. А госпожа изъявила желание, как только прибудет управляющий, чтобы шел к ней.

– Ну, что ж, потом я к ней зайду, – кратко ответил Иосиф. – Все в порядке, друг мой? Тогда распорядись, пожалуйста, чтобы мне подготовили ванну и принесли что-нибудь поесть.

– Ванна уже готова, Иосиф, так как твою повозку заметили еще издали, а еда вот-вот будет здесь.

– Право, вы чересчур обо мне заботитесь... – покачал головой Иосиф. – Думаешь, я это заслужил?

– Ах, дорогой ты наш! То, что ты заслужил, знает твой Бог, а мы... лишь стараемся делать, что можем... Но от всей души!

Иосиф, всегда испытывающий неловкость, когда его хвалили, только улыбнулся и вошел в дом. Первым делом он скинул с себя запыленную одежду и погрузился в теплую ванну. Вода приятно обволакивала и расслабляла его утомленное тело, грудь дышала свободно, без напряжения, вдыхая ароматы и благовония добавленных в воду масел и солей, веки закрывались сами собой. Он ни чем не думал, находясь в невидимом присутствии Всевышнего. Обновив таким образом свой дух и тело, Иосиф надел чистую одежду и поглядел в зеркало. На него смотрел двадцатипятилетний юноша. Он был воистину красив, но его красота не была кричащей, она не била в глаза, не шокировала. В его благородстве и изысканном обаянии присутствовало нечто такое, что отличало его ото всех остальных. Он сиял особым внутренним светом, от чего его и без того прекрасный облик был сроден ангельскому.

Иосиф вздохнул и отвернулся. Потом, вспомнив о голоде, прошел в столовую. На столе стояла тарелка его любимой чечевичной похлебки, а рядом с ней лежал кусок ароматной дыни. Иосиф с любопытством потрогал тарелку снизу. Она была горячей. «Удивительно, как им это удается, – подумал он, – ведь я столько времени пробыл в ванной!» Съев все с большим аппетитом и запив колодезной водой, запас которой он всегда имел в кувшине, управляющий вспомнил о своих обязанностях. Нужно было отправляться на встречу с молодой госпожой. Затягивать не стоило. Иосиф без особой охоты поднялся и вышел.

Привычным движением он отворил дверь господского дома, с порога почувствовав, что внутренняя атмосфера уже заметно изменилась.

– Добрый день, Енак. Как твои дела? – поприветствовал Иосиф слугу.

– Хорошо, господин, – ответил тот.

– Доложи, пожалуйста, госпоже, что я прибыл, и ожидаю ее в гостиной.

– Иосиф, она сама уже ждет там, так как я увидел Вас через окно приближающимся к дому и доложил ей об этом, – с нескрываемым удовольствием ответил слуга.

– Вот как? Она очень проворна. Спасибо тебе за беспокойство.

Войдя в гостиную, Иосиф увидел действительно необычайно прекрасное создание. За один только миг он уловил идеальные пропорции фигуры и черт лица, гладкую кожу, длинные светлые волосы, удивительно сочетающиеся с лимонным цветом воздушного полуприлегающего платья, с глубоким декольте, украшенным элегантным золотым ожерельем с лазоревым камнем, который, в свою очередь, прекрасно сочетался с цветом глаз, браслеты на тонких запястьях в том же стиле, а в довершение всего – ажурная диадема, украшенная по моде (и по обычаю) золотой мордочкой антилопы.

При виде всех этих прелестей, Иосиф невольно вспомнил слова Потифара об «ангеле света». В следующий миг он услышал мелодичный голос, обращенный к нему:

– Кто ты такой? Почему ты посмел войти без предупреждения и даже без стука?

«Вероятно, красавица приняла меня за кого-то другого», – подумал Иосиф, и ему почему-то стало весело. Глядя ей прямо в глаза, он невозмутимо ответил:

– А я почти всегда и везде вхожу без предупреждения и без стука. Терпеть не могу церемоний. Все уже привыкли... Но Вы тут новенькая, поэтому прошу извинить за внезапное вторжение... Кстати, Вы, кажется, изъявили желание видеть меня, госпожа?

– Так ты, что, управляющий?!

– Именно так, управляющий.

Красавица попыталась изобразить улыбку.

– Извините меня, пожалуйста, – слегка запинаясь, проговорила она. – Я Вас не узнала... Вернее, я Вас представляла по-другому...

– Старше?

– Пожалуй... И к тому же... – молодая женщина замялась, не зная что еще сказать.

Иосиф не стал больше извиняться, он лишь пожал плечами и сделал несколько шагов по направлению к креслу.

– Может, присядем? – просто предложил он, указывая ей на другое, стоящее напротив.

– Вы ведете себя достаточно свободно.

– Привычка. Я здесь человек старый, а Вы – новый. В этом все дело. Садитесь, пожалуйста.

Она подошла к креслу и, подобрав полуприлегающее желтое платье, грациозно села. Иосиф пришел к выводу, что сев, она сделалась похожей на очаровательного желтого цыпленка. Он сел напротив нее.

– Как Ваше имя? – спросила прелестная женщина.

– Иосиф. А Ваше, госпожа?

– Фирца.

– Редкое имя.

– Да, это имя дал мне мой отец. Он у меня – придворный лекарь.

– Вот как? Стало быть, Вы переняли от него секреты врачевания?

– В общем, да. Но больше меня интересует целебный массаж.

«Теперь все совершенно ясно! – подумал Иосиф. – подумал Иосиф. – Такая красавица, да еще владеет секретами массажа!»

– Иосиф, если Вам не трудно, я хотела бы попросить Вас об одном одолжении, – продолжила Фирца.

– Каком?

– Я здесь никого не знаю и чувствую себя очень неловко. Особенно в отсутствие мужа. Если бы Вы смогли стать моим доверенным лицом, я была бы Вам очень признательна.

– В каком смысле?

– Я хотела бы... – Фирца всем телом подалась вперед. – Чтобы Вы приобщили меня к делам имения... Я не хочу быть оторвана от того, что здесь происходит.

Иосиф затаил дыхание, пытаясь отгадать ее мысли. Короткой паузы оказалось вполне достаточно.

– Надо Вам сказать, госпожа Фирца, что как раз здесь ничего особенного и не происходит. Здесь только работа, работа и еще раз работа.

– Тогда я хочу помогать! Я не привыкла бездельничать.

– Извините, но неужели Вы собираетесь делать массаж рабам своего мужа?

Фирца откинулась на спинку кресла.

– Конечно, нет. Это было бы совершенно унизительно. Впрочем, если кто-нибудь из них заболеет... Хотя я не уверена... Но зато я могла бы делать что-нибудь другое... Например, давать советы.

«Только ее мне не хватало для полного счастья! Такой вот советчицы! – промелькнуло в голове Иосифа. – Нужно как-то осадить эту красотку.»

– Я Вам премного благодарен, моя госпожа, но к сожалению, должность советчицы у нас не предусмотрена. Но если Вы желаете, то можете попросить об этом у своего мужа, господина Потифара. Думаю, что ради Вас он пойдет на все.

Попадание оказалось метким.

– О, нет, нет, спасибо, – сконфуженно пробормотала Фирца. – Он не захочет, чтобы я вмешивалась настолько... Ну, хорошо, тогда Вы все же сможете брать меня с собой просто так?

– Просто так? Я что-то Вас не совсем понимаю...

– У Потифара много земель, и мне будет интересно увидеть...

– Разумеется, но я должен буду предупредить об этом моего господина, то есть Вашего мужа, – холодно заявил Иосиф.

Миловидное личико Фирцы залилось краской, так что ее голубые глаза стали фиолетовыми.

– Это обязательно? Разве нельзя без этого?

– Господин все доверил мне, а я все доверяю господину, – подтвердил управляющий.

– В таком случае пока ограничимся пределами имения. Хорошо? Вы покажете мне что-нибудь? – с игривым кокетством госпожа надула губки.

– Непременно. С разрешения господина, – с намеренной иронией ответил Иосиф.

В один миг лицо Фирцы приобрело выражение каменного изваяния. Она ничего не отвечала, немигающим взглядом приковывая к себе Иосифа, который, в свою очередь, прищурившись, смотрел ей прямо в глаза. Первой не выдержала Фирца.

– Ладно, будь по-Вашему, – со вздохом согласилась она, но тут же добавила: – Кстати, я могла бы Вам сделать расслабляющий массаж, когда Вы очень устанете...

«Говорит такое и не краснеет, а когда я напомнил ей о существовании ее мужа, покраснела, как... как...» – Иосиф не смог найти подходящего сравнения.

– Премного благодарен Вам, госпожа, но об этом я тоже должен буду оповестить Вашего мужа! – Иосиф не выдержал и, дав себе разрядку, рассмеялся.

– Вы настолько легальны? – Фирца тоже засмеялась, но в ее смехе не было той наивности, которая всегда отличала смех Иосифа.

– Абсолютно, – кивнул Иосиф, продолжая слегка улыбаться. – Кстати... – ему пришла в голову одна идея. – Вы же не согласны делать массаж рабам?

– Рабам. Но не управляющему... – со значением ответила Фирца.

Прежде, чем продолжить, Иосиф внимательно посмотрел на молодую госпожу.

– А если две вещи соединены воедино? Если управляющий – раб? – улыбка сошла с лица Иосифа.

– Я ослышалась?... Или Вы меня разыгрываете? – недоуменно спросила Фирца. – Или... Или... Это правда? Вы действительно раб моего мужа???

– Действительно. Он купил меня семь лет назад.

Фирца широко раскрыла глаза, часто хлопая длинными ресницами. Потом она коротко вздохнула и опустила взгляд. Иосиф в полном спокойствии духа наблюдал за ней. Внутри у него ничего не дрожало и не трепетало от того, что он только что признался этой прелестной женщине в том, что принадлежит к самому нижайшему из всех земных сословий: сословию раба.

Выдержав паузу, Фирца вновь посмотрела на Иосифа и нарисовала улыбку. Края губ юноши дрогнули, но он сделал над собой усилие и не улыбнулся в ответ, подозревая о том, что она сейчас скажет. Он не ошибся.

– Знаете, я только что вспомнила, – проговорила госпожа, – что у меня остались незаконченными некоторые дела, связанные с переездом. Пожалуйста, извините меня. Когда представится возможность, мы побеседуем снова. Хорошо?

– Всегда к Вашим услугам, госпожа, – ответил Иосиф, быстро встав.

Фирца снова заулыбалась, поднялась с кресла и оправила примявшееся платье, прогладив бедра ладонями. Потом она задумчиво поглядела в окно.

Иосиф поклонился продолжающей смотреть в окно госпоже и вышел вон.

Но как только он оказался снаружи, присущая ему бодрость покинула его, сменившись неизвестно откуда взявшимся смущением. Встряхнув головой и плечами, как бы пытаясь скинуть с себя мешающее ему ощущение, он нетвердым шагом пошел вперед, все более обуреваемый непонятными, стихийными чувствами, многие из которых, в отличие от смущения, испытывал впервые. Они терзали его и, казалось, рвали на части. Постепенно из всего этого разрозненного нагромождения возникло острое и неизменно возрастающее чувство волнения, смешанного с тревогой. Оно увеличивалось до тех пор, пока не заслонило собой все остальное.

Добравшись до своей комнаты, Иосиф, не раздеваясь, в изнеможении бросился на кровать. Прошло несколько мгновений, и его одолела жгучая жажда. Дрожащей рукой юноша дотянулся до столика рядом с кроватью, на котором стоял керамический бокал с водой. Приподняв голову, он выпил почти всю воду залпом, рискуя при этом захлебнуться. Поставить бокал на прежнее место ему не удалось, и он с грохотом разбился об пол, разлив остатки воды. Отбросив голову на низкую подушку, он полежал еще немного, не шевелясь. Затем положил правую ладонь на пылающий лоб, а левую – на грудь. Подступала тошнота. Не меняя положения рук, Иосиф начал часто и глубоко дышать. Облегчения не наступало.

Сраженный непонятным недугом, он лежал совершенно беспомощный, словно малое дитя, брошенное своими неверными родителями, не имея возможности позвать на помощь. Но, несмотря на исключительную слабость, его продолжало переполнять непонятное волнение. Находясь не во состоянии не только молиться, но даже думать, Иосиф наконец попытался представить свое любимое звездное небо, жилище его Божественного Друга. Тут же, как от легкого, дивного дуновения, на него нашло сладкое забвение, и истомленный юноша мирно заснул.

Проснулся он от того, что Фарух тряс его за плечи.

– Иосиф!!! Ты проснулся? Какое счастье! Мы с доктором весь день стараемся тебя разбудить. Оба извелись... Но теперь с тобой все в порядке. Слава богу Сету!

– Сейчас вечер или утро? – рассеянно поинтересовался Иосиф, все еще находясь в плену сна.

– Вечер, дорогой... Скажи, ты в самом деле хорошо себя чувствуешь?

– Все тот же вечер? Выходит, я проспал совсем чуть-чуть?

– Нет, ты проспал целые сутки!

Отец фараону. Роман. Глава 19. "Ангел света"Проза

Отец фараону. Роман. Глава 19. "Ангел света"

Отец фараону. Роман. Глава 19. "Ангел света"
Проза