С ядовитой усмешкой на тощих губах Рахна двигалась прямиком к конюшне. Талмон, как верный пес, шел следом за ней. Прибыв к месту назначения, Рахна обратилась к Талмону:
– Как зовут раба, что чистит конюшню?
– За глаза – какашник, а вообще-то его имя – Иосиф.
– Позови мне его.
– И-о-сиф! – крикнул Талмон.
– Иду! – звонко раздалось изнутри.
– Разве он уже научился говорить?
– Да... Совсем немного.
«Любимчик», – саркастически ухмыльнулась Рахна при виде худенького, изможденного, но приветливо улыбающегося Иосифа. Она смотрела на него, размышляя о том, что несколько мгновений назад он был так близок к спасению, и как печально все для него обернулось. Этот факт несколько позабавил ее. Затем она повернулась к Талмону и сказала:
– Этот раб больше не будет работать в конюшне. Он пойдет в дом. Поэтому пусть вымоется, переменит одежду и придет ко мне.
Раб от радости не мог поверить собственным ушам.
Итак, Иосиф волею судьбы перешел в господский дом, и это ознаменовалось для него началом новой жизни:
– Иосиф! Где ты пропадаешь? Смотри, ты оставил здесь грязь!
– Иосиф! Почему ты вчера закончил работу, не оповестив об этом меня?
– Лентяй! Ты сидишь весь день, ничего не делая! Вот твоя благодарность за то, что я вытащила тебя из конюшни в нормальные условия. И какой же от тебя прок? Ты даже не учишься говорить!
– Иосиф! Принеси мне чашку холодной воды!
– Унеси ее. Мне уже расхотелось пить.
– Ах, разве можно быть таким неосторожным! Ты поцарапал столик из мозаики, испачкал новый ковер, и, протирая зеркало, оставил на нем отпечатки пальцев!!!
Замечания, упреки, обвинения... Они посыпались на Иосифа, как град. Бедный, он выбивался из сил, чтобы удовлетворить капризную госпожу, но тщетно. Все, что он ни делал, ей не нравилось. Иосиф уже почти перестал улыбаться, особенно в присутствии Рахны. Завидев ее издали, он продолжал что-то чистить или мыть с еще большим усердием, низко опустив голову. Почти единственными словами, которые он произносил, были: «Да» и «Слушаюсь».
Постоянный надзор витал в воздухе, отчего остальные слуги тоже притихли, боясь попасть под горячую руку. Все говорило о том, что госпожа выбрала нового раба своей очередной мишенью.
Однажды вечером Иосиф, сидя на корточках, оттирал пятна на полу в гостиной, когда почувствовал, что в комнату кто-то вошел. Это не была прислуга, – он знал это точно. А Рахна всегда врывалась с криком. Вошедший остановился в двух шагах от Иосифа, очевидно, глядя ему в затылок. Иосиф развернулся и нерешительно поднял глаза. Перед ним стоял Потифар, его хозяин, о котором он уже почти забыл! Потифар слегка улыбнулся, приподняв вверх брови, отчего его лоб чуть наморщился, но лицо приобрело удивительно приветливое выражение.
– Ах, это ты, дружище... – глуховато, но в тоже время мелодично произнес он. – Конечно, конечно... Теперь я вспомнил... А то Рахна тебя хвалит, а я так занят, что дома почти не бываю. Иногда даже ночую во дворце. Служба такая.
Потифар прошелся по комнате и удобно уселся в кресле, закинув ногу на ногу.
– Да ты поднимись, дружище... Видать, наработался за день.
– Так, так, так... – Потифар забарабанил пальцами по подлокотникам. – Если не ошибаюсь, тебя зовут Иосифом?
Иосиф кивнул.
– Так вот, Иосиф. Я доволен тобой. На сегодня можешь закончить работу и идти отдыхать. Не знаю, понимаешь ли ты все, что я говорю?
– Понимаю, – ответил Иосиф.
– А, да ты уже говоришь? А ну-ка, скажи еще что-нибудь.
Этот человек явно располагал к себе Иосифа. Его дружелюбие и непринужденность были налицо.
«Что произойдет, если я пожалуюсь ему на его жену? – подумал Иосиф. – Нет, лучше не надо!»
– Так ты еще не говоришь... Ну, тогда ты свободен, дружище.
– Говорю! – с неожиданной смелостью произнес Иосиф.
Потифар пристально посмотрел на него. Юноша был очень миловидным, но чересчур осунувшимся. На Потифара нахлынула меланхолия.
– Сядь, – по-отечески сказал он Иосифу, указав на низенькую скамеечку, стоявшую рядом.
Тот повиновался. Наступило молчание.
«Или сейчас или никогда!» – подумал Иосиф и тихо промолвил:
– Господин... Я хочу попросить у Вас защиты.
Потифар откинул назад голову и затеребил конец покрывающей ее белой накидки. Затем со словами: «Долой глупое покрывало!» он элегантным жестом скинул ее прочь. В медных кудрях, обрамивших нежное лицо, заиграли предзакатные лучи. Облик Потифара показался Иосифу еще более домашним. Видимо, в этот день господин был в хорошем расположении духа.
– Господин Потифар! Ваша жена, госпожа Рахна, никогда не хвалит меня, а только ругает.
Иосифу не хватило запаса слов, чтобы должным образом развить фразу, и она вышла достаточно куцей. Сконфузившись, он принялся сосредоточенно рассматривать еще не оттертые им пятна. В глазах Потифара мелькнула искра сочувствия.
– Не волнуйся, Иосиф, – серьезно сказал он. – Я обещаю поговорить с ней по этому поводу. Кстати, вот и она сама...
Иосиф почувствовал, что внутри него будто что-то оборвалось. Он поглядел туда, куда смотрел Потифар. В дверях стояла Рахна. Иосиф неуклюже вскочил со скамейки, опрокинув ее при этом на пол. Госпожа улыбнулась как можно более приветливо, отчего ее глаза превратились в маленькие черные щелки и, как ни в чем не бывало подойдя сзади к креслу, на котором сидел ее муж, положила руки ему на плечи.
– Как твои дела, дорогой?
– Рахна, не будь так строга к мальчику, – не обратив внимания на ее приветствие, ответил Потифар. – Он вполне прилежный.
– Конечно, конечно. Разве не я сама поведала тебе о его достоинствах? – ласково взглянув на Иосифа, пропела Рахна. – Но пожурить его иногда все же не вредно. Верно, дорогой?
– Согласен, – ответил Потифар и встал с кресла. – Итак, Иосиф, ты слышал? Все в порядке.
– Да, господин. И я стараюсь, как могу, – робко добавил Иосиф.
– Я знаю об этом. Ступай. На сегодня ты свободен.
Иосиф вышел из господского дома, облегченно вздохнув. Буря прошла мимо. Вопрос был разрешен. Но как жаль, что господин Потифар так редко бывает дома!
Но на следующее утро...
Солнце, плотно закутанное в сизые покрывала, долго не хотело всходить. Луна же, напротив, отыскав небольшую дырочку, продолжала сиять, как ни в чем не бывало. Народ начал поговаривать о том, что кто-то, вероятно, разгневал бога Сета и теперь всем несдобровать. Иосиф, слушая болтовню слуг перед выходом из домика, в глубине души посмеивался над их суеверием. Выйдя последним, он, как ребенок, задрал голову вверх, восхищаясь серебряной луной на черном, беззвездном небе, а также пытаясь отыскать спрятавшееся солнце, как вдруг кто-то схватил его сзади за волосы и что было силы дернул. Боль пронзила все тело с макушки до пяток. Иосиф не видел насильника, но догадывался, кто это мог быть. Верный пес Талмон, примчавшийся по приказанию госпожи, собирался перегрызть глотку посмевшему очернить ее. Такого здесь еще не происходило! Никто никогда не осмеливался доносить на «богиню» Рахну господину Потифару!!!
– Наконец-то я до тебя добрался, негодяй! – прорычал Талмон над ухом Иосифа, продолжая держать его за волосы. – Как ты только посмел обмануть священное доверие, оказанное тебе? Да если бы не госпожа, прозябать тебе весь век в вонючей конюшне! Она вытащила тебя оттуда, и вот твоя «благодарность»! Тихоня! Теперь-то уже нам известно, какой ты на самом деле. Ты – гнусный доносчик! Вот кто ты! И достоин сурового наказания. Я выбью у тебя желание впредь открывать свой мерзкий рот! Ты запомнишь это на всю жизнь!!!
Иосиф оторопел. Не говоря больше ни слова, Талмон потащил свою жертву на задний двор. Туда были собраны все без исключения, начиная от поварят и кончая управляющим. Такое происходило впервые. Раньше, когда кого-то наказывали, то не оповещали всех. Свидетелями обычно становились те, которые находились рядом, чтобы затем передать новость остальным. Но в этот раз все было иначе.
Иосифа раздели почти догола и поставили в центре. Испуганно вглядываясь в лица окружавших его, он пытался увидеть в них отражение происходящего, но его неподдельная наивность мешала ему понять, что происходит. Что плохого он сделал? В чем провинился?
И тут появилась госпожа. В тунике алого цвета, сочетающимся с изображением ее бога, увешанная золотом и драгоценными камнями, с накрашенными глазами и хмурым лицом она производила ошеломляющий эффект. Как будто сама смерть, облачившись в пурпур и злато, пришла полюбоваться на дело своих рук.
Иосиф подумал, что, вероятно, присутствует на собственной казни. Трагизм ситуации дошел до него внезапно, оглушив, как гром среди ясного неба. Какой позор! Какой конец!...
Ему связали руки и подвели к деревянному столбу. Свободный конец веревки, которой были связаны запястья, перекинули через перекладину, прикрепленную наверху и так дернули, что затрещали кости в суставах. С поднятыми вверх руками, повернутый лицом к столбу, Иосиф стоял на виду у всех. Вот она, суровая доля раба! Его готовились истязать, и возможно, даже до смерти. Еще никто никогда не бил Иосифа по-настоящему (то есть, чтобы убить), и надо сказать, что он боялся этой боли. От страха он зажмурился, сжал зубы и так напряг все тело, что ноги и руки свело судорогами.
Первый удар раздался неожиданно, придавив Иосифа к столбу. Обнаженную спину сильно зажгло. Но не успел он опомниться, как последовал второй, еще более тяжелый, и запахло кровью. Вскоре удары уже нельзя было сосчитать. Жестокий хлыст в беспощадной руке поднимался и хлестал, поднимался и хлестал... Боль, пронзающая насквозь, сводила с ума. Силы быстро покидали Иосифа, и он уже еле стоял. Его худощавое тельце сотрясалось от каждого удара, грудная клетка, и без того сдавленная, отказывалась повиноваться. В конце-концов ноги у него подкосились и, потеряв сознание, он повис на привязанных руках. Экзекуция тут же прекратилась, так как продолжать дальше означало убить его, а такого намерения у истязателей все же не было.
Бесчувственного Иосифа отвязали. Народ стал расходиться. Почти всем было не по себе, но никто не решался открыто выражать свои чувства. Блистающая госпожа встала с кресла, на котором сидела и подошла к месту недавнего происшествия. Она была вполне удовлетворена. Талмон что-то шепнул ей на ухо, и оба приглушенно засмеялись. Слуги потушили факелы, потому что показалось солнце. Наступал новый день. Полумертвого Иосифа унесли прочь.
Когда Иосиф пришел в себя, то первое, что он увидел, были темно-зеленые девичьи глаза.
– Слава богу, что ты очнулся! – прозвучал мягкий голос. – Слава богу Сету. Он не отдал тебя Осирису, ведь ты еще слишком молод, чтобы умирать. Хотя... Хотя, возможно, смерть лучше такой жизни... Но все равно лучше живи!
Иосиф шевельнулся, чтобы повернуться на бок, так как лежать на животе было нелегко.
– Я тебе помогу! – сказала девушка. – Бедный... Я весь день сижу около тебя, смазывая тебе раны... Мне это приказала госпожа Рахна.
Иосиф судорожно передернулся.
– В таком случае уходи отсюда, – пробормотал он. – Такие милости мне не нужны.
И он резко повернулся на постели, отчего недавние раны тут же дали о себе знать. Иосиф приглушенно застонал, от боли прикусив губу.
– Вот видишь... Ты не справишься один. Лучше веди себя смирно, и все будет хорошо.
На дальнейшие возражения у пострадавшего не было сил.
– Я не помню тебя. Кто ты? – еле слышно спросил он.
– Мое имя – Иеруша. Я – личная служанка госпожи Рахны.
– Ах, вот оно что! Наверное, мне лучше было бы умереть...
– А ты с характером.
– То же самое мне говорили до тебя. Ты живешь здесь?
– Дом моих родителей находится за пределами Авариса. Иногда госпожа Рахна меня отпускает...
– Не произноси ты каждый раз ее имя! У меня от этого боли усиливаются!
– Хорошо, не буду. Только ты не думай, что я ее люблю. Личная служанка знает о своей госпоже то, о чем не догадываются остальные. И у меня есть не меньше причин ненавидеть ее, чем у тебя.
– Ты считаешь, что я это заслужил?
– Я была бы счастлива увидеть ее на твоем месте.
– Ты рассуждаешь, как взрослая. Сколько тебе лет?
– Двадцать.
– На два года старше меня! А выглядешь девчонкой, – в голосе Иосифа послышалась ирония.
– Тебе уже восемнадцать? А я думала, что ты младше, – с не меньшей иронией отозвалась Иеруша и улыбнулась.
– Это из-за худобы. Мне у вас тут питания не хватает.
– А раньше ты питался лучше?
– Я?... Э-э... Да. Мои прежние хозяева меня кормили хорошо. И никогда не били.
– Значит, ты жил в раю, в далекой, чудесной стране, – мечтательно произнесла Иеруша.
– Да, Иеруша, ты права. Это был рай, которого я лишился.
– Почем же это произошло, если не секрет?
– Когда-нибудь я расскажу тебе... Когда-нибудь... – ответил Иосиф, слабо улыбнувшись.
Потом он закрыл глаза и снова погрузился в забытье. А девушка продолжала сидеть около него, внимательно глядя ему в лицо.
Татьяна Осокина,
Буэнос-Айрес, Аргентина
Как велика любовь Господня!
Как высока и глубока!
Со всеми нами Он сегодня!
Простерта вновь Его рука! e-mail автора:tatosso@gmail.com
Прочитано 4540 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 3
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
