Долина слез

Долина слез

«Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением»
Псалом 83

Пилигрим медленно брел по высушенной безжизненной долине. Лучи палящего солнца пытались найти еще хотя бы один росток, нетронутый их безжалостной рукой. Но, видимо, тщетно – кругом не было видно ни одного зеленеющего ростка, одни колючки и потрескавшаяся, жаждущая живительной влаги земля. Лицо странника чем-то напоминало долину, по которой он шел: бездонные серые глаза, пытающиеся спрятаться за узкими щелками век от ослепляющего света полуденного солнца, широкий, изборожденный рытвинами морщин лоб, тонкий прямой нос и еле видимая, бледная линия обветренных губ. Весь его вид был аллегорией усталости и боли.
Никто не знал, сколько он брел по этой безжизненной долине. Неделю, месяц, год? Пожалуй, что и он уже сбился со счета пройденных километров. Но не это угнетали путника. Его угнетало бесцельность и одиночество, отчаяние и боль, сопровождавшие и, пожалуй, бывшие единственными спутниками в нелегкой дороге.
Пилигрим отправился в путь для того, чтобы найти удивительное место – Долину Счастья. Там, где никогда и никому не бывает плохо, больно, страшно, одиноко. Он был уверен, что она существует. Где-то там, за линией горизонта. Вдохновенный, полный надежд юноша! Как ты был наивен и чист. Да, ведь ты был не один. Верные друзья шагали рядом, поддерживая тебя от ошибок и падений. Где они теперь? Что с ними стало? Кто-то отчаялся и не смог дальше идти, предпочитая вернуться пускай и в скудное, зато надежное жилище. А кто-то не выдержал всех испытаний и трудностей дороги, сгинув в многочисленных обрывах безвременья. Пилигрим не смог ничем им помочь, и от этого боль становилась еще сильнее, безысходнее. Зачем ты пошел? Есть ли она вообще, эта Долина Счастья? Сейчас он уже не был так уверен, как в начале своего пути.
С каждым шагом все труднее становилось честно отвечать на мириады вопросов, проносившихся у него в голове. Путник вспоминал всех несчастных и отчаявшихся в пути людей, которых встречал на пути. Что он мог им предложить? Как мог помочь? Их лица, искаженные страданием и болью, выстраивались в бесконечную галерею мучавших его образов, которые не оставляли его даже ночью. Боль и страдание стали верными спутниками Пилигрима, и он ничего с этим не мог поделать…

Сергей медленно преодолевал последние ступеньки, оставшиеся до его этажа. Слегка скривив губы в подобии улыбки, он поздоровался с проходившей мимо соседкой. Ему страшно не хотелось возвращаться домой. Все казалось бессмысленным: сон, пустота холодной квартиры, беззаветная преданность стен. Опять Кто-то невидимый нанес сокрушительный удар в спину. Сколько было этих ударов за последнее время? Сергей не знал. Много, очень много, со счету сбился. Но этот удар его окончательно доконал.
Фимка… Почему он? В самом расцвете своих сил, молодой, жизнерадостный и энергичный. Сколько раз он вытаскивал Сергея из депрессий своей улыбкой, по-детски наивным оптимизмом и просто своим присутствием. «Эй, старик! – говорил Фимка. – Ты чего уныл-то? А? Есть причины?.. И всего-то! Ну, ты дал, а я думал, что-нибудь серьезное!» На этот раз действительно серьезное, Фимка, тебя нет рядом.
- Он быстро умер, - как будто извиняясь, проговорил врач. – Легкая смерть.
Да разве бывают легкие смерти?! По крайней мере, для тех, кто теряет любимых людей. Фимка всегда поражал своим неистребимым оптимизмом, умением вдохновить и зажечь всех остальных, а в обычной жизни он был похож на неуклюжего медвежонка. Он был такой смешной и… наивный. Все в его руках ломалось, пачкалось. Но настолько открытый, что даже тени обиды не могло возникнуть по отношению к этому замечательному, любящему всех вокруг существу.
Сергей помнил, как Фимка однажды подошел к нему и, протягивая свою широкую теплую руку, сказал: «Привет, я хочу быть твоим другом!» О да, он был великолепным Другом. Его сердце вмещало всех, даже бездомных озлобленных собак. Впрочем, в его присутствии они словно преображались и становились ласковыми и домашними. Говорят, собаки чувствуют людей. Так вот, по их мнению, Фимка был самым удивительным существом на свете.
И теперь его нет. Как будто он исполнил свое предназначение на этом свете и тихо ушел в мир иной. Наверное, Фимка был из тех, про кого можно было сказать, что они люди не от мира сего. Он просто ушел туда, откуда пришел.
Сергей тихо вошел в темную, холодную квартиру и включил ночник. Не раздеваясь, он бухнулся на диван, откинув голову на мягкую спинку. «Вот сидеть бы так и сидеть, - подумалось в этот момент ему. – Нет такого человека – Сергея Володина, нет, ни для кого нет…». И в этот же момент, будто протестуя против решения хозяина, громка зазвонил телефон.
- Слушаю, - проговорил Сергей, нехотя прислонив трубку к уху.
- Сереж, привет, - послышался из телефонной трубки голос Маринки Серебряковой. – Ты как там?
- А как я должен быть? – устало спросил Сергей.
- Ты там смотри, не унывай, - пытаясь изобразить бодрость, сказала в ответ Маринка.
Господи! Это у нее что, талант такой говорить глупые вещи? Не унывай! Как будто он машину разбил или у него зарплату украли!
- Марин, мне сейчас некогда, - сказал Сергей и, не дождавшись ответа, повесил трубку.
Тишина снова окутала комнату, и только ветер, упрямо бьющийся в оконные стекла, изредка нарушал уединение хозяина квартиры. Пустота, отчаяние и боль наполняли все его существо. Так больно, пожалуй, ему еще ни разу не было. Эх, зареветь бы! Да откуда взять силы? Ни слез, ни протеста, только пустота. Страшная, давящая пустота. Сергей положил голову на маленькую подушку и закрыл глаза.

Желто-красные языки костра лизали тонкое, непроницаемое покрывало тьмы. Пилигрим, не отрываясь, смотрел, как сгорают сухие ветки и, слегка поеживаясь от наступающей ночной прохлады, кутался в плотное шерстяное одеяло. Сколько еще таких ночей ему предстоит провести вдали от тепла, любящих рук, вдали от самого себя? Он уже боялся спрашивать себя честно, потому что не знал ответов на многочисленные вопросы. Пустота наполняла все его существо.
- Добрый странник, не позволишь и мне обогреться у твоего костра? – вопрос, прозвучавший рядом, подействовал на Пилигрима как внезапный выстрел.
- Садись, грейся, - разрешил хозяин костра, изумленно разглядывая внезапного собеседника.
Путник скинул со своих плеч небольшую серую дорожную сумку и присел. Что-то необычное было во всем виде ночного гостя. Его высокая утонченная фигура была спрятана в длинный серый плащ с глубоким капюшоном. При свете огня едва-едва можно было различить черты лица: пепельная прядь длинных волос ниспадала почти до самых бровей, под которыми прятались слегка прищуренные ярко-голубые глаза, тонкая линия губ пряталась в шелковистых усах и бороде. За время своего странствия Пилигрим много повидал людей, но этот человек как-то по-особому взволновал его, хотя он долго не мог понять почему.
- Куда держишь путь, путник? – спросил после затянувшейся паузы Пилигрим.
- Я Странник Долины, - улыбаясь, ответил гость.
- Странник Долины? – переспросил Пилигрим. – Неужели кому-то интересно странствовать по этой безжизненной, лишенной смысла земле?
Ночной собеседник только улыбнулся в ответ и в свою очередь стал внимательно изучать хозяина костра.
- Ты не понял, друг, я здесь живу, - тихо проговорил он в ответ.
- Давно меня никто не называл другом, - задумчиво молвил Пилигрим. – Только я не вижу смысла жить в этом пекле. Неужели у тебя нет дома?
- Дома? – переспросил странник. – Я ушел оттуда сюда.
Пилигрим удивленно посмотрел на собеседника.
- Знать, дом у тебя не отраднее высушенного зноем русла реки.
- О нет, дом мой прекрасен, - улыбнулся в ответ странник. – Я родом из Долины Счастья.
Сердце Пилигрима учащенно забилось. Так она существует, эта Долина Счастья! Он снова взглянул на ночного гостя и понял, почему тот показался ему странным: в его глазах не было отчаяния. Все, кто встречались до этих пор на его пути, носили в своем взгляде печать отчаяния, боли, страха и одиночества. Это были существа, лишенные смысла, безумно бродящие по измученной солнцем долине. А этот человек был другим. В его глазах можно было найти что угодно: сострадание, добро, сочувствие, любовь, но в них не было ОТЧАЯНИЯ.
- Ты родом из Долины Счастья?! – воскликнул Пилигрим. – Но скажи мне, почему ты ушел оттуда? Что тебе нужно в этой полной горя стране страха?
Гость немного помедлил и проговорил, внимательно глядя в глаза собеседника:
- Я пришел сюда для тебя! Да, не удивляйся, для тебя и таких, как ты. Я знаю, что сейчас происходит в твоем сердце. Когда-то, много дней назад, ты принял решение и, оставив теплый дом, пошел на поиски Долины Счастья. Я знаю, что пришлось тебе испытать. Ты видел много потерь, горя, страха, боли. Твои страдания сейчас достигли пика. Именно поэтому я был послан сюда. Я послан сказать, что цель твоя близка, но тебе предстоит сделать еще один выбор. Очень важный выбор. Ты должен был пройти через эти испытания, чтобы быть готовым к тому, что тебя ждет.
Сказав это, странник встал.
- Что меня ждет, добрый друг?! – вскричал Пилигрим. – Куда ты идешь?!
- Скоро ты все узнаешь, - тихо проговорил странник, и ночная тьма поглотила его высокую мужественную фигуру.

Сергей смотрел на репродукцию гравюры, которую подарил ему когда-то Фимка. Это был самый драгоценный из всех подарков, когда-либо подаренных ему. Сам он долго не мог понять, почему Фимка любил именно эту гравюру. На ней были изображены страдания Христа. Все лица, окружавшие Его, были искажены и некрасивы, и только лицо Христа, по которому текли тонкие струйки крови от колючек тернового венца, было удивительно красивым. Только сейчас Сергей начинал понимать всю глубину этих страданий. Все оставили Его. Народ, с восторгом встречавший Его в Иерусалиме, теперь упивался своей жестокостью. Но эти глаза… в них не было злости, отчаяния, в них жила любовь. Любовь, от которой становилось больно. Любовь, распятая людьми на кресте.
До сих пор Сергей не задумывался над изображенным на гравюре, и вот теперь он изучал каждый ее штрих. Христос больше страдал не из-за того, что Ему предстояло умереть. Он страдал из-за ненависти, поселившейся в сердцах людей. И чем внимательней он вглядывался, тем сильнее становилось впечатление, что один из образов ему очень знаком. Да, он был уверен, что вот это искаженное ненавистью и злобой лицо ему кого-то напоминает. Но кого?.. Руки Сергея задрожали, и картина упала на пол.
- Это я! – хрипло проговорил он. – Я. Я был там, у креста…
Конечно же, это чушь! Как художник мог изобразить Сергея, если он умер за сто лет до его рождения? Но сходство было поразительным, почти мистическим! Он теперь понимал Христа, понимал Его страдания. Боже! Как же было Ему трудно идти к людям, неся им любовь и прощение и зная, что они скоро распнут Его. По щекам молодого человека потекли слезы. Вот почему Фимка подарил ему эту гравюру. Сам он не успел, не смог ему рассказать, а может, просто Сергей не услышал друга.
В этот момент какое-то необыкновенное чувство наполнило все его сердце. Вместе со слезами из его души уходили отчаяние, боль, страх, одиночество. И вместе с этим душа его наполнялась необыкновенной радостью, благодарностью и счастьем, будто он перенесся во времена своего детства, когда все вокруг пело и ликовало, когда солнце казалось бесконечным, а до неба можно было дотянуться рукой.

Пилигрим дрожащими руками дотронулся до травы.
- Живая, мягкая, - почти плача прошептал он.
Это была Долина Счастья. Та самая страна, куда он шел уже много лет подряд и куда не дошли все его спутники. Веселое щебетание птиц, тихий шелест ручейка и радостный говор зеленой листвы подтверждали реальность ее существования.
- Я доше-е-е-е-ел!!!!!!! – во все свое горло заорал Пилигрим.
Он устало упал на мягкий ковер лужайки и закрыл глаза. Его грубые израненные ладони осторожно гладили хрупкие колокольчики ландышей. Любопытный маленький зайчонок удивленно застыл в полуметре от человека, внимательно всматриваясь черными любопытными бусинками глаз на незваного гостя. Все вокруг пело и искрилось счастьем. Тем самым счастьем, которого так долго искал изможденный и усталый путник.
Пилигрим поднялся с земли и хотел было продолжить свой путь, чтобы найти кого-нибудь из обитателей этой Долины, но внезапно обернулся назад, будто услышал резкий окрик. Совсем недалеко, метрах ста от него, виднелась граница Долины Слез. Она уже пройдена, позади осталось отчаяние и боль, но что-то ему не давало покоя.
Перед глазами Пилигрима снова стала проноситься галерея опустошенных, одиноких лиц, бесцельно блуждающих по иссушенной солнцем земле. Они потеряли надежду, отдаваясь во власть страху и отчаянию. Но ведь Долина Счастья есть! Она не мираж, не миф, не красивая сказка!
- Так вот о каком выборе ты говорил мне, Странник, - тихо проговорил Пилигрим. – Что ж, ты оказался прав, я готов идти обратно.
Лишь только на миг он остановил свой взгляд на цветущем ковре Долины Счастья и решительно шагнул по направлению к Долине Слез. Он уверенно шел туда, где около костра одиноко сидели заблудившиеся и потерявшие надежду Пилигримы.
- Я всего лишь Странник Долины, - повторял про себя вновь и вновь путник.

Сергей неуверенно постучался в дверь соседней квартиры. Еще вчера он прошел бы мимо молчаливой молодой соседки Оли, рассеянно, как бы по привычке, здоровающейся с ним, но сегодня… сегодня он не мог остаться дома. Не мог остаться, потому что в глазах этой симпатичной девчушки увидел… себя. Да, Сергей увидел в них страдание и боль. Совсем недавно Оля похоронила маму. С тех пор ее взгляд потускнел, а она сама походила скорее на манекен, вынужденный жить и двигаться.
- Дядя Сережа, - открыв дверь, удивленно проговорила Оля.
- Я пришел поговорить с тобой, Оленька, - улыбаясь, сказал Сергей.
- Проходите же, что ж вы стоите в коридоре? – засуетилась Оля, освобождая дверной проход.
Они прошли в теплую и уютную комнату, хранившую еще аромат материнской заботы. Старый сервант, мягкий диван с пуховыми подушками и красивый персидский ковер были рады нежданному гостю.
- О чем вы хотели поговорить со мной? – спросила Оля, усаживаясь по другую сторону дивана.
- Я хотел тебе рассказать одну историю, - ответил Сергей. – Можно?
Оля неудоменно подняла тонкие линии бровей, но разрешила:
- Рассказывайте, если вы так хотите.
- Так вот, я хотел тебе рассказать об одном Пилигриме, который путешествовал по Долине Слез…

8.10. – 9.10.2000 г.
Москва

Долина слезПроза

Долина слез
Проза