Евангельское изречение, что Господь наш Иисус Христос не знает о дне и часе скончания мира, которое многими уже исследовано, особенно часто указывается аномеями к уничижению славы Единородного, в доказательство неподобия по сущности и унижения по достоинству, по-тому что кто не знает всего, тот не может иметь того же естества и быть представляем в едином подобии с Тем, кто силою Своего предведения и прозрения в будущее объемлет в Себе ведение всяческих, — это изречение предложено теперь мне твоим благоразумием как новое. Итак, что в детстве слышал от отца и по любви к прекрасному принял без дальнего исследования, то могу сказать, хотя это не превозможет бесстыдства христоборцев (да и какое слово оказалось бы сильнее их запальчивости?), однако же послужит, может быть, достаточным удостоверением для любящих Господа и в вере почерпнувших такие понятия, которые крепче доказательств разума. Слово «никто», по-видимому, выражает нечто общее, так что ни одно лицо не исключается сим речением. Но не так оно употребляется в Писании, как заметили мы в изречении: никто не благ, как только один Бог (Мк. 10, 18). Ибо Сын говорит сие, не исключая тем себя из естества Благого. Но поскольку Отец есть первое благо, то уверены мы, что в слове «никто» подра-зумевается слово «первый». Подобно изречение: никто не знает Сына, кроме Отца (Мф. 11, 27). Ибо здесь не обвиняет Духа в неведении, но свидетельствует, что в Отце в первом есть ведение Его естества. Так думаю, и сие: никто не знает (Мф. 24, 36) сказано потому, что Господь первое ведение настоящего и будущего приписывает Отцу и во всем указывает на первую причину. Иначе каким образом изречение сие или соответствует прочим свидетельствам Писания, или может быть соглашено с общими нашими понятиями, когда веруем, что Единородный есть «образ Бога невидимого», образ же не телесного очертания, но Самого Божества и величий, представляемых принадлежащими Божией сущности, образ силы, образ премудрости, поскольку Христос именуется Божиею силою и Божиею премудростию (1 Кор. 1, 24)? Без сомнения же, ведение есть часть премудрости, и Сын не изображает в Себе всей премудрости, если недостает Ему чего-нибудь. Да и как Отец Тому, чрез Которого и веки сотворил (Евр. 1, 2), не показал малейшей части веков, оного дня и часа? Или каким образом Творцу всяческих недостает ведения малейшей части сотворенного Им? Как не знает самой кончины Тот, Кто говорит, что перед приближением кончины явятся такие и такие знамения на небе и по местам на земле? Когда говорит: но это еще не конец (Мф. 24, 6), не как сомневающийся, но как знающий определяет время. Притом, если вникать благомысленно, то Господь многое говорит людям от Своего че-ловечества, например: дай Мне пить (Ин. 4, 7) — слова Господа, выражающие телесную потребность. Впрочем, просящий был не плоть одушевленная, но Божество, приявшее одушевленную плоть. Так и теперь, кто приписывает неведение Приявшему все на Себя по домостроительству и Преуспевающему в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2, 52), тот не уклонится от благочестивого разумения.
Предоставляю же трудолюбию твоему объяснить евангельские изречения и сравнить между собою сказанное у Матфея и у Марка. Ибо они одни, по-видимому, согласны между собою в этом месте. У Матфея читается так: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один (Мф. 24, 36), — а у Марка так: О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13, 32). Что же в них достойно замечания? То, что Матфей ничего не сказал о неведении Сына, по-видимому, же согласен с Марком в понятии, так как говорит: только Отец один. А я рассуждаю, что слово один сказано в отличение от Ангелов. Сын же в отношении к неведению не включается в одно понятие со Своими рабами, ибо не лжив Сказавший: сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин. 15, 15). Единым же из того, что имеет Отец, есть ведение оного дня и часа. Итак, Господь, в изречении у Матфея, умолчав о Лице Своем, так как в рассуждении Его нет сомнения, сказал, что не знают Ангелы, знает же один Отец, подразумевая в умолчанном, что ведение Отца есть и Его ведение, потому что в других местах сказал: как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца (Ин. 10, 15). А если Отец знает всецелого Сына и всецело, так что познал и всю сокровенную в Нем премудрость, то и Сыном познается в равной мере, то есть со всею, какая в Нем есть, премудростью и с предведением будущего. Так думаю прояснить себе сказанное у Матфея: только Отец один. А сказанное у Марка, поскольку, по-видимому, явным образом и Сыну не приписывает ведения, разумею так: никто не знает, ни Ангелы Божий, да и Сын не знал бы, если бы не знал Отец, то есть начало ведения в Сыне — от Отца. И сие толкование нимало не принужденно для богомыслящего слушателя, потому что не прилагается слово один, как у Матфея. Итак, смысл сказанного у Марка таков: о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы Божий, не знал бы и Сын, если б не знал Отец, потому что от Отца дано Ему ведение. Весьма же благочестиво и благочестно сказать о Сыне, что Кому единосущен, от Того имеет и ведение и все, по чему умопредставляем Его во всякой премудрости и славе, подобающей Божеству Его [...]
Не знаю, почему тебе пришло на мысль спрашивать о выхождении из воды в крещении, если согласен на то, что погружение в воду служит образом трех дней. Невозможно три раза быть погружену в воду, не изникая столько же раз из воды [...]
А на вопрос твой: как устраивается, что в жизни нашей бывает среднего и безразличного, по слепому случаю ли какому или по праведному Божию Промыслу? — отвечаю следующее: здравие и болезнь, богатство и бедность, слава и бесчестие, поскольку обладающих ими не делают добрыми, по природе своей не суть блага; поскольку же доставляют жизни нашей некоторое удобство, то прежде поименованные из них предпочтительнее противоположных им, и им приписывается некоторое достоинство. И оные даются иным от Бога в распоряжение, как Аврааму, Иову и другим подобным. А для худых служит это побуждением исправиться в нравах, чтобы тот, кто и по толиком благоволительном Божием внимании пребывает в неправде, беспрекословно признал себя повинным осуждению. Впрочем, праведник не прилепляется к богатству, когда оно есть, и не ищет его, когда нет, потому что он не потребитель, а распорядитель данного. Никто же из умных людей не берет на себя труда делить чужое, разве будет иметь в виду людскую славу, потому что дивятся и соревнуют имеющим какую-либо власть. Болезнь же праведники принимают за подвиг, ожидая великих венцов за терпение. Но приписывать управление сим кому другому, кроме Бога, не только ни с чем не сообразно, но и нечестиво.
376 г.
• Часть настоящего послания является каноническим правилом 86 Василия Великого.
Комментарий автора: Стиль изложения и манера письма, безусловно, покажутся непривычными и, возможно, не вдруг постигается смысл написанного. Но наберитесь терпения. И как после восхождения на высокую гору, открываются неописуемые красоты горной страны, так и по прочтении Послания, дошедшего до нас из глубины веков, откроются нам невыразимые высоты и глубины мудрости. То самой Мудрости, что "была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время" (Прит.8:30).
А по окончании прочтения, обратите внимание на дату написания....
И задумайтесь... С Богом!!!
Сергей Сгибнев,
Новосибирск, Новосибирской обл.
Верующий. Люблю хорошую христианскую и классическую музыку. Люблю говорить о Боге. Люблю жить! сайт автора:Персональный дневник
Прочитано 6001 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 4.5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
