 « Чудны и велики дела Твои Господи, что есть человек пред величием Твоим. долготерпение Твоё велико и пути твои не постижимы. Много зла делает человек, хоть и думает о себе. Что он мудрый но Ты терпишь, хотя Ты Бог всемогущий – милосердие Твоё – выше жертвы ».
От автора
Этот рассказ основан на реальном событии.
//
Когда она смотрела, то казалось, что весь мир вместился в её глазах. Когда она улыбалась, то душа наполнялась радостью, а звонкий смех её был так заразителен, что даже самый чёрствый человек не мог оставаться равнодушным. Разве можно быть равнодушным, слыша, как поют птицы, как шумят деревья в лесу или радуется святая детвора. Такой была она. Звали её Марина, и она была моей женой. Почему я с ней так жестоко поступал? Ведь я видел и знал, что она не заслуживает жестокости от людей, а от меня тем более. Её болезнь вызывала сострадание, и даже незнакомые люди, проявляли сожаление. Но почему я с ней был так жесток?
Может - это от того, что она была так недостижима для меня , избивая её я думал, что владею ей, но всё было ни так. Её милосердие, терпение, её прощение, откуда в такой хрупкой больной женщине была такая сила? Ведь только сильный и милосердный человек сможет прощать, то, что я с ней делал в своей одержимости, в пьяном угаре. Прости меня Марина, я прошу у тебя прощения... прости.
Моя Марина верила в Бога и всегда мне говорила, что есть иная жизнь, и что если я поверю, то всё изменится. Она терпела все мои выходки и уговаривала начать ходить с ней в собрание, где рассказывали о Боге, а по вечерам со слезами на глазах она просила Иисуса, простить меня и спасти мою душу от ада. Таковы были её молитвы, но меня они только раздражали и я , как напыщенный индюк, важно расхаживал думая, что поступаю правильно, что я сам буду решать что и как делать. И за что я с ней так поступал, даже не знаю…как глупо, глупо и стыдно!
Марина была неизлечимо больна и с каждым днём таяла на глазах, но она всегда говорила, что Бог приготовил для неё нечто лучшее, и что нужно перетерпеть всё, что бы достигнуть всего. Даже врачи, видя её веру и всегда приподнятое настроение, удивлялись, и говорили: «Ну, наверное, точно есть Бог, раз наша Марина так держится».
Но самое непонятное для меня это то, что такая её жизнь, её терпение, её стремление, её любовь вызывали во мне только негодование, и я злился. И вот однажды я выпалил ей в лицо: «Ну и где же твой Бог, почему Он тебя не излечит, ведь ты говоришь, что он так любит тебя. Может, у Него нет времени, или он слишком занят своими делами, или Ему всё равно когда Он видит твои страдания - где же твой Бог?...Ну…скажи мне где?». Но она промолчала и только через несколько дней как тот невзначай промолвила: «Ты знаешь, Сергей, я ещё жива только ради тебя, но настанет время, и ты останешься совсем один. Я не боюсь умереть, но мне просто жаль тебя, я то знаю куда иду, там мне будет хорошо, я перестану страдать, потому что там обитает любовь и правда, там нет этой злости, там я успокоюсь, ведь со мной будет мой Бог, вечно. Жаль, что тебя там не будет ». Вот так она мне ответила, а я просто махнул рукой и пошёл к друзьям. Мы всё ночь гуляли, были карты, были девки, была водка, только вот что я вам скажу - душа моя стала почему-то томиться, и я не знал, как мне от этого томления избавиться.
null Был у нас пёс такой большой и сильный, хотя и неизвестной породы. Длинная шерсть, лохматая морда, чёрные глаза ну, в общем, пёс как пёс - таких собак много, кстати, звали его «Лохмач», скорее всего из, за его вида - весь лохматый - поэтому и "Лохмач". Но что до характера его – то были в нём особые, я даже сказал бы героические качества, да и умом он не был обделён. Бывало, посмотрю в его глаза, а он как будто что-то мне сказать хочет, и подумал я тогда что хорошо, что он не умеет говорить, а то порассказал бы обо мне всю правду. Ну и как весь собачий род он гонял кошек, собак - конкурентов, курей и свиней, атаковал проезжающие машины, пьяных мужиков, ну в общем всё, что двигалось и попадалось ему на глаза.
Как-то я ,по пьянке, устроил потасовку… ну не поделили мы что-то с одним мужиком, так бывает, так Лохмач бросился на моего обидчика, и давай того терзать, схватил мужика за штанину, мордой мотает, рычит в глазах странные зайчики бегают... Люди, которые наблюдали за всем, смеются, подтрунивают, а некоторые даже на мобильники снимали, а чё, цирк - то бесплатный. Ну, по началу, я даже обрадовался и тоже подшучивал мол: «пусть Лохмач развлечётся». Я стою, хохочу, а противник мой орёт, круги наматывает, и пса за собой тащит, тот - то вцепился в штанину и отпускать не хочет. Но когда мужик под таким натиском залез на забор, то мой пёс прыгал, прыгал и видно надоело ему это, так что всё своё негодование и растройство, весь свой протест он взял и на меня обрушил. Вцепился зубами в теперь уже, в мою штанину и давай рвать её. Рычит ещё пуще прежнего, а я ору: «Ах, ты….что, ты … пошла вон!!!! Морда твоя бесстыжая, ты что забыл, кто тебя кормит ты, что своего грызёшь !!!». А мужик, который на забор залез, сначала ругался трёхэтажным матом, а потом, увидев такую картину, начал так хохотать, что пролёт забора со штахетами начал ходить ходуном и мужик этот, вместе с забором, повалился в огород. В общем, мы оба с разбитыми лицами и с рваными штанами разошлись по домам. Так что мой пёс ещё и миротворцем оказался. А посёлок то у нас не большой, и все узнали про этот случай и стали рассказывать его уже как анекдот. Встречают меня друзья и подшучивают: «Ну, что Серый, штаны заштопал? А пёс-то твой-то где, в стойло поставил?». Вот так прославил меня Лохмач.
У наших соседей собачка есть. Ну, такая, которую ещё «звоночками» зовут, которая без умолку тявкает, тявкает и особенно по ночам. Днём спят, а по ночам переклички устраивают, то одна «звенит, звенит», а когда устанет – то другая подхватывает, так что не ночи, а собачий звон. В общем, эта собачка не понравилась моему лохмачу, ну не взлюбовал он её, ужас как. И подвязался мой пёс за ней гоняться. Прёт за ней во всю прыть, а та удирает, поджав хвост, и голосит своим "колокольным" тявканьем на всю улицу, а у моего пса, как будто азарт ещё больше появляется, поймает и давай грызть её то за ухо, то за лапу, а та вырвется и бежать, круги наматывать. Подожмёт хвост, бежит, но продолжает звонить: «тяв…тяв». Однажды я выбежал на улицу с палкой, хотел их разнять, да куда там - только клочья летят, и собачка-«звоночек» уже как-то жалобно «позвякивает» и прыть куда - то поубавилась. И хорошо, что я вовремя остановился, вспомнив о вероломстве моего пса, а то бы пришлось и эти штаны латать. Жалко собачонку но, что поделать... такова её судьбинушка…не повезло. Правда потом от соседей я выслушал всё, что они думают о нашем Лохмаче, и о нашей матери (покойной), и о депутатах, и о независимости Косова, и о вероломстве США и пару анекдотов и о том, что нас ждёт великое будущее, а когда закончили - то все, начали плакаться друг другу и жаловаться на судьбу горемычную. Потом мы с мужиками выпили за мир во всём мире, так сказать за примирение и всё закончилось. На утро смотрю одним глазом - Лохмач бегает по двору, как ни в чём не бывало, а рваная соседская собака под забором проковыляла. "Ну" думаю "главное, что хвост у неё был на месте, на этот раз обошлось", а то было что и не на месте, а где-то в кустах находили.
Но вот, что интересно, как придет эта животина домой, подойдёт к моей жене, положит ей на колени свою лохматую морду, и сидит себе тихо так и долго. А порой поднимет свои чёрные, как смоль глаза и смотрит прямо ей в лицо, будто мысленно говорит с ней, а она поглаживает его по голове, будто понимает его. И от этого внимания пёс млеет, глаза зажмурит* почти засыпает, а иногда поднимает переднюю лапу, как бы хочет ответить её тем же – погладить её, пожалеть, но не может, а только слегка вытаскивает язык, и хвостом водит туда, сюда... разметает пыль на дорожке, словно веником. А я смотрю на них, и кажется мне, что, будто нет родней душ на земле – хрупкая больная женщина и лохматый, верный пёс с большим, любящим сердцем. И жена была к нему так привязана, словно он один её понимал. Когда она уходила в церковь или куда-то ещё, пёс с ней шёл, а когда возвращалась, то и он с ней приходил. Говорила, что лохматый верно ждал её, провожал, будто ангел - хранитель всегда был рядом. Странно, меня за штаны тягал, а её охранял. Как будто Бог поменял наши сердца, ему дал человеческое, а мне дал сердце животное.
Как я уже говорил, собака всегда сопровождала мою жену. Марина каждое воскресение, и иногда в будние дни ходила в собрание*. В молитвенном доме она садилась в одном и том же месте, рядом с входом, а Лохматый располагался у её ног. Всё время, когда пели или молились, когда говорили проповедь, пёс был рядом с ней, всегда на одном и том же месте. И все прихожане братья и сёстры* удивлялись, видя такую верность собаки. Может поэтому, а может из сожаления к больной женщине, они её не выгоняли. А псу-то это и надо было, сидит себе у ног любимой хозяйки, будто верный страж у городских ворот.
Марина умерла утром. К нам в дом пришли многие верующие из общины* - и всячески пытались утешить родственников и меня. Я тогда думал, что -это просто формальность, так надо, вот и утешают, а теперь понимаю, что они любили её. Да и сама Марина перед своей смертью, хотя и страдала от боли, но всё держалась и ободряла всех. Она говорила: «Не печальтесь обо мне, я же к Богу ухожу, разве - это плохо?». Я тогда ничего не понимал, а только думал, что пусть себе говорит, если ей от этого легче. Похороны прошли скромно, без особых церемоний и к вечеру все разошлись по своим домам. И вот я остался один, и дом наш опустел. Ну и, как часто бывает, я начал ещё сильнее пить, неделя за неделей, сначала из-за жалости к себе, а потом это уже вошло в привычку. Даже друзья мне говорили: «Уж пора тебе, Сергей, остановиться, смотри, на кого ты стал похож, как бомж какой-то». Они мне говорили так, а потом сами же и наливали, наливали и говорили. Может быть, моя жизнь так бы и закончилась где-то в притоне или под забором, если бы не один случай.
Как – то раз меня соседи спросили: «Сергей, а куда - это твой пёс по воскресениям убегает? Выходит в одно и то же время и бежит в одном и том же направлении, по нём, хоть часы сверяй». Я и сам уж стал замечать, что Лохмач всю неделю во дворе сидит, а как только воскресение, так до пол дня его где-то нет. Сначала я подумал, что пёс погуляет и вернётся, и он возвращался, но странно, как будто пёс специально следил за временем и убегал, что бы ни опоздать куда-то, каждое воскресение… в одно и то же время. Это продолжалось довольно долго, и я решил проследить за ним, вдруг он подворовывает у кого-то в сарае, ещё неприятности могут быть, поди, потом докажи, что он не для меня старается. Ну, в общем, дождался я воскресения, с утра опохмелился, сижу и смотрю на часы и за Лохмачом наблюдаю. И точно, как мне соседи говорили, в назначенное время пёс не торопясь, побрёл куда-то. Я пошёл за ним на некотором расстоянии, что бы ни спугнуть. Собака прошла мимо сараев, потом спустилась к балке и по мостику перебежала на другую сторону. Потом остановилась, пометила столбик и побежала дальше. «Во»- думаю - «своего двора мало, так он ещё и мостик пометил… хозяйственный». Иду за ним дальше, а он не просто как какая - то вороватая дворняга, мучимая страхами, под забором бежит, а бежит по обочине дороги, как будто - это его дорога. «Да он точно знает куда идёт»- подумал я, а пёс, пробежав ещё несколько кварталов, свернул. Но когда я увидел, куда мой пёс путь держал, то скажу вам честно, что я обомлел, стою за забор держусь, выпучив свои глаза, а в горле даже комок образовался. Мой Лохмач пришёл в молитвенный дом, в тот дом, куда он раньше с Мариной приходил. Подойдя до калитки, он даже не остановился, а вместе со всеми пошёл во двор, а потом и в помещение! Я чуть не сел от удивления – надо же, мой пёс пришёл в молитвенный дом ! Уже потом мне рассказали, что он приходил каждое воскресение на утреннее собрание. Все, конечно, знали, что эта собака моей жены. Все помнили, как она специально садилась у дверей, что бы пёс её видел. А Лохмач, зайдя в помещение, ложился у её ног. Переборов своё смущение, я пошёл вместе со всеми во двор. Не то, что бы хотел послушать о Боге, а скорее от любопытства. Я подошёл к двери и вижу, что Лохмач лежит у самого порога, а все проходят мимо, как будто не замечают его.
Я тихо позвал его: «Лохмач, Лохмач, иди ко мне». Пёс приподнял голову и посмотрел на меня своими чёрными глазами, но с места не двинулся. Я опять позвал его: «Ко мне Лохмач, что не слышишь?», но пёс не сдвинулся с места, как будто говоря: «Что ты тревожишь меня? Я там, где должен быть, здесь сидела моя хозяйка, я должен её сторожить, она скоро придет.... ты не знаешь, что такое разбитое сердце, пойди выпей, погуляй - у тебя это хорошо получается, а я должен делать то, что должен. Не тревожь меня, прошу…».
«Что же это такое?» - промелькнуло у меня в голове, - «он зверь, лишённый человеческого разума, а поступает как лучший из людей. А я здоровый детина только и делал, что доказывал своё превосходство над больной и слабой женщиной. Кто же я после этого? Я даже не собака, я последний грешник, который только и может, что жить за счет других». И тут, сердце моё сжалось и казалось, что вот - вот разорвётся на части. Мысли в голове стали проноситься вихрем, и словно шаманские барабаны застучали в голове. И ещё этот голос, странный такой голос, холодный без сожаления, как лезвие ножа, насмехался надо мной и говорил, подстрекая, как будто в такт моим чувствам: « Это ты её убил…это ты…». Я ничего с ним не мог поделать, и мне стало страшно! «Что же делать? Я не смогу жить с этим чувством, неужели всё? Нет мне пощады и прощения, а этот холодный голос в моей голове серьезно так сказал: «Да, убийцы к убийцам пойдут, а что ты думал? За всё надо платить, конец - это петля на твоей шее, ты виновен в смерти твоей жены, в смерти праведника, не так ли?». От этих мыслей я сразу протрезвел и как будто стал столбом, но странно было -то, что все вокруг даже и не заметили, что со мной происходит. Мне казалось, что прошли часы, хотя всё промелькнуло в одно мгновение. Как будто кто-то включил фильм, фильм о моих делах и я смотрел его остолбенев. Говорят, что когда люди внезапно умирают, та в глазах у них нет страха, а есть удивление тому, что это происходит с ними на самом деле, им кажется что это сон и они вот- вот проснуться, так и я хотел вернуться в прошлое и всё поправить, я так хотел проснуться. Я закрыл глаза и плакал, шепотом повторяя: «Что же делать, что же делать?». В тот момент я впервые в жизни по настоящему просил Бога, хотя мне казалось, что я говорю в пустоту, но всё же я говорил Ему: «Помоги мне, помоги. Что Ты мне скажешь сделать - я сделаю…только помоги и прости меня за всё». И я вспомнил, как мне говорила когда-то Марина, что Иисус исцеляет разбитые сердца и больные души, и что Он ищет «погибшее», «отвергнутое» «истерзанное» - тогда я был именно таким, а ещё злым, самолюбивым… трусом… «Иисус исцеляет разбитые сердца, Он может простить»… не знаю почему, но я уцепился за эти слова, как утопающий за соломинку. Я подумал о Марине, о её вере, о Христе, о небесном жилище, где сейчас она и о том, что она мне как-то сказала: «Я живу ради тебя, но настанет время, и я уйду, а ты останешься один, но пока я жива, я буду просить Бога о твоей душе».
Сердце моё от этих воспоминаний, начало наполняться непонятным чувством, как будто меня что-то влекло, и самое интересное, что я и не сопротивлялся этому чувству, и страх куда-то пропал. Открыв свои глаза и оглядевшись я увидел, как люди смотрят на меня, но в их глазах не было осуждения, а было сочувствие, я - это видел!
Наш посёлок, как я уже говорил, был небольшой. Поэтому о моих похождениях знали многие, нашу семью знали многие - и как мы жили - всё было как на ладони. Но эти люди меня не осуждали, хотя я заслуживал суда, они смотрели и молились, смотрели и молились. И я просил у Бога прощения, как будто я не жену обижал, а поступками своими распял самого Христа. И тут ещё вспомнил слова Марины, что это наши грехи его распяли – значит и мои тоже, поэтому я просил, что бы Бог меня простил за жену мою и за всё, что я сделал. И когда ко мне подошел пресвитер*, то он даже ничего мне не сказал, потому, что я уже сам просил у Бога прощения и у людей тоже. Я стоял на коленях, и все люди, вся церковь стояла на коленях, только они славили Творца, а я каялся и плакал как ребёнок. Но вот, что странно (это тогда я ещё не понимал, поэтому было странно) с меня вдруг спал груз, и я почувствовал, что стал свободен, не то чтобы я забыл о прошлом, нет, не забыл, но прошлое меня больше не тяготило. Это чувство такое, как будто ты должен деньги и очень долго не можешь их отдать, хотя и хочешь, и тебе сказали, что ты больше не должен потому, что за тебя уже заплатили. Это конечно жалкое сравнение, то чувство прощения, свободы, ощущение новой жизни – гораздо глубже. Я даже не думал, что это так просто: простил - и ты свободен.
Хотите верьте, хотите нет, но теперь я другой человек, хотя старая жизнь, старые привычки меня ещё манят, но я стараюсь не поддаваться, стараюсь бороться и Бог мне помогает, как помогал и моей Марине, как мы помогаем своим детям. И я знаю, что когда-то мы с Мариной обязательно встретимся, настанет время, и мы увидим, друг друга, но мы уже будем другими, бессмертными и свободными душами.
А что до Лохмача, то верно люди говорят, что животные чувствуют лучше нас. Вы станете улыбаться, но всё же я скажу, что теперь мы вместе с ним ходим в молитвенный дом - я и он. Как раньше мой пёс ходил с моей Мариной, так теперь он ходит со мной. Может быть, он чувствует, что я стал другим… не знаю. И вот, что я хочу ещё сказать, что Бог часто поступает непонятно, но - это только для неверующих людей непонятно, для верующих – это промысел Его. Он такой, что даже зло людское может превратить в добро, и животные ему повинуются. Однажды (об этом написано в Библии, множите прочесть) Он открыл уста даже ослице и та, заговорив человеческим голосом, остановила безумие пророка. Да и в моей жизни лохматый пёс сыграл большую роль. Я пошёл за ним пьяным и безумным, а вернулся прощёным и с Богом в сердце... я приобрёл мир. Вот так всё и было. Чудны и велики дела Твои Господи, Ты прощаешь убийц и за обездоленными ты пришёл. Тем, кто замучен совестью своей, от сделанного поступка, Ты даешь шанс. Спасибо тебе, Господи.
Мой сайт http://hrist-sv.ucoz.ru //
|
