Книга Эсфирь

Книга Э С Ф И Р Ь

Г Л А В А 1
Это было во дни Артаксеркса,
В Сузах, где он сел на престол ,
Получив пол-мира в наследство.
Третий год его царству пошёл.
От индусов до эфиопов-
Не пол-мира, а целый мир
Он собрал, князей и холопов,
И полгода длился тот пир.
День и ночь во дворе садовом
Развесёлая шла гульба,
Пировали снова и снова
От сатрапа и до раба.
И на кольцах из бронзы и скани,
Среди мраморных стройных колонн
Шерстяные висели ткани.
На шнурах-пурпур да виссон.
На помостах-мягкие ложа,
И посуда из серебра.
Пили чинно вино вельможи,
И плясал на задворках раб.
Тысяч десять гостей, не меньше,
Во дворце, куда вгляд ни кинь!
И устроила пир для женщин
В царском доме царица Астинь.
Царь стал пить вино, веселиться,
Пел, смеялся, друзей лобызал,
А потом привести царицу,
Чтоб её красотой похвалиться,
Своим евнухам приказал.
Но царица не захотела:
-Не пойду, вот и весь мой сказ!
Мол, не царское это дело-
Через евнухов слать приказ!
Не царице слать приказанья
Через челядь, и даже-знать.
Я оставлю их без вниманья!
Мог бы сам придти и позвать!
Царь, узнав про то, посуровел:
Ведь издревле до сих времён
Испонялось царское слово,
Царским словом держался трон!
Мудрецов опечалились лица.
Собрались они, говоря:
Что же делать с Астинь, царицей,
Что нарушила волю царя?
Мемухан Мидийский с друзьями
Дал совет Артаксерксу: Остынь!
Пред народом и пред князьями,
Может быть, невиновна Астинь,
Но про грешный проступок Астини
Скоро будут все жёны знать!
И они мужьями своими
Станут так же пренебрегать!
Не прощай упрямства Астини,
И пока не зардеет заря-
Пусть она царский дом покинет,
Не войдёт пред лице царя!
Не зайдёт под дворцовые арки
И достоинство сдаст своё
И отдаст царёвы подарки
Той, которая лучше её!
Не прощай, гони её сразу!
Жёнам- слушать мужей вели,
И пошли такие указы
Всем народам своей земли:
-В день любой , любую годину
Царь такой указ отдаёт,
Чтобы всякий муж господином
Для жены был в доме своём!
И чтоб жёны мужей боялись,
Не роптали, и чтоб смирялись!
Чтобы слушали их всегда!
Будет в царстве порядок тогда!
Чтоб везде тот указ читали,
И чтоб жёны мужей почитали.

Г Л А В А 2
И остался царь без Астинь.
Гнев его понемногу стих.
Время шло. Войдя в тронный зал
Как-то, царский отрок сказал:
Муж-хозяин в своём дому!
Но не гоже быть одному!
И царю хозяйка нужна,
А в опочивальне- жена!
И в столице самой, и окрест
Очень много красивых невест.
Собери достойных девиц
От столичных стен до границ.
Кто придётся по нраву- аминь!-
Та и будет вместо Астинь!
Сделай так, мой царь, не горюй!
И угодно то стало царю.
Жил в столице один иудей.
Был он Киса сын, Мардохей.
И,чтобы сироте помочь,
Он умершего дяди дочь
Воспитал, став приёмным отцом.
Та девица пригожа лицом
И умна была, и стройна.
Прозывалась Эсфирь она.
Объявили указ, чтоб скорей
Всех красавиц собрать при дворе.
И что жребий не будут бросать:
Царь царицу выберет сам!
Сей указ огласил визирь,
И была взята и Эсфирь.
Стражу жён, Гегаю,она
Приглянулась.В царских стенах
Он отвёл ей лучший покой.
Притиранья щедрой рукой
Выдал, и семь прислужниц к ней
Он приставил.И всех скромней
И красивей была она,
И умна, и нежна, и стройна.
О родне ж умолчала своей-
Так велел ей сам Мардохей.
Только новый день настаёт-
Он уж тут, у царских ворот.
И готов он часами ждать
Царских слуг, чтоб от них узнать,
Как живёт приёмная дочь,
И не надо ль ей чём помочь.
День кончался, кончалась ночь,
И заря сменяла зарю,
Но лишь вечер-в спальню к царю
Претендентка новая шла.
И была робка ли, смела-
В царской спальне-как на смотру!
Чтоб покинув её поутру,
Пусть красива, пусть молода-
Не вернуться больше туда.
Уж девятый месяц пошёл,
Но замены царь не нашёл.
Вот и время Эсфири пришло.
Благовоньями смазав чело,
Тихо в спальню к царю вошла
И у ног его прилегла.
И была покорна, скромна,
Ничего не просила она
У царя, и по нраву ему
Так пришлась, царю своему,
Что он после ласк и утех
Полюбил её больше всех,
Крепче всех её полюбил,
Ей на голову возложил
Драгоценный царский венец
И царицей назвал наконец!
И повсюду шумели пиры.
С царской щедростью царь дары
Раздавал народу, гостям.
Льготы сделал всем областям.
Мардохей же весь месяц тот
Просидел у царских ворот
И у слуг про Эсфирь пытал,
И никто про то не прознал,
Что он был царице отцом-
Ведь Эсфирь молчала о том.
Но два евнуха, злобой горя,
Извести решили царя,
На него озлобившись вдруг.
Из царёвых, из верных слуг!
Фарра, Гавафа-их имена.
Воздалось злодеям сполна!
Мардохей об этом прознал
И Эсфири пересказал,
Мол, что слышал-то говорю,
А Эсфирь рассказала царю
О злодейском замысле том.
Их обоих на древе одном
И повесили на заре.
В книгу ж записей при дворе
Записали, что то добро-
Ни за злато, ни за сребро-
Совершил один иудей,
И что имя ему- Мардохей!

Г Л А В А 3 .
Пусть каждый подданный мой услышит!-
Сказал Артаксеркс,- Возвеличу Амана!
Поставлю его седалище выше
Других князей. Мне он служит рьяно!
И стали все падать ниц пред Аманом-
Так царь приказал по весям и градам.
И превозносили его постоянно!
Один Мардохей князю в ноги не падал,
Хотя все твердили снова и снова:
-Аману не кланяешься напрасно!
Зачем не слушаешь царское слово?
Аманова кара будет ужасна!
Но сколько бы слуги ни говорили,
Что надо кланяться- не убедили.
Не внял Мардохей их речам и советам.
И кто-то князю донёс об этом.
Аман осерчал, и с другими князьями
Решил, что этот иудеянин
Достоин смерти. И род Мардохеев
Чтоб весь истребить! И всех иудеев!
И сделать это как можно скорее!
И бросили пур они, то есть-жребий,
Кляня иудеев, от злобы бесясь.
И жребий пал на двенадцатый месяц,
Что звался Адар, и князья решили
Царю солгать: мол, евреи грешили,
Законов царских- не соблюдали!
От них послушанья добьёшься едва ли!
И так расплодились- везде от них тесно,
Мол, их истребить прикажи повсеместно!
А тех, кто им потворствует- высечь!
За это талантов в казну десять тысяч
Аман внесёт, а это-немало!
Желают все, чтоб евреев не стало!
Сказал царь Аману: Решай скорее!
Свой перстень тебе и судьбу евреев
Вручаю. Коль ты меня не морочишь-
То с ними сам поступай, как хочешь!
И так порешила дворцовая клика:
Евреев всех, от мала до велика,
В тринадцатый день, в двенадцатый месяц
Сгубить поголовно: убить, повесить!
Детей и женщин, малых и старых,
Предать поголовно мечам и пожарам!
Указ сочиняли, дыша проклятьем.
И всё скреплено было царской печатью.
И только в небе заря засверкала-
Гонцы во все концы поскакали.
В провинциях и в самой столице
Покрылись скорбью евреев лица.
В смятении женщины заголосили...
А царь с Аманом сидели и пили.

Г Л А В А 4
Когда Мардохей об указе узнал-
Одежды в отчаяньи он разодрал.
И с горестным воплем к воротам дворца
Пришёл, надрывая слезами сердца
Всех знавших его с недавних времён.
Но внутрь оборванцу вход запрещён!
Напрасно он, голову пеплом посыпав,
Бродил у ворот-стража бдит неусыпно!
И в области всякой, во всяком доме,
Кто-в жалости, а кто- злобой горя,-
Куда б ни дошло повеленье царя-
Встревожились все в ожиданьи погрома.
Большая радость в стане злодеев!
Большое сетованье у иудеев!
В полях и за городскими стенами
И пост, и плач, и вопль, и стенанье.
И пепел, и вретище в полной мере
У всех, кто ходил в иудейской вере.
И обо всём, что творилось в мире,
Служанки рассказывали Эсфири.
И об указе Эсфирь узнала,
И Мардохею одежды послала,
Чтоб к ней вошёл он и всё разъяснил.
Но рваных одежд Мардохей не сменил.
Тогда Эсфирь позвала Гаваха-
Тот евнух служил без упрёка и страха-
Чтоб он узнал, отчего всё это:
Зачем вопят и в рваньё одеты?
И головы все посыпают прахом?
Про всё Мардохей рассказал Гаваху.
И то, что талантов сполна- тысяч десять-
В царёву казну обещал отвесить
Аман за погибель всех иудеев,
И в день какой, месяц то зло содеять,
Чтоб уничтожить их всех, как проказу,
И дал ему список с царёва указа.
А евнух всё передал Эсфири,
Чтоб та припала к царской порфире,
К подножию пала царского трона,
Молила, чтоб не нанёс урона
Указ, что писан по воле злодеев,
Чтоб царь помиловал иудеев.
Но та передать Мардохею просила,
Что просьбу его исполнить не в силах,
Что тот, кто войдёт к царю незванным,
Лишится жизни, как гость нежеланный,
Коль скипетр царь к нему не протянет,
И тем даст знать всем, что слушать станет.
И выслушает, и , быть может, поможет.
А я уже месяц к царю не вхожа!
Принёс ей Гавах ответ Мардохея:
Ужели ты нас не спасёшь от погрома?
Ужель ты одна из всех иудеев
От смерти сокроешься в царском доме?
Да будет тебе и сие известно:
Что если ты того не содеешь-
То избавленье для иудеев
Придёт всё равно, но- с другого места!
А дом отцов твоих будет разрушен!
Иди же к царю, и меня послушай!
Кто знает? Быть может, для этой цели:
Народ свой спасти!-ты стала царицей!
И спишь во дворце, в царёвой постели,
Известна в провинции и в столице.
Чтобы народ свой спасти от мученья-
Не в том ли твоё предназначенье?!
-Ну что ж,-был ответ Эсфири,- коль хочешь,
То всем иудеям скажи в столице:
Не ешьте, не пейте три дня и три ночи,
И я со служанками буду поститься.
И после, хоть это и против закона,
Войду и паду пред царёвым троном.
Войду незванной, склоню я спину,
И коль придётся мне сгинуть-сгину!
Пускай потом не увижу света,
Но для иудеев я сделаю это!
И ради народа на смерть, коль надо,
Пойду я, и смерть мне будет наградой!
А Мардохей, все собравши силы,
Всё сделал так, как Эсфирь просила.

Г Л А В А 5
Отпостившись, Эсфирь одела наряды
И к царю взошла, встала с троном рядом.
Царь спросил: Что тебе, царица, угодно?
Хоть пол-царства проси! Говорю принародно!-
И простёр к Эсфири свой скипетр златой,-
-Дам пол-царства! И не постою за ценой!
И сказала Эсфирь: Если царь пожелает-
Пусть ко мне он на пир с Аманом придёт!
Там любовь, и вино, и явства найдёт,
И желанье моё непременно узнает!
В тот же вечер с Аманом, без колебанья,
Царь к царице явился и снова сказал,
Что её он любое исполнит желанье,
И пол-царства опять он ей обещал.
А ещё-драгоценности, притиранья,
Что захочет душа- я всего надарю!
А Эсфирь отвечала: Своё желанье
Только завтра выскажу я царю,
Если завтра опять он с князем Аманом
Вновь придёт, и к моим припадёт устам.
И ушла, а Аман, весёлый и пьяный,
После пира вышел к царским вратам.
И увидел там Мардохея под древом.
Тот не стронулся с места, пред ним не встал.
И тогда Аман преисполнился гневом,
Но скрепился, и вслух ничего не сказал.
В свой же дом придя, он жене своей, Зарешь,
Так сказал:У меня- большая семья!
Ты, жена, ещё мне сынов надаришь,
Кроме тех десяти, что имею я.
И друзей со мною знакомые лица,
И богат я, и знает меня весь мир.
И деньгами, и славой могу похвалиться,
Царь над всеми вознёс меня, даже царица
Лишь его да меня пригласила на пир!
Каждый рад бы со мной поменяться местами!
Другу мил я и нужен! И страшен врагу!
Но, покуда сидит Мардохей пред вратами-
До конца счастливым я быть не смогу!
И жена ответила: Пусть услышат
Царь и небо желанье твоё, Аман.
Приготовь назавтра древо повыше,
И проси царя, чтоб за зло и обман
На том древе и вздёрнули Мардохея!
А повесят-иди, веселись скорее!
И Аману понравились эти речи,
Присмотрел он дерево в тот же вечер,
Что у дома росло под его окном,
И уснул до утра он спокойным сном.

Г Л А В А 6
У царя Господь в эту ночь
Отнял сон, и он повелел,
Чтоб бессонницу превозмочь,
Книгу записей, что при дворе
Каждый день вели, принести.
Их читали перед царём.
И ему прочитали о том,
Как хотели его извести
Те два евнуха, что покой
Стерегли, Гаваха с Фаррой.
И внезапно измыслили зло
На царя, но их дело дошло
До ушей Мардохея, и тот
На злодеев донёс. И вот
Их казнили. Дивился царь,
Долго он качал головой,
И у слуг спросил государь,
Как отмечен спаситель его:
Награждён ли был Мардохей!
Что за почесть дана ему?
И ответили слуги: Ей-ей!
Неизвестно то никому.
Не отмечен никак Мардохей
И что всеми забыт иудей.
Царь спросил: А кто из князей
Есть сейчас на моём дворе?
Был Аман, он зашёл, чтоб скорей
Разрешенья спросить: на заре
Мардохей чтоб повешен был.
И Амана царь пригласил.
Тот вошёл. Артаксеркс спросил,
Что бы сделать тому, кого
Хочет почестью царь отличить.
Что бы сделал князь для того?
Князь подумал, что наградить
Хочет царь его самого.
Ну кому же, кроме него,
Хочет почести царь оказать?
Поспешил он тогда сказать,
Мысля думу в сердце своём,
Что печётся царь лишь о нём.
Артаксерксу князь отвечал:
Пусть одежду с царёва плеча
Принесут человеку тому,
И с казной-большую суму.
И того человека ценя,
Пусть ему приведут коня,
На каком лишь царь восседал.
И чтоб царь ему почесть воздал!
И на голову, наконец,
Пусть возложат царский венец,
И посадят его на коня,
И на площадь его князья
Приведут и скажут при всех:
-Поглядите, как жалует тех
Царь, кто верно служит ему.
-Сделай так человеку тому,
Что сидит у моих ворот!
И прославь его в род и род.
Князь Аман, послушай меня!
Ты одежды мои и коня,
И венец золотой, и сандал-
Всё возьми, и как ты сказал-
Сделай так. Позови князей,
Чтоб отмечен был Мардохей,
Так, как мы решили с тобой,
Раз уж он отмечен судьбой!
Вот те на! Князь Аман поблёк...
Наказал его Бог –не судьба!
Мардохея в одежды облёк,
Посадил на коня, дал раба,
И народу, что было сил,
Сам на площади вслух объявил,
Громогласно сказав при всех:
Так вот царь отмечает тех,
Кто усердно служит ему!
Воздаёт сторицей тому!-
И побрёл, печальный, домой,
Закрываясь от всех рукой.
И придя домой, зарыдал,
И жене, и друзьям рассказал,
Он, тоскою смертной томим,
Обо всём, что случилось с ним,
Как низвергнут он и сражён.
И сказал ему друг: Зря молчишь,
Что потомок иудин он!
Перед ним ты не устоишь!
Коль уж начал падать пред ним-
Значит, не пересилишь его,
Раз и царь твой и господин
Превознёс человека того!
И покуда шёл разговор,
Царский евнух пришёл во двор
И Амана стал торопить,
Чтобы шёл он к царице на пир.

Г Л А В А 7 .
И пошёл царь с Аманом пировать у царицы,
И сказал он Эсфири, выпив кубок вина,
Что чего ни попросит-всё исполнит сторицей,
Даже если пол-царства вдруг попросит она.
Но Эсфирь отвечала: Коль в очах твоих грозных
Я награду снискала-сердцем не согрешу-
Не пол-царства, ты-жизнь мне, жизнь,покуда не поздно,
Подари, и народ мой помилуй, прошу!
Ибо преданы мы на погибель отныне,
Нас на лютую смерть осудили князья.
Даже если бы продали нас в рабы и рабыни-
Хоть царю и в ущерб-промолчала бы я.
Но увы! Под ногами качнулася твердь-
И меня, и народ мой осудили на смерть!
Царь вскричал: Кто же тот, что решился на это?
Кто на зло нынче падок и на совесть нечист?
Чьим же я доверяюсь речам и советам?
Кто тот злобный сатрап? Говори, не молчи!
-Неприятель и враг наш,-царица сказала,
Это злобный Аман!-и к царю наклонясь,
Вдруг на князя царица перстом указала,
И от страха затрясся, на колени пал князь.
Царь во гнве вскочил, вышел в сад прохладиться,
А Аман распростёрся у царицыных ног,
И от страха дрожа, обнял ноги царицы,
Стал её умолять, чтоб простила его.
Царь же в этот момент возвратился из сада,
И у ложа царицы вновь Амана узрел.
Ещё больше гневясь, закричал он с досадой:
Тела царского этот злодей захотел!
Не успел я уйти- он напал на царицу!
Изнасиловать хочет !Вон, у ног её сел!
Поглядите-ка все, что на ложе творится!
И сбежалась прислуга, и евнухи все.
И промолвил Харбона, царский евнух: Вон, слева,
У ворот, высоченное высится древо!
То, что князь Мардохею припас со вчера.
Что ж ему пустовать, коль приспела пора?
Пусть на дереве этом повесят Амана!
Испытает пусть сам, что хотел для других!

И на Сузы вечерние пали туманы,
И повесили князя. И гнев царский утих.

Г Л А В А 8
И над князем расправу содеяв,
Царь царице Эсфирь подарил
Дом Амана, врага иудеев.
Мардохея отблагодарил:
Перстень, что забрал у Амана,
Мардохею на палец надел,
И с усердием, неустанно
Чтоб Эфири служить, повелел.
И царю Эсфирь рассказала,
Кем он с детства являлся ей,
И за домом смотреть приказала.
Стал служить при дворе Мардохей.
И пускай не стало злодея,
Умоляла Эсфирь без конца,
Чтоб то зло, что Аман затеял,
Отвратил от евреев царь.
И чтоб он послал указанье
Свой же, царский указ-отменить!
И ужасное то наказанье,
Что задумал Аман-отвратить!
Ибо как ей погибель рода
Пережить? О царь, пощади!
И спаси родных и народ мой,
От евреев беду отведи!
Царь сказал, что никто не может
Отменить, что скрепила печать,
И царёвы указы не гоже
Отменять или изменять.
Вы ж писцов пригласить поспешите,
Вместе новый указ напишите,
Как спасти евреев в стране,
И на подпись отдайте мне!
Царским перстнем это скрепите-
И минует евреев гроза.
И простёр к Эфири свой скипетр,
И промолвил: Я всё сказал!
Царских слов отменить не в силах
Даже сам я- и весь мой сказ!
И тогда писцов пригласили,
И они написали указ:
В третий месяц, в день двадцать третий,
Люд, внимай, и так тому быть!
Всем евреям, взрослым и детям,
Чтоб собраться себя защитить!
И мечи, и копья взять в руки,
От злодеев себя оградить!
Натянуть тетивы у луков,
Всех, кто злобой дышит, сгубить!
Окружение их ослабить,
И дома, именья- разграбить!
В день тринадцатый, третий месяц,
Что зовётся месяц Адар,
Чтоб по всем городам и весям
Отвести от евреев удар.
Оседлать верблюдов, лошадок,
И во все сто двадцать семь областей
Разослать гонцов и глашатых,
Чтоб указ объявить скорей.
Иудеи чтоб были готовы
Не дремать, не пить и не есть,
Чтоб везде они снова и снова
Жизнь спасали свою и честь.
Племенам объявить и народам,
Всем- на их родных языках!
И указ был на каждых воротах,
В каждом доме и в каждых руках!
На конях, дромадерах и мулах
Поскакали во все концы,
И за пазухой, и в баулах
Развозя тот указ, гонцы.
Всем свободным, и всем, кто в узах,
И в постель тот указ, и на стол!
Был объявлен указ и в Сузах,
Мардохей к народу пошёл
В одеянии царском белом,
И с венцом на седой голове.
Он шагал по городу смело,
Шёл, указ подымая вверх.
И во всяком доме и месте,
Куда б царский указ ни дошёл,
Собирались евреи вместе
На веселье и торжество.
Было пиршество у иудеев,
И веселье, и праздничный день.
Защитятся они от злодеев,
Все, повсюду, всегда, везде!
Не бывать жестокой беде,
Плакать-это врагов удел!
А враги запирали двери,
И немало народов страны
Перешло в иудейскую веру.
Мол, могущественны, сильны
И милы царю иудеи!
И во всех домах и шатрах
Запершись, трепетали злодеи,
Потому что напал на них страх!

Г Л А В А 9
Вот время пришло исполняться указу.
Шёл месяц Адар, был тринадцатый день.
Враги иудеев считали, что сразу
Победу одержат они везде.
Падут иудеи. Но враг просчитался,
И всё получилось наоборот:
Народ иудейский сплотился, собрался
Врагам своим дал от ворот поворот.
И ни один злопыхатель и ворог
Пред силою их не сумел устоять.
Еврей же еврею стал близок и дорог,
Как брату-брат, как дитяти- мать.
И все правители и сатрапы,
И все исполнители царских дел
Из-за опасений за место и страха
Евреев поддерживали везде.
Навёл Мардохей на врагов своих ужас,
И пред Артаксерксом он стал велик.
И слава об этом еврейском муже
Пошла средь племён и народов земли.
При царском дворце иудей стал известен,
Силён он, на доброе дело скор!
По всей стране, городам и весям,
Евреи дали врагам отпор!
Повсюду противника гнали и били,
Как враг ни казался силён и лих.
В одних только Сузах злодеев сгубили
Пятьсот человек, что напали на них.
Убили Адая, сразили Порафу,
И Паршандафу, и Пармашфу.
И с ними –Далфона и Виезафу,
И Аридая, и Асфафу!
Пленили в честном бою, без обмана,
Десятерых сыновей Амана.
Стояли насмерть, сильны, крепки!
А на грабёж не простёрли руки!
Как только царю донесли об этом-
Он сразу покинул место своё,
Придя к царице с тем же обетом:
Исполнить любую просьбу её.
Сказала Эсфирь: Коль царю угодно-
И завтра в Сузах евреям дозволь
Своих врагов побивать свободно,
Не сгинет последний насильник доколь!
И делать всё то же, что делали ныне,
Стоять на защите жизней своих,
Покуда насилья волна не схлынет!
И чтобы никто не удерживал их!
И что Амана сыны-пленены. Их-десять.
И ты всех Амановых сыновей
О царь, прикажи на древе повесить,
Сожги их тела, прах по ветру развей!
И чтоб исчезла везде и сразу
Память о злобном, коварном князе!
Все царский указ соблюдали, вещая,
Что он-справедлив, пускай и суров.
А иудеи, себя защищая,
Ещё истребили триста врагов.
И хоть бои были нелегки,
Но на грабёж не простёрли руки.
И все иудеи в провинциях всех
Над недругом одержали верх!
Куда ни ступала бы вражья нога-
Сплотились и дали отпор врагам.
И семьдесят тысяч, кто враг, а не друг,
И зла им хотел-все от их пали рук!
Евреи, что жизнь защищали свою,
Все были удачливы, в каждом бою.
Но на грабёж ни один иудей
Так и не поднял руки своей!
Победу они одержали везде,
И было всё это в тринадцатый день.
И долго все вспоминали о нём.
А следующий-стал веселья днём!
И все плясали, кому ни лень.
А в Сузах то было в пятнадцатый день.
Про это про всё и рукою своей
В дворцовую книгу вписал Мардохей,
Что в месяц двенадцатый, месяц Адар,
Господь послал иудеям всем дар:
В четырнадцатый и в пятнадцатый день
Чтоб праздник был, праздновал всяк иудей!
Чтоб все и всегда вспоминали о том,
Как скорби день стал веселья днём!
Чтоб пир-на весь мир под звучание лир!
Чтоб праздник у всех был, вблизи ли, вдали,
А бедным- чтоб подаянье несли.
Друг другу подарки чтоб делали все,
И чтоб одевались по полной красе!
Про это про всё Мардохей написал
И письма по всем областям разослал
О том, что гонитель евреев Аман
Повешен. Наказаны зло и обман.
И сын Амадава, что жребий бросал
И об истребленьи евреев мечтал,
Казнён. И с ним истреблён его род!
И что Эсфирь спасла свой народ!
И что назывался тот жребий-«пур»!
И чтобы праздник звался—«пурим»!
Чтоб каждый был весел и не был хмур,
И каждый чтоб Бога благодарил!
И в каждом доме, в каждом роду
Об этом знали, и что беду
Не дал на порог пустить Мардохей.
Чтоб помнил об это всяк иудей,
И память об этом в сердцах храня,
Чтоб праздновать эти два памятных дня.
И что Эсфирь, Абихаила дочь,
Указ подписала сей в ту же ночь,
Поставила подпись рукой своей.
И письма в сто двадцать семь областей
Послали, чтоб знали вблизи и вдали,
Во всех концах необъятной земли,
Что мир наш не злом, а добром творим.
Чтоб праздник праздновали-Пурим,
И в книгу деяний то царских вписали,
И по империи всей разослали
Царица Эсфирь и сам Мардохей,
И для себя, и своих детей.

Г Л А В А 1 0
Артаксеркс долго правил и жил.
И немало ещё славных дел
Он свершить на земле успел.
Воевал, расширял свой удел,
Новой податью обложил
Ряд земель и морских островов.
Справедлив был, хоть и суров,
И могущественен, и смел.
Всё свершил он, чего хотел.
И Эсфирь с ним рядом была.
Впрочем, все царёвы дела,
Что важны и народам нужны,
И приход, и расход казны,
Все деянья, сказки и сны
В книгу записей занесены,
Что всегда вели при дворе
Всех мидийских, персидских царей.
В тех же книгах превознесён
Мардохей. Стал великим он
При царе, и вторым лицом
В государстве считался и был.
Он разумным и щедрым слыл.
Иудеи любили его,
И для племени своего
Мардохей не жалел ничего.
Впрочем, и у народов иных
Уваженье он заслужил,
Тем, что делал добро и для них.
Он всегда справедливо судил,
Лишь добро и благо творил,
Много сделал и долго жил!

Переложил на стихи Юрий Воронин
( Июль-август 2000)

Книга ЭсфирьПоэзия

Книга Эсфирь
Поэзия