Из круга в круг, или Нить неизбывная Обрывок двадцать третий

………………………………………………………………………………………………………..о н и травили его до последнего. А бабка вызволяла. Из катавасии, из кутузки.
Она была мелкобуржуазной натуры женщина. Но благодаря деду числилась трудовым элементом. Потому что всю семью держала своими заботами: шила, мыла, стирала, убирала. Да к тому же просфоры для церкви пекла и хлеб, чтоб на базаре продавать из-под прилавка. Самогонкой потихоньку промышляла. И Богу, конечно, молилась, и по воскресеньям в храме задабривала Его – клала в карнавку* деньги на паляницу** или даже на две, чтоб недельные грехи отпустил.
В тридцать третьем, в голодовку, в семье никто не умер. Бабушка ездила в Одессу, покупала по блату муку, везла домой. Когда поезд подходил к станции, километра за два ход замедлял – там поворот у нас, – из тамбура выбрасывала два мешка, потому что на станции – обыск. Дед с детьми буквально подхватывал мешки и, дождавшись вечера, в сумерки доставлял их домой. Бабушка каждый день пекла на черене*** двадцать и одну паляницу. Двадцать продавала по четвертушке и по осьмушке – расходы покрывала. А одну делила на две неравные доли: бОльшую – семье, а меньшую раздавала под церковью Христа ради.
И Бог благоволил к ней. При ежовщине, в проклятом тридцать седьмом, бабка сумела вырвать деда из «ежовых рукавиц» власти – из цепких лап сталинской охранки. Попал он туда по доброте своей.
Работал в вагоноремонтном цехе. И приставили к нему плюгавенького мужичонку. Тот был пьянчужка и сквернослов, но числился в передовых, в ударниках. (Не в музыкантах, а в тех, кто хоть и не резво работал молотком, но быстрее других на других стучал.) И среди работяг приобрёл известность как сексот****. Дед его остерегался и работал за двоих. Дед ремонтирует вагон, а ударник толкнётся самогоном, заберётся в другой, дальний, вагон и дрыхнет сверх нормы.
И вот как-то после обеда подъехала «танька» – паровозик маневровый, – чтоб зацепить отремонтированные вагоны. Совсем некстати: увезёт ещё куда-нибудь спящего, и неизвестно – что с ним случится, отвечай потом за него. Дед побежал к опочивальне, поднял работягу, вытолкнул в дверь.
С лёгкой дедовой руки я, как уже было сказано, пролетел пять метров к забору, но в ситуации с ударником рука оказалась потяжелее – он очутился в сточной канаве. И сразу протрезвел. Вскочил, бросился на деда – и опять угодил в канаву.
– Що, тяжко? – Дед достал из кармана ветошь, руки вытер. – Вставай, Мыкыто, та йды вмыйся писля послиднього й ришающого бою*****. Може, на чоловика схожый станэш.
Все мы, и я в том числе, стали свидетелями происшествия тридцатилетней давности. Тесно было в мансарде хохоту. Ленка возбуждённо гладила руку. Мою. На своём колене.
– Ну, ты изобразил! – Ян налил мне коньяка. – Рассказывай дальше. Показывай.
– Это было бы, друзья, смешно, если бы… – Я сделал глоток перед последовавшими событиями. – Если бы не вечерний визит на дом к деду тех самых, опоясанных портупеями. Деда увезли в Одессу.
Бабка приехала туда на следующий день. Она не стала дожидаться приговора «тройки». Как только деда забрали, собрала узел: полпуда масла, десять кур зарезала, – яиц полсотни в корзину положила и откопала в огороде облитую смолой дерюжку с николаевскими червонцами, на чёрный день припрятанную, а он-то как раз и наступил. Отсчитала пять штук и поехала задабривать советскую юстицию: jus est… – Я повысил голос: – ARS boni et aequi******.
В Одессе бабушка зашла к старому своему знакомому Хаиму Левиту, у которого покупала мануфактуру*******. Сын этого Хаима, Шлойме, кончал юридический и знал все входы в учреждения и, что самое важное, немногие возможные выходы из м ё р т в о г о д о м а******** на улице Бебеля*********. Молодой Левит сходил куда следовало и, вернувшись домой, вернул бабушке один червонец. Бабушка не хотела брать, и тогда Хаим сказал, что комиссионные он уже взял, и пусть Матрёна Ивановна спокойно едет домой и благодарит Бога, что везде есть евреи…
– Про евреев неинтересно. – Ян Резник прервал меня. – Ты про деда, про деда!..
– Про деда… про бабушку…Перед смертью своей дед изготовил два гроба, а бабушка – покрывал и всего похоронного тоже по паре. И когда дед умер и его похоронили, она велела достать с горища*********** свой гроб, осмотрела его, как новый наряд, ниткой примерила на себя и через сорок дней ушла вслед за мужем своим. И когда………………………………………………….
………………………………………………………………………………………………………
=====
*кружка для сбора пожертвований в православном храме.
**каравай (укр.)
***на поду (укр.)
****секретный сотрудник.
*****Намёк на строку из коммунистического «Интернационала»: «Это есть наш последний и решительный бой…»
******юстиция есть ИСКУССТВО добра и справедливости (лат.)
********Здесь: изделия предприятий, которые изначально назывались мануфактурами, поскольку в них применялся ручной труд; ткани.
*********Используется название известного произведения Ф.М. Достоевского.
**********Там помещалась охранка.
***********с чердака (укр.)

(Далі буде).

Из круга в круг, или Нить неизбывная Обрывок двадцать третийПроза

Из круга в круг, или Нить неизбывная Обрывок двадцать третий

Из круга в круг, или Нить неизбывная Обрывок двадцать третий
Проза