И снова он – мой остров.
Я так по нему соскучилась!
Только вот что-то неуловимо изменилось… Как будто бы солнце растворилось в небе, и сверху изливался такой «светлый свет», что не оставалось места никакой тени. Вместо камней и песка по склонам к самой воде тянулась тёмно-зелёная травка, приятно и мягко пружинившая под ступнями. Я присела у кромки воды и зачерпнула. Так и есть! Пресная… Я поглядела на руку: в том месте, где она намокла, исчезли следы побоев. Тогда я, не задумываясь, вошла в воду и нырнула. Ощущение просто изумительное: в отличие от горько-солёного океана, эту воду можно не только пить – ею дышалось! Она свободно проходила в лёгкие сквозь рот и нос и выходила обратно, я чувствовала, как с каждым глотком вливается в меня жизнь…
Едва я вынырнула, как на берегу увидела его. Не удивилась. Все верно: где ещё быть самому лучшему в мире мужчине? Он был одет в лёгкие брюки и длинную, до колен, сорочку. Едва я вышла на берег, как он протянул мне простое белое платье. Я тут же его накинула, и за руку он провёл меня вглубь острова и усадил на траву.
Много раз я желала оказаться с ним лицом к лицу, представляла, как это будет, но действительность превзошла ожидания. Под его взглядом я расплакалась и неожиданно стала рассказывать…
Я жаловалась ему так, как не жаловалась никогда и никому! Потому что он понимал меня и разделял каждую мою боль. Я поведала обо всех своих детских печалях, о несправедливости, о скорбях и муках в беременности и родах, об одиночестве, о предательствах, наговорах… Показала ему руки, на которых ещё недавно были синяки. Он слушал меня и сострадал. Его глаза были моим зеркалом. Настоящим! Не таким, как зеркала в моей квартире. Это было истинное зеркало, отражавшее истинную меня. Я всегда знала, что он есть – мой идеал, с которым я родилась. И как же я без него томилась! Лишь сейчас, оказавшись с ним близко-близко, я поняла, как сильно мне его не хватало!.. Любимый, единственный, самый лучший… Я плакала, не скрываясь, а он ладонями оттирал мои слёзы…
Внезапно послышались колокола, и возникла Дверь. Меня охватила паника – только не это! Когда я вдруг обрела его… но Дверь надвинулась на меня и поглотила…
Колокола слышались всё явственней, пока не переплавились в телефонный звонок… Я очнулась. На голубом персидском ковре поблёскивали стёкла с таблетками: вероятно, в беспамятстве меня вырвало. Токсикоз…
Я потянулась к столу и сняла трубку. Эльвира-Фатима. От волнения она позабыла свой университетский русский и с акцентом кричала:
– ХозяЯка (она так меня называла, с ударением на второе «я»)! Харашо вы дома, включайте новости… там несчастье… – далее следовали русские слова, перемешанные с таджикскими.
Я включила встроенный в стену телевизор, как раз на местных новостях. Показывали «Лэнд Круизер» мужа, на котором обычно он ездил на охоту. Страшенный удар сзади. Бесполезные подушки безопасности. Столб, объятый капотом с двух сторон. Четыре трупа… Растерянный голос ведущего без всегдашнего иронического цинизма. Бесполезная скорая помощь, гаишники, эвакуатор, бригада спасателей, разрезающая машину на части и так же частями достающая окровавленные трупы… Крики за кадром: «какого хрена снимаешь, прямой же, бля, эфир!» «убери камеру в сторону!» Но оператор точно не слышал, не в силах отвести объектива… И я не в силах была оторвать от происходящего взгляда, чувствуя себя Неопалимой Купиной… Каждая клеточка моего тела горела неизъяснимым пламенем. Я пребывала в трепете и каком-то священном ужасе… Боже! Будь ко мне милостив!
Комментарий автора: Прошу прощения у драгоценных моих читателей за то, что сразу не выложила Постскриптум: уж больно хотелось послушать мнения по поводу самоубийства героини:)
Теперь вот действительно все.
Более всего меня радует то, что сие творение сподвигло на новые шедевры авторов (Константина, Виктора, Светлану и, может быть, кого-то ещё), а так же многочисленных критиков.
Всем спасибо.
(раскланиваюсь)
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Ты, Свет, тоже однако, не перестаешь удивлять:)
Сейчас, наверое, споры пойдут о достоверности деталей автокатастрофы: может ли один столб стать причиной гибели сразу четырех человек (учитывая те же подушки безопасности (бесполезные почему-то)) Раздастся крик: "Не верю!!!" (А может, уже и не раздастся?):)
Прочитал "ost scriptum" с облегчением таким! За героиню рассказа, само собой, порадовался. Но еще больше порадовался за всех нас, грешных. Ей хорошо, она в настоящее Зеркало заглянула. А мы пока смотрим в Книгу, а видим частенько... вобщем, кого угодно, но только не себя:)
Свет, с читательской благодарностью и братским приветом!
Светлана Корней
2008-01-17 07:04:04
Домыслю за автора, как мне видется окнчание рассказа.На мужчину, в которого она влюблена, у героини открываются глаза, она видит его недостатки,и понимает, что тот далек от совершенства. Совершенный мужчина на острове мечтаний,одевший на нее белое платье - это Христос. Вся любовь героини отныне пренадлежит Ему.
Елена Шабельская
2008-01-17 07:14:10
Правильно, Светуль, так его, отомсти себе, читателю, ему - толстокожему. Нашелся и ему столб. Интересно теперь прочесть какие выводы сделает читатель, кого осудит, кому посочувствует, чему научиться.
Елена Шабельская
2008-01-17 07:19:24
Появилась было и у меня мысль, что на острове Христос был ее зеркалом. Тогда все обретает смысл и цель достигнута. Но, представив себя неверующим читателем, не поняла, не разглядела в Нем Бога. А жаль.
Константин Захаров
2008-01-17 08:29:37
Так я не единственный, у кого включилось вдохновение? А где же остальные? Дайте ссылки!
Собственно о Постскриптуме. Так вот, я, как честный Чемберлен, принял вызов и решил написать продолжение, объединившее бы оба сюжета. И выложил концепцию в рецензии на «Конец комедии» на «прозе». Однако ошибся, скопировал не тот документ, удалил, а больше тот сервер от меня ничего принимать не захотел. Жалко, а то бы Светлана немало удивилась, прочитав свой «Постскриптум» там. А с другой стороны и хорошо. Я избавлен от необходимости всё это писать самому. То есть, мавр не успел сделать своё дело, но всё равно может уходить. Кроме того, не получилось бы обещанного сюрприза. Так что, не знаю, кто как, а я доволен.
Ну и как всегда занудные объяснения и ответы критикам. Аварии бывают ещё и не такие. Могут и четыре человека от одного столба смерть найти. Может быть и такое, что однажды со мной произошло: при аварии от пострадавшего автомобиля осталась только кучка металлической соломы и водитель, причём без единой царапины. Чудеса бывают.
В остальном я с Сергеем совершенно согласен. Если использовать Слово Божье не как молоток, чтобы бить им по голове окружающих, а как зеркало, чтобы глядеться в него самому, можно избежать многих проблем. В том числе и с критикой.
А что касается, кому что может показаться при прочтении, то прошу вас – не додумывайте за читателей. Один читатель может увидеть то, что увидели вы, другой – то, что увидел я (кстати, вот здесь я Христа увидел). Я ведь читатель. И всю дорогу защищал не точку зрения автора, а именно свою читательскую точку зрения. А по поводу неверующих читателей, опять же по себе сужу – я, пока был неверующим, Христа нигде не видел. Чтобы Его увидеть, в Него надо уверовать. И читать самому, оставив в стороне оглядки на окружающих. Будьте проще, дорогие христиане.
Марина Т.
2008-01-17 09:22:41
А по-моему образ Христа в возлюбленном очень хорошо виден еще во второй части рассказа.
А по поводу реальности аварии скажу, что у меня с подобной аварии начался этот год. Возвращалась домой где-то в половине шестого (отмечали церковью) и вот такая авария. Только слышу гудок машины и в сердце: авария, беги, молись. Подбегаю, а там машина столб обняла, буквально пополам сложилась. Даже не думала, что такое возможно. Одного мужчину без МЧС-ников вытащить не смогли, другой парнишка с разбитым черепом, и водитель с переломами ног и таза. Он единственный был в сознании. Я, конечно, молилась за них и водителя просила взывать к Иисусу за помощью. Но он плохо соображал - боль. Да и к тому он татарин. Я думала, что он легче всех отделался, а оказалось, он в больнице умер, а те двое в коме. Вот так. А на сердце кошки шкребут. Где сейчас его душа? Сделала ли я все для его спасения?
А теперь по поводу рассказа: вот уж правда, не спеши судить, спеши выслушать.
Если бы все это прочитать вцелом, думаю, многих высказываний бы не было.
А с другой стороны: не было бы высказываний - не было бы и продолжений.
Так что каждый вынес урок и получил пользу:)
Иван Борисюк
2008-01-17 15:17:06
Неплохо, но как-то туманно.
Иван Борисюк
2008-01-17 15:19:54
Неплохо, но как-то туманно.
Константин Захаров
2008-01-17 17:27:41
Прошу прощения у Вика, что назвал его Сергеем. Трудно не сбиться, если пишешь, держа на коленях трёхлетнего пацана, норовящего клацнуть что-то своё. Вот так и пишу.
Елена Шабельская
2008-01-18 08:20:53
Художественная литература, без итоговой черты в виде морали, предполагает, что читатель додумает и сделает выводы как сам поймет и захочет. Тогда о чем спорить? Но, если мы претендуем называться христианскими писателями, в произведении должно быть заложено мировоззрение христианское, не противоречащее слову Божьему и Духу Его. Не мирские, а небесные понятия мы показываем читателю. Мне хотелось додумать, что остров - одно из мест в Царстве, а мужчина - Христос. Но я железно знаю, что Он не оставляет человека с разбитым сердцем. Он утешает, дает силы пережить. Даже если смерть близких, даже если сердце кровоточит. Если такая встреча происходит, человек не останется прежним, а этого небыло. Мне обидно, что это был не Христос.
Aleks
2008-01-18 13:53:14
Приветствую всех. Тут было высказано много мнений как по поводу рассказа, так и в адрес автора, но поскольку сам я придерживаюсь нейтральной позиции, то мои взгляды вряд ли кого-то заинтересуют. Скажу лишь то, что эта история очень меня взволновала, но концовка страшно разочаровала. Не в творческо-техническом плане (здесь автор безупречен), а просто по-человечески, в смысле по-христиански. По началу мне тоже казалось, что приведенный здесь финал будет самым достойным, но что-то не давало покоя. Что-то внутри протестовало против такой концовки. Однако, это только мои субъективные ощущения. Все мы по разному смотрим на жизнь отсюда и разница в восприятии.
Одним словом я хочу предложить свой вариант финала и признаться сам не знаю для чего. Может быть для личного умиротворения. Надеюсь автор не обидится, тем более, что за приделы обычной рецензии мои намерения и излияния не простираются. Я понимаю, что в плане творческого поиска нижеследующий сюжет тривиален (кому-то он покажется мыльной оперой), но очень уж хочется чтобы история заканчивалась именно так.
Сестра Светлана, возможно в жизни подобные истории имеют гораздо больше шансов закончиться по вашему, но в идеале...
Я никогда не писал прозу поэтому прошу читателя быть снисходительным.
ОСТРОВ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Предсмертное забвение не заставило себя ждать. Вскоре веки Евы отяжелели, и болезненное оцепенение разлилось по всему телу. Последний вздох был прерывистым и хриплым...
— Что это? Откуда этот ослепительный свет и музыка? Какая изумительная и величественная мелодия... Где я?
— Ты между прошлым и будущим, но уже не в настоящем.
— Кто это произнес? Что со мной происходит?
— Молчи и слушай.
Голос был необычайно мягким и в то же время непреклонным. Все существо взволнованной до предела женщины сжалось в неописуемом трепете.
— Дитя мое, прежде всего ты должна знать, что Я никогда не оставлял тебя и все произошедшее допущено Мной лишь для того, чтобы познакомить тебя с тобою. Я поверг тебя на одр скорбей лишь с той целью чтобы показать, что встав на путь веры ты всю последующую жизнь любила не Меня, а себя на фоне христианства. Несмотря на твою внешнюю набожность, ревностное служение в церкви и благотворительную деятельность ты пренебрегла главным - крестом. Ты испугалась боли! Между тем, лишь идущий долиною плача обретает источники жизни. В результате своего малодушия ты перестала доверять Мне и разуверилась в Моем всемогуществе. Ты склонилась пред волей врага, но милость Моя превозносится над судом, поэтому шансы все еще остаются. Я простер над тобой длань Благости и вечной Любви, ухватись за нее и Я укажу путь к счастью. Дело не в твоих способностях, а в твоем желании. Выбор за тобой и знай: Я готов содействовать любому, кто взыщет Моей помощи. Дерзай и помни: сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой, лишь побеждающий наследует все!
— О, Господь! Конечно же я...
— Ничего не обещай Мне сейчас. Всему свое время, в том числе и выбору.
Сквозь пелену замутненного сознания глаза Евы различили очертания улыбающегося лица. Спустя мгновение откуда-то из далека раскатисто прозвучало:
— Слава Богу, очнулась.
Медленно, словно росток пробивающийся сквозь асфальт, больная приходила в себя.
— Мама, это ты? прошептала больная еле двигающимися губами.
— Да, милая, это я. Меня пустили к тебе не надолго, — спазмы сдерживаемого рыдания мешали пожилой женщине говорить.
— Где я? — Покрываясь испариной продолжала Ева.
— Ты в больнице, милая. Не волнуйся, все позади.
— Но как же?...
— Молчи, доченька. Врачи запретили тебе говорить. Я знаю, о чем ты хочешь спросить.
В тот злосчастный день я не находила себе покоя. Я предчувствовала что-то неладное и решила тебя навестить. Дверь была открыта настежь, я вбежала в комнату и когда увидела тебя на полу... О Боже... Дольше все происходило как в полусне, и я затрудняюсь восстановить детали. Помню только, что скорая помощь приехала невероятно быстро. В течении трех минут. Если бы не Господь... Женщину прервали обильные слезы.
— Как мой ребенок, — с мучительным предчувствием спросила Ева. Скорбный взгляд матери объяснил ей все. Многократные удары в живот прервали беременность, догадалась несчастная женщина и с этой мыслью опять впала в забытье.
Больничное время тянулось мучительно медленно и скучно. Тягостные воспоминания мешали скорому выздоровлению и лишь на третьей неделе появились первые признаки улучшения. Слабость, отягощенная душевной горечью, еще долго не покидала Еву, но молодой организм с каждым днем набирал силы.
За дни пребывания в токсикологическом отделении женщина узнала много новостей. Ее муж был задержан и привлечен к уголовной ответственности по обвинению в нанесении тяжких телесных повреждений жене. В ходе расследования на поверхность всплыли и другие преступления, связанные с его коммерческой и политической деятельностью. Всевозможные махинации грозили ему длительным сроком. За неслыханное лицемерие и аморальное поведение он был отлучен от церкви и предан анафеме. Имя его было покрыто позором и все понимали, что это на долго. Новости передавались Еве с нескрываемой радостью, но сама она не знала как на все это реагировать.
Возвращение домой было безрадостным. На пороге ее не встретил никто. Служанка была уволена, банковские счета мужа заморожены, большей части имущества грозила конфискация. Бедной женщине казалось, что хаос царящий в ее душе, наложил отпечаток и на все окружающее. Ева чувствовала себя разбитой и сломленной. Она была на грани психологического срыва, но каким то чудом держалась. Что предавало ей силы? Подсознательно она знала ответ на этот вопрос.
Упав в кресло женщина устремила взгляд на потолок, и обжигающие слезы покатились по ее щекам.
— Что дальше, Господи? Как я выживу в этой пустыне? Ты говорил о выборе, но из чего же выбирать?
И тут ее впервые за все это время посетила надежда. Теплые воспоминания захлестнули разум и истосковавшееся по безмятежности сердце.
— Он! Теперь у нас все получится! Мужа непременно посадят. В виду его блудодеяний церковь позволит мне развестись. Сам Христос оговорил возможность развода на почве прелюбодеяния. Все преграды устранены! Я свободна!
Всезатмевающая эйфория обуяла ее.
— Все не так безнадежно... Бог воистину со мной. — При этой мысли у Евы неожиданно защемило в груди, но не обращая на это внимание она бросилась к трубке телефона и, лихорадочно набирая номер, стала обдумывала детали предстоящего разговора.
На том конце трубки раздался детский голос.
— Вова это ты? Позови пожалуйста Виктора Александровича (так звали ее пастора).
— Папы нет дома, позвоните примерно через час.
Разочарованная, Ева бросила трубку и, обхватив голову руками, стала думать что ей делать дальше. Затем, вскочив, женщина принялась мереть комнату шагами. Случайно скользнувший по стене взгляд наткнулся на покосившуюся фотографию. Это был свадебный снимок в золотистом обрамлении. Ева машинально приблизилась к стене и потянулась к нему чтобы поправить. Прикосновение вызвало эффект электрошока. Что-то неописуемо теплое и родное разлилось по всему ее телу. Рядом висела фотография ее детей, которых сегодня вечером должна привезти мать. Неописуемое чувство тоски и сожаления заговорило в ней с неимоверной силой. Полная решимости минуту назад, она вдруг заколебалась. Заглянув в себя, она не нашла определения происходящему. Женщину испугали ее противоречивые чувства.
С минуту она не моргая смотрела на фотографии, затем упала на колени и сквозь безутешное рыдание излила сердце в молитве.
— Выбор сделан! отчетливо прозвучало у нее в голове и в этот же момент раздался звонок телефона.
— Ты звонила мне, Ева?
— Да, пастор. Мне необходимо срочно с вами поговорить.
— Понимаю, мне тоже хотелось бы обсудить с тобой некоторые вопросы. Я нахожусь неподалеку, если тебе удобно, заеду.
— Чудесно, жду вас.
Женщина подошла к зеркалу, к тому самому у которого ей довелось выслушивать ревнивые излияния мужа. Странно, но эти воспоминания более не смущали и не терзали ее. Взгляд Евы искрился какой-то новой необычной радостью. На душе было светло и мирно.
Пастор как и обещал прибыл незамедлительно.
— Приветствую, сестра. — Он с чувством пожал протянутую ему руку. — Как самочувствие, настроение? Как... — здесь голос пастора прервался. Неожиданно для него женщина улыбалась.
— Надо признать, что для человека перенесшего такие потрясения, ты выглядишь неплохо.
— О мелочах поговорим позже. Давайте сразу же перейдем к главному, — проговорила Ева указывая гостю на кресло.
— Ну что ж, я весь во внимании и мне кажется я догадываюсь о чем пойдет речь. — Он посмотрел на собеседницу проницательным взглядом и многозначительно добавил. — Уверяю тебя, что развод в твоем случае это единственно верное решение. Люди подобные ему позорят имя Бога и Церкви. Такие пятна надо смыть не задумываясь. Мы обсуждали этот вопрос с братьями и все решилось в твою пользу. — После небольшой заминки пастор с удовольствием присовокупил. — Кстати, самым активным среди борцов за твое счастье был... Ну ты и сама догадываешься кто.
Ева пристально посмотрела ему в глаза и с расстановкой исключающей возражения проговорила:
— Развода не будет.
Последующая за этим пауза сопровождалась частым морганием оторопевшего собеседника.
— Мне кажется я не совсем правильно тебя понял. Ты имеешь в виду...
— Да я остаюсь со своим мужем и это решение окончательно.
— Виктор Александрович окинул женщину недоверчивым взглядом, но что-то внутри подсказывало ему что это не издержки болезни, не экзальтация, не скороспелое решение и не показное геройство. Еще через минуту он понял все и, странное дело, ему стало стыдно за все сказанное до этого.
— Продолжай, пожалуйста. Я слушаю тебя внимательно. — Голос пастора почему-то дрожал.
— Прежде всего я хочу покаяться за тайный блуд которому была подвержена в течении многих лет. Не только за блуд, но и за предательское малодушие. Христос сказал: кто посмотрит с вожделением уже прелюбодействует в сердце своем, а я жила нечистыми фантазиями годы и намеренно не желала этого признать. Мне пришлось пожать то, что посеяла и винить в случившемся можно только меня. Я не молилась за своего мужа и наши супружеские отношения, напротив, со дня свадьбы распаляла ненависть к нему, хотя и не давала себе в этом отчет. Я все больше и больше отдалялась от него и пряталась в своих фантазиях, наивно полагая, что ничего плохого в этом нет. Вместо того чтобы встать в проломе за духовное состояние мужа, я сама изо дня в день разлагалась и падала. Кроме моих, как я теперь понимаю, похотливых интересов меня ровным счетом ничего не интересовало. Моя внутренняя нечистота передавалась мужу и этого следовало ожидать, ведь в духовном плане мы с ним одна плоть. Во мне мое нечестие выразилось так, в нем иначе, но разве это имеет значения. Одним словом: я прошу вас быть свидетелем моего покаяния и хочу заручиться поддержкой Церкви в посте за восстановление моих отношений с мужем. Я твердо верю, что Господь выйдет мне на встречу.
В глазах пастора искрилось восхищение и неподдельная радость за эту мужественную женщину.
— По моему промысел Божий уже споспешествует тебе.
Он извлек из кармана почтовый конверт и протянул его женщине.
— Это письмо твоего мужа из следственного изолятора, — ответил он на вопрошающий взгляд Евы. — Оно несколько сумбурно, но ты все поймешь. Я его не зачитывал на церковном совещании так как не верил в искренность автора... В чудеса верить трудно, — как бы оправдываясь заключил он и заверив Еву в том, что церковь поддержит ее постом и молитвой, распрощался.
Ева медленно развернула письмо.
Уважаемый пастор, я понимаю на сколько омерзительно вам прикасаться к этому конверту. Я понимаю какого отношения заслуживаю, но будьте уверены — никто не питает ко мне больше ненависти чем я сам. Здесь, в камере, я многое переосмыслил... Вы не поверите, у меня была встреча с Господом... Моя первая, настоящая встреча... Однако, не буду об этом.
У меня к вам просьба в отношении моей жены... О, Господи, что же я натворил.... А ведь я люблю ее... Любил всегда, но не умел это выразить. Какая-то преграда все время стояла между нами, и все мои попытки сломать ее были тщетны. Однажды я плюнул на все и меня понесло по наклонной плоскости. Боже мой... Как я мог поднять на нее руку... Ничтожество... Ведь я не достоин целовать следы ее ног... Уважаемый Виктор Александрович, я прошу вас не отказывать ей в разводе, если она будет настаивать. Довольно она со мной намучилась. Ева заслуживает счастья, а я... Я намерен признаться во всех своих махинациях и думаю, что менее десяти лет мне не дадут. Хотя я отдал бы и все остальные годы, лишь бы к концу жизни Ева простила меня. Я молю Бога об одном: когда-нибудь услышать из ее уст только два слова «иди с миром».
Порывистым движением Ева прижала письмо к груди. Глаза женщины светились.
— Благодарю Тебя Господи!!! О как мне не терпится его увидеть! — Словно окрыленная она выскочила на улицу и пришедшая вскоре мать опять застала дверь на распашку.
«Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас». (Еф.4:32)
«Всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе». (Фил.4:6,7)
сергей
2008-01-18 16:31:50
Aleks
Всё правильно, но это скорее в раздел "Проповеди"
Aleks
2008-01-19 09:16:06
Да Сергей, Вы безусловно правы. Скорее всего это попытка убежать от суровой реальности на свой остров. Хотя может быть нам и следует убегать именно на такие острова.
Во избежании недоразумений хочу подчеркнуть: я ни в коем случае не отрицаю того, что в рассказе Светланы христианин может почерпнуть много полезного (перечислять что именно нет нужды т. к. все это уже оговаривалось в рецензиях). Мой вариант это только порыв — как бы естественная для нас тяга к положительному. Ведь Царство Божье (которое внутри нас) — это праведность, мир и радость в Духе Святом.
А может быть я до чего-то еще не дорос )))
Благословений и мира Божьего всем
*
2008-01-19 11:36:37
Светлана, у меня к Вам очередной вопрос. Не понимаю что происходит. Вроде бы недалекостью, близорукостью или отсутствием собственного мнения я никогда не отличался, но читая комментарии Ваших оппонентов и Ваши ответы я примыкаю то к ним, то к Вам. Что это за явление? Откуда такое непостоянство и непоследовательность мышления. Никак не могу определиться с позицией. Это что - раздвоение личности или загнивающий либерализм? ))) Комментарий автора: Это же хорошо!
Так как Вы не кушаете мораль поданную Вам на блюдечке, да ещё и разжеванную, а выбираете блюдо сами:)
ВСЕМ:
C интересом прочитала все мнения, спасибо.
Может быть кому-то будет интересно и моё:)
Прежде всего, выражаю благодарность Сергею, написавшему мне на мыло.
В своем письме он сказал «спасибо» за образ мужчины (истинного христианского мужа (по отношению к женщине, прежде всего)). Таким образом, Сергей явился моим невольным соавтором в Постскриптуме. Изначально образа мужчины там не было, а лишь «возмездие». В образе безымянного мужчины – сразу три «лица»: реальный мужчина, промелькнувший в жизни героини, её идеал («ты в сновиденьях мне являлся; незримый – ты мне был уж мил; твой чудный взор меня томил, в душе твой голос раздавался… давно») и, конечно же, Христос. Когда Павел пишет об отношении Христа и Церкви, то уподобляет это отношение некоей ТАЙНЕ: «тайна сия велика есть». И Сергей очень верно это подметил! Чего не хватало героине, по чему томилась её душа и что, собственно составляло существо её натуры. Мужчины-читатели оказались более чуткими: подсознательно они уловили в рассказе эту извечно-женскую мечту по Истинному Мужу – возлюбленному, и невольно они сопоставили себя с этим безымянным мужчиной, и сказали в себе: «Да, я смог бы стать таким мужчиной для своей женщины!»
Единственным, возлюбленным, самым лучшим:)
По поводу «покаяния мужа героини». Мой образ создан цельным. Я «чувствую» его лучше, чем мои оппоненты, ибо родился он в моём чреве:)
Что поделать, друзья, в жизни всегда есть люди, отвергающие настоящего Христа, хоть внешне и говорящие «Господи, Господи!» И будет большой натяжкой заканчивать каждый рассказ «христианской моралью», считая, что этим мы указываем кому-то на выход из ситуации. В какой-то степени писатель – творец, и так же как истинный творец не творит насилия над волей своих созданий, и мы не должны.
Вспомним Анну Каренину. Её муж был идеален с моральной точки зрения, Анна – аморальна. Её осудили все, в том числе и она сама. Но отчего тогда, читая роман, мы преисполняемся к ней жалостью, а правоту мужа не приемлем?..
Много вопросов, потому как жизнь неоднозначна, и когда мы натягиваем на себя мантию судии, то поступаем не по-христиански. Ибо Один есть Судия. Он не осудил героиню, а сжалился. «Милости хочу, а не жертвы».
По поводу христианской литературы. В ней наблюдается тенденция к застою. Едва родившись, она уже пытается ограничиться рамками «церковных правил» (канонами: о чём писать можно, а о чём нет). Предоставьте творчеству развиваться свободно – единственное здесь ограничение – сердце автора-христианина, который имеет общение с Господом не хуже вашего (см. статью о Пушкине), акт творчества – это прямое (дух к Духу) соприкосновение со Всевышним. Это область Откровения, а не человеческого мудрствования.
Поэтому стремитесь к большему:)
Ваша СК.
Кобякова Лиза
2008-03-27 19:48:53
Tabula Rasa Комментарий автора: Табула Раса?
Пожалуй.
С чистого листа...
