По благословению старицы
монахини Марии (Дроздовой)
Будущая старица Мария родилась в бедной крестьянской семье в селе Семеновка Тамбовской области, Ржакскинского района, вероятно, в 1904 году. Известно, что её отец Спиридон рано умер, и Екатерине, матери Марии, одной пришлось воспитывать троих дочерей. Господь даровал Екатерине большое терпение, мужество и смирение.
Когда пятилетняя Мария заболела корью, мать с любовью ухаживала за ней, но не смогла предотвратить серьёзных осложнений болезни. У Марии заболели глаза, и ей по ошибке закапали в глаза ветеринарное лекарство, после чего она навсегда лишилась зрения. К несчастью вскоре у девочки заболели ноги. Мать окружила больную дочь заботой, учила во всём уповать на Бога. Мать часто молилась, читала в слух Евангелие, духовные стихи, а Мария быстро запоминала услышанное. Ей удалось, по милости Божией, выучить наизусть Священное писание.
Мария терпеливо несла крест болезни, страдания научили её быть чувствительной к чужой боли, она научилась сострадать другим.
В июле 1914 года в Тамбове начались торжества по случаю прославления Святителя Питирима*, во всех храмах города Тамбова совершались торжественные богослужения. За время торжеств у раки Святителя имели место случаи исцеления больных, страдавших разными недугами. К раке святителя Питирима привезли и Марию. Вероятно, близкие надеялись, что после того, как девочка приложится к раке святого, её самочувствие улучшится, но случилась обратное, у Марии отнялись ноги. С 1914 года подвижница лишилась возможности передвигаться из-за полной парализации ног.
Когда через три года наступило тревожное время, стало понятно, почему столь тяжёлый крест болезни выпал на долю Марии. В условиях массовых репрессий уберечь подвижницу от расправы могла лишь немощь. Таким образом, по молитвам святителя Питирима, Господь сохранил свою избранницу. В годы безверия представители власти закрывали храмы и монастыри, арестовывали священников и монашествующих, многие из них погибли в тюрьмах и лагерях.
Семья Матвеевых была бедная, ютились в стареньком маленьком доме, спать приходилось на соломе. Страдалица Мария, с детских лет познавшая боль, горечь лишений, нужду, близко к сердцу принимала чужую боль, сострадала всей душой человеческому горю. За неугасимую веру, великое терпение и смирение страдалица удостоилась даров Святого духа: прозорливости, дара утешения, дара молитвы и благодати исцеления. Получив благословение свыше, она стала принимать страждущих людей со всей России, к ней приезжали за духовным советом и монашествующие.
Рассказывает монахиня Мария (Дроздова) (1999 г.): «Четырнадцатого мая 1969 года скончалась старица наших дней монахиня Мария на 65-м году жизни. Дивна и глубоко трогательна была жизнь великой старицы монахини Марии (Матвеевой). Родилась она в бедной крестьянской семье в селе Семеновка Тамбовской области Ржакскинского района. Родители ее были честные труженики-крестьяне, добрые, благодетельные люди, отец Спиридон, мать Екатерина. Девочка Маша была второй по счету, у нее было две сестры... Маша в пятилетнем возрасте заболела корью с поражением глаз... По грубой ошибке в глазки девочки закапали ветеринарного лекарства, и девочка навсегда лишилась зрения. И так с пятилетнего возраста Машенька лишилась самого главного, а именно – общения с миром: абсолютная слепота лишила девочку и радости детства, и радости лицезрения дорогих лиц, красоты природы и всего временного. А концом трагедии стала парализация ног в девятилетнем возрасте... Кажется, что может быть ужаснее такого состояния. Много пришлось перенести девочке мучений и физических и моральных. Отец ее вскоре скончался, осталась мать и две сестры. Кстати, старшая Анна не благоволила к больной сестренке, младшая была несколько мягче. Особым вниманием девочку-страдалицу окружала мать, которую девочка горячо любила и в ней одной находила всю отраду и утешение, о чем потом без слез не могла вспоминать.
Приходилось терпеть все. Девочка лежала на соломе, семья была бедная, хатка хилая, теснота большая. И вот пылкая, умная и любвеобильная девочка стала чутко прислушиваться к людям, к человеческому горю, к нуждам своих близких и чужих людей, которые приходили к Машиной маме для «вправления грыжи у маленьких детей». Маша ко всему прислушивалась, все изучала и все впитывала в свой ум и сердце.
Она, с раннего детства не имея зрения, только по слуху стала изучать молитвы, духовные стихи (кстати, она имела прекрасный голос от природы). Любила слушать чтение Священного Писания и удивительно быстро все учила наизусть.
Приходящие люди слышали только голос девочки, ибо она с момента болезни ушла от мира в уединение: лежала на кроватке за пологом, лежала не год, не два, не десять и не двадцать, а целых 59 лет.
Её мыли только 2–3 раза в год, под великие праздники, и то самые близкие к ней люди (мать, сестра младшая), а впоследствии послушница, которая с ней жила. Приходящие люди беседовали с ней только через полог (занавес, отделяющий её кровать).
Мне приходилось лично посещать матушку Марию несколько лет, и только незадолго до своей кончины как врачу она разрешила мне послушать ее сердце. Тогда я и увидела дивное, белоснежное лицо дорогой старицы-матушки. Кстати, матушка провидела мое желание хотя бы раз увидеть ее. На этот раз я очень в душе пожелала, и она, к моему удивлению, заявила: «Все выйдите, меня Мария Ефимовна посмотрит, послушает мое сердце». Да, это была дивная матушка, каких мало найдешь. Она имела удивительный дар от Бога действовать успокаивающе на человеческую душу.
К ней шли со всех концов России письма. Она имела переписку со старцами Почаевской лавры, Глинской пустыни. С ней имели переписку Москва, Киев в лице маститых духовников. А уж о простолюдинах и говорить не приходится, - их видимо-невидимо. Недаром матушка видела сон: у нее «кнут до самой Москвы доставал», - это из её рассказа. Вот каково было ее стадо. А сколько молодых юношей, осиротевших, обездоленных, отчаивающихся матушка Мария наставила на путь спасения. Из них многие, теперь уже маститые ученые-богословы, например, иеромонах Филарет, который окончил Духовную академию в Ленинграде. Она его благословила в Глинский монастырь к иеромонаху Симеону, жившему тогда в Глинской обители. Мальчик осиротевший, бедный Борис нашёл в лице матушки Марии и настоятельницу и утешительницу, которая помогла ему стать на путь спасения, и сам он теперь пастырь, спасается и стадо ведёт за собой.
Иеромонах Евгений (из Почаевской лавры) постоянно имел тесное общение с матушкой Марией и находил в лице ее любвеобильную мать и утешительницу, и таких можно много, много перечислить.
До военных лет матушка Мария была не известна. Она скромно, тихо взывала к Отцу Небесному, Матери Божией и ко всем угодникам святым, и на одре болезни формировалась в тайне от мира великая подвижница. Она одному Богу ведала свои сокровенные мысли, раскрывала свое сердце и ум и горячо молилась. Матушка Мария очень любила молиться Матери Божией, она имела множество акафистов и часто просила приходящих к ней прочитывать акафист Царице Небесной. Любила матушка преподобного Серафима, особенно вздыхала и молилась этому дивному угоднику, любила в трудные минуты обращаться к Иоанну Богослову, святителю Николаю, преподобному Сергию и преподобной Марии Египетской (это ее ангел) и к другим святым.
Наступили тяжелые военные годы Великой Отечественной войны. Матери, потерявшие сыновей и дочерей, жены, потерявшие мужей, потоком пошли к матушке Марии за утешением (в то время она еще не имела пострига монашеского и ее назвали по-сельски просто – Маша, а после войны, когда Бог ее начал прославлять чудесами и на нее обратило внимание духовенство, предложили монашеский постриг, и архимандрит Рафаил постриг ее в мантию с именем Мария (по ее желанию, так как она имя Мария не желала оставить). Теперь уже не «Маша болящая», как ее называли, а матушка Мария глубоко чтимая и любимая всеми.
Люди метались от горя, от слез и тоски, всюду бедствия, смерть, голод, разрушение. Церкви поблизости нет, ближайшая церковь от села Семеновка, где проживала матушка, – за десять километров, в селе Пущино, и то потом вскоре ее закрыли, за 45–50 километров надо было добираться до ближайшей церкви...
Некуда было деваться людям со своими скорбями и горем, и вот мятущиеся, скорбящие и обиженные находили они в келье матушки теплый приют, где они отирали свои слезы, согревали сердца, растворяли горе мудрыми, ласковыми советами матушки Марии. Целые дни и ночи готовы были быть у матушки.
Некоторых она обличала за великие грехи. Например, подруга ее детства тоже полуслепая, Евдокия пришла к своей бывшей однокашнице спустя 30–40 лет. Все это время она жила порочной жизнью. Матушка Мария с горечью в сердце, не спрашивая её, обличила ее в тяжких грехах, дала совет слезно раскаяться, пока Бог терпит ее, и больше не захотела с ней беседовать. Словом, прочитала все то, что томило и терзало грешную душу пришедшей.
Как-то пришла женщина из села Караул, это село в верстах 9–10 от Семеновки, и рассказала следующее. Целых три года собиралась она навестить «больную Машу»... И вот суета сует не допускала ее до больной. Однажды жарким летним днем сидит на пороге своей хаты эта мятущаяся душа в раздумье и вдруг видит – подходит к ней женщина в виде странницы. Вид – измученный, на ногах резиновые сапоги, в руках узелок. Хозяйка спрашивает Странницу: «Откуда и куда ты идешь?» «Из Почаева к Скорбящей», – отвечает подошедшая. А от Почаева до «Скорбящей» явленной иконы Матери Божией около двух тысяч верст. Ничего не подозревая, начала спрашивать хозяйка пришедшую к ней Странницу: «Тебе, наверное, жарко в резиновых сапогах, ты бы разулась, может быть, тебе тапочки дать?»
«Не могу я разуться, если встану на землю, земля задрожит, к тому же и ноги у меня в крови. Когда Сына Моего распинали, я при кресте стояла, вот поэтому и ноги у меня в крови».
Опять ничего не подразумевая, предлагает хозяйка Страннице: «А может быть, тебе дать чего?»
«Нет, у Сына Моего и у Меня все есть», – и тут же строго говорит пришедшая Странница хозяйке: «А девицу Марию болящую надо посещать, она великая, а то вот уже три года всё: «Схожу, схожу». А не собралась до сих пор».
Женщина вбежала в дом, хотя бы что-нибудь дать Страннице, и мигом вышла, а уж никого и нигде. Будто растаяла в воздухе фигура Странницы. Женщина как-то особенно заволновалась, как-то не по себе ей стало, и она тут же собралась и чуть не бегом побежала к болящей Марии. Пришла, все подробно пересказала матушке и в конце спрашивает: «Матушка, а кто же это меня посетил, что это за дивная Странница?» А матушка тоже спросила: «А ты не догадалась, Кто был у тебя?» «Нет», – ответила женщина. «Нет, ну и не надо тебе знать». Так вот достоверно передала нам этот дивный рассказ сама матушка Мария, когда мы посетили ее зимой в 1962 году с Еленой Тюриной, моей знакомой по Москве, тоже усердной почитательницей матушки Марии.
Еще дивное чудо, которое произошло в 1964–1965 годах в летнюю пору. В соседнем селе ушел в лес четырехлетний мальчик по имени Коля, как его называли родители – Колюшка. Родители Коли были в колхозе, на полевых работах, мальчик играл дома под присмотром старушки. И вот вздумалось ребенку в лес убежать (а село было рядом с лесом). Пришли с работы родители, всполошились все в поисках мальчика. Подошла ночь... А мальчика нет, и нигде не могли найти. Решили люди всего села взяться рука об руку и прочесать лес, чтобы, во что бы то ни стало найти мальчика. И это ничего не дало. Прошло трое суток. Родители от горя не могут найти покоя. Что делать? Куда бежать за помощью? «Пойдемте к Маше болящей, – стали советовать родителям люди. – Она вам поможет, обязательно утешит и подаст помощь, чтоб найти пропавшего ребенка».
На велосипедах быстро примчались молодые родители к матушке. Отец взволнованно рассказывает: «Матушка, горе-то у нас какое большое! Мальчик у нас пропал. Колюшка, в лес, наверное, ушел»...
«Вот что сделайте, – приказывает родителям ребенка матушка Мария. – Поезжайте в село Утиново (это верст за 15 от села, где жили родители Колюшки). Найдите там матушек, которые читают Псалтирь по покойникам. Возьмите у них акафист Спасителю, Матери Божией и Святителю Николаю и пойдите к батюшке (в Утинове церковь есть). Отслужите молебны с акафистом и водоосвящением Спасителю, Матери Божией и Святителю Николаю, и вам его Святитель Николай доставит живым», – твердо и уверенно сказала матушка Мария.
Обрадованные родители поспешили сделать все так, как их благословила матушка. Прошло десять суток. Колюшки нет. И вот вновь на одиннадцатые сутки объездчику этого леса, куда ушел мальчик, во сне слышится голос: «Вставай, седлай коня и быстро мчись на такую-то полянку, там найдешь сокровище». Проснулся дедушка Филя, как называли объездчика, и говорит жене: «Слушай мать, что-то мне голос какой-то послышался, странно, к чему бы это? «Ложись, старик, делать тебе нечего, спи спокойно и не забирай в голову ничего лишнего».
Только улегся дед, опять голос, только на этот раз более грозный, повторил то же самое. Дедушка Филя встал и говорит: «Слушай, баба, может быть, я Колюшку найду?» «Какой тебе Колюшка, прошло десять суток, давно, небось, волки съели, ложись и не бормочи, что не следует». Наконец, третий раз вещий голос проговорил уже совсем строго. Дедушка Филя вскочил, схватил быстро одежду, на ходу оделся, уж не стал докладывать старухе ни о чем, оседлал коня, одел намордник на собаку и помчался по знакомому лесу на указанную полянку. Уже рассвело, когда он подъехал к полянке. Видит прудик, около прудика знакомая полянка и что же... Глазам не верится. Облокотясь локоточками на срубленный пенечек, сидит мальчик и тихонько помахивает веточкой. Боже... да это же Колюшка, да еще живой! Восторженно на душе у дедушки Фили. Чтоб не испугать мальчика, а то вдруг, с испугу бросится к пруду, он тихо привязал лошадь и собаку, а сам зашел навстречу мальчику. Мальчик вскрикнул, узнав знакомое лицо дедушки Фили: «Дедушка Филя, я домой хочу, к маме, скорее, кушать хочу». У глазок, у губок и на нежных местах уже завелись мелкие червячки, во рту трава, губки запекшиеся. Дедушка Филя спросил мальчика: «Как же ты здесь жил десять суток?» Мальчик отвечает с детской простотой: «Ко мне дедушка приходил, постельку мне стелил, штанишки под голову клал, а рубашкой укрывал, а мальчишки в пруд все меня тянули...»
Удивлению и радости деда Фили не было конца. Быстро посадил на лошадь мальчика с собой и направился домой. Выехав из леса, он решил проверить, не повредился ли умом мальчик. Показывает на провода: «Что это?» А мальчик бойко говорит: «Это провода», – и тут же только и твердит: «Скорее домой, к маме, кушать хочу».
Когда появился объездчик дядя Филя в селе с мальчиком, пропавшим десять суток назад, все люди потекли потоком смотреть на чудо. Мальчика сразу взяли в районную Ржакскинскую больницу и там обследовали, покормили осторожно, установили, что у мальчика в желудке и кишечнике много травы, что мальчик остался вполне сохранным. Его сфотографировали для районной газеты, и я сама лично видела снимок со статьей «Выносливые советские дети». Родители стали верующими после такого удивительного чудесного случая...
В конце хотелось бы отметить и еще одно чудо прозорливости матушки. В селе Семеновка жили две соседки. И вот одна на другую восстала понапрасну: клеветала, что будто она «у коровы молоко испортила», вроде бы в колдовстве подозревала ни в чем не повинную. И решила было ей отомстить – поджечь избу. Приготовила золу с огнем и уже подложила под угол дома. А потом подумала про себя: «Нет, сначала схожу к матушке Марии, она прозорливая, лучше все разгадает». Только открывает дверь эта, задумавшая поджог неповинной соседки, женщина, а матушка как закричит: «Ой, поджига, поджига пришла». Уличив ее, матушка вразумила, примирила с неповинной соседкой, и всему злу наступил конец.
Недаром как громом поразила всех людей неожиданная кончина матушки. Матушка страдала гипертонической болезнью, кроме слепоты и паралича. Много она терпела и от людей, и от властей всяких неприятностей. Ей чем только не грозили: и инвалидным домом, и высылкой. А все за то, что делала много добра для людей, всех кормила, поила, утешала и научала добру. Мужественно... она все это переносила и никак не хотела перебираться из своего скита в какое-либо другое место. Далеко, на огородах стояли только две хатки. Одна матушкина, а другая – еще одной старушки. Это было похоже на скит: кругом тишина, цветы, далеко виднелись степи, вокруг поля и голубой небосвод. Особенно было хорошо наблюдать звездное небо в темную осеннюю ночь, или в летнюю пору любоваться полной, чарующей луной, медленно плывущей по небу. А воздух кругом – свежий, сладкий. Вот при такой старице, да еще в такой тихой обстановке забывал измученный человек и городскую суету, и семейные или служебные неприятности и, как в живительном оазисе, отдыхал от знойных житейских бурь.
Кончину свою матушка знала. Она заранее (видимо, ей было откровение) приготовила все белое для погребения: и апостольник, и подрясник, и мантию – все белое. Она на это имела благословение от архиерея. Окружающим людям, находящимся с ней в последние дни, она сказала: «Вы меня не караульте, все равно не увидите, когда я умру». И правда, в ночь на 14 мая 1969 года она отпустила свою послушницу, тоже монахиню Марию, в церковь поминать мать, дала ей денег, тепло простилась, как никогда, двух женщин утешив, уложила и сама к утру тихо заснула вечным сном, накрыв сама простыней себе лицо... Так тихо, безмятежно, праведной кончиной закончилась дивная жизнь великой старицы нашего времени монахини Марии (Матвеевой).
Дорогие читатели, поминайте эту дивную старицу, она теперь в обителях Отца Небесного имеет еще большее дерзновение молиться за нас.
«Душа ее во благих водворится и память ее в род и род». Аминь»
Из воспоминаний монахини Варвары (К.) (2001 г.):
«Наша семья, жившая в с. Отхожее Тамбовской области, близко знала великую матушку Марию (Матвееву). Моя родная сестра Мария, в монашестве Магдалина (+1990 г.), много лет ухаживала за матушкой, как её послушница. А посещать её мы стали в юности, когда уверовали в Бога после молитвы перед чудотворным образом Скорбящей Матери Божией в селе Терновом.
Матушка лежала на деревянной кроватке за пологом, так что, кроме послушницы, никто её не видел. Матушка разрешала её мыть только один раз в году, когда ей набивали матрац соломой и клали на доски. В течение года солома сбивалась и подгнивала, так что матушка лежала на голых досках, и само ложе её походило на гроб.
В молодости она ради умерщвления плоти подсыпала под себя горох, т.е. терпела ежеминутные страдания. Ножки её совсем не двигались, шевелились только ручки, самостоятельно она не могла даже повернуться, а тем более сеть. Всю жизнь она лежала только на спине, и при этом у неё не было пролежней. Моя дочь Нина, врач-хирург, говорит, что с точки зрения медицины это совершенно невероятно и не объяснимо никакими земными законами. Протирали матушку 2 раза в год, но на бок не поворачивали. По бокам её кроватки были выступы, где хранились иконы, святыни и некоторые приношения от посетителей. Принимала матушка не всех, и не у всех эти приношения брала, хотя шли и ехали к ней буквально потоки людей. Святым Духом ей открывалась внутренняя суть посетителей. Иной раз она заволнуется внезапно и подзывает послушницу: «Маня, Маня, закрой скорее дверь - ой, какой дым в келье!»
Ей скажут: «Матушка, да нет никакого дыма» - а она опять: «Нет, нет, много дыма» - и вот вскоре приезжает пьяница, буян. Имея большое дерзновение перед Господом, она в то же время не за всех решалась молиться: так, не молилась за утопленников, коммунистов и самоубийц.
Однажды я пришла к матушке, села возле её кроватки, она благословила меня ручкой, которой всех благословляла (посетители всегда видели только матушкины ручки – это был своего рода затвор) – и в это время вошла женщина-односельчанка, которая постоянно посещала матушку, и хотела передать ей из фартука яблоки, но матушка вдруг заволновалась и затрепетала, как голубь в клетке, начала быстро кропить всё вокруг святой водой и только после этого перестала тяжело дышать. «Где ты взяла эти яблоки?» - спросила она у посетительницы, и та объяснила, что дала их ей её дочь, узнав, что она идёт к матушке. «В следующий раз ни у кого ничего не бери, а если есть что своё, то принеси немного, я возьму», - наказала матушка. Женщина с досады выбросила яблоки на улицу, а я сидела и плакала о том, какие мы грешные и как матушке с нами тяжело. Она же, всё провидя, говорила мне: «Что ты, Анна, так переживаешь? Мы грешные, но Божии – будешь каяться, и Господь простит».
Вообще она очень тепло и сердечно относилась к нашей семье – как к родным. Господь привёл мою сестру Марию в течение многих лет ухаживать за матушкой, а произошло это так: матушка жила вначале с родителями, затем с сестрой по плоти, но сестра её оставила и уехала к дочери в г. Уварово. Матушка стала усердно молиться Николаю Чудотворцу, чтобы он сам указал ей человека, которого она могла взять к себе в помощники, и Николай Чудотворец явился ей и повелел написать письмо Иоанну Богослову с просьбой указать такого человека. Тогда матушка стала просить Иоанна Богослова, и Господь, через своего Апостола повелел ей обратиться к «немой Мане». Т.е. к моей сестре, которая в то время прислуживала в церкви и по матушкиному благословению несла подвиг молчания, чтобы избежать нежеланного замужества.
Надо сказать, что сестра моя была очень красивой, от природы имела жизнерадостный, весёлый характер и в молодости любила потанцевать... Лет в шестнадцать ей довелось побывать у одного матушкиного сотаинника прозорливого старца из Вышинской Пустыни** о. Рафаила, и он на неё – живую смешливую девочку с красным бантом – надел свою камилавку и восхищённо сказал: «Смотри, как тебе идёт».
И, действительно, вскоре сестра загорелась любовью к Господу настолько, что отвергла всех земных женихов, стала усердно посещать матушку, помогать церкви и, наконец, приняла на себя обет молчания (по благословению матушки), объясняясь только знаками, чем и заслужила прозвище «Маня немая». В общей сложности она молчала 12 лет.
И так, все последние годы своей жизни матушка провела с моей сестрой. Домик у матушки был на самом краю села, маленький, тёмненький, состоявший из одной комнаты и сеней. В комнате была только коечка, стол и три окна. Одна стена целиком от пола до потолка была увешана иконами, горела неугасимая лампада. В углу во весь рост стояла чудотворная слезоточивая икона Матери Божией - теперь эта икона в Пюхтицком монастыре в храме при богадельне. После смерти матушки одна из её почитательниц привезла икону в Пюхтицы к монахине Магдалине – бывшей «немой Мане» - и та по благословению игум. Варвары передала её в богадельню.
В юности, когда матушка Мария жила со своими родителями, обстановка вокруг неё была более скудной - она помещалась рядом с телёнком, и зимой вода замерзала около неё. Но при всём этом внешнем убожестве жилище её напоминало Вифлеемскую пещеру, в которой среди тёмной ночи было тепло и светло, потому что свет был не снаружи, а внутри неё, исходя от Самого Отца Светов. Так и от матушки всегда исходили свет и тепло, райская тишина и райский покой, «мир, всяк ум преимущий». Рядом с её убогим ложем, похожим на смертный одр, душа испытывала ни с чем не сравнимое счастье. Уже на дальних подступах к матушкиному домику души казалось обитавшая там благодать - какое-то непередаваемое ощущение «тонкой прохлады», веяние того «тихого ветра», в котором древним пророкам являлся Господь...
Матушка была необыкновенно любвеобильной – любовь буквально струилась от неё. Она любила и жалела всякое Божие творение, особенно цветы. Летом её иногда выносили в сад (это случалось очень редко, раз в несколько лет), и матушка гладила своей ручкой росшие вокруг цветочки – а потом на этом месте вырастали цветы удивительной красоты – казалось бы, простые ромашки, но такие яркие и пышные, что выглядели как розы.
Но особенно матушка любила людей. Она была в постоянном общении со старцами и монахами Глинской Пустыни, куда часто направляла своих духовных чад. Одного своего односельчанина, бедного сироту Бориса, который во время войны потерял всю свою семью, а потом ещё и отсидел в лагерях за слова о газете «Правда»: «Правда за три копейки», матушка любила как сына и даже называла его «сыночка моя». Она благословила его поступать в Глинскую Пустынь «квас варить». И, действительно, первым его монашеским послушанием было варить квас и потчевать им паломников. Затем он был пострижен в мантию с именем Филарет и стал одним из келейников великого старца Андроника, пройдя с ним весь скорбный скитальческий путь после закрытия Глинской Пустыни вплоть до его кончины на Кавказе, в Тбилиси, где о. Филарет и поныне несёт свой крест подвижнического служения Господу.
Как-то, по-матерински жалея молодого монаха, матушка просила старца Андроника делать ему хоть небольшое послабление – в ответ получила письмо от старца, где полстраницы было исписано восклицаниями: « Ах, Мария, ах Мария! Если бы ты не лежала, я бы тебя на поклоны поставил – мы же из него хотели сделать настоящего монаха!» Зато когда этот духовный «сыночек» приезжал к матушке, то спал буквально у неё в ножках – за печкой, вплотную примыкавшей к её кроватке, - и там утешался.
Любила матушка московского врача Марию Ефимовну, которая тоже была родом из её села: дом её родителей стоял рядом с матушкиным домом. Марию Ефимовну, тогда молодую красивую семейную женщину, матушка благословила на монашество: «Чтобы, когда будешь сослана, то была в этом стаде», - предвидя, вероятно, те гонения за веру, которые ей довелось претерпеть.
Однажды Мария Ефимовна, которая тоже очень любила матушку, приехала к ней уже под вечер, усталая, - и вдруг слышит от неё: «Быстрей, быстрей уезжай обратно!
Та не посмела ослушаться, вернулась – и что же: дома её искали по срочному делу, и, не явившись вовремя, она могла навлечь на себя большие преследования властей. Когда в итоге всех этих гонений Мария Ефимовна заболела раком желудка, и встал вопрос об операции, матушка срочно отправила в Москву свою послушницу с наказом, чтобы болящая не делала операцию, иначе умрёт, а только причащалась бы, и будет жить. Та исполнила матушкино благословение в точности – и вот уже прошло почти 40 лет, а Мария Ефимовна, ныне монахиня Мария, жива до сих пор.
Матушка была великая молитвенницей. При своей слепоте она знала наизусть много молитв, псалмов, акафистов (особенно она любила акафист Царице Небесной, Иисусу Сладчайшему и акафист благодарственный «Слава Богу, за всё»). Она непрестанно молилась по чёткам, но и брань, которую она вела с врагом рода человеческого, тоже была непрестанной. Особенно много страхований от бесов терпела матушка, если начинала молиться за великих грешников... Однажды зимой они с послушницей молились и вдруг слышат вокруг избушки шум, свист, топот, как будто сражается большое войско, - наутро же, когда они проснулись, снег вокруг домика был нетронут и девственно чист. Такие нападения от вражеской силы за великие молитвенные труды матушке приходилось терпеть многократно – однако, духовная сила её по благодати Божией была очень велика.
Однажды пришли к ней две женщины, одержимые злым духом, и матушка дерзновенно спросила беса: «Зачем ты вселился в создание Божие?» Тот через женщину ответил: «Я не виноват: она стала воду черпаком пить и выругалась матом, вот я с водой и зашёл». Тогда матушка строго сказала: «Уходи в бездну из создания Божия!» - а женщину предупредила: «Будь бдительна, и больше не говори поганых слов». Потом она обратилась к другому злому духу: «А ты как вошёл в эту женщину?» - Тот ответил: «Соседка дала ей огурец, а она, не перекрестив его, стала есть – вот я и вошёл». Тогда матушка и ему грозно повелела: «Иди в бездну!» Вот какую духовную силу имела матушка при своей полной немощи, что даже слуги «князя мира сего» повиновались ей!
Однако по смирению матушка скрывала от людей свои духовные дары, и советы давала под видом снов или в форме притчей. Так, например, пришли к ней из посёлка Чакино мать с сыном. Сын был очень смиренный и послушный, и мать надеялась, что он пойдёт по духовной линии. Матушка дала им узелок, завязанный многими узлами, и наказала до дома его не развязывать. Путь был долгий... когда, наконец, они сели отдохнуть, мать разобрало любопытство, и она предложила развязать узелок. Какого же было удивление, когда там ничего не оказалось, кроме трёх чёрных углей! Долго все ломали голову над этой загадкой, а кончилось тем, что сын тот женился на женщине с двумя детьми, и мечта матери о духовной стезе для него рухнула...
Еще один случай такого рода: матушку часто посещала одна слабая здоровьем женщина, Раиса из города Котовска. Однажды она пожаловалась матушке: «Очень уж много я болею, наверное, скоро умру». Матушка в ответ дала десять сырых яиц и сказала: «Вот сырые яички – если довезёшь их до дома в целости, то ещё поживёшь». Раиса взяла яйца в полной уверенности, что привезёт домой яичницу, так как предстояло ехать семьдесят километров на попутной машине в кузове грузовика по сельской просёлочной дороге. Однако, когда приехала, то обнаружила, что яйца все целы и даже не треснули – и по сей день жива раба Божия Раиса.
Часто посещал матушку священник о. Владимир Корабельников их города Рассказова Тамбовской области. Он со своей матушкой благословился строить себе дом, матушка Мария благословила, но сказала: «Строй, строй и трясись осиной». Батюшка воспринял эти слова буквально и по приезду домой тщательно выбрал всю осину... Однако смысл матушкиных слов был другой: дом они построили на перекрёстке улиц, и он то и дело планировался под снос, так что все годы, которые они в нём прожили, пришлось им трястись за его судьбу.
Конечно, часто матушка говорила прямо, отвечала на вопросы, давала духовные советы и благословения, обличала, наставляла на путь истинный. С ней было удивительно легко. Жизненный путь под её руководством казался простым и ясным, сердцем вспоминались слова Спасителя: «Иго моё благо, и бремя моё легко есть». Все её предсказания сбывались с удивительной точностью.
Участие её в жизни моей семьи было поразительно велико: все мы жили под её благодатным покровом, и я привыкла по всем вопросам обращаться к ней, как духовной матери. Когда мои дети пошли в школу – а это было время хрущёвский гонений – встал вопрос о том, поступать ли им в октябрята и пионеры. Многие священники на это советовали мне поступать как все, но душа моя противилась этому, и я решила спросить у матушки. Она сказала мне: «Анна, ты только не говори на меня (власти и так её всячески притесняли) – но детей своих в октябрята и пионеры не пускай. Пятиконечная звезда – это очень не хороший знак, малая печать – и даже если ткань, сумка или другая любая вещь помечена этим знаком, в дом их не вноси».
По молитвам матушки детям моим удалось избежать ношения этого знака. Когда две мои дочери были ещё маленькими, матушка сказала о них: «Анна, Нине ты приданого не готовь – она замуж не выйдет и будет врачом, а Любе готовь приданое – она выйдет замуж и будет поваром». И что же? Нина, старшая, действительно осталась незамужней и работает врачом-хирургом (инокиня Пантелеимона – от составителя), вторая дочь, Люба, замужем, имеет двоих детей, и много лет по работе проверяла пищевые объекты, а теперь работает в больнице главной диетсестрой – и, кстати, сама очень хорошо готовит – вот и повар.
Когда я пришла к матушке со старшим сыном, совсем ещё ребёнком. Матушка сказала с грустью: «Анна, много скорби принесёт тебе этот мальчик». Он вырос очень добрым, открытым, способным, но судьба его в семейной и мирской жизни вообще была тяжелейшей, можно сказать, что он не видел на своём веку ни одного счастливого дня, - и я с ним несла его крест вплоть до того момента, когда его жизнь трагически оборвалась в 35 лет – теперь он убиенный Василий.
О среднем же сыне матушка сказала так: в самый день его рождения она обратилась к моей сестре – своей послушнице Марии – со словами: «Маня, а у Анны сегодня родился Иоанн». Действительно, по её благословению сына назвали Иоанном, и он по сию пору не женат, ведёт целомудренный образ жизни, помогает в Церкви и духом близок к Господу. ( В 2002 году Иоанн был рукоположен в сан дьякона.)
Матушка обнимала своей любовью весь мир. Как-то я сказала ей: «Соседи у нас бедные некрещёные, скандальные, делают нам много зла, а младшая дочка у них больная». На другой день матушка говорит мне: «Анна, сон я видела» - она часто так иносказательно выражала свою прозорливость – «Та девочка хоть и некрещёная, но она несчастная – ты, Анна давай им что-нибудь». Мы стали тайком оставлять для соседей продукты, потому что открыто они бы не приняли – и говорят, что потом, повзрослев, девочка эта покрестилась.
Хорошо и отрадно было жить по матушкиному благословению, но горько приходилось в жизни тем, кто его нарушил. Моей двоюродной сестре Марии матушка говорила: «Тебе, Мария, лучше замуж не выходить – ты по своему складу можешь жить и не замужем – а если не послушаешься, то ждут тебя большие скорби».
Так и случилось: сестра вышла замуж и по сей день несёт тяжелейший крест. Матушка для каждого человека провидела именно тот путь, которым ему надлежит идти в жизни, чтобы спастись. Одному благочестивому юноше по имени Фёдор, который был ревностен до того, что ходил босиком, она говорила: «Ты, Фёдор, женись и спасёшься». И даже указала на одну благочестивую девушку, но он всё не слушал – и, наконец, она сказала ему: «Видела я во сне большой дом, и голос мне сказал: «У Фёдора крепость железная, но потом он и иконы забудет». Он на это промолчал, но впоследствии ревность его остыла, он нашёл себе женщину далёкую от веры, взял гармонь и пошёл по широкой дороге, которой идёт весь мир, т.е. на нём истинно сбылась мудрая пословица: «Не дорого начало, а дорог конец».
Часто матушкины пророчества сбывались с поразительной точностью. Одной благочестивой женщине Вере неудачно сделали операцию: оставили камень в желчном протоке, в связи с чем у нёе были частые приступы болей, а так как у неё росла маленькая 12-летняя дочка, она боялась умереть и оставить её сиротой. С этими скорбями и страхами она пришла к матушке, но та сказала ей: «Не бойся. Ты ещё 7 лет проживёшь». Так и случилось – она прожила ещё ровно 7 лет и умерла, когда дочери исполнилось уже 19 лет.
Матушке дано было утешать и ободрять искренне кающихся людей. Так одна женщина пришла к ней со слезами: «Великая я грешница, 2 аборта сделала!» Во искупление этих грехов матушка велела ей 12 раз сходить ночью помолиться на кладбище за каждый аборт, и когда женщина это исполнила, матушка сказала ей: «Видела я сон – идут четверо и несут на жердочках, как знамена, детские рубашки. Спрашиваю их, что это – а они в ответ: «Мать согрешила, а ребёнок не виноват – вот мы и идём его крестить».
В заключении расскажу ещё об одном, может быть, самом удивительном для меня лично случае матушкиной прозорливости. Когда мы с сестрой были ещё совсем молодыми - мне 25 лет, а сестре - 22 года, я как-то пришла зимой к матушке, и она отправила меня на печку погреться, сестре же сказала: «А ты, Маня, бери бумагу, и запиши подробно, как одевать умершую монахиню, а то, когда ты умрёшь, Аннушка растеряется и что-нибудь перепутает». Сестра, не придав этому значение, всё записала и книжечку эту убрала. Шли годы. Все мы и думать забыли об этом случае, тем более что сестра была и по возрасту моложе и здоровьем крепче меня. После матушкиной смерти она попыталась было жить и молиться в домике, который построил ей наш отец, смирившийся уже с тем, что всем земным женихам предпочла она Жениха Небесного. Но в один прекрасный день домик отчего-то загорелся – и сгорел буквально дотла. Сестра моя, как праведный Иов на гноище, только повторяла: «Бог дал, Бог и взял – слава Богу за всё!»
Сочтя это знаком свыше, она вспомнила слова покойной матушки: «Видела я сон, что есть в Печорах Псковских столп от земли до неба, а из-под него течёт источник». И решила прибегнуть к этому столпу: известному старцу схиигумену Савве (Остапенко)(1898-1980гг.).
Когда она приехала в Печоры, старец, увидевший её впервые, сказал: «Хватит тебе молчать – поступай в Пюхтицкий монастырь, и там окончишь свою жизнь». Сестра приняла вскоре постриг с именем Магдалины, а затем старец Савва, ставший нашим духовным отцом, благословил и меня со всей семьёй переехать в Эстонию и поселиться близ Пюхтицы. В 1988 году сестра заболела раком молочной железы и в 1990 году скончалась на моих руках.... Одевать её игумения Варвара благословила вместе с монахинями и меня – вот, и сбылось предсказание матушки Марии, сделанное за 30 с лишним лет до этого, а записка, написанная под её диктовку рукой сестры, цела у меня и сейчас».
Из воспоминаний старшей дочери монахини Варвары инокини Пантелеимоны (Пюхтицкий монастырь, 2007г.): «Когда по благословению матушки Марии тетя стала «немой» её начальство заставило съездить к врачу в Ржаксу, чтобы убедиться что она не симулирует, а оттуда в Тамбов. И вот что случилось по молитвам матушки Марии, когда она ехала на попутной машине в Тамбов, то долго не могла найти направление к врачу, поэтому попросила водителя остановить машину. А добираться до города так сложно, не всякая машина возьмёт немую попутчицу. Долго она искала направление, а когда нашла, долго ждала, когда остановится попутная машина, на которой она сможет добраться до города. Лишь после обеда она, наконец, доехала до города. В это время как раз опытный специалист ушёл, принимала молодая неопытная женщина врач, она и дала тете нужную бумагу. Ей потом инвалидность оформили...
После смерти матушки Марии, тётя жила в маленьком домике, который ей построил отец. Вскоре её келья загорелась. Когда дом горел, священник отец Евгений, издали увидев как пламя устремилось высоко вверх, сказал, что горит дом праведника, когда горит дом грешника огонь по земле стелется.
У неё тогда всё сгорело, она вышла из дома лишь с чётками. Это по Промыслу Божиему случилось, так как ей суждено было уйти в монастырь. Думаю, что и это матушка Мария провидела, не зря об отце Савве говорила: «Видела я сон, что есть в Печорах Псковских столп от земли до неба, а из-под него течёт источник». Тетя со смирением отнеслась к случившемуся, вспомнила слова покойной матушки и отправилась в Печоры. А там все верующие шли к схиигумену Савве, вот и она пошла. Он ей, хоть и видел её впервые, сразу сказал: «Хватит тебе молчать...» и благословил её идти в Пюхтицкий монастырь...
Хочу рассказать о случае удивительной прозорливости матушки Марии.
О дне смерти она знала заранее, поэтому незадолго до кончины матушка Мария послала тётю в Тамбов заказать оградку для своей будущей могилы с расчётом на двоих. Я осталась с матушкой, и вот вечером матушка сокрушённо говорит мне: «Зачем же я велела Мане заказать оградку на двоих – она ведь со мной не будет лежать, а вдруг мне кого-нибудь положат?» Действительно, тетя позже стала насельницей Пюхтицкого монастыря. Упокоилась монахиня Магдалина на кладбище Пюхтицкого монастыря. (Рядом с матушкой до сих пор никого не захоронили.)
Следует добавить, что матушка Мария не только провидела то, что будущая монахиня будет похоронена в монастыре, и что умрёт она раньше своей старшей сестры, но и необычным образом предупредила тётю о скорой кончине.
В 1988 году её, тогда уже алтарницу монахиню Магдалину, настоятельница Пюхтицкого монастыря матушка Варвара благословила поехать в отпуск на родину. Она побывала на могилке матушки Марии. После того как священник Владимир Корабельников отслужил панихиду, матушка Магдалина запуталась в траве и упала. Как она не пыталась встать самостоятельно, ничего не получилось. Встала, лишь после того, как отец Владимир помог ей подняться.
Это матушка Мария так предупредила тётю о скорой кончине. А она на вид была такая здоровая, всегда энергичная...»
Вернулась монахиня Магдалина в монастырь примерно 15 декабря, а на третий день после Рождества Христова, при осмотре была обнаружена раковая опухоль. Через два года в 1990 году монахиня Магдалина отошла ко Господу.
Из воспоминаний инокини Пантелеимоны: «Монахиня Магдалина примерно за две недели до смерти духовным зрением увидела матушку Марию и отца Савву, они пришли за ней. Она поднесла палец к губам и так таинственно сказала: «Тихо, матушка идёт!»
Мама спросила: «Игумения?»
Она отрицательно качнула головой.
Матушка Серафима спросила: «Семёновская?»
Тетя обрадовалась, утвердительно кивнула и добавила: «И отец Савва!»
А не задолго до её смерти приезжал в Пюхтицкий монастырь архимандрит Кирилл (Павлов). Было это во время Великого поста. Пришёл он навестить болящую. Увидел её и говорит: «А вот какая это монахиня Магдалина, которая за матушкой Марией ухаживала! Я тебе пропою Пасхальные стихиры, а Пасху будешь там встречать. Так и случилось, тётя умерла на шестой неделе Великого поста...»
Из воспоминаний Пюхтицкой монахини Леонтии (2007г.): «Матушка Мария была такая подвижница! (Я приехала к матушке на неделю по благословению моей духовной матери схимонахини Анастасии.) Ела матушка очень мало, в среду и пятницу не кушала до захода солнца... Они с послушницей в постные дни ели лишь один раз вечером 2-3 варёные в мундире картофелины и немного воды. А я молодая была, поехали за дровами, а есть так хочется. Дрова таскаю, голова кружится. Мне бы хоть корочку. Лишь после захода солнца матушка благословила съесть картошку с огурцом...
Две слепые сестры к ней ходили Зина и Нина. Помогали по хозяйству, готовили, поливали огород... Молились, пели духовные песни, акафисты, а матушка подпевала. Её любимый акафист был «Слава Богу за всё!»
Матушка была прозорливой, пошлёт куда, как скажет, всё так и бывало. Однажды попросила меня передать яички. Ехала я на грузовой машине, так трясло всю дорогу, а по её молитвам ничего не разбилось.
Хочу рассказать о чудесах исцеления по молитвам матушки. При мне принесли к ней однажды больного ребёнка, она помолилась, похлопала его – и ребёнок здоров.
Когда я помогала заготавливать дрова, то палкой ушибла себе глаз. Такая была сильная боль и отёк, пошла я к матушке, она помолилась, покрестила больной глаз, приложила к нему свою ручку – и всё прошло...»
По милости Божией монахиня Леонида удостоилась проводить матушку Марию в последний путь. На похороны собиралась поехать схимонахиня Анастасия, но на вокзале ей внезапно стало плохо, поэтому она благословила свою духовную дочь поехать на похороны.
В то время верующим все приходилось делать тайно. Отпевали подвижницу в доме, в котором она жила, тайно ночью при закрытых дверях. Несмотря на гонения проводить матушку приехали многие её духовные чада, священники, верующие из окрестных сел и деревень. По словам очевидцев, приехали и представители власти из Тамбова «целая делегация», хотели удостовериться, что монахиня Мария действительно умерла.
Из воспоминаний монахини Варвары (2001 г.): «Враг руками властей хотел и после смерти досадить матушке: приезжали судмедэкспорты, требовали вскрытия, носились с бредовой идеей о том, что богомольцы, мол, подменили покойницу, а в гроб положили чучело – но послушница Мария, человек пламенной веры и большого мужества, с Божией помощью, никого не допустила к телу умершей... (По рассказам очевидцев послушница Мария жестами показала, что возьмёт палку и нанесёт удар по голове любому, кто пожелает приблизиться к гробу. По молитвам матушки Господь дал ей такую отвагу. Конечно, не её испугались представители власти, по молитвам матушки Господь не допустил поругания.)
В самый час её смерти матушка Мария Ефимовна в Москве увидела её наяву в образе юной девушки и как-то безотчётно спросила: «Матушка, а на похороны Ваши мне ехать?» - и в тот же миг раздался звонок в дверь: принесли телеграмму с известием о кончине матушки.
Матушка, при всех её немощах, ещё всю жизнь страдала гипертонией с сильными головными болями, но никогда не жаловалась, понемножку лечилась гомеопатией с помощью Марии Ефимовны, порой сама ставила себе пиявки, а главное – за всё благодарила Бога, и умерла тихо, как уснула – кончина её была воистину успением для вечной жизни...
При жизни власти ни на день не оставляли матушку в покое: многие её посетители были вынуждены пользоваться конспирацией. Тем не менее, она вела обширную переписку, помогала монастырям, рассылала во все концы страны посылки.
Посещали её многие видные духовные лица. Например, ныне здравствующий старец архимандрит Кирилл (Павлов). Одному из маститых архиереев, архиепископу Краснодарскому и Новороссийскому Исидору***, матушка через своего духовного сына о. Филарета дала благословение на монашеский путь...
Великим и малым мира сего она равно уделяла свою молитвенную помощь и теплоту сердца. Её маленькая комнатка поистине вмещала в себя весь мир – а быт её при этом всегда оставался одинаково простым и строгим...
Невозможно описать всех больших и малых чудес, через которые проявлялась жившая в матушке Марии благодать Божия. Вот хотя бы ещё один маленький пример: в сумерках послушница Мария никак не могла вдеть нитку в иголку, чтобы подшить матушке наволочку, - тогда матушка сама, будучи совершенно слепой, мгновенно вдела эту злополучную нитку, так что зрячей послушнице осталось только оторопеть от неожиданности****...
После смерти матушки все старались взять её вещи себе на память, нам лишь достался её белый апостольник, маленькая иконка «Св. Иоанна Предтечи», железная кружечка, коробочка с кусочком мыльца и флакончик, крестик. Очень жалею, что когда мы переезжали в Эстонию нам не удалось захватить деревянную кроватку матушки Марии с собой. Ведь она долгое время благоухала. А когда через несколько лет приехали в деревню, стали её искать у родных, то не нашли.
Много, много можно было бы сказать об этой великой и сокровенной от мира угоднице Божией, но и сказанного достаточно, дабы свидетельствовать о том, что она давно прославлена у Господа. Очевидно, сейчас, когда по милости Божией начинается духовное возрождение России, настало время и для того, чтобы прославить её на земле, да обретём мы, православные, ещё одну молитвенницу за нас пред престолом Господним».
По свидетельству духовных чад матушки Марии, она не оставляет их без помощи и после своей праведной кончины. Несколько лет назад две дочери монахини Варвары вместе с её маленькой внучкой поехали навестить могилу любимой старицы. Остановились переночевать в селе Отхожее, в доме дедушки, который к тому времени уже умер. На утро собирались отправиться в путь (раньше можно было пешком через поле добраться до села, где жила матушка), но соседка отсоветовала: «Время неспокойное. Лучше ехать поездом (дизелем) до Ржаксы, а там на автобусе». Из-за отмены многих поездов, вставать нужно было рано, выходить в 3 часа утра, чтобы успеть добраться до поезда. Попросили соседку разбудить, она как раз встает в это время на молитву.
К ночи погода испортилась: похолодало, дождь, сильный ветер. В три часа соседка стучит и спрашивает их, неужели они в такую непогоду отправятся в путь. Паломницы, помолившись, решили идти. Им бы хоть чайку попить, позавтракать - согреться перед дорогой, одеты были по летнему легко, но они не стали задерживаться, чтобы не опоздать, взяли фонарик и в путь.
Рассказывает инокиня Пантелеимона: «Шли мы по безлюдной непроезжей дороге, там вообще почти никто не ходит, жителей в селе осталось мало. После дождя кругом грязь страшная (Черноземье), одну ногу засасывает, только вынешь, вторую пора вынимать. Так и идём, ежимся. Вдруг в этой темноте, среди грязи фонарик высветил целый батон совершенно чистой свежей копчёной колбасы, как будто она «с небе упала». Это было чудо! Колбаса дорогая, такая в местном магазине и не продавалась, лежит чистенькая как на тарелочке. Мы так обрадовались, стало даже теплее, вот так нас матушка тогда утешила. Ведь мы были голодные после поезда ещё долго автобуса пришлось ждать, нам эта колбаса так пригодилась. Ну, разве это не чудо! Поистине «грядущего ко Мне не изжену вон»».
Из воспоминаний старосты храма села Большая Ржакса Тамбовской области, Марии Алексеевны Леденёвой (2007г.): «Матушку Марию я знала с детства. Тогда к матушке за молитвенной помощью, за советом многие обращались. Люди приходили к ней со своими скорбями, болезнями, уходили утешенные. Многие пытались в знак благодарности оставить ей что-то из продуктов, но она принимала не у всех. А если и принимала, то всё раздавала. Она любила одаривать всех: кому иконку подарит, кому крестик, а кому – сухариков даст. В её доме часто собирались верующие, молились, пели акафисты, а она из-за полога подпевала. Приезжали и священники к ней, часто причащали её.
Когда моя мама тяжело заболела, то сказала мне: «Мань, сходи к Маше, спроси, что она скажет?»
Матушка Мария тогда жила со своей родной сестрой Татьяной. Когда я пришла в дом, она спросила: «Татьян, ты знаешь, чья это дочь пришла?»
Татьяна ей ответила, что пришла Маня из Большой Ржаксы у которой мама, Марфа, болеет.
Матушка подозвала меня к себе. Я её не видела, лишь руку видела маленькую пухленькую (совсем детскую).
Она лежала за занавесом, там был разрез для руки. Она меня перекрестила, погладила, успокоила. Сказала: «Сходи в церковь, отслужи молебен водосвятный святой мученице Марфе, будешь потом водой от молебна маму поить». А когда я уходила, она дала мне гостинцев для мамы.
Я все выполнила, молебен отслужили, водой маму поила, но ей легче не стало. Когда мама вновь послала меня к монахине, матушка Мария мне прямо сказала, что моя мама скоро умрёт, предупредила: « Мань, как мать будет умирать, зеркало сними, ножницы, если где будут висеть – сними, подушку из под неё убери. На стол постели чистую скатерть, на неё поставь чашку с не питой (чистой), водой. Душа выйдет, искупается, очистится и полетит на поклонение к Богу». Матушка ещё добавила: «И на ей от меня восковую свечку в руки». И передала для мамы гостинцы.
Пришло время, мама умерла, и остались я и мои старшие братья круглыми сиротами. Мне тогда было четырнадцать лет, жили очень бедно. Я стала часто к матушке ходить, она меня приласкает, накормит, с собой гостинцев даст. Мне очень нравилось бывать у неё.
Ходили к ней многие верующие, не смотря на то, что время было такое сложное, за веру тогда преследовали. А мне любо было смотреть на них: все в чёрном. Тогда видно я и почувствовала своё призвание, хотелось мне быть как они.
Когда мне исполнилось шестнадцать лет, матушка благословила меня съездить в Лавру помолиться. (Она многих посылала на Богомолье в Почаевскую Лавру, а меня послала съездить помолиться в Троице-Сергееву Лавру.) Матушка Мария провидела видно, что суждено мне пожить в Лавре (по благословению архимандрита Кирилла позже с 1965 по 1970 год я работала там в Академии). Я поехала на Богомолье в Троице-Сергееву Лавру и там по чудесному Божиему Промыслу встретила своего будущего духовного отца архимандрита Кирилла (Павлова). Трудно сейчас найти человека, который бы пользовался бы у верующих такой искренней любовью и почитанием, как архимандрит Кирилл... Я считаю, что именно по молитвам матушки Марии вся моя жизнь так удачно сложилась, сейчас живу в Селе Большая Ржакса, недалеко от села Семеновка, где жила и похоронена матушка Мария, с Божией помощью, в 1989 году восстановили в селе церковь Святителя Николая, старостой которого я в настоящее время и являюсь. Слава Богу за всё!
Как хорошо в Твоём храме, Владычица!
Как сладко душе и светло.
Свободно, спокойно в нём каждому дышится,
На сердце легко и тепло!»
Рассказывает инокиня Пантелеимона: «Матушку Марию я очень люблю. Она для меня была святым человеком. В детстве я считала, что счастливее её нет на свете, она нас всегда так радостно встречала, согревала своей любовью. С такой любовью и теплотой нас принимала! И ни одной жалобы.
Многие к ней ходили, все несли ей свои печали. Помню, две слепые девушки ходили, она их около себя держала, духовно поддерживала.
Я всегда удивлялась, не видит ничего, а знает, кто во что одет. Приходишь, она перекрестит, пуговку покрутит, и так на душе становится легко и радостно. Она многим помогала, всегда с собой продукты давала, и в монастыри многое посылала...
Я к ней всегда за молитвенной помощью обращалась, перед контрольной работой или если сочинения нужно будет в школе писать, зайду, попрошу молитв, она всегда утешала, говорила, что всё будет хорошо: «четвёрочку получишь, а может и больше». Так всегда по её молитвам и случалось. Если в школе какой вечер, я спрашивала благословение. Матушка говорила: «Если нужно сходить, сходи, стишок расскажи и уходи, на танцы не оставайся...»
У нас в семье все её очень любили и почитали как великую подвижницу. Когда детьми были, нас с братьями мама часто посылала к матушке отнести ей молочка. После смерти матушки братья крест ставили, оградку устанавливали. Позже при первой же возможности все мы старались побывать на могилке матушки.
К сожалению, мне не сообщили вовремя о смерти матушки Марии, знали, что я матушку так люблю, что всё брошу и поеду к ней, а у меня была сессия. Лишь когда последний экзамен сдала, Мария Ефимовна мне и сказала. Для меня тогда свет померк.
Она была необыкновенным человеком! На улице за стенкой, где её коечка стояла, выросли чудесные живые цветы, необычайной красоты – соцветия огромные прямо шапками. А она на улице ведь не бывала. Однажды попросила, чтобы её вынесли на воздух, как она радовалась, цветочки, травинки гладила...
Я не представляю как она столько лет (более пятидесяти) лежала практически на одних досках неподвижно, и не одной тебе ямочки и пролежней нет. Молодые люди, когда болеют, если тридцать дней лежат неподвижно – уже пролежни, а тут – чудеса.
Она сидеть не могла, видно слабость была, кушала и пила лёжа. У неё только плечевой пояс работал. Если ей что приносили, она брала и ставила на полочку у стены. Там у неё была святая водичка, кропила всё святой водой, молилась, крестила все, потом всем раздавала. Сама ела очень мало. Любила яблоки и овсяный кисель. Всё время она молилась (у неё были чёточки, было слышно, как она их перебирает).
По молитвам матушки Марии наша соседка Татьяна пришла к вере. Она сейчас на могилку к матушке ездит и говорит, что чувствует её молитвенную помощь.
Я всё время молитвенно обращаюсь к матушке, и ощущаю её помощь по сей день. Я уверена, что матушка за меня молится. «Сердце сердцу весть подаёт!»
...Чудесная помощь подвижницы ощущают по сей день не только духовные чада матушки, но и члены их семей. В семье было много детей и самая младшая дочь Зинаида родилась в Эстонии. Она так много слышала о матушке, что старица стала для неё также близка и любима, как и для всех членов её семьи. Поэтому она часто обращается к матушке за молитвенной помощью, и считает, что многое в её жизни сложилась лучшим образом по молитвам подвижницы.
Из рассказа младшей дочери монахини Варвары Зинаиды: «Матушка Мария по сей день нам помогает. Как-то ездили в выходной день к матушке на могилку, когда возвращались обратно – сломалась ведущая ось колеса. Как выбираться было не понятно, до города далеко, машины в этих краях в это время большая редкость, проезжают крайне редко. Магазины, в которых можно было приобрести детали для машины, в выходной не работают.
По молитвам матушки Марии, всё чудесным образом устроилось, скоро на просёлочной дороге появилась машина, водитель не только остановился, но и принял деятельное участие. Он отвёз нас туда, где можно было купить нужную деталь. Машину удалось починить. Я уверена, что именно по молитвам матушки Марии всё так удачно сложилось».
Рассказывает р. Б. Фотиния: «Про великую Тамбовскую подвижницу матушку Марию (Матвееву) я узнала совершенно случайно. Нашла на интернете рассказ «Матушка, каких мало найдешь...» опубликованный в 1999 году (автор врач Мария Ефимовна Дроздова). Когда я прочла рассказ о прозорливой старице, мне очень захотелось побывать в селе Семёновка на её могилке, но представить себе, что я смогу выбраться в деревню под Тамбовом, я тогда не могла. Дорога дальняя, да и где там остановишься?
По Промыслу Божиему, через несколько месяцев мне удалось познакомиться с автором рассказа - монахиней Марией (Дроздовой), она и объяснила мне, как добраться до села, а позже дала моей сестре телефон и адрес духовной дочери матушки Марии, которая проживает в селе Большая Ржакса. По молитвам старицы Марии и монахини Марии (Дроздовой) все устроилось. В ноябре 2007 года я ехала из Волгограда в Москву, и планировала сделать остановку в Тамбове. Около 11 часов ночи автобус остановился недалеко от Тамбова. В Тамбове пришлось переночевать на вокзале. В 8.30 утра мне нужно было сеть на дизельный поезд, чтобы доехать до Ржаксы. Утром я очень боялась прозевать поезд, то и дело выскакивала на железнодорожный пирон, чтобы узнать на какой путь подадут поезд, так как мне нужно было с вещами заранее добираться по подземному переходу. С вечера непрерывно шёл снег, всё замело, я себе представила, как не просто мне придётся добираться по заснеженной деревенской дороге с сумкой на колёсиках. Мелькнула мысль - оставить багаж на вокзале и ехать налегке, я решила прежде помолиться. (В дороге молилась святителю Николаю и Тамбовским святителям, иконочку Тамбовских Святителей мне дала в дорогу добрая душа раба Божия Марина.) После молитвы пришла мысль, что багаж лучше не оставлять. Позже я поняла почему.
Когда объявили о прибытии поезда, Господь послал помощников, я благополучно выбралась на третий перрон, и тут же увидела женщину, которая только что приехала и собиралась спускаться вниз в подземный переход, она несла целую сумку теплых деревенских вязаных вещей. Я остановила её, купила носки, вязаный пояс и поторопилась к поезду. (Когда я приехала в село Большая Ржакса к старосте храма М. А. Леденёвой, я поняла, что старица Мария решила через меня, грешную, утешить болящую. Мария Алексеевна в то время тяжело болела бронхитом, у неё болели и почки, ей нужно было обязательно подарить вязаный пояс, носочки и мёд, который был у меня в сумке. Вот матушка так все чудесно и устроила. Кроме того книги, часть из которых я собиралась сдать в багаж, мне нужно было тоже оставить в деревне, чтобы в восстановленном храме была своя библиотека. Так матушка Мария позаботилась о своих земляках.)
Благополучно доехав до Ржаксы, купив билет до деревни Большая Ржакса, я стала ожидать автобуса. Увидев недалеко от себя пожилую женщину, решила спросить её, не слышала ли она о слепой монахине, проживавшей до шестидесятых годов в деревне Семёновка. Женщина призналась, что слышала, более того ходила из соседней деревни в школу мимо дома матушки Марии, но побывать у неё так и не сподобилась. При этом добавила: «Знаю, что многие к ней ходили, но не всех она принимала».
Вероятно, старица не принимала тех, кто хотел зайти к ней из праздного любопытства, тех, кто и, получив духовный совет, не смог бы воспользоваться им. Да и в то время были люди, которые могли исказить слова старицы, донести властям (представители власти ждали удобного момента, чтобы ворваться в дом подвижницы). Вспомнилась одна из евангельских аллегорий о зерне. «Слушайте: вот вышел сеятель сеять; и, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на каменистое место, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и терние выросло, и заглушило семя, и оно не дало плода. И иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто. И сказал им: кто имеет уши слышать, да слышит! (Мк. 4,3-9)
Наконец приехал автобус. В автобусе я познакомилась с женщиной, которая знала где живёт староста храма, она и попросила водителя остановить рядом с домом Марии Алексеевны. Так я по молитвам старицы Марии благополучно добралась до места. Гостеприимная хозяйка дома накормила меня и договорилась с соседом, чтобы он отвёз нас на могилку матушки.
Когда я стояла у могилки подвижницы, я чувствовала, что матушка незримо присутствует рядом. На душе было спокойно и легко. Сделав несколько поклонов, помолившись об упокоении души матушки Марии, я обошла могилку и приложилась лбом к каменному кресту, следует отметить, что холода я не ощутила. Это тепло дало уверенность, что старица приняла меня и будет помогать.
Я положила у основания креста несколько маленьких бутонов роз, которые мне подарила одна Волгоградская монахиня, попросила матушку благословить бутончики. Один оставила на могилке, а два взяла с собой как благословение от старицы. Набрала немного снега с могилки в пустую бутылочку и поспешила к машине.
На следующий день по молитвам матушки Марии я благополучно добралась до Тамбова на попутной машине. Попутчики оказались людьми верующими, они не только не взяли плату за проезд, но и показали где в Тамбове находятся монастыри и храмы, и после этого отвезли меня на вокзал. Купив билет на вечерний поезд, я отправилась по святым местам города.
В заключение хочется добавить, что несколько дней спустя, в Москве я обнаружила на голове сильное раздражение, красное пятно приличных размеров. Несколько дней после неудачного шампуня в этом месте шелушилась кожа, я помазала маслом, осторожно удалила корку. А когда после мытья взглянула в зеркало, обнаружила большое окровавленное пятно. Ничего подобного я раньше не видела, поэтому очень встревожилась. Тут же вспомнила о святынях, привезённых из деревни, сначала приложила бутон розы, а затем смочила рану на голове водичкой, которая образовалось, когда снег растаял, и попросила матушку Марию о помощи. Помощь пришла незамедлительно, зуд стразу прошёл. На следующий день к своему удивлению я заметила на месте раны, лишь легкое покраснения, а к вечеру - этот участок кожи по цвету уже почти не отличалась ничем от других участков кожи. Слава Богу за всё!»
*
Святитель Питирим Тамбовский
(1645-1698)
Просветитель Тамбовского края, Святитель Питирим, родился в 1645 году в городе Вязьме, во Святом крещении был назван в честь преподобного Прокопия Декаполита. Известно, что с детских лет Прокопий стремились всецело посвятить себя Богу. В юности он любил посещать Вяземский Иоанно-Предтеченский монастырь, по благословению старцев стал послушником этой святой обители. В 1665 году, Прокопий был пострижен в монашество с именем Питирим в честь великого подвижника преподобного Питирима, ученика преподобного Антония Великого.
Из жития святителя: «Инок Питирим быстро возрастал духовно. Умственная зрелость, а более всего воздержание, строгая подвижническая жизнь, исполненная любви к Богу и ближним, скоро возвысили его пред всеми, даже пред монастырскими старцами, и инок Питирим в свои 32 года, в 1677 году, был поставлен игуменом Вяземского монастыря, получив редкий в то время сан архимандрита.
Архимандрит Питирим многое сделал для благоустройства обители: Иоанно-Предтеченский монастырь достиг благодаря его трудам наивысшей степени своего процветания...
В 1682 году, 21 мая, в день празднования Владимирской иконы Божией Матери и святых Константина и Елены совершался, по местному обычаю, крестный ход из Вяземского собора в Иоанно-Предтеченский монастырь. Архимандрит Питирим заметил в крестном ходе икону преподобного Аркадия Вяземского, новоторжского чудотворца, которого горячо почитают издревле вязьмичи, написанную странно... Известно, что в юности святой внешним юродством прикрывал свои действительные и очень высокие добродетели, но неумелый иконописец изобразил лишь внешнее юродство Аркадия, придавая святому самый безумный вид. Архимандрит Питирим проявил духовную твердость и ревность о достойном почитании святых угодников Божиих и изъял икону. Поступок его вызвал ропот, брань и недовольство несших ее... Дело об иконе преподобного Аркадия стало известно Патриарху Иоакиму, также признавшему ее «недоброписанной». Действия архимандрита были одобрены. Ревность по вере и решительность молодого настоятеля понравились Патриарху, он вызвал его в Москву, с тем, чтобы уготовить ему новое, высшее, служение. 1 сентября 1684 года состоялось его избрание на Тамбовскую епископскую кафедру, а 15 февраля 1685 года он был рукоположен во епископа... Он вскоре заслужил любовь своей паствы... Святитель Питирим располагал к себе и православных, и многочисленных в том крае старообрядцев, и мусульман, и язычников, и закоснелых во грехе преступников и бродяг... Ему предстояло укрепить православную веру в Тамбове и всей епархии, заботиться о благолепии богослужений, неустанном духовном окормлении паствы. Его занимали труды по обращению к Православию язычников посредством личных бесед, встреч, поучений, проповедей. При этом святитель ни на один день не оставлял своего келейного правила, аскетических подвигов, уединенных молитв, упражнений в безмолвии...
Уже через год после своего приезда в эти края святитель Питирим... воздвиг монастырь во имя Иоанна Предтечи, в новоустроенной обители святитель Питирим имел небольшую келию, в которой уединялся для подвига поста и молитвы. В лесу, близ монастыря, он вырыл колодец, вода которого возымела благодатные, целительные свойства. Такой же колодец он вырыл близ нового тамбовского собора, а также в чаще лесной. И в этом колодце вода оказалась освященной особой, благодатной силой. В 1690 году святитель основал женский Вознесенский монастырь, игуменией которого стала родная сестра его, монахиня Екатерина.
Святитель Питирим обновил и многие старые обители. При его содействии был построен величественный каменный храм Пресвятой Троицы в мужском монастыре в Козлове. Наибольшие труды святитель-подвижник понес при постройке в Тамбове благолепного Преображенского каменного кафедрального собора...Под влиянием трудов и подвигов святителя Питирима духовная жизнь в Тамбовской епархии стала неузнаваемо преображаться.
В 1695 году, после десятилетнего управления епархией, святитель тяжко заболел. Тамбовская паства скорбела о своем епископе и искренне возносила молитвы пред иконой Казанской Божией Матери о возвращении его к жизни. Тамбовская летопись повествует, что 6 декабря 1695 года к скорби паствы присоединился плач Царицы Небесной - от очей иконы Казанской Богородицы явились слезы, текущие до пелены.
...Однажды в дни болезни воззвал святитель к своему Небесному покровителю: «Пастырю мой и наставниче мой, преподобне отче Прокопие! Помолися Господу Богу о душе моей!» Тогда воочию предстал перед святителем Питиримом святой Прокопий Декаполит и, обращаясь к Богу, стал молиться: «Бессмертный Боже, хвалу Тебе воздаю: Царь бо един всем; помилуй душу его и сподоби сего Царствия Небесного». В ответ на эту молитву в облаке явился над молящимися Господь Иисус Христос, держа в левой руке Евангелие, правой же благословлял преподобного Прокопия и святителя Питирима. Святитель после этого видения выздоровел и прожил еще три года. И только 28 июля 1698 года, на праздник Смоленской иконы Божией Матери, архипастырь-подвижник предал блаженную душу свою в руце Божий.
Память и почитание его, не прекращавшиеся с самой кончины, особенно распространились в XIX веке. 28 июля 1914 года, в день блаженной кончины епископа Питирима, состоялось его причисление к лику святых...
После Октябрьской революции мощи святителя Питирима находились в запасниках Тамбовского областного краеведческого музея, расположенного в Преображенском кафедральном соборе.
В 1993 г. мощи святителя Питирима были перенесены в Спасо-Преображенский собор, который вновь был возвращен Тамбовской епархии».
**
Вышинская пустынь была основана в начале XVII века по воле «Великой старицы», царицы-инокини Марфы Иоанновны, матери первого царя из рода Романовых - Михаила Федоровича. Особой милостью Божией к обители явилось дарование ей в 1827 году чудотворной иконы Пресвятой Богородицы, впоследствии получившей название Казанской Вышинской.
В 1812 году монахиня одного из московских монастырей Миропия (Данкова)бежала в Тамбов от нашествия французов. На пути извозчик, пользуясь видимой беззащитностью монахини, задумал убить и ограбить её. Заметив его злое намерение, монахиня Миропия стала молиться перед иконой Пресвятой Богородицы, святыней, родительским благословением, которую носила всегда при себе. Молитва была услышана, и как бы в ответ она услышала голос, от иконы исходивший: «Не бойся! Я твоя заступница». Извозчик пришёл в ужас и был поражён слепотой. Он тут же раскаялся и просил у Богородицы помилования, обещая доставить монахиню сохранно в монастырь. По усердной молитве он прозрел и довёз монахиню до Вознесенского монастыря.
В 1827 году Миропии было сновидение, в котором Богородица велела передать свою икону в Вышенскую пустынь.
От иконы источаются благодатные исцеления и заступления в бедах.
В Вышинском монастыре с 1866 по 1894 год жил святитель Феофан, который написал множество книг, важных для понимания основ христианской жизни. Именно в эти годы Вышинская обитель становится, подобно Оптиной пустыни, одним из центров духовной жизни России...
Сейчас монастырь активно восстанавливается. Отреставрирован Успенский храм. В 2002 году произошло важное событие - Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II на свое первоначальное место были перенесены мощи чтимого во всем православном мире святого - святителя Феофана Затворника. Сейчас ведутся работы по восстановлению одного из значительных зданий монастыря - Казанского собора.
Россия, Рязанская обл, Шацкий район, с. Выше, Свято-Успенский Вышинский монастырь,
Казанский собор
*** Митрополит Исидор (Кириченко) Екатеринодарский и Кубанский.
Митрополит Исидор (Николай Васильевич Кириченко), р. в мае 1941 г. в пос. Веймарн Кингисеппского р-на Ленинградской обл. в семье рабочего-железнодорожника. Сразу по окончанию средней школы учился в ЛДС и ЛДА в 1958-1967 гг. С 1967 г. - иеромонах. В 1967-1971 гг.- на приходах в Ленинградской обл. В 1971-1975 гг. - настоятель Георгиевского храма в Старой Русе (с 1973 г-игумен). В 1975-1977 гг. преподавал в ЛДА. В 1977-1987 гг. епископ Архангельский (хиротонисан митрополитом Никодимом (Ротовым)). С 1987 г. – архиепископ (с 2001 г. митрополит) Краснодарский и Новороссийский (в 2001 г. епархия была переименована в Екатеринодарскую и Кубанскую).
**** По свидетельству монахини Марии (Дроздовой), когда однажды в летний день она, одетая по-летнему, зашла к старице, слепой подвижнице было открыто, что она пришла в кофточке с короткими рукавами. Матушка Мария сделала замечание будущей монахине.
Игумен Филарет (Кудинов)
Любимый ученик матушки монахини Марии (Матвеевой), игумен Филарет (в миру Борис Онисимович Кудинов) родился в 1926 г. в большом (около 2 тыс. жителей) селе Перевоз Ржаксинского р-на Тамбовской области, среди живописной русской природы (лес, речка, поля), украшенной множеством Божьих храмов в окрестных деревнях, но храмов закрываемых, разоряемых, заброшенных. В семье было 2 сына и 2 дочери.
По воспоминаниям друга детства, Борис был очень способным, «все делал хорошо - и рисовал, и чертил карты, и плясал», был красивым, высоким, темноволосым. В годы Великой Отечественной войны в эвакуации жили некоторые из монахинь подмосковного Свято-Троицкого Александро-Невского Акатовского монастыря. Он был уже закрыт, в его перестроенных корпусах среди клинских лесов позже разместили пионерлагерь, многие сестры приняли муче¬ническую смерть (Церковью прославлены преподобномученицы Анастасия (Бобкова) и Екатерина (Черкасова), прославление других готовится сейчас новыми сестрами вновь открытого монастыря). Из рассказов мон. Анны и других отрок мог ясно представить себе уединенную жизнь этой пустыни, молитвы с непременным акафистом в 2 ч. ночи перед чтимой иконой БМ (в 2007 г. она вернулась в обитель) «Скоропослушницы», с ежедневным трудом - сестры полностью сами выполняли все работы, пахали на лошадях и проч. Возможно, этот переданный живой опыт монастырской жизни и пробудил в душе Бориса желание послужить Богу, особое горение, выделившее его среди деревенских ребят, хотя он по-прежнему любил друзей и родное село.
В разгар войны он был призван в армию, служил в зенитных частях, после войны продолжил срочную службу в Москве. Будущий монах не переставал и в эти годы молиться, посещал службы в храмах Москвы, когда мог. Военное начальство стало относиться к нему с подозрением, тем более, что он отказался вступать в комсомол. Подослали стукача, который, притворяясь благочестивым, просился ходить с ним храмы, выстаивал службы и только потом показал свое истинное лицо. Начались придирки, замечания, выселили из казармы в помещение для лошадей. Борис спокойно, со смирением воспринимал все это. Потом устроили допрос с избиением: один спрашивал, двое били. Били 2 часа, стараясь его заставить показать себя врагом Советской власти. У него вырвалось: «Что вы меня бьете, как евреи Христа?». Это вызвало крайнее озлобление у мучителей, его немедленно арестовали и после кратких формальностей присудили 10 лет северных лагерей. В родной деревне говорили, что Бориса арестовали за слова о газете «Правда»: «Правда за 3 копейки».
В заключении, бывало, он очень унывал: вот мечтал о монастыре, а
попал в тюрьму. Господь поддерживал его в тяжких обстоятельствах. Еще
в армии он стал переписываться с удивительным человеком: схиигуменьей Олимпиадой, настоятельницей Свято-Троицкого Александро-Невского Акатовского монастыря. Мудрый, духовный человек, сама прошедшая лагеря за свою твердую веру во Христа, и теперь ободряла и утешала в письмах, иногда стихами. И теперь отец Филарет хранит, некоторые из них, называя ее «святым человеком». Также сестры обители готовят материалы к прославлению этой исповедницы. «Что же, — спрашивала она,— ты хочешь в рай со всеми удобствами попасть?»
Как он ждал этих писем, к праздникам и в другие дни! И другие были уте¬шения среди лагерных страданий. Однажды Борис решился не идти на работы в Рождество. Его вызвали к начальству, накричали, назначили нака¬зание, но среди нескольких должностных лиц, бывших в кабинете, вдруг один посмотрел на заключенного с явным сочувствием. Прошло время, наступила Пасха. Вдруг в Светлый праздник Бориса освобождают от работ, больше того, — выписывают муки, сливочного масла, яиц и сахара - чего никогда в лагере не было! Он понял, кто ему помог... И по сей день не может о. Филарет простить себе, что не поблагодарил, как следует своего благодетеля. «Он пришел, а я как раз письмо мат. Олимпиады, поздравление к празднику, сижу, читаю. Он постоял и ушел...»
После заключения Борис Кудинов вернулся в село с той же мечтой о монашестве. 1956 г. Родители умерли, брат отвоевал и потом поселился в Ленинграде, дом родительский обветшал. Пожил немного, в колхоз вступать не торопился. Кто-то передал: проезжал мимо дома Бориса председатель, поглядел и сказал: «Этот, видно, опять хочет туда, откуда вернулся?»
Вот тогда-то и произошло его знакомства со слепой, не ходячей, но просветленной Духом Святым монахиней Марией Матвеевой. Он искал в родных местах духовных людей, и в недалекой деревне ему указали на эту подвижницу, ставшую его духовной матерью. В измученном, истощенном бывшем солдате и зэке матушка увидела будущего священника, монаха, молитвенника. Она обогрела, утешила его. Подолгу гостил он в ее домике, беседовал, молился с ней. Наверное, видя приезжавших к ней монахов из открывшейся в войну Глинской пустыни, общаясь с ними, он рвался туда. Но матушка благословила его закончить сперва семинарию и духовную академию в Ленинграде, продать домишко. И поступив туда, он очень томился, что так все непохоже на монастырь, порывался уйти. Но матушка не разрешала. Однажды сказала ему: «Борис, а Борис! Какой я сон видела! Старичок приходил (видно, святитель Николай), смотрит на тебя и говорит мне: «Какой у тебя диякон сидит (именно так произнесла это слово матушка)! Когда ему дадут посох, я ему буду помогать!» Так матушка прикровенно говорила семинаристу о будущем святительском служении. Действительно, впоследствии ему усиленно предлагали архиерейский посох, но он не решился на это: счел себя немощным и недостойным и отказался.
Во время учебы сокурсником Бориса был Николай Кириченко (будущий митрополит Екатеринодарский и Кубанский Исидор). Задумываясь о будущем, Николай попросил друга посоветоваться с мат. Марией, жениться ему или избрать монашеский путь? Без колебаний матушка заочно благословила его принимать монашество. Это подтверждают слова самого владыки.
Закончив Академию, Борис Кудинов стал послушником, а затем и монахом Глинской пустыни. Дальнейшая его жизнь тесно связана со схиархим. Андро¬ником (Лукашом), чьим учеником и келейником он был. Глинскую пустынь вскоре опять закрыли, и вместе со своим наставником о. Филарет оказался в Грузии. С беспокойством матушка Мария провожала его, за много лет предсказывая отделение Грузии от России. Тогда это казалось невозможным. «Куда ты едешь?» — с грустью спрашивала она. Действительно, нелегкое время настало теперь для отношений православных народов России и Грузии. И сейчас уже 80-летний, с больными ногами игумен Филарет продолжает служить в русском храме св. Иоанна Богослова в Тбилиси. Многие его чада горячо любят его, не представляют свою жизнь без его молитв, без его советов, воодушевляются его примером, безропотного несения своего креста. С большим уважением к о. Филарету относится и священство, и предстоятель Грузинской Церкви.
Готовится материал к прославлению монахини Марии (Матвеевой), просьба ко всем православным людям, лично знавшим старицу Марию, ко всем кто слышал о ней от своих родных и близких прислать записанные свидетельства по адресу svet7777@yandex.ru
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
