Шаровая мельница.

День начинался как всегда: привычно и необычно. Мастер очень любил эту необычность и с особой радостью благодарил Творца за Его сюрпризы. Вот и сегодня, взглянув на поднимающееся над серебряным от инея лесом солнце, Мастер весело пропел хвалебный гимн и приступил и Делу. Дело было обыденное, знакомое, но всякий раз, когда ему приходилось начинать Работу, Мастер испытывал необъяснимое чувство. Он вновь и вновь, словно заново переживал всю ту драматичность событий, которые вот-вот начнут происходить в Его мастерской. Мастер открыл крышку мельницы и задумался на мгновение, проверяя ее состояние. Это была прекрасная шаровая мельница, переданная Ему Творцом много лет назад. Несмотря на более чем солидный возраст, мельница прекрасно сохранилась. Все механизмы сияли, вращались легко и бесшумно. Мастер перевел рычаги в требуемое положение и подошел к большому голубому контейнеру. Крышка контейнера, подчиняясь нажиму руки Мастера, плавно сдвинулась в сторону и в полумраке внутреннего помещения матово отразили солнечный свет ряды больших белых шаров. Мастер аккуратно взял шар из верхнего ряда и бережно положил его в мельницу. За ним последовал второй, следом третий, потом четвертый. И так до последнего, пока перед взором Мастера не предстала нижняя часть контейнера. Крышка нижнего отсека так же легко вышла из своих пазов, и открылось его содержимое. Здесь тоже лежали шары, но они были ярко - голубого цвета и меньшего размера. Кроме того, их было всего три. Всего три шара - блестящих, ярких и очень твердых. Но, удивительное дело, Мастер брал эти шары по-особому бережно, с каким-то необъяснимым трепетом.
Переложив шары в мельницу, Мастер оглядел их поблескивающие в свете ламп бока и перевел рычаг в положение «Обработка». Мельница плавно тронула и, набирая обороты, стала вращаться все быстрее и быстрее. Все, что происходило внутри, отражалось на экране монитора. Шары, отбрасываемые центробежной силой к стенкам мельницы, отскакивали, ударяя друг о друга, вновь отлетали к стенкам и, вновь стукали друг друга по гладким бокам.
Мастер смотрел на монитор и с изумлением прислушивался к чувству, которое возникало всегда, как только Он начинал работу. Его всякий раз не отпускало видение, что белые мягкие шары норовят избежать встречи с голубыми твердыми шарами. Они словно составили какой-то «заговор отчуждения» и стараются вытолкнуть голубые шары из мельницы. Маленькие твердые шары казались «изгоями» в этой круговерти. Словно они стремились к общению, но не находили понимания у белых шаров и вынуждены были вновь и вновь отлетать к стенкам, ударяться о них и вновь стукаться о бока белых шаров.
Так продолжалось достаточно долго. Мельница мерно гудела, шары постукивали, экран мерцал голубоватым цветом... Но вот, в установившуюся гармонию звука и цвета проникло нечто новое. По экрану полетели белые «снежные хлопья», лампочки на панели стали подмаргивать, а вращение механизма немного замедлилось.
Мастер сосредоточено посмотрел на монитор, тронул пальцами клавиатуру и мельница плавно, ускоряя ход, запела высоким тоном, словно призывая сосредоточить внимание на изменениях в процессе.
А происходило вот что. Гладкая и мягкая поверхность белых шаров покрылась едва заметной сеткой морщинок – трещин. Еще несколько минут и от гладких боковин начали отслаиваться небольшие частички. Отброшенные к стенкам, частички оставались там и со временем создали тонкую прослойку, которая стала смягчать удары шаров.
Мастер остановил мельницу и вынул голубые шары. Внимательно осмотрев их и, подержав в руке, словно взвешивая, Он положил шары на столик прибора, который позволял определить состояние их поверхности. Пробежав пальцами по клавиатуре, Мастер удовлетворенно хмыкнул и бережно уложил шары в нижнюю часть контейнера. Затем Он закрыл люк мельницы и включил мощный насос. Двигатель насоса загудел и во внутренний, заполненный белыми шарами объем, ударили тугие струи моющего средства. Мельница плавно вращалась, шары перекатывались по ее стенкам, а струи жидкости, растворяя отслоившуюся массу, уносили ее сквозь дренажные отверстия в канализационную емкость.
Но вот, промывка закончилась, и Мастер вновь перевел переключатель на режим «Обработка». Мельница вновь весело загудела, стала набирать обороты и шары, ударяя друг друга, вновь завертелись, словно снежинки в танце. И вновь Мастер с удивлением стал прислушиваться к внутренним ощущениям. Глядя на экран монитора, Мастер все сильнее проникался уверенностью, что Он видит, как из всего количества белых шаров выделились несколько экземпляров, чья поверхность оказалась тверже поверхностей их «товарищей». И вновь у него возникло видение, что более мягкие шары стараются отторгнуть от себя шары более твердые. Хлопья «снега» все также летели по экрану, шары все также постукивали, ударяясь друг о друга и о стенки, а Мастер внимательно смотрел на экран, словно стараясь увидеть нечто, известное только Ему одному.
Контрольная лампочка на одном из приборов замигала, подсказывая, что у некоторых шаров полностью убрана мягкая поверхность. Мастер вновь остановил мельницу, и операция промывки повторилась. Из камеры мельницы Мастер достал очищенные шары, уложил их в гнезда специального контейнера, вновь включил мельницу. И вновь повторилось то же самое видение. Вновь мягкие шары старались отторгнуть тех, кто оказывался тверже их….

Виктория нажала кнопку дистанционного управления, и монитор видеоплейера отобразил заставку фильма, который они с Алексеем смотрели, сидя в уютном номере гостиницы.
– Алексей, – Виктория внимательно посмотрела на мужа, – а ведь это о тебе.
– Ты заметила? – Алексей улыбнулся Виктории и положил руку на ее пальцы.
– Еще бы! Мне с самого начала не давала покоя мысль, – Ну почему ты такой «неуживчивый»? Уж я-то знаю тебя. Знаю, какой ты внимательный, как готов поделиться всем, что у тебя есть. Знаю твою преданность Христу!
– И что же, теперь ты поняла?
– Да! – Виктория вновь улыбнулась мужу, – Ты и есть – тот самый твердый шар. Са-а-амый твердый. И о тебя оббивается все «шелуха», все ненастоящее, что есть у людей. Все отлетает, когда они начинают с тобой общаться. А им это не нравится. Вот они и стараются тебя «вытолкнуть».
– Штирлиц, ты мой! – Алексей вновь ласково улыбнулся. Прямо-таки Нат Пинкертон. Все-то ты расследовала, – он обнял жену и погладил ее по волосам.
– Виктория тронула пальцем его надбровье и задумчиво произнесла, – Знаешь, я думаю, что вот о таких, как ты, сказал пророк Иезекииль. Помнишь? – И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак (Иез.9:4).
Вот о таких – воздыхающих о всех мерзостях мира!

06.12.07

Шаровая мельница.Проза

Шаровая мельница.
Проза