Дом на холме

На высоком холме в одной маленькой деревушке, где от деревушки-то осталось несколько домов, стоял старый, заброшенный дом. Крыша его давно прогнила и поросла грибами, но ласточки все еще каждый год прилетали к его стенам, вили свои гнездышки и, улетая, благодарили за гостеприимство. Чего только не видел этот полуразваленный дом, свидетелем скольких событий был, но… сейчас о нем все забыли. Он оброс высокой травой, и только полевые мыши в холодные зимы находили в нем приют.

За домом, если его еще можно так назвать, рос вишневый сад. Старые деревья давно уже никто не обрезал, и они запутались своими широкими ветвями. Под вишнями стояла, все еще стояла старая, перекосившаяся лавочка. Кое-где пробивались одуванчики и серый, забытый дом начинал наполняться лучами восходящего солнца. Они скользили по замерзшим деревьям и медленно, очень медленно спускались к земле. Это было утро ранней весны. На земле все еще лежал снег, но вскоре, после восхода солнца, он превратился в звонкие ручейки, которые быстро стекали с холма и приветствовали всю природу. Да, все просыпалось после зимы. Именно так выглядела деревушка, когда старый Филипп вернулся домой. Уже многие годы он путешествовал по свету в поисках лучшей жизни, но все же вернулся туда, где когда-то давно бегал босыми ногами по мокрой от росы траве, гонял птиц, сидел долгими вечерами рядом с дедом и слушал увлекательные истории про далекие земли, где нет голода, и все люди встречают тебя с улыбкой. Теперь он сам мог часами рассказывать подобные истории, но не о том, что где-то далеко есть счастье, а о том, что потратил жизнь, чтобы найти его и только сейчас понял, что ушел от него после смерти деда.

Филипп оглянулся, и по его огрубевшим щекам покатилась большая капля, за ней другая и они превратились в горькие слезы, которые Филипп не в силах был сдержать. Он увидел старый крест. Это была могила его деда. «Когда-то я ушел отсюда, - подумал он, - ушел искать счастье, о котором ты мне так много рассказывал, но почему ты не сказал мне, почему не убедил в том, что счастье можно найти только на своей родной земле?». Филипп наклонился, взял пригоршню земли, поднес ее к губам и поцеловал. По его лицу все еще текли слезы. Он взглянул на дом и тяжело вздохнул. Он вспомнил те годы, когда они с дедом накрывали крышу новой соломой, когда он впервые услышал, как поет трава и часами мог лежать на поле среди цветов, и вдыхать густой аромат полевых трав. «Как давно это было, - прошептал он, - а теперь все надо делать заново и, что самое печальное, самому».

Филипп обошел вокруг старого дома, зашел в сад и сел на ту самую лавочку. Она так же верно поскрипывала. Филипп посмотрел в небо, где кружили птицы, и вспомнил, как в детстве сидел на этой лавочке и считал звезды, как лазил по вишням и всегда боялся, что треснет какая-нибудь веточка, и он упадет. Филипп даже не мог представить, что, вернувшись сюда через столько лет, он увидит тот самый дом и сад. Невольно вспомнились слова деда: «Этот дом всех нас переживет. В нем еще мой дед жил, и твои внуки жить будут». Нет, внуков у Филиппа не было, не было и детей. Сейчас он сидел один. Седые волосы закрывали старый морщинистый лоб, темные глаза были мокры от слез, но он не считал свою жизнь прожитой зря. Он знал, что сможет рассказать многим, где надо искать счастье, а вдруг… не сможет. При этой мысли брови его нахмурились, и лицо судорожно содрогалось, в глазах был страх. Углубившись в воспоминания, Филипп не заметил, что день склонился к вечеру. Ветер стал холоднее, и только мороз заставил его подняться с лавочки, собрать дров, войти в дом и растопить печь. В углу старого дома стояла рассохшаяся кровать и почерневшая от сырости тумбочка. Филипп достал из потрепанной сумки ручку, сел на кровать и что-то писал. Глаза закрывались от усталости, и тело болело от долгих путешествий, но душа была спокойна, она нашла приют в родном доме, где много лет жили только комары и мыши. Филипп закончил писать, лег на кровать и уснул. Что его ожидало дальше, он не знал. Все должно было решиться завтра, но… завтра для Филиппа не наступила. Когда первые лучи солнца осветили комнату, и солнечные зайчики играли на стене, Филипп не встал с кровати, и через несколько дней рядом со старым крестом появился еще один новый сосновый крест. Но жизнь на этом не закончилась.

Через несколько месяцев детский смех нарушил тишину вишневого сада. Соседские ребята пришли нарвать вишен. Сад возле старого дома всегда славился большим урожаем вишен, а в этом году ветки деревьев просто лежали на земле под тяжестью поспевших ягод.

-Давайте зайдем в дом, - предложил один из мальчиков.

Они открыли трухлявую дверь, и запах сырости сразу охватил их. Ничего не изменилось в доме после прихода Филиппа. В углу стояла все та же кровать и тумбочка. Один из мальчиков, это был Аркаша из соседского дома, вышел на середину комнаты и стал жадно рассматривать ее. По углам висела паутина, в комнате жужжали мухи. Стены давно обсыпались и были похожи на деревья, с которых ободрали кору. Аркаша держал в руке несколько спелых вишен. Споткнувшись через прогнивший пол, он упустил я годы, и они закатились под кровать. Мальчик нагнулся, чтобы посмотреть, как далеко упали ягоды, и увидел на полу пожелтевший листок бумаги. Аркадий поднял его и хотел прочитать, что там написано. Но весенние дожди размыли половину букв, и надо было немало постараться. Поэтому он свернул лист и положил его в карман. День прошел в обычной для него суете, и закатное солнце освещало ярким светом маленькую деревушку. Аркадий сидел на берегу речушки и что-то держал в руках. Это был именно тот листок бумаги, который он нашел сегодня в старом доме. Его лицо было сосредоточено, губы медленно шевелились. Лицо выражало то неуверенность, то удивление. Но через несколько минут он сложил лист и задумался. В глазах была грусть, тоска. Мысли роились у него в голове. Он поднял лист и прочитал: «Жизнь приходит, как весна, шумит желтыми полями одуванчиков, танцует под вечные песни птиц, но однажды наступает пора осени. Опадают листья, одуванчики превращаются в белые, пуховые шарики и разлетаются по полям. Но есть в жизни что-то, что делает ее вечной – это счастье. И оно в том, что когда ты разлетишься, как одуванчик, на следующую весну тебя будет во много раз больше, чем сейчас. Но когда твоя осень заканчивается вечной зимой, холодами и огромный слоем снега, который солнце не растопит за сто лет, тогда твоя жизнь прекращается навсегда. Я был далеко отсюда и заметил, что в чужой для тебя стране ты одуванчиком не станешь».

Солнце уже скрылось за горизонтом. На чистом небе появилась первая звезда. Аркадий посмотрел на нее и загадал желание. Ему очень хотелось понять, что значат эти слова в записке, что хотел сказать старый Филипп перед смертью. Аркадий вернулся домой, но заснуть не смог. Он сел возле теплой печи и размышлял над всем, что произошло сегодня. Он был еще слишком молодым, чтобы все понять и, когда догорали последние угольки, он спал крепким сном на столе. Небо было усеяно яркими звездами, луна светила в окно, тихо похрапывала собака во дворе, но ничто не могло нарушить сон Аркадия. В его сердце было заложено семя и придет время, когда оно взойдет и даст плод, и этот плод сделает счастливым не только Аркадия, но и Филиппа, потому что ему все-таки удалось стать тем одуванчиком, чьи семена не замерзли холодной зимой. Однажды их согреют теплые лучи солнца, и они станут желтым полем. Девушки будут плести из них венки, и собирать букеты. И эта жизнь никогда не закончиться, потому что никогда не закончиться счастье.

Наталья НОВИКОВА

Дом на холмеПроза

Дом на холме
Проза