Сказки для современных принцесс. Принцесса Ева.

Евин папа был чиновникам высокого ранга, у него был автомобиль. Каждое утро, когда папа собирался на работу, к их дому подкатывали тот самый автомобиль с шофером, забирал папу и уносился далеко-далеко. В это утро папа как всегда наклонился над Евиной кроватью, чтобы поцеловать еще спящую девочку на прощанье и тихо прошептать: «Моя маленькая принцесса». Ева уже проснулась, лежала с закрытыми газами и ждала, когда кто-то войдет в ее комнату. Она уже видела несколько больших коробок, перевязанных атласными лентами, на  тумбочке у своей кровати. Можно было бы открыть их уже сейчас, но хотелось подождать – так приятно знать, что впереди еще целый день, полный сюрпризов, твой день рождения.

- До встречи, моя маленькая принцесса,  - сказал папа, - вечером тебя ждет еще один сюрприз.

- Какой, папа, скажи! – Ева перестала притворяться спящей и открыла глаза, взмахнув ресницами. – Пожалуйста!

- Спроси у мамы, - улыбнулся папа. – До встречи вечером. Поздравляю с днем Рождения!

Папа вышел из комнаты, и вскоре Ева услышала тарахтение автомобиля. Через несколько минут вошла мама, девочка забралась к ней на колени и они вместе стали разбирать подарки.

Мама, - сказала Ева, посмотрев очень серьезно и сдвинув бровки, - ты скажешь мне про сюрприз? Папа обещал, что ты скажешь.

- Конечно, моя девочка, сегодня мы все вместе поедем в театр, на балет. Ты рада?

- Очень, я очень хочу посмотреть  балет, но разве гостей не будет?

- Гости будут завтра, в этом году твой день рождения будет длиться два дня, потому что сегодня мы поедем на балет в очень важный и большой театр. Он так и называется «Большой», и ты оденешь новое и очень красивое платье.

Еще и платье. Вот это да! Ева примерила его утром, сразу после завтрака, на который Глаша приготовила любимое лакомство именинницы – блины с медом. Ева умыла лицо и руки, чтобы они не были липкими, и надела платье. Оно было ей чуть-чуть великовато, так что Глаша должна была его немного ушить. Для этого Еве пришлось его снять, а так не хотелось: оно было сказочно красивым, и вместе с ним ей подарили настоящую театральную сумочку, как у мамы, только другого цвета.

Ева еле дождалась вечера, когда наконец платье снова было на ней (теперь уже оно было ей как раз) и мама посадила ее на стул перед зеркалом. Аптекарь смешал специально для Евы румяна и помаду, которые подходили к ее цвету глаз и кожи.  Мама взяла пуховку, похожую на маленькое облачко, и нарумянила Еве щечки. Потом напомадила губки, обмакнув палец в содержимое красивой баночки в виде сердечка, папа усадил их с автомобиль, и они отправились.

Сначала Ева немного боялась рычащего автомобиля, но вскоре забыла про него, потому что мимо проносились такие красивые поля и рощи, домишки и сады. Когда они въехали в город, дома стали выше, людей на улицах – больше,  как будто ты въезжаешь из тишины в гул. Автомобиль ехал быстро, и Ева едва успевала улавливать запах свежего хлеба из пекарен и рассматривать вывески на лавках. Вот они проехали  большой вокзал, и девочка даже смогла краем глаза увидеть длинный, похожий на смешную гусеницу поезд с паровозом. Мимо проносились  колокольни церквей, неизменно возвышавшиеся над всеми другими зданиями, замелькали парадные красивых домов.

- Наша городская квартира! – Закричала Ева, узнав знакомый фасад.

- Скоро уже надо будет выезжать, - заметил отец. Осенью семейство всегда переселялось в город. Там было вовсе не так весело, как в загородном доме, куда частенько наезжали шумные друзья и деловитые родственники. Ева скучала здесь почти все время до весны, за исключением, конечно, Рождества и Нового Года.

- Смотри Ева, Кремль! – сказала мама, указывая на высокие красные башни и стену, - он очень древний, отсюда начиналась Москва.

Автомобиль проехал мимо Кремля, обогнув большой расписной собор, и покружившись еще чуть-чуть, подъехал к огромному дворцу, перед которым был разбит фонтан.

Мама поблагодарила шофера за то, что он специально сделал крюк, чтобы девочка могла увидеть Кремль. Папа тихо сказал на ухе маме, что шофер сделал это не столько для того, чтобы Ева могла увидеть Кремль, сколько для того, чтобы все вокруг могли увидеть наш автомобиль.  Антуан очень гордился тем, что ездил на этом автомобиле и никогда не снимал специальный шлем, который отец купил ему за границей.

В театре было много золота и народа.  Все были одеты очень красиво, и раскланивались друг с другом. Еве нравился сильный запах духов, исходивший от множества дам, хотя от него и щекотало в носу. Семейство никак не могло добраться до их ложи, потому что с отцом все время кто-то заговаривал. Они говорили о том, что какое-то строительство задерживается, о том, что правительство никуда не годиться, о том, что зима будет снежная и что Евин папа непременно должен пожаловать к ним в гости как-нибудь на днях. И как всегда все оборачивались вслед Евиной маме, потому что она была очень красивая.

Еве хотелось быстрее увидеть балет, и она еле сдерживалась, чтобы не начать тянуть отца  за рукав. Но девочка знала, что  настоящие принцессы никогда не ведут себя так вульгарно, и она не хотела, чтобы кто-нибудь из этих господ подумал, что она не настоящая принцесса.  Ева знала, что есть только несколько принцесс (они назывались Великие Княжны), которым не надо доказывать, что они принцессы. Остальным приходилось гораздо тяжелее, нужно было никогда не забывать о правилах хорошего тона и всегда поступать со всеми так, как ты хотела,   чтобы другие поступали с тобой. Правила хорошего тона не позволяли Еве вмешиваться в разговор взрослых, и она ждала, хоть и теряла терпение.

Наконец, она оказались в мягких бархатных креслах на терраске, с которой были хорошо видны и зал, и занавес. Про него мама сказал, что скоро он откроется и начнется представление. Ева из всех сил старалась представить, что это будет за представление, но у нее нечего не получилось, возможно, потому что ей не хватило времени – занавес поднялся и раздались аплодисменты.

Никогда-никогда в жизни Ева не забыла этого представления. Это было настоящее чудо, словно картинки из ее любимых книг ожили у нее на глазах. Как завороженная смотрела она на сцену, где все искрилось и сверкало. Грациозные танцовщицы кружились как лепестки, унесенные ветром, а стройные танцовщики взлетали в воздух как невесомые. Подчиняясь палочке дирижера, оркестр взрывался мощным торжественным звуком или, затаившись, наполнял воздух тихой, как шелест крыльев мотылька, мелодией.

Когда представление закончилось и на сцену полетели цветы, Ева сказала:

- Я хочу быть как она, - и показала на стройную фигуру  балерины с маленькой сверкающей короной на голове.

- Принцессой? – спросил отец. – Ты у нас и есть принцесса.

- Нет, папа, как же ты не понимаешь, я хочу танцевать как она в этом театре.

Мама и папа рассмеялись, а Ева заплакала.

- Что смешного? – спросила она. – Мне не нравится, когда надо мной смеются.

- Прости, радость моя, мы не хотели тебя обидеть, - сказала мама, поцеловав дочку, отец взял ее на руки, и она обхватила его шею своими ручками.

День рождения длился еще весь следующий день, приехало множество гостей и подарками, а Ева весь вечер танцевала и говорила всем, что будет балериной, когда вырастет. 

Гости много рассуждали о том, кем приличествует становиться девушкам ее круга. Кто-то сказал, что можно стать учительницей без ущерба для чести, а кто-то вспомнил об одной молодой леди из хорошей семьи, которая стала телеграфисткой.

Вечером мама и папа уложили Еву спать, и она слышала, как, выходя из ее комнаты, папа спросил:

- Ты думаешь, у нее все это серьезно?

- Конечно нет, - сказала мама, - у детей все серьезно, но не на долго. Она увлечется чем-то другим и забудет про балет.

Но Ева не забыла. Вскоре им всем пришлось уехать далеко в город Париж, и отец сказал, что они больше никогда не смогут вернуться домой. Мама долго плакала, но папа сказал, что сделает все, чтобы его семья была счастлива, где бы они ни жили. Он открыл фабрику, и у них уже был не один, а три автомобиля, а Ева стала учиться балету.

Она стала знаменитой балериной, и все газеты называли ее русской принцессой. Правда, ей пришлось поменять имя, потому что директор театра сказал:

- У тебя должно быть русское имя.

Так что мир знал ее под именем Анастасия.

Через много-много лет, когда она была уже старой, настолько старой, что с трудом могла ходить, случилось чудо, и Ева смогла вернуться в тот город и в тот театр,  где она впервые увидела балет. Узнав, что она та самая русская принцесса, ей разрешили погулять по театру, и она пошла не на сцену, а в ту самую ложу, где когда-то сидела вместе с мамой и папой. Потому что никогда, даже в минуты наибольшей славы, она не была так счастлива, как в детстве, когда мама обнимала ее, а папа говорил: «Ты моя маленькая принцесса».