Политика и церковь: развод по расчету, соседство по любви

Церковь большинству людей представляется реакционной, консервативной и иерархической. «Церковь по сути своей институт не демократический,» - это слова одного политика, сказанные в частной беседе, поэтому имени политика называть не стану, тем более, что это высказывание наверняка поддержит абсолютное большинство читающих эти слова. Но так ли это? 

То, что совершенно очевидно многим носителем западной, отчасти англо-саксонской культуры, совершенно непонятно нам с вами, рассуждающим почти всегда в духе: «Может ли быть что хорошее из политики?» А между тем несколько наблюдений вполне способно привести нас к другому пониманию церкви, а может, и политики.

Как и положено обратимся для начала в прошлое.

Случайно ли то, что мы считаем началом новой истории тот период, когда церковь вступила в эпоху реформации? Конечно, мы привыкли называть это время «гуманизмом», но ведь и мое утверждение верно. Разве гуманизм и реформация не родились одновременно и не были продуктом одного и того же родителя, а именно невероятного разложения церкви?

В атеистическом обществе принято было не обращать особого внимания на тот факт, что в церкви проходил параллельный процесс реформации, который был наитеснейшим образом переплетен с так называемой «гуманизацией» и вырос в огромное течение, называемое протестантизм. Реформаторов у нас принято было считать чуть ли не революционерами, но здорового пересмотра того, во что выросло это течение, так и не было произведено.

Опять же мы много говорим о демократии, которую называют и «западной» и «англо-саксонской». Она может вызывать восхищение, может и не нравится, но все признают некоторые очевидные достоинства этого общества. Можно ли долго закрывать глаза на тот факт, что «столпы» этой культуры и в политическом, и в экономическом и в общечеловеческом смысле являются в полной мере протестантскими, а по сути общехристианскими. Что истоки их, как ни странно, лежат в первой церкви и той модели существования общины, которая описана в Новом Завете в письмах апостолов, в первую очередь Апостола Павла.

Возможно ли, что Павел создал американскую демократию? Ведь он никогда не предлагал выбирать руководство, и даже сам назначал епископов? Ведь основой демократии является выборность власти. Конечно, епископов не выбирали, но ведь и первые христианские общины существовали независимо от каких-либо структур подавления. У них не было власти политической, не было инквизиции. У руководства фактически не было другой власти кроме той, которая предоставлялась им самой общиной. Конечно, церковь стремилась к легализации, но до получения политической власти ценности ее и принципы управления оставались чисто христианскими. Мы не разбираем сейчас богословские вопросы, касаясь только принципов управления общиной.

Итак, каковы же эти принципы?

·        Уважение к личности каждого человека

·        Дебаты по всем важным вопросам

·        Самоуправление общин и подотчетность руководства общине, понимание власти как ответственности перед общиной

·        Коллегиально распоряжение средствами и полная открытость

·        Первостепенная роль семьи, здоровое положение женщины в церкви

·        Этика труда

·        Участие церкви в социальных программах

Вот основные принципы, которые были выработаны в апостольский период и которые практикует западное и общество и современный западный протестантизм. В так называемой англо-саксонской политике это все называется «консервативными» ценностями. Более молодые российские политики вполне осознают это. По словам Юлии Малышевой, лидера молодежной команды партии Касьянова, «все христианские демократические партии восточной Европы – наши сестринские партии. Наши программы очень похожи, мы очень тесно сотрудничаем».

Уважение к личности каждого человека и равные права для всех – именно этот постулат есть основа демократии. Следование именно этому принципу привело к идее отделения церкви от государства и свободе совести. Принятие этого вроде бы простейшего принципа стало гениальным ходом, логически завершившим формирование реформаторского пути.  Именно этого звена не хватало Лютеру и Кальвину, которые практически приравнивали церковную общину к обществу вообще. Основная роль в этом вопросе принадлежала нон-конформистам, не принявшим официальную реформацию и отказавшимся от строго иерархической структуры и сотрудничества с государством.  Это многочисленные квакеры, пуритане (о которых мы знаем из романов Диккенса) и другие британские общины, а также множество гугенотов (спасибо романам Александра Дюма за то, что это понятие не вызывает недоумения у современного россиянина). Именно они вместе, а точнее, несмотря на присутствие уголовников и бандитов, высланных из Европы,  фактически основали Америку и развили ее в то, чем она является на сегодняшний день. Конечно, их отъезд из Европы был не совсем добровольным. Королева Елизавета, которая по началу относилась к ним благосклонно к английским нон-конформистам, вскоре перестала их поддерживать, и их уделом стала эмиграция. Что касается французов, то  Генрих Наваррский, как мы помним из романа все того же Дюма, решил, что «Париж стоит мессы», и в итоге в Америке образовался гугенотский штат Луизиана. Для того чтобы выжить в условиях вновь образованного государства они договорились о полной независимости и равноправии большого числа различных общин. Таким образом, христианство вроде бы совсем разделились, но при этом оно демонстрировало удивительную способность  к выживанию. Причем оно продолжало стремиться к единству, и сегодня мы можем констатировать, что процесс, начатый на заре модернизма, вылился в сугубо постмодернистское явление «экуменизм», суть которого вовсе не возвращение всех христиан под главу римско-католической церкви, как часто можно услышать. Современный экуменизм, это диалог и принятие всеми христианскими сообществами друг друга с сохранением полного самоуправления и независимости без дополнительных условий кроме веры во Христа. Все они сохраняют за собой право критиковать друг друга, но не карать, помогать друг другу, но не попадать в зависимость. Эта позиция была отлично проиллюстрирована лютеранами на конференции «Европа диалога» в польском Гнездно в 2005 году: «Мы все члены оркестра, играющего одну симфонию. И хотя каждый из нас играет на разных инструментах и даже разные ноты, между нам нет разделения и вражды». Словом, не только «дышать двумя легкими», но смотреть обоими глазами, слышать обоими ушами и переваривать пищу всеми видами кишок.

Этот принцип естественным образом переносится и в политику. Причем даже в самых неразрешимых ситуациях он работает. Не только в благополучной Америке, но и в неустойчивой Македонии. Борис Трайковский, бывший Президентом Македонии в один из самых напряженных моментов ее истории,  сам протестант, стоил свою программу именно на этой основании.  Будучи в состоянии  этнического конфликта между православным и мусульманским народом, македоняне выбирают президентом методиста. Его программа недвусмысленно утверждала уважение к правам и тех и других. Он сказал «албанцы живут здесь вместе с нами, они наши соседи», и следовал этому принципу несмотря ни на что. За него проголосовал больше половины мусульман, и еще больше православных, хотя некий православный епископ в Македонии сказал, что  «протестанты хуже вампиров».

Он заявлял, что всегда будет обращаться с албанцами, как с равными себе, несмотря на то, что это не прибавляло ему популярности среди православного большинства. Но когда в марте 2001 года мусульманин убил  своего соседа полицейского славянина, именно доверие к Президенту мусульманской общины позволило предотвратить конфликт. Они знали, что Трайковский обеспечит справедливость и правосудие и признали факт убийства. При этом никто не может обвинить его в про-албанской политике. Когда албанцы сорвали переговоры об урегулировании в июне 2001 года, он противостоял им открыто, возложив на лидеров албанских партий всю ответственность и заявив об их очевидном намерении разделить страну, а не найти мирное решение вопроса.  Трайковский имел доверие НАТО, что было важно для страны, решившей выбрать курс на вступление в ЕС. Нужно учитывать, что все это происходило в стране, которая была фактически на грани войны, и в то время, когда даже ее право на название оспаривалось Грецией. После трагической гибели Трайковского называли «миротворцем» и тем, кто «смог поставить на твердую почву страну, раздираемую национальными конфликтами». В интервью журналу Christianity Today  Борис Трайковский признавал, что его вера играет огромную роль в его жизни и работе. Но проявляется это не в лоббировании интересов своей конфессии (он никогда этого не делал), а в следовании принципам, диктуемым верой и опытом пасторской деятельности, который у Бориса Трайковского был, хотя он и не был рукоположенным священником.   Получив образование, молодой юрист протестант Трайковский был признан политически неблагонадежным и отправлен работать в захолустье. Там он начал свое  пасторское служение в цыганской общине, в которой не было никакого руководства. С цыганами в Македонии даже есть никто вместе не садился. А Трайковский ел и пил с ними, терпел зловоние, исходящее от них, наставлял их в вере и заботился о них. Не удивительно, что потом он смог завоевать доверие стольких людей.  Уважение к личности каждого человека легко провозгласить, но не так легко следовать ему.

Что касается второго пункта нашего списка, дебатов, то хотя христиане не могут приписать себе это изобретение, так как он принадлежит греческой культуре, последовательное исполнение этого принципа – типичное протестантское явление. Конечно, и до Лютера схоласты спорили о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы, но именно он своими 95 тезисами оспорил официальную точку зрения церкви. Ведь демократический принцип не просто дискуссия, а дискуссия по всем без исключения вопросам. Начало - опять же в ранней церкви. Дебаты были стилем жизни Павла Тарсянина. Когда решались серьезные богословские вопросы, он не побоялся никаких авторитетов даже в лице Петра и нашел аргументы, чтобы убедить их в своей правоте. Реформаторы упорно придерживались этого принципа. Расцвет европейских университетов пришелся как раз на период бурных богословских споров. Это и до сегодняшнего дня их гордость. Если вы придете на экскурсию в Оксфордский университет, вам в первую очередь покажут залы, где проходили диспуты, в результате которых родилось все то, чем англо-саксонская культура гордиться сегодня. А если в вы зайдете в Британский парламент (а туда, кстати, может зайти кто угодно), то сможете сами присутствовать при любых дебатах и увидеть этот принцип в действии.

В Америке теперь нет «Рождественских» праздников – это результат  всенародной дискуссии и явление безусловно положительное с христианской точки зрения. Вера должна проявляться в чем-то более серьезном, чем украшение елки раз в год. И если христианство истинно, оно должно побеждать в честной борьбе.

Что касается следующего пункта из нашего списка, то  современниками написаны тома, доказывающие, то ранняя церковь практиковала самоуправление, которое выражалось не только в отсутствии единоличной власти, но и в подотчетности руководства общине. Распоряжение средствами всегда велось открыто. . Из писем Павла мы видим, что он отчитывался за каждый свой шаг в миссионерских путешествиях. Когда речь заходила о сборе денег, он призывал многочисленных свидетелей, чтобы они подтвердили, что он все сделал честно. Причем инициатором такой проверки был сам Павел, потому что хотел оставаться вне подозрений. Это предтеча того, что сегодня практикуется и политике и бизнесе на западе и называется “transparency” (прозрачность, открытость). Нет прозрачности – нет кредита, это в инвестиционном бизнесе. В протестантских общинах практикуется тот же подход. Есть прозрачность – есть доверие. (Слово «кредит», кстати, означает «доверие»). Контроль над средствами никогда не производится ответственным руководителем общины, для этого рекомендуется выбирать «уважаемого человека, пользующегося безупречной репутацией в общине» (буквальная цитата из речи англиканского священника).

Положение женщины в церкви сейчас бурно обсуждается в связи с рукоположением женщин в некоторых конфессиях.  И хотя может показаться, что свобода, которой уже  больше века пользуется женщина завоевана суфражистками,  нужно, ни сколько не умоляя вклада последних учитывать и другие факторы. В ранней церкви положение женщины было беспрецедентным для того времени. В-первых, само учение Христа ставило женщину на один уровень с мужчиной.  Во-вторых домашних характер церкви тоже способствовал усилению роли женщины. Ведь общины собирались по домам, а дома всегда хозяйничала женщина. Новый завет упоминает женщин в руководстве общин довольно часто. «Римизация» или «эллинизация» церкви привела затем к переезду церкви в общественные здания и вытеснению женщин из руководства. А римское отношение к женщинам стало заметно и в церкви. Мужчины, похоже, стали идентифицировать сексуальный грех с женщиной, и роль ее в церкви сильно изменилась.

Дискуссии по поводу рукоположения женщин связаны с различным пониманием роли священника в католичестве, православии с одной стороны, и в протестантизме – с другой. Для первых роль священника – это в первую очередь участие в таинствах, а для вторых священник – пастор, заботящийся о прихожанах.  

 Если женский вопрос все еще на острие дискуссии, то этика труда уже давно ни  у кого не вызывает никаких вопросов. Экономическая сторона жизни ранних христиан обусловливалась тем, что церковь была еврейской и ней преобладало еврейское отношение к труду. Малолетних фарисеев специально обучали конкретному ремеслу. Не для того чтобы они могли, «если что», заработать себе на жизнь, а чтобы сбалансировать их философский процесс и они не унеслись мыслью совсем далеко от жизни. Еврейское богословие было очень практическим и жизненным. Влияние же греческого образа жизни, при котором только умственный труд был в почете, а остальная работа считалась постыдной, лишило церковь баланса.  Конечно, греческий образ мыслей привнес и много положительного – сам Павел был носителей не только иудейской, но и греческой культуры. Но нельзя не признать, что некоторые основополагающие принципы христианства пали жертвой моды на эллинизм.

На время средневековья церковь «обленилась», но реформация начала процесс здоровой расстановки акцентов. Свободомыслие привело не просто к независимости от Рима, оно привело к невероятным экономическим изменениям, что привело Голландию, например, к революции в экономике.  К тому же многие протестанты оказались в условиях блокады, что заставило их буквально своими руками обеспечивать свое существование. Царь Петр прекрасно понимал роль веры в процветании протестантских стран, поэтому и пытался реформировать русскую церковь. Даже Ленин разыгрывал эту карту. Ему посоветовали вернуть баптистов на разоренные земли, потому что они за короткие сроки превратят ее в цветущий сад. Экономическое лидерство протестантских стран сегодня – факт уже многократно констатированный. Даже развивающийся бурными темпами коммунистический Китай испытывает сильное искушение терпимости к протестантизму именно потому, что протестантизм воспитывает трудолюбие.

Принимают в Китае и помощь в социальных программах. Хотя официально эти программы государственные, работают в них миссионеры. Одна из многих, просто чтобы не быть голословной – размещение сирот в семьях. Эту программа осуществляется под руководством анличанина-протестанта Роберта Гловера. Он сам предложил идею расселения детей (в основном девочек – китайская специфика!), от которых отказались родители по семьям и последовательно не только исполняет ее, но и обучает местных социальных работников участвовать в этой программе. Они уже расселили 35 тысяч детей,  и процент возврата детей у них рекордно мал. Всего 7%. Средняя цифра  – 25.

Кстати социальные программы  это особая статья. Они существовали в ранней церкви, хотя и не совсем в том виде, в каком мы привыкли видеть их сегодня. Конечно, они не устраивали благотворительных акций. Она вообще вынуждены были делать все тихо. Просто первые христиане видели свою роль в том, чтобы помогать тем, кто в нужде. Известна, например, их забота о выброшенных детях. В Риме до времени Марка Антония не было закона, запрещавшего выбрасывать нежелательных новорожденных детей  на помойку. Именно так с ними и поступали. Христиане же подбирали этих детей (если успевали) и воспитывали. Если же ребенок умирал, они хоронили его. И хотя тогда не было  радио и телевидения, все знали, что христиане спасают детей.

Мы не знаем о том, что большинство программ, которые изменили облик сегодняшнего человечества начались в церкви, и в большинстве случаев – в протестантских общинах. Отмена рабства в Великобритании – заслуга англиканина Уилберфоса, который посвятил этому всю свою жизнь. Мартин Лютер Кинг был христианином, 12 шагов программа, созданная двумя протестантами, которые из уважения к вере других людей не стали настаивать на том, чтобы Бог был определен в установках этой программы. Здесь Бог называется просто высшей силой.

Пример этого можно найти и у ближайших соседей. Мэром Киева стал протестант, причем он выиграл у известного спортсмена, боксера Кличко.  Потом много говорили, что он подкупил избирателя своей благотворительной деятельностью, но нельзя и не учитывать того факта, что людям сегодня необходимы не только обещания, но и действия. Избиратели давно не верят программам, они пытаются верить личностям. Хотя в зрелом обществе должно быть как раз наоборот. Но дозревание общества – это долгий процесс, и претворение слов в дело – важнейший элемент этого процесса.

Кстати, чем более «консервативна» политика государства, тем меньше заботы государство оказывает своим гражданам в виде социальной помощи. Парадокс, но помощи от этого меньше не становится. Как ни странно опыт показывает, что предоставление социальной работы волонтерам приносит свой результат. Здесь мы встречаемся с отличием того, что на западе называется консервативной политикой от либеральной. Для последних характерно стремление вручить заботу о «социальных» категориях граждан государству. А вот американское христианство склоняется к тому, что такого рода помощь не должна быть государственной по преимуществу. Эта работа оставляется церкви и благотворительным организациям.  

И дело здесь не в том, что церковь хочет снискать славу благодетеля и благотворителя. Она, кстати, является таковой по сути своей. Именно церковь должна, по мнению консерваторов, делать эту работу, а не переваливать ее на плечи налогоплательщиков. По нескольким причинам.

Помощь нуждающимся должна быть добровольной. Если ты отдаешь свой доллар, чтобы накормить бездомного ребенка в церкви, ты будешь знать точно, кому ты его отдал и сможешь даже увидеть этого ребенка и при желании спросить его, наелся ли он. Если это делает государство, то проконтролировать процесс исполнения задания гораздо сложнее. А потом этого ребенка кормят не только на деньги тех, кто хочет накормить его, а на деньги всех налогоплательщиков. И для того, кому эта помощь приходит, благотворитель становится безликим. Ему помогает государство. Оно ему должно. У него развивается понимание, что все ему должны. А когда ему помогает конкретный человек и его можно спросить о его мотивах, то это совсем другое дело. Он понимает, что ему вообще-то никто ничего не должен, а помощь вызывает у него чувство благодарности. И если мы  говорим о калеке или инвалиде, то все не так страшно. Но опыт показывает, что безликая социальная помощь приводит к тому, что не только нетрудоспособные люди, но и вполне нормальные, способные к развитию и самореализации в труде граждане, демонстрируют потребительское отношение к государству, а  частенько и к Богу.  Привыкая к безликой опеке, они совершенно не способны понять, что хотя Бог милостив, но Он им ничего не должен. Когда же они, наоборот, видят конкретных людей, которые добровольно, по велению сердца берут на себя чужие заботы, это дает им и пример для подражания и понимание собственной ответственности делать хотя бы то, на что они сами способны. Не нужно, конечно, доходить до крайностей – ведь в Америке есть и бесплатные школы, да и пенсии отменять никто не собирается – но принцип этот очень важен.

 В конце концов, нужно учитывать и тот факт, что такие явления как коррупция, кумовство, криминал и прочие факторы многих незрелых обществ довольно трудно победить одними только экономическими мерами. Западная демократия это неподкупный судья, честный полицейский, компетентный политик, сострадательный врач, увлеченный учитель и, главное, все они вместе, оберегающие этот уклад жизни. Все это недостижимо без моральных традиций, которыми протестантизм сегодня вполне может похвастаться.

В Великобритании есть христианская политическая организация «CARE». Один из ее высших руководителей, Чарльз Колчестер, сказал однажды, когда шла дискуссия о том, можно ли полагаться на верующих в политике: «Люди преследуют разные цели, но когда наступает решающий момент, рассчитывать можно только на серьезно мотивированных людей».